Пределы трансфигурации (джен)

Бывают ли такие совпадения? Вряд ли. Неужели речь снова идет о Дарах Смерти? Тогда, скорее всего, «человек со шрамом» — это действительно Гарри Поттер, который, насколько Снейпу было известно, являлся обладателем всех трех артефактов. Но кому можно возвращать Дары, если не прежним владельцам или... Нет. Это же… Абсурдно. Немыслимо. Невозможно.

С отсутствующим взглядом, в окаменелой позе Снейп сидел в кабинете директора. В голове прокручивались одни и те же вопросы. МакГонагалл ничем не помогала и лишь время от времени подливала себе ромашковый чай, исподтишка поглядывая на впавшего в раздумья профессора.

— Пока не все понятно, нельзя позволить Поттеру действовать сгоряча, — внезапно произнес Снейп, выйдя из оцепенения.

От неожиданности МакГонагалл чуть не пролила чай на колени.

— А если мы вовремя не вернем Дары? — Чашка звонко ударилась о блюдце. — Ведь тогда погибнет четверть обитателей замка. Мне кажется, речь идет о каком-то факультете, и, наверняка, это или Гриффиндор, или Слизерин. Что ты думаешь?

Снейп лишь молча пожал плечами. Что толку думать, какой это может быть факультет? Все это одинаково плохо — умрут невинные.

— Теодор уверен, что Сивилла не называла ни время, ни место встречи? — спросила МакГонагалл.

— Клянется и божится. Поэтому… — Снейп на мгновение замер, и мысль родилась сама собой: — Возможно, надо ждать еще одно пророчество.

— Еще одно?! И что ты предлагаешь? Запереть Сивиллу в башне, пока она им не разродится? — МакГонагалл скептически поджала губы.

— Нет, это чересчур. Вы же не согласитесь отменить все эти бесполезные занятия по прорицаниям, хотя я бы так и сделал… Но в нерабочее время с ней кто-нибудь должен находиться.

— Кто-то из персонала, по очереди?

— Слишком рискованно. Мы ведь не знаем, кто активировал Темную метку… Я доверяю паре человек, но…

Снейп не успел договорить, а у МакГонагалл уже был готов ответ:

— Персонал — это не только люди. Давай выйдем из положения так же, как Теодор. Пусть с ней побудут домовые эльфы Хогвартса, а если появится возможность — будем навещать ее сами.

— Хорошо, — поразмыслив, согласился Северус. — Но это еще не все… Если Поттер захочет вернуть Дары, ему понадобится Бузинная палочка. Нужно наложить особые охранные чары на гробницу Дамблдора, чтобы он не смог забрать ее без нашего ведома.

МакГонагалл закрыла глаза и стала покусывать дужку очков. Задумчивость, словно инфекция, в итоге передалась и ей.

— Хочешь убить сразу двух зайцев? Думаешь, это поможет нам узнать и о намерениях мальчика, и, возможно, что-то о сроках, если Гарри знает больше, чем мы? — спросила она, не открывая глаз, и снова погрузилась в размышления.

— Что-то не так? — медленно спросил Снейп, и МакГонагалл широко распахнула веки, на мгновение став похожей на сову.

— Нет, это умно, Северус, и мы сегодня же наложим чары. Но меня беспокоит еще один вопрос.

— Какой?

— Кому, по-твоему, должны быть возвращены Дары? Это не может быть Сам-знаешь-кто? Ведь пророчество похоже больше на угрозу, чем на предсказание.

Такую версию Снейп не рассматривал и теперь, потерев затылок, озабоченно уставился на пустующий портрет над креслом директора. Не то чтобы он хотел посоветоваться со стариком, но частое отсутствие Дамблдора во время их встреч с МакГонагалл наводило на мысль, что бывший директор не желал участвовать в обсуждении, оставив решение всех проблем на долю живых. Наверное, это было правильно.

— Нет, вряд ли, — сказал он наконец. — Если я правильно понял, в пророчестве говорится о необходимости вернуть все Дары, а не какой-то один из них. Темный Лорд владел Воскрешающим камнем, но всеми тремя Дарами — никогда. Значит, их требует кто-то другой. Да и мотив, которым продиктованы требования, совсем не в его стиле. «Копыта попрали закон» — отсюда и проблема. Об этом говорили и Сивилла, и старуха…

МакГонагалл с удивлением заметила, что Северус поменялся в лице.

— Старуха! — завороженно повторил он.

— Что такое? В чем дело? — закудахтала волшебница, поняв, что профессора осенило.

Но Снейп ее уже не слушал, полностью переключившись на свою новую мысль. Вскочив со стула и не обращая внимания на боль в ноге, он бросился к дверям. Опомнился он, только когда вслед ему прозвучало растерянное:

— Северус? А как же…

Снейп обернулся и бегло посмотрел на директора:

— Мне надо зайти к Барликорну. Встретимся через час у гробницы Дамблдора.

Черная мантия стремительно взметнулась, и МакГонагалл осталась одна.

* * *

— Профессор Барликорн, я воспользуюсь вашей личной библиотекой? Есть одна догадка, и я хотел бы ее проверить, — с порога заявил Снейп, готовый ворваться к гриффиндорцу даже без разрешения.

Барликорн, только что вернувшийся из башни профессора Трелони и, судя по заправленной за воротник салфетке, наконец-то собиравшийся поужинать, обреченно пожал плечами. Казалось, нервотрепка этого дня никогда не кончится. Вихрь событий, в центре которого оказался любитель чая с коньяком, так его закрутил, что о привычном вечернем покое можно было не мечтать. Довольно сложная ситуация для человека, который никогда не участвовал в магических войнах и узнавал о подобном только из газет.

Увидев все это в грустных глазах старика, Снейп почувствовал угрызения совести, но все же не решился уйти. Сам он даже не пообедал, но сейчас его беспокоили более важные дела.

— Я вам помешал, да? — с досадой произнес он, и Барликорн окончательно сдался.

— Н-ничего страшного, п-проходите, — сказал он, вымучив улыбку.

Снейп не заставил себя уговаривать и быстро закрыл за собой дверь.

— У вас есть «Сказки барда Бидля»? — резко спросил он, подойдя к книжным полкам.

— М-минуточку…

Почесав затылок, Барликорн бросил салфетку на кресло и потянулся к одной из верхних полок справа от камина. Кряхтя и отдуваясь, он попытался достать книгу без лестницы, но маленький рост не позволял это сделать. Снейп уже хотел было взять книгу сам, но старичок, беззлобно припомнив Мерлина, вынул из кармана палочку и призвал книгу при помощи невербального Акцио.

— Н-не люблю это делать, — признался он, протягивая Снейпу тоненький сборник сказок в засаленном зеленом переплете. Тот сразу накинулся на него с такой жадностью, словно это была не книга, а долгожданный ужин. Барликорн печально покосился на недавно накрытый стол.

— В-вы не против, если я… — И старик кивнул в направлении еще не остывших блюд.

— Да, конечно, — рассеянно отозвался Снейп.

— А вы? М-может быть, составите мне компанию?

На этот раз ответом послужило неопределенное мычание. Снейп внимательно читал «Сказку о трех братьях», и с каждой секундой на его лице все явственнее отражалось разочарование.

«…Стоит посреди дороги кто-то, закутанный в плащ. И Смерть заговорила с ними… Но Смерть была хитра…», — дочитав до конца и не найдя ожидаемого, Снейп приглушенно вздохнул.

— Здесь ничего нет, — угрюмо констатировал он, захлопнув книгу.

Барликорн с интересом повернул к нему голову, и Снейп ненароком бросил взгляд на обильно усыпанную крошками бороду профессора. И зачем только ему нужна была салфетка? Дорвавшись наконец до еды, декан Гриффиндора выглядел благодушно и немного нелепо, и, надо сказать, в этом был свой шарм. Снейп невольно улыбнулся, хотя настроение у него было невеселое.

— Что именно в-вы ищете? — спросил Барликорн.

— Описание Смерти. Я думал, что найду его в «Сказке о трех братьях», но в ней нет ничего конкретного.

— Ну, С-смерть может выглядеть по-разному.

— Как насчет старухи? — уточнил Снейп.

— С-смерть-старуха? — улыбнулся Барликорн. — О, это в-весьма распространенный образ.

— У вас есть какие-нибудь сказки, где она выглядит именно так?

— П-пожалуй, да. В-возьмите вон ту к-коричневую книгу с польскими народными сказками, — декан Гриффиндора махнул в сторону одной из полок. — Сказка называется «Три светильника».

Снейп торопливо раскрыл книгу и начал читать…

Это была история про мальчика, который спас из трясины старушку. Когда он разглядел, кого спас, ему стало страшно: «Глаза у старухи глубоко запали, рот ввалился, седые волосы космами висят, а сама худая-прехудая, одни кости да кожа». Спросил мальчик у старухи, кто она такая. «Смерть я, — ответила старуха. — И зло я, и благо. Умирают осенью листья, на землю падают, а по весне новые листья и цветы распускаются. Всему живому свой срок приходит, старое молодому место уступает. Таков закон, и никто его изменить не может». Привела Смерть мальчика в пещеру, где сама жила, три года обучала его искусству врачевания и на прощание сделала подарок — наделила его способностью определять, умрет больной или выздоровеет. И наказ дала: «Увидишь меня у ног недужного — лечи его. А стану я в изголовье — значит, ничто занемогшего не спасет». Начал молодой лекарь людей лечить, да трижды наперекор Смерти пошел: когда она в головах у недужных стояла, перекладывал их головой в другую сторону и они исцелялись. Увидев, что в третий раз он сделал по-своему, привела Смерть лекаря обратно в пещеру и показала ему каменный коридор с бесконечными рядами горящих светильников. В каждом из них горел огонь чьей-то жизни. Остановились они перед четырьмя светильниками. В трех масла было вдоволь, и фитили горели ровным ясным пламенем, а в четвертом уже не было масла и синий огонек еле бился на почти сухом фитильке. Это оказался светильник лекаря, а рядом горели жизни тех, кого он отнял у Смерти. В благодарность за то, что он спас ее когда-то из трясины, Смерть предложила лекарю перелить масло из тех трех светильников в его собственный, обещая, что он будет жить долго и счастливо. Но лекарь не смог лишить жизни спасенных им людей, не стал переливать масло и пал бездыханным. И что же? Смерть лишь пожала плечами и пошла дальше вершить свои дела на земле…

Закрыв книгу, Снейп задумался.

Конечно! Есть некий баланс, который должен соблюдаться, правила, которые нельзя нарушать. Смерть действует согласно закону, и она его не сама установила. Она лишь исполнитель. Не об этом ли законе говорилось в пророчестве?

— Ну что? Н-нашли, что искали? — поинтересовался Барликорн, вытирая бороду салфеткой.

— Да, спасибо, — ответил Снейп, продолжая задумчиво держать книгу в руках.

Какой бы дикой ни казалась эта мысль, но теперь он был полностью уверен в том, что старухой, явившейся Захарии Смиту, была сама Смерть, которая заранее знала, что тот скончается на уроке зельеварения. И не о мальчике заботилась она, а лишь пыталась через него передать послание. Возможно, Смерть является только тем, кто находится на самом краю гибели, и не каждый способен ее увидеть. И если сейчас в Хогвартсе нет таких людей, ей пришлось придумывать другие средства, чтобы снова что-то сообщить.

Детали оставались неясными, но в главном Снейп не сомневался. Смерть уже близко и требует возвращения своих Даров.