Неправильный подвид (гет)

− Любопытной Варваре нос оторвали, Грейнджер.

Гермиона чуть не отскочила от книги, на которую только что смотрела.

В библиотеку для ожидания ее впустила Нарцисса Малфой, сопроводившая действие усмешкой. Гермиону так и подмывало сказать этой женщине, что от подобных гримас могут появиться морщины, но эта встреча была слишком важной, и она не хотела, чтобы ее вышвырнули до того, как она успеет поговорить с Малфоем.

Не то чтобы у нее было много надежд. Она предполагала, что, в лучшем случае, он ее выслушает, от души посмеётся и скажет, что пришлет цветы. Потом укажет ей на дверь, и она отправится домой − выяснять, как долго зелья смогут оттянуть неизбежное. Гарри клялся, что смог бы использовать старый учебник Снейпа, чтобы сварить более действенное лекарство, чем то, которое она могла купить в аптеке, но она уже чувствовала зуд своего наследия между плеч. Лучшее зелье могло бы дать ей дополнительный месяц, но и только.

Она старалась не заламывать руки, когда стояла перед своей школьной Немезидой. Жизнь после войны оказалась благосклонна к нему. Затравленный взгляд, которым он смотрел на нее на шестом году их совместного обучения, исчез, и перепуганного мальчика, наблюдавшего, как его тетя пытала ее, заменил уверенный в себе мужчина, хотя и носящий рубашку с длинными рукавами, несмотря на жаркий день.

Гермиона сказала себе, что виной всему был необычно теплый день, что именно от жары пот стекал по ее шее, но она знала, что врёт себе. Она боялась этой встречи с того самого момента, как узнала о произошедшем. Вот тебе и гриффиндорская храбрость, подумала она, изучая его. В школе она никогда не причисляла его к особенно красивым парням. Слишком угловатый, слишком бледный, слишком злой. Красив тот, кто красиво поступает, − так всегда говорила ее мать, и Гермиона была с ней полностью согласна, особенно когда речь заходила о таких хулиганах, как Малфой. Была ли причина в проклятье, что настигло ее и заставляло считать его привлекательнее, чем он есть на самом деле, или он действительно, повзрослев, стал приятнее на вид? Она сомневалась, что когда-нибудь узнает это. Теперь в отношении Малфоя ее суждения были слишком предвзятыми.

− У меня проблема, − пояснила она.

− Так было сказано в твоём письме, − он указал ей на кресло. − Должно быть, это действительно что-то дьявольское, раз ты приползла ко мне на коленях

Гермионе хотелось гордо заявить, что она вовсе не намерена перед ним пресмыкаться. Она хотела сказать ему, чтобы он отвалил. Ей хотелось забраться к нему на колени, сидеть там, как кошка, и позволить ему гладить себя. Черт.

− Как много ты знаешь о вейлах? − спросила она.

Малфой пожал плечами.

− Волшебные существа, умопомрачительно красивые, пленяют мужчин одним взглядом. К чему этот вопрос?

− Да, это один из видов, − сказала она. Было бы приятно, если бы ей достался именно этот. Она долго обсуждала это с Флер, и та извинялась снова и снова, будто состояние Гермионы было ее виной. − Есть еще один.

Драко с интересом взглянул на нее. Она передала ему записи с результатами своих исследований, и он быстро просмотрел их. В какой-то момент его глаза расширились. Добравшись до конца рукописи, он начал смеяться, и она почувствовала, как съежилась в красивом старинном кресле. Это был долгий год, и теперь, когда он вот-вот откроет рот, чтобы сказать ей, что скорее ад замерзнет, чем он поможет ей, Гермиона пожалела, что решилась на этот шаг. Умереть было бы неприятно. Умереть с осознанием того, что Драко Малфой будет злорадствовать по этому поводу, было еще хуже. А еще хуже − смотреть, как он злорадствует.

− Это, должно быть, шутка, − сказал он. Но один взгляд на ее посеревшее лицо заставил его понять, что это не так. − Грейнджер, − добавил он с болью в голосе. Даже с жалостью, чего она никак не ожидала, но все равно это было даже хуже, чем презрение. − Ты, должно быть, неправильно провела исследование.

Она покачала головой. Такой же была ее первая реакция. Это было абсурдно. Быть зараженной магическим существом и при этом обреченной не жить вечно, как вампир, и даже не превращаться в волка, как бедный профессор Люпин, а целиком и полностью зависеть от партнера, чье присутствие становится жизненно необходимым в прямом смысле слова. Кто вообще слышал о таком? Это было похоже на какое-то извращенное состояние того, кем была Флер. Вместо того, чтобы пленять всех мужчин, она была пленена одним. Она зачахнет без него. Она умрет без него. Она и так испытывала почти постоянную боль.

− Я все дважды проверила, − прошептала Гермиона. − Трижды.

Малфой в ужасе уставился на нее, и она пожала плечами.

− Это была моя последняя надежда, − сказала она. − Я знаю, что... но я должна была попытаться.

− Конечно же, ты это сделала, − он произнес эти слова автоматически. − Я бы поступил точно так же.

− Теперь, когда я здесь, конечно, я вижу свою... Я вижу, что это было неразумно, − Гермиона встала, чтобы уйти. Она попробует зелье Гарри. Она отправится в путешествие, чтобы насладиться оставшимся ей временем.

По крайней мере, − подумала она с горькой усмешкой, − мне не придется копить на пенсию.

Она была уже на полпути к двери, когда Малфой преградил ей путь. Он набрал форму еще в школе, и худощавый ловец, которого она терпеть не могла, сейчас выглядел более внушительным, чем она помнила. Желание броситься в объятия Драко и заплакать было почти непреодолимым, и ей пришлось приложить усилия, чтобы не поддаться ему.

− Грейнджер, − сказал он. − Если я все правильно понял из прочитанного, без меня твоя жизнь окажется очень короткой.

− Так и есть, − сказала она.

Она попыталась обойти его, но он снова преградил ей путь.

− Мы должны хотя бы поговорить об этом за чаем, − сказал он.

Она рассмеялась.

− Ты предлагаешь мне чай? − спросила Гермиона, наконец, уступая истерике, которой старалась не поддаваться с тех пор, как узнала, какой недуг ее мучает. − Разве можно быть ещё большим британцем? Я умру без тебя, а ты предлагаешь мне выпить чаю?

− Я предпочитаю чай убийству, − сказал он с непоколебимым спокойствием, взял ее за локоть и направил обратно к креслу, на котором она ранее сидела, судорожно сжав пальцы.

Прикосновение Малфоя заставило ее нервы успокоиться, и мурашки, которые месяцами бегали по ее коже, притихли. Она даже не осознавала, как сильно они беспокоили ее, пока они не ушли. Буря эмоций утихла от простого прикосновения его руки. Когда он отпустил ее, она сразу же почувствовала, как ее охватило ощущение потери, и приготовилась к возвращению боли и звучащих у нее в голове голосов, наперебой шепчущих о ее печальной судьбе, но они оставались спящими.

Малфой поднял колокольчик и позвонил. Гермиона удивлённо посмотрела на него. Она совсем не ожидала, что приглашение на чай окажется буквальным. Она едва ли смела надеяться, что он сделает что-то большее, чем просто вышвырнет ее вон.

Спросив, какой чай она предпочитает, он наполнил её чашку и добавил один кусочек сахара щипцами, которые, как предположила Гермиона, были серебряными, прежде чем вернуться к теме, которая имела значение. Он посмотрел на нее поверх края своей чашки и спросил:

− А Поттер знает?

− Да, − ответила она.

− Должно быть, он в бешенстве, − сказал Драко. − Я имею в виду, оттого, что не может поправить твое положение, − добавил он, когда она прищурилась, глядя на него. − Он любит спасать людей. − Он сделал глоток и, казалось, задумался. − А моей специальностью это никогда не было.

− Нет, − ответила она.

Он поставил чашку на стол и нахмурился, глядя на нее.

− Жаль, что тебе не достался штамм, который делает женщину неотразимой. Или в твоей версии было бы хоть немного от него.

Она понятия не имела, что на это ответить. Гермиона была совершенно уверена, что ее только что оскорбили. Но прежде чем смогла сформулировать ответ, Малфой пожал плечами и добавил то, от чего у нее перехватило дыхание.

− Но мы точно не можем жить здесь. Ладно, я все равно собирался обзавестись собственной квартирой. Предполагаю, что любое жилье, которое у тебя уже есть, − это какая-нибудь лачуга, поэтому я даже не буду смотреть на него. Мамин агент по недвижимости сможет подобрать что-нибудь приемлемое уже завтра вечером, если я подкину ей достаточно галеонов.

− Я живу с Гарри, − тихо сказала она. Гермиона сделала глоток чая и попыталась понять, почему края комнаты побледнели. Мерлин, ну что за высокомерный ублюдок. Любое место, где бы она ни жила, не будет для него достаточно хорошим.

− Тогда определенно лачуга, − сказал Драко. − А в занавесках есть докси?

− Я... Я так не думаю? − сказала она, и эти слова прозвучали как вопрос. Гермиона не могла поверить в происходящее. Гарри говорил ей, что Драко не может быть настолько монстром, чтобы позволить ей умереть, но она была уверена, что её друг просто проецирует свою щедрую натуру на других. Отступление боли и страха, который давил на нее постоянно, заставили ее захмелеть. Ей удалось поставить чашку на стол, прежде чем комната накренилась, и она рухнула в обморок.

Когда она пришла в себя, Драко стоял рядом с ней на коленях с раздраженным выражением лица. Она была почти уверена, что это он снова привел ее в чувство. Очевидно, его галантность перешла все границы.

− Ты думала, что я позволю тебе умереть, а это, знаешь ли, довольно неприятно, − сказал он. − Ты была так уверена в этом, что упала в обморок при одной мысли, что я не полный ублюдок.

Малфой помог ей сесть, и Гермиона попыталась не показать нахлынувшего желания свернуться калачиком у него на плече, но была почти уверена, что он заметил ее нервное движение, потому что обнял ее за плечи со слабой гримасой отвращения.

− Ты же знаешь, я никого не убивал и не собираюсь начинать с тебя.

− Не знаю, как и благодарить тебя, − сказала она.

− Много сказочного секса? − предположил он. Гермиона попыталась было отстраниться от него, но он вздохнул и крепче сжал ее в объятиях. − Это была шутка, Грейнджер.

И в этот момент она, окончательно сдавшись переполнявшим её эмоциям, разрыдалась.