Горький шоколад (гет)

Мистер Голд присваивал новые каталожные номера вещицам, скопившимся у него за недавнее время, перебирал старые записи, раскладывал всё необходимое по ящикам и полкам. Кто-то бы, наверняка, упрекнул его в чрезмерной скрупулезности, но за долгие годы привыкший к своей работе Голд любил порядок во всем.

Много лет назад он был таким же лентяем, не сильно заботящемся о положении собственных дел, как, скажем, Бен. Тот самый неряха, что работал на снегоуборочной машине не далее как сегодня утром и непонятно чем снискавший уважение и привязанность шерифа. Голд усмехнулся, осторожно ставя на полочку статуэтку из венецианского стекла, и взглянул на часы: «14:00». Интересно, как там мисс Свон, понравился ли ей завтрак?

После десятилетия одиночества мистеру Голду странно было осознавать, что ему приятно вновь о ком-то заботиться, пусть даже забота эта выражается в порции блинов на завтрак. Эмма занимала его мысли все эти зимние дни. Тем удивительнее было понимать, как быстро ему удалось переключиться с плохого на хорошее. К хорошему быстро привыкаешь.

В окне мелькнул его черный автомобиль, а в следующую секунду дверь лавки с грохотом отлетела к стене, послышался звонкий голос не на шутку встревоженной мисс Свон.

— Голд, а подите-ка сюда!

Ростовщик вздохнул и потянулся за тростью: на непогоду нога всегда немилосердно ныла, затрудняя передвижение, а синоптики совсем не радовали прогнозами в последние несколько дней.

— Что вам угодно, мисс Свон? — спросил Голд, выставляя трость перед собой и улыбаясь пришедшей.

Эмма выглядела так, словно гналась за преступником через весь город и в последний миг поняла, что обозналась. Небольшой предмет упал на стойку, Голд удостоил его лишь мимолетным взглядом.

— Чем могу помочь?

— Я жду объяснений, — заявила Свон, положив ладони на прилавок.

— В чем?

— В том, что в вашей машине делает снотворное, и почему я так и не нашла потерянного вами обезболивающего.

— Потому, что я его выпил, как оказалось, — ровно ответил Голд. Эмма едва удержалась, чтобы не схватить его за галстук.

— Можете делать дураков из кого угодно, но со мной этот номер не пройдет, Голд! Или вы немедленно выкладываете мне, какого черта вам понадобилось в полночь у городской черты….

— Либо что? Арестуете меня? — Голд насмешливо поднял бровь и побарабанил пальцами по стойке, — Вы забываетесь, мисс Свон. Прошедшее Рождество, несомненно, сломало некую грань отчужденности между мной и вами, но это, скорее, был единичный случай. Посему, попрошу меня извинить.

— Нет уж, Голд, свои витиеватые речи припрячьте для более удачного случая и для более благодарного слушателя, а я пока еще шериф этого города и несу за всех вас определенную ответственность.

— Мисс Свон, заведите собаку.

Эмма вздохнула, придя к выводу, что угрозами она от этого упрямца ничего не добьется, разве что, он выставит ее вон из лавки и с грохотом закроет дверь. Голд выжидающе смотрел на шерифа, она вертела в руках злополучную коробочку, раздумывая над тем, как к нему подступиться. В лавке была небольшая комната, где хранились многочисленные вещи, стоял диванчик, можно было выпить чаю…. Эмма пожала плечами, здраво рассудив, что терять ей все равно нечего.

— Может, поговорим спокойно?

— Нам не о чем с вами говорить, мисс Свон. Вы взяли на себя обязательство вернуть мне машину, я вам бесконечно благодарен, но я бы предпочел не распространяться о своих планах.

Эмму злил этот подчеркнуто официальный тон Голда, тогда как совсем недавно она видела его совсем другим. Он уверенным тоном отрезал ей пути к наступлению, вынуждая позорно капитулировать. Шериф обошла стойку и внимательно посмотрела на ростовщика.

— Хотите, чтобы я притащила Арчи, и он устроил вам сеанс?

— Я не нуждаюсь в психотерапии, мисс Свон. И вы, вероятно, чего-то себе надумали, — насмешливо отрезал Голд.

— Несомненно! Я раздумываю над тем, как бы мне заполучить в свою собственность Понго, пока Арчи будет маяться с вами.

— Вам совсем не жаль несчастного доктора?

Эмма похвалила себя: тон Голда чуть потеплел. Его, словно, забавляла эта перепалка.

— Голд, я же вижу, что что-то произошло. Давайте поговорим, уверяю вас, я смогу помочь.

— Мисс Свон, мне нужно работать, потому я попросил бы вас….

— Убираться прочь, — пробурчала Эмма, этот и мертвого из себя выведет, — Мне вернуться с наручниками?

— Вам нечего мне предъявить. Снотворное не запрещено законом.

— Но не в зимнюю ночь и не с вашим сердцем! — рявкнула в ответ шериф.

— Мисс Свон, у вас паранойя, — ответил Голд и, развернувшись, скрылся в комнате.

Эмма выплюнула несколько ругательств и хотела уже уходить за Арчи или, хотя бы, спросить совета у Мэри Маргарет, как до нее донесся стук упавшей трости и недоуменный стон. Наплевав на все правила приличия, Свон ринулась в комнатушку. Голд сидел на полу у дивана и морщился от боли.

— Паранойя, говорите? — начала Эмма, помогая ему подняться, — Возможно, и кроется она в том, что вы уже два дня не принимали своих таблеток, вот нога вас и не слушается.

— Вы удивительно проницательны, — процедил Голд.

— Не стоит благодарности, — ответила Свон и оглянулась, чтобы придвинуть ближе табурет. От резкого движения из воротника ее блузки выпал кулон в форме лебедя. Ростовщик побледнел и вцепился в ладонь Эммы.

— Мисс Свон, откуда у вас этот кулон?

Эмме хватило нескольких секунд, чтобы оценить ситуацию и обернуть ее в свою пользу.

— Предлагаю сделку.

— Сделку? Со мной? — нахмурился Голд.

— Откровенность за откровенность. Ты думал, я не догадаюсь, Руисерт?

— Руисерт…. Но откуда? — ростовщик выглядел обескураженным.

— Откровенность за откровенность, — припечатала Эмма и оседлала табурет.

Голд вновь выставил перед собой трость и уставился в пустоту, собираясь с мыслями. Немногие знали его настоящее имя, предпочитая ограничиваться выкриком: «Голд!». Иные не утруждали себя даже выкриками, переходя сразу к своим мелочным делишкам, которые ростовщику с юридическим образованием надлежало решить сию же секунду. Но были и те, кому он доверил тайну родом из Шотландии, родом из прошлого — свое имя. Эмма едва ли числилась в ряду счастливчиков, хотя…. Голд недоуменно взглянул на Свон, сверлящую его взглядом.

— Этого не может быть.

Эмма усмехнулась.

— И это говорит мне скупщик старины, где у каждой вещи есть своя легенда!

— Мы же не в сказке живем.

— А это с какой стороны посмотреть.

— Резонно, — ответил Голд и болезненно поморщился. Эмма обеспокоенно вскочила со своего места.

— Что? Съездить за Вейлом? Скажи?

— Нет-нет, все в порядке. Может…. Чаю? Здесь был где-то термос.

— Хорошо, — бросила Эмма, суетясь в поисках вышеозначенного предмета, — Я слушаю тебя.