Их большая тайна (гет)

— Мерлин!

Потрясенный взгляд Морганы был прикован к зловещему темному пятну на дощатом полу. Затем она подняла глаза на Мерлина, а в груди набатом гудел только один вопрос: «Почему?!»

— Нет, этого не может быть!

— Если верить наблюдениям, у меня есть, по крайней мере, пять минут, — Мерлин старался улыбаться и сохранять видимость спокойствия и бодрости духа, но получалось у него из рук вон плохо, и слезы в глазах блестели слишком уж ярко. — Если Таэн Нака решат, что я не самый вкусный, могу продержаться и сутки. Если очень повезет.

— Мерлин, нет! Ты не можешь умереть, просто не можешь! Ты же маг!

— Почему? Нигде не сказано, что маги защищены.

— Это невозможно!

От отчаяния Моргана была готова кричать. Внезапно, за один миг она осознала, что готова потерять все в этом мире, только не Мерлина. Разум и сердце отказывались верить в возможность его гибели.

— Моргана, послушай меня…

— Должен быть способ избавиться от этого, какое-то заклинание… — Моргана дрожащими руками схватила книгу и принялась быстро листать страницы в свете настольной свечи.

— Моргана…

— Я не дам тебе умереть, даже не думай! Я найду, здесь должно быть…

— Моргана! — Мерлин смотрел на нее с глубоким сожалением и в то же время как-то строго. — Если я умру, ты останешься единственным близким к Артуру человеком, владеющим магией. Все, что было возложено на меня, ляжет на твои плечи. Ты будешь присматривать за ним, а не я. Ты, а не я, рука об руку с Артуром будешь строить мир свободной магии. Ты должна обещать мне это. Обещай, Моргана!

Слезы, придавившие грудь валуном и мешавшие Моргане дышать, наконец вырвались наружу.

— Ты не можешь меня оставить! — мотала она головой в исступлении. — Я не могу тебя потерять!

— Не нужно этого, Моргана, просто обещай…

Моргана не дала Мерлину договорить и бросилась ему на шею, обняв так крепко, как только могла. Мерлин в ужасе попытался ее оттолкнуть.

— Что ты делаешь! — воскликнул он. — Отойди немедленно, не прикасайся ко мне, ты можешь пострадать!

— Мне все равно, — сквозь слезы шептала Моргана и гладила его по волосам. — Мы останемся жить оба или я умру вместе с тобой, но не прогоняй меня! Не прогоняй!

Мерлин смягчился. Она почувствовала, как его руки обволакивают ее в ответ вместо того, чтобы отпихивать.

— Моргана, пожалуйста. Я не хочу, чтобы ты пострадала. Тебе есть ради чего жить. Представь, как прекрасен будет мир светлой магии.

— Мне не нужен мир, в котором не будет тебя.

— Ты говоришь опрометчиво. Конечно, тебе нужен мир, и ты нужна ему. А теперь отойди, прошу. Мне будет гораздо легче, если ты просто мне улыбнешься.

Как бы Моргане ни было тяжело, ей пришлось признать правоту за Мерлином. Она все еще слабо верила в то, что способна изменить судьбу королевства и целого народа, но и сдаться, не попытавшись, она не могла. Моргана разжала объятья и сделала два шага назад. Мерлин смотрел на нее с такой нежностью, которой она никогда прежде не видела в его глазах. И все же он не сказал вслух, что любит, а именно эти слова так отчаянно просились у Морганы с языка и так жестоко застревали в горле. Она опустила взгляд и вдруг радостно вскрикнула:

— Мерлин! Тень исчезла!

Мерлин вытянул лицо и с великим изумлением посмотрел себе под ноги, а затем, обернувшись, за спину. У него была всего одна тень, и она серела сзади на стене. Он облегченно выдохнул и взъерошил пальцами взмокшие волосы:

— Ладно, я не умер.

— Я же говорила! Я говорила, что ты не можешь погибнуть!

Прежде чем Мерлин успел снова раскрыть рот, Моргана стиснула его в объятьях крепче прежнего. Он рассмеялся смущенно и чуть придушенно — Моргана была сильнее, чем казалась.

— О, это… мило. Правда, Моргана, очень мило. Мне очень приятно, что ты так за меня переживаешь, но я не уверен, что причина во мне.

Она отпустила его плечи и вопросительно заглянула ему в глаза.

— О чем ты говоришь, Мерлин?

— Это лишь предположение, но мне показалось, что именно ты отпугнула тень.

— Как?..

Мерлин перестал улыбаться и взглядом указал ей куда-то за спину:

— Осторожнее. Она еще здесь.

Моргана медленно повернулась и посмотрела туда, куда он указывал. Черное пятно возле кровати возмущалось, как встревоженная ветром озерная гладь. Оно явно было недовольно тем, что его лишили добычи. Моргана крадучись двинулась ему навстречу.

— Моргана, не надо! — испугался Мерлин, когда она наклонилась и протянула руку к постоянно дергающейся темной черте, за которой пролегала область злой силы.

— Я должна проверить, прав ли ты.

Тень почуяла приближение живой плоти и жадно потянулась к пальцам Морганы, но, едва коснувшись края ее ногтей, злобно зашипела и шмыгнула в угол.

— Боже! — округлив глаза, воскликнула Моргана.

— Они избегают тебя! Но почему?..

— Точно не из-за магии, — Моргана неосознанно отряхнула руки и выпрямилась. — Ты тоже маг, но тебя они чуть не убили.

— У меня есть только одно объяснение. Тот, кто наслал Таэн Нака на Камелот, не хотел, чтобы они навредили тебе.

Молодые волшебники обменялись многозначительными взглядами.

— Моргауза, — наполовину жалостливо, наполовину презрительно изрекла Моргана. — Какое же она чудовище.

В комнате воцарилась тяжелая, душная тишина. Моргана сложила руки на груди и отошла к окну, в которое светила одинокая звездочка. Вдруг Мерлина озарило:

— Но это может сыграть нам на руку! Попробуем обмануть Таэн Нака!

— Обмануть?..

— У них приказ убивать всех людей в Камелоте, всех без разбора, кроме тебя! Но когда ты меня… — Мерлин кашлянул, не желая произносить вслух «обняла». — Когда мы стояли рядом, они запутались. А что если заставить их думать, будто кто-то другой — это ты?

Моргана в смятении хлопала ресницами.

— Я не понимаю, Мерлин.

Мерлин с необычайной ловкостью нырнул под кровать и достал оттуда еще одну магическую книгу — неужели у него в каждом углу по книге?

— У тебя есть при себе украшения? Желательно из серебра, — тараторил он, листая страницы.

— Браслеты, серьги, ожерелье…

Мерлин поднял глаза на Моргану и слегка покраснел от смущения. В самом деле, как он мог представить, что она будет ходить по замку вообще без украшений? Тем более, они уже четверть часа находились в одной комнате — стыдно было не заметить аметистов в ее ушах и на шее.

— Давай попробуем на браслете.

— Что я должна делать?

— Ты заговоришь его, передашь ему частичку себя. Если все пройдет успешно, у нас получится защитный амулет.

— Это замечательно! — несказанно обрадовалась Моргана. — Как мне это сделать?

— Здесь есть заклинание, — Мерлин показал ей запись в книге. — Сними браслет и возьми его в руки, а потом прочти заклинание.

Моргана послушно выполнила его указания.

— Алидеса онквеос ту доксиэст.

Золотое пламя отчего-то не вспыхнуло в зеленых глазах начинающей чародейки. Она растерянно посмотрела на своего учителя.

— Не получилось.

— Попробуй еще раз, — спокойно ответил Мерлин.

— Алидеса онквеос ту доксиэст.

— Не волнуйся. Сконцентрируйся.

— Алидеса онквеос ту доксиэст!

— Моргана, постарайся успокоиться. Ты боишься, страх мешает тебе. Не торопись, выжди немного. Вот так, дыши ровно. Раз, два, три…

— Алидеса онквеос ту доксиэст.

— Кажется, уже лучше.

— Должно быть, заклинание неверное.

— Нет, все правильно.

— Алидеса онквеос ту доксиэст. Алидеса онквеос ту доксиэст! Это бесполезно!

От досады Моргана была готова выбросить злосчастный браслет с глаз подальше. Мерлин мягко взял ее за запястья — руки у него были удивительно теплые. Такие теплые, что у Морганы сразу потеплело на душе.

— Я знаю, какая ты сильная. Я видел, на что ты способна. Поверь, этот браслет легко тебе поддастся, если ты перестанешь его бояться и просто доверишься самой себе.

— Ладно, — Моргана улыбнулась. — Только не убирай руки, мне так спокойнее.

Моргана медленно выдохнула и прикрыла глаза. Пальцы чувствовали рифленый металл, биение сердца успокоилось и выровнялось, мысли очистились. Мерлин был рядом, держал ее запястья, и никакого страха не осталось. Она слушала нечто внутри себя, могучее и бурлящее, как подземная река. Эта река могла сметать все на своем пути, а могла давать воду и жизнь, смотря как с ней обращаться. Моргана понемногу начинала понимать, как укрощать грозную стихию под названием магия и ставить ее себе на службу.

— Алидеса онквеос ту доксиэст, — тихо сорвалось с ее губ, глаза ярко вспыхнули, а откуда-то изнутри изошла сила. — Наконец-то! Получилось! Мерлин, я смогла!

В комнатке стало светлее, но не от свечей, а от радостных улыбок.

— Я же говорил, я знал, что получится! — ликовал Мерлин. — А теперь давай посмотрим, как это сработает на Таэн Нака.

Треклятая тень все еще елозила в углу, время от времени мстительно разбрасывая в стороны язычки тьмы и как бы напоминая о своем присутствии. Мерлин взял из рук Морганы серебряный браслет и осторожными шагами направился в угол.

— Мерлин, давай лучше я! — с беспокойством предложила Моргана.

— Нет, все в порядке. Они не должны меня тронуть, пока у меня твой амулет.

Мерлин замер — и тень застыла. В полной тишине они выжидали, пытались угадать намерения друг друга, и тут Мерлин сделал резкий выпад вперед и бросил амулет на пол. Тень издала невыносимо громкий, воюще-плачущий звук и, просочившись сквозь стену, исчезла.

— Ты тоже это слышал? — сморщившись, спросила Моргана.

— Да! — глаза Мерлина загорелись от радости. — Да, я был прав! Амулеты действуют!

— Тогда я отнесу его Гвен, она там с людьми из Нижнего города. Ей нужна защита.

— Ты права, до рассвета держаться еще долго. Артуру срочно нужен такой же амулет.

Моргана на секунду задумалась.

— Я недавно собиралась подарить ему перстень. Перстень ведь подойдет?

— Конечно! — обрадовался Мерлин. — И, Моргана, — окликнул он ее, когда она уже собиралась уходить. — Спасибо тебе от всего сердца.

* * *

Артур так и не ложился спать. На отдых было не выкроить и полчаса — все время поступали доклады о новых происшествиях в цитадели и за ее стенами. Когда он все же прилег подремать, чтобы набраться сил перед походом, в покои к нему заглянула Моргана. От множества свечей вокруг было светло как днем и душно почти как в кузнице.

— Моргана, ты чего? Что случилось? — удивился Артур, в одних штанах и рубахе вскочив с постели.

Моргана аккуратно прикрыла за собой дверь.

— Хочу отдать тебе кое-что, — с этими словами она подошла к брату и протянула ему массивный серебряный перстень с печатью. — На удачу. Носи его.

Артур принял подарок и растерянно повертел его в руке.

— Спасибо, Моргана, но… почему посреди ночи? Что за срочность?

— На рассвете ты уедешь, а до рассвета ждать еще долго. В таком аду что угодно может произойти.

— Откуда ты знаешь, что я уеду на рассвете? — нахмурился Артур.

— Мерлин сказал мне.

— Мерлину следует поменьше болтать.

Моргана вспыхнула.

— А тебе следует научиться ценить чужую преданность и заботу.

— Есть такая вещь, Моргана, как государственная тайна. Мерлин не должен был говорить об этом ни с кем.

— Тайны, — усмехнулась Моргана. — Кругом одни сплошные тайны.

Артур смягчился и надел перстень на палец.

— Я буду носить его с большой радостью. Спасибо, что зашла.

— Удачи тебе, Артур. Постарайся поспать, если получится.

Она направилась к двери, чуть слышно шелестя подолом платья.

— Моргана!

— Да?

— Гвиневра… Она в порядке?

— Гвен в полном порядке, — улыбнулась Моргана.

— Хорошо, — с облегчением вздохнул Артур. — Береги себя, Моргана. Спокойной ночи.

— И ты будь осторожен.

«Спокойной ночи?» — хмыкнул про себя Артур, когда Моргана покинула его покои. Более нелепого пожелания в такую ночь и представить было нельзя, но Артур всегда испытывал с этим трудности. Еще раз взглянув на богато отделанный перстень (у Морганы с детства был хороший вкус, это стоило признать), он широко зевнул и в изнеможении повалился на кровать.

* * *

Две бессонные ночи подряд — это чересчур. У Мерлина покраснели и чесались глаза, но он твердо решил дождаться момента, когда Гаюс приготовит наконец зелье. Прозрачная жидкость в пробирках никак не хотела приобретать нужный оттенок, а время неумолимо шло. Моргана вернулась с новыми украшениями в руках. В глаза сразу бросалась ее нездоровая бледность, которой еще полчаса назад не было.

— Мерлин, я передала амулеты Артуру и Гвен! Теперь они в безопасности, — с порога сообщила она.

— Моргана, ты нехорошо себя чувствуешь? — обеспокоился Мерлин.

Моргана проигнорировала вопрос и вручила ему в руки медальон с выгравированной на нем надписью на неизвестном Мерлину языке.

— Вот, возьми. Это твой амулет. А это отдай Гаюсу, — Моргана показала простое серебряное кольцо на веревке.

Юноша, положив медальон на ладонь, рассеянно смотрел на него.

— Чье это?

— Моего отца, но не думай об этом. Просто надень. Пожалуйста.

Моргана прожигала его требовательным взглядом, и Мерлин надел медальон на шею. Цепочку как раз удобно было прикрывать шейным платком.

— Моргана… спасибо. Ты же потратила на это кучу сил!

— Не важно, — Моргана улыбнулась измученной, но счастливой улыбкой. — Вы будете защищены, это главное.

Она покачнулась и крепко вцепилась рукой Мерлину в плечо, чтобы удержаться на ногах. Мерлин испуганно обхватил ее за талию.

— Моргана, тебе плохо?!

— Нет, просто голова немного кружится. И очень хочется спать. Я с утра на ногах, я…

Она не договорила и начала оседать, а ее голова безвольно упала Мерлину на грудь. Он не дал ей рухнуть на пол и, подхватив на руки, заботливо уложил на свою кровать. Конечно, это совсем не та роскошная перина, к которой привыкла Моргана, но лучше, чем пол. Мерлин впопыхах поправил подушку у нее под головой, устраивая принцессу поудобнее, сложил ей руки на животе и укрыл одеялом.

Несколько обрядов подряд вымотали Моргану, и теперь Мерлин чувствовал себя ужасно виноватым перед ней. Смертельно уставшая, бледная, уснувшая беспробудным сном, она все равно была сказочно красивой. Нежной, хрупкой, беззащитной и такой сильной одновременно — с тех пор как Мерлин начал обучать ее магии и наблюдать за развитием ее способностей, эта черта Морганы поражала его все больше и больше. Он восхищался ею и где-то глубоко-глубоко в душе боялся пробуждающейся в ней силы, так как не мог даже вообразить себе ее пределов. Ему просто хотелось сохранить этот момент и запомнить все до последнего волнистого смоляного локона, оттеняющего безупречную белизну кожи.

Внезапно у него возникло непреодолимое желание поцеловать Моргану. Мерлин строго одернул себя — еще не хватало красть поцелуи у спящих принцесс. Он решительно развернулся и пошагал прочь из комнаты, чтобы заночевать у Гаюса, но у самой двери остановился и оглянулся. Он быстро поцелует ее в лоб, как сестру, и уйдет. Едва он подошел и склонился над ней, как новое сомнение одолело юного волшебника: а если Моргана проснется? Однако по всему было видно, что ее сон так крепок, что один легкий поцелуй никак не сможет его нарушить. Мерлин осторожно положил руку ей на макушку и нежно, невесомо коснулся губами ее лба. В груди разлилось что-то невыразимо теплое и радостное, как свет весеннего солнца. Он оставил еще один, уже более смелый и долгий поцелуй на щеке Морганы и отправился к Гаюсу, захватив с собой матрас.

Поспать Мерлину удалось от силы часа три. Еще до зари Гаюс бесцеремонно растолкал его и вручил пузырек с синеватой жидкостью, которую Мерлину в дальнейшем надлежало выпить, чтобы не остаться стариком. В дорогу был положен также длинный алый хитон — не может же лесной отшельник предстать перед Артуром в синей льняной рубахе, потертой куртке и красном шейном платке.

— Чего это ты так навьючился? — с подозрением покосился на слугу Артур, видя, как тот взваливает на лошадь сумки.

— Дорога может оказаться непростой, — как ни в чем не бывало улыбнулся Мерлин. — Нужно все предусмотреть.

— Но Гаюс ведь объяснил тебе, как найти мага?

— Возможно, маг за столько лет решил сменить место жительства или умер, тогда нам придется действовать по обстоятельствам.

От такой перспективы Артура тряхнуло.

— Меньше слов — больше дела, Мерлин. Поехали.

Они вскочили на лошадей и пустили их рысцой за ворота замка. Первые солнечные лучи окрашивали мостовую и белокаменные стены цитадели в золотисто-розовый цвет.

— Тебе не страшно, Артур?

— Страшно, — буркнул принц. — Страшно будет, если мы не найдем мага. Я не могу подвести отца и свой народ.

— Я не об этом. Ну, знаешь, эти колдуны… Кто разберет, что у них на уме? — выразительно подергал бровями Мерлин.

— А у нас есть выбор? — покривился Артур. — Эта колдовская дрянь истребит весь Камелот за несколько ночей, если мы не найдем с магом общего языка, так что будь повежливее и не задавай глупых вопросов.

— Как скажете, сир, — лукаво хмыкнул Мерлин и натянул поводья.

* * *

Моргана вздохнула полной грудью, сладко потянулась и открыла глаза. Постель была непривычно жесткой, но так хорошо она не высыпалась даже с браслетом Моргаузы. Несколько секунд после пробуждения ушли на то, чтобы восстановить в памяти события вчерашнего вечера: толпа перепуганных людей, костры, факелы, свечи, жуткие тени, магия, Мерлин… Мерлин! Моргана резко села на постели и наткнулась на строгий взгляд Гаюса, сидевшего возле кровати.

— Хорошо спали, миледи?

— Гаюс? Я вчера так утомилась, что, должно быть, упала в обморок. Я ничего не помню.

— Да, Мерлин рассказал мне. Как и о ваших магических опытах.

— Так ты все же признаешь, что я владею магией?

Гаюс неожиданно улыбнулся и по-отечески похлопал ее по руке.

— Прежде всего, я должен поблагодарить тебя, Моргана. Твой амулет мне очень помог.

— Значит, больше никаких сонных настоек?

— Моргана, — старик вздохнул. — Я знаю тебя с детства. Я всегда желал тебе добра. Послушай моего совета: не увлекайся магией. Мерлин стремится помочь тебе из лучших побуждений, но вы оба должны понимать, что играете с огнем. То, что происходило вчера вечером, должно прекратиться. Это может очень плохо кончиться, Моргана.

Снаружи громко зазвонили тревогу колокола.

— Что это? — вздрогнула Моргана. — Что случилось? Даже вчера не звонили!

Она быстро поднялась с постели и выскочила сначала в покои Гаюса, а затем в коридор. Благо, принцесса спала одетой, и ей не пришлось звать на помощь Гвен.

В коридоре Моргана увидела Утера в сопровождении стражников. Он шел вперед, не помня себя от ярости и какого-то странного возбуждения, охватившего его. Заметив Моргану, он тотчас изменился в лице и бросился к ней, раскрыв объятья.

— Моргана, дочь моя!

Моргана не успела опомниться, как оказалась в крепких тисках отца.

— Мое дорогое дитя, я боялся, что больше не увижу тебя! Почему ты была не у себя в покоях, Моргана?

От растерянности она потеряла дар речи.

— Я… я… я помогала людям до поздней ночи, я… лишилась чувств от усталости где-то посреди замка.

Выражение Утера вновь стало жестким и властным.

— Больше никакой благотворительности, поняла меня? Ты сейчас же пойдешь в свои покои и будешь сидеть там, пока все не уляжется. Я поставлю у дверей двойную охрану. Ты должна быть в безопасности.

— Но…

— Это приказ, Моргана.

— Да, милорд, — уныло проговорила Моргана.

Утер радостно заулыбался и снова обнял ее. Моргана незаметно достала серебряную монетку, прибереженную с вечера, и зажала ее в кулаке. Вчера она так и не отдала этот амулет тому, кому он предназначался. В ее душе схлестнулись две противоборствующие силы, но теперь Моргана решила, что от одной монетки никому хуже не станет. Обняв Утера в ответ, она незаметно вложила ему за пояс заговоренную вещицу.

* * *

— Дальше я пойду один, — сказал Мерлин, остановив коня на опушке перед густой чащей.

— Еще чего удумал! — возмутился Артур. — Долина Павших Королей кишит разбойниками!

— Как думаешь, что подумает отшельник, когда увидит гостя в доспехах и с оружием?

— Я рыцарь. Было бы странно, если бы я был без того и без другого.

— Вот именно. У магов с рыцарями Камелота… сложные отношения, — натянуто улыбнулся Мерлин. — Если мы хотим завоевать его доверие, на роль посланца короля нужен кто-то более подходящий. Например, я.

— Ладно, — скрепя сердце согласился Артур. — Но его хижина близко?

— В пределах ста шагов.

— Хорошо. Если что-то пойдет не так, свисти.

Мерлин спрыгнул с коня, взял сумку и направился в чащу. Никакой хижины, само собой, не существовало — ему просто нужно было отойти подальше от Артура. Наконец юный волшебник нашел неплохой тайник для вещей в дупле старого, наполовину высохшего дуба. Он достал хитон, переоделся, сложил одежду в сумку с зельем и спрятал все в дупло. Пора было начинать. Мерлин сосредоточился, закрыл глаза и произнес:

— Михт дэгена, бепес ме. Адеэгли биш гаст мин фреондум онд мин феондум.

Дыхание резко перехватило, и Мерлин дико выпучил глаза, хрипя и хватая ртом воздух. Тело стало легче, будто бы высохло изнутри. Кожа одрябла и сморщилась, в спине и суставах рук и ног появилась невыносимая ломота, а голова легонько закружилась. Длинные седые волосы и борода отрасли за какие-то секунды, и образ старика был готов. Мерлин, громко охая, схватился костлявой рукой за ствол дуба и несколько минут приходил в себя. «Боже, неужели все старые люди чувствуют себя именно так? — с ужасом подумал он, пробуя ходьбу на ревматических ногах. — Определенно, мне нужен посох». Из валяющейся на земле коряги вышел довольно сносный посох. Выждав для приличия четверть часа, Мерлин поковылял обратно к Артуру.

Тот уже вытоптал возле своей лошади небольшую полянку. Увидев отшельника, бредущего в одиночестве, Артур ожидаемо схватился за рукоять меча.

— Где мой слуга, старик? — грозно спросил он. — Это он пошел за тобой, где он? Что ты с ним сделал?!

Мерлин сморщил нос и прищурился, вглядываясь в физиономию принца. Глаза у него, по правде сказать, действительно стали подслеповатыми.

— А! Принц Камелота! Так тебя учили разговаривать со старшими?

Артур без лишних слов вынул меч и приставил его острие к бороде старца.

— Повторяю вопрос: где мой слуга?

Мерлин возмущенно отпихнул клинок рукой.

— Убери свою железную штуку! Мне нужна была гарантия, что вы не привели с собой целый взвод таких же безмозглых вояк, как ты. Поэтому твой слуга пока побудет у меня в заложниках. Так я буду знать, что ты меня не убьешь.

— Я даю слово рыцаря, что не причиню тебе вреда. Слова рыцаря тебе не достаточно?

Старик фыркнул и проворчал, воинственно взмахнув посохом:

— Я от рыцарей давно ничего хорошего не видел. Они гоняли меня по всем лесам как дикого зверя, перебили всех моих собратьев, а теперь приходят в мой дом и просят о помощи. А с какой стати я должен им помогать, м-м?

Артур устыдился своей горячности и убрал меч.

— Прости меня. Как я могу к тебе обращаться?

— Мое имя останется в тайне. Так с какой стати я должен помогать тебе?

— Люди умирают.

— И что? Мы тоже умирали.

У Артура на глазах показались слезы.

— Послушай, тысячи людей оказались в смертельной опасности. Старики, женщины, дети. Никто из них не виноват в том, что происходило с тобой и твоими собратьями. Если тебе ведомы добро и сострадание, помоги остановить это. Прошу тебя от имени всех жителей Камелота.

Мерлин удовлетворенно хмыкнул.

— Хорошо. Но я кое-что попрошу взамен. Обещай, Артур Пендрагон, что ты изменишь свое отношение к магии, когда станешь королем. Я прошу свободы и спокойствия для моего народа.

— Ты просишь слишком многого, старик, я не могу вот так запросто дать тебе такое обещание, — растерянно пробормотал Артур.

— Тогда мне больше не о чем с тобой разговаривать, — отшельник махнул рукой и пошагал обратно. — Твой слуга сейчас вернется к тебе.

— Нет, стой! — окликнул его Артур. — Я обещаю. Когда я стану королем, я сделаю все возможное, чтобы маги перестали бояться за свою жизнь!

Мерлин обернулся и покачал головой.

— Так-то лучше. Помоги мне сесть на лошадь, и поедем без промедления к холмам.

Мерлин не был уверен, что в светлое время суток обряд будет так же успешен, как ночью, но ждать наступления темноты не представлялось возможным. К тому же, в книге ничего не говорилось по этому поводу, и Мерлин решил рискнуть.

До холмов ехать было близко. Курган Благословения возвышался над всеми ними со своей величественной каменной короной-святилищем. Спешившись у его подножия, Мерлин принялся взбираться по склону — в теле восьмидесятилетнего старца это оказалось очень нелегко.

— Я могу помочь, — предложил Артур, видя, как кряхтит и мучается старик.

— Нет, Артур Пендрагон, оставайся здесь, — шикнул на него тот. — Это священная земля, ты не можешь ступать на нее.

Наконец с помощью посоха путь был преодолен. Мерлин отдышался и подошел к алтарю. Он достал нож, горстку земли, взятую возле крепостной стены, и начал читать заклинание по-старчески хриплым, но очень звучным и суровым голосом:

— Беон ли стайо ту стан теориндэо. Магно он тендеос Таэн Нака лемиодж. Феори, феори махт лин аведори, дострайдо анакестанд!

Мерлин провел лезвием по запястью, смешал свою кровь с землей Камелота и бросил получившуюся липкую смесь на алтарь. В тот же миг неизвестно откуда взявшиеся тучи закрыли солнце, потемнело, подул сильный холодный ветер, а вокруг стало невообразимо шумно. Целая тьма нечеловечьих голосов роилась вокруг, как потревоженные осы.

— Уходите! — не выдержав, заорал на них Мерлин. — Убирайтесь обратно в свои камни, оставьте людей в покое, проваливайте!

Из мириад голосов выделился один, шипящий и глухой:

— Э-эмрис… Не ты звал нас, не тебе нас прогонять.

— А мне плевать, кто вас звал! Я провел обряд, я повелеваю вам идти во тьму, где вам самое место!

— Хорош-шо… Таэн Нака повинуются, но помни, Эмрис. Придет день, когда жрица и ее ученик выпустят нас в этот мир навсегда, и никто-о не сможет остановить тьму, даже ты-ы-ы…

Ветер превратился в настоящий ураган и воронкой закрутился вокруг святилища, взметнув в воздух столб пыли и сухой травы. Мерлин еле держался ногами на земле, крепко схватившись за плиту алтаря, но вдруг ураган стих, как его и не бывало, солнце выглянуло из-за туч, и никаких подозрительных теней вокруг больше не наблюдалось.

* * *

В замке Сенреда был пир горой, а если точнее, пьяная вакханалия. Моргауза в красном парчовом платье с полным бокалом в руке откинулась на спинку кресла и расхохоталась. Ее щеки разрумянились, глаза блестели манкими, колдовскими огоньками.

— Напомни, Моргауза, что мы сегодня празднуем? — спросил порядком окосевший Сенред, приканчивая графин вина — лучше не уточнять, который по счету.

— Мы празднуем нашу первую маленькую победу, Сенред. Это только начало пути, который будет устлан славой и полит кровью наших врагов, не так ли, Мордред?

Юный друид, взиравший на все с удивительным спокойствием, улыбнулся холодной, насмешливой полуулыбкой.

— Идем, дитя, взглянем на плоды наших трудов, — Моргауза встала из-за стола и чуть нетвердым шагом отправилась в свои покои, рукой поманив за собой мальчика. — Пора заканчивать представление, как ты думаешь? Двух с половиной дней кошмара вполне достаточно. Мы ведь не какие-то изверги.

Мордред последовал за ней. Он был по своему обыкновению молчалив, но так же, как и его наставница, хотел посмотреть на паникующий Камелот в кристалле Ниатида.

— До заката как раз успеем к кургану Благословения, но сначала я хочу веселиться! Радоваться и веселиться! — Моргауза вновь разразилась довольным смехом.

Однако кристалл Ниатида не показал желаемой картины. Взорам Верховной жрицы и ее ученика предстал обычный будничный день королевства: крестьяне, пришедшие торговать в город, рыцари, патрулирующие улицы, вельможи, расхаживающие по дворцу. Злоба перекосила лицо Моргаузы.

— Не может быть! Невозможно! Невозможно! — вмиг протрезвев, воскликнула она.

Мордред полминуты смотрел в кристалл с холодным бешенством взгляде, а затем процедил сквозь зубы:

— Эмрис. Это Эмрис, только он способен на такое.

— Что ты сказал?..

— Эмрис. Я считал его своим другом, но он мне не друг. Он не друг никому из нас, я ненавижу его.

Моргауза присела рядом с мальчиком и покровительственно положила руку ему на плечо.

— Скажи мне, Мордред, кто он такой, и я уничтожу его.

— Нет, — отрезал Мордред. — Это мое дело. Я сам его уничтожу.