Два Блэка (гет)

— Итак, пока профессор Снейп болеет, я буду вести у вас зельеварение, — начал урок профессор Люпин. — Гарри, на чём вы остановились?

— Мы прошли вызывающее икоту зелье, сер, — сказал Поттер и улыбнулся.

— Отлично, — ответил улыбкой Ремус. — Теперь переходите к зелью, излечивающему от магического мутизма. Страница триста девяносто четыре.

Ребята стали шелестеть страницами, а Гарри подумал, что после урока нужно бы навестить профессора Снейпа и придумать предлог, чтобы он не заподозрил чего нехорошего.

— Это Снейп-то прогуливает? — спросил шепотом Рон Уизли, сидящий рядом с Гарри.

— Все болеют, — уклончиво ответил Гарри.

— Надеюсь, он не вернется, — сказал Рон. — Так ему и надо.

Гарри пристально посмотрел на друга и ничего не ответил.

— Кто мне скажет, как можно отличить сквиба от мага или обскура? — мягко спросил Люпин. — Да, Гермиона?

— Сквиб лишён волшебной силы, и если дать ему в руки волшебную палочку, он даже искр не пустит из нее. А обскур может взорвать палочку вместе со всеми, кто находится рядом, а сам останется цел и невредим.

— Пять очков Гриффиндору! — пролопотал Римус.

— Откуда ты взялась? — услышал Гарри грубый вопрос Рон.

— Я с самого начала тут, — ответила Гермиона.

— Значит, меня штырит? — возмущался Рон.

— Ой, все, — отрезала Гермиона и повернулась к Гарри, который в этот момент думал о том, что Снейп будет делать без магии в Хогвартсе.

* * *

В конце марта, после оправдания Сириуса Блэка и восстановления его доброго имени, Гарри Поттер получил письмо от крёстного отца с приглашением.

"Гарри!

Я никогда не желал тебе зла и в качестве правдивости моих слов, приглашаю тебя, Снейпа и Хагрида ко мне на ужин, который состоится в эту субботу в 18.00.

Если не сможешь приехать, напиши.

Сириус Блэк."

Как только Гарри дочитал короткую записку, она тут же истаяла.

Пребывая в легком шоке, Гарри отправился на урок Травологии.

На улице стояла весна, и под ногами уже зеленела первая трава. Распускались легкие белые цветы, на деревьях начинали петь брачные песни птицы, а в Запретном лесу стали спариваться кролики и прочий крупно-рогатый и мелко-хоботной скот.

Гарри шел и полной грудью вдыхал прозрачный весенний воздух.

— Гарри! — мальчик услышал голос Рона Уизли. — Подожди!

Гарри догнал рыжий и поплелся вместе с ним на урок.

— Слушай, Гарри, я бы хотел кое-что сказать, — начал как-то смущенно Рон. — По поводу Сириуса Блэка. Клянусь, я не знал, что Короста — это анимаг Петтигрю. Иначе давно сдал бы его куда нужно. В общем, прости, что не был тебе другом с начала года и не поддерживал тебя.

После суда над Блэком все газеты и газетенки, журналы и журнальчики писали и смаковали новость на разные лады. Одни прославляли несломленность духа Блэка, вторые поливали грязью Петтигрю, третьи — поносили Дамблдора, но итог был один — о событиях тринадцатилетней давности стало известно всем в магической Британии.

Рон протянул руку, и Гарри пожал ее.

— Извинения приняты, — сказал Гарри. — А с Гермионой ты помиришься?

— Не знаю, — сказал Рон, заходя в теплицы. — Я же думал, что это её кот сожрал Коросту. Наговорил ей всякого. А еще эти её танцы со Снейпом...

И тут до Гарри дошло.

— Так тебе Гермиона нравится? — спросил Гарри.

Рон покраснел и стал похож на редиску с рыжими волосами.

— Ну... как бы... наверное...

— Ну так и скажи ей! — ответил Гарри и улыбнулся. — Зачем скрывать это? Толку от такого — ноль.

— Наверное, ты прав, — сказал все еще пунцовый Рон, доставая из портфеля перчатки из драконьей кожи.

"Конечно, я прав", — подумал Гарри, у которого почему-то вдруг стали на душе скрести кошки.

* * *

— Итак, мы собрались здесь сегодня по очень важному поводу, а именно, моему освобождению от всех обвинений! — сказал Сириус Блэк, умытый, причёсанный, посвежевший и одетый в роскошный костюм с иголочки.

Гарри в первый раз оказался в доме Блэков, и ему здесь было немного не по себе — этот дом был скорее гнездом Пожирателя Смерти, а не аристократа с восстановленным именем — на стенах висели газовые светильники в форме змей, мебель была антикварной, старой, преимущественно чёрного цвета, стены задрапированы дорогой тканью с шитьём в зелёные и чёрные с серебром тона, пол устлан дорогим венецианским черным мрамором, а натяжной потолок серебрился в свете светильников.

Вся эта обстановка смотрелась очень богато, но Гарри было немного не по себе от такого количества роскоши и мрака.

— Ура! — поднял бокал Сириус, и все гости, которых собралось в столовой ровно девятнадцать человек, отсалютовали хозяину дома и все вместе выпили.

— Гарри, передай, пожалуйста, ростбиф, — попросил Ремус Люпин, который сидел справа от Гарри.

Кроме Люпина в доме Сириуса присутствовали Снейп, Хагрид, Флитвик, МакГонагалл, неизвестный Гарри волшебник по фамилии Слизнорт, Гестия Джонс — ловец сборной Британии по квиддичу, худой волшебник с исполосованным шрамами лицом и отсутствовавшим кусочком носа по фамилии Грюм, высокая красивая женщина с надменным взглядом и живым лицом по фамилии Тонкс, ее дочь Нимфадора, низкий коренастый плешивый мужчина по фамилии Флетчер, с хитрым взглядом карманника, высокий темнокожий волшебник Бруствер, Невилл Долгопупс с бабушкой, Амелия Боунс, кузина Сириуса Нарцисса Малфой и Артур Уизли с женой.

— Второй тост я хотел бы поднять за своего крестника — Гарри Поттера и очень хорошего человека Северуса Снейпа, — сказал Сириус, отдавая дань традиции "между первой и второй". — Это те два человека, благодаря которым я здесь, я жив и здоров. Спасибо вам!

Сириус поклонился, а Гарри начал стремительно краснеть, так как на него смотрели все присутствующие.

Впрочем Снейп тоже выглядел весьма смущённо, если не сказать больше — растерянно. Гарри смотрел на профессора и видел в нём не злого и надменного школьного учителя, а раскаявшегося подростка с картины "Возвращение блудного сына".

— За вас, профессор, — тихо сказал Гарри и чокнулся своим бокалом с фужером Снейпа, который украдкой, но залпом, поглощал содержимое стаканов.

— Ну и третий тост — за любовь, — весело и озорно блистая глазами сказал Сириус, когда гости доели закуски, но еще не приступили к горячему. — Любовь бывает разной. Но она творит чудеса.

— Сириус, ты прямо как Дамблдор! — рассмеялся Грюм.

Но Сириус его не слушал.

Блэк бросил быстрый взгляд на Гарри, который в этот момент смотрел на Северуса Снейпа.

* * *

Когда гости пресытились обильной вкусной едой — холодец, ростбиф, пудинг, мятные конфетки, запечённая свинина, картофель в мундире, сало, салат "Оливье", " Сельдь под шубой", "Крабовый", бутерброды с икрой и шпротами — все встали из-за стола и отправились в зальную комнату, где Грюм стал музицировать, наигрывая себе на рояле.

— Гарри, — сказал Грюм, глядя на него своими разными глазами — волшебным ярко-голубым и обычным карим, — а чего Дамблдора нет с нами?

— Думаю, директор Хогвартса не был приглашен, учитывая всё, что не сделал для Сириуса тринадцать лет назад, — сухо ответил Поттер.

— Так ты думаешь, что во всём виноват Альбус? — спросил Грюм, ударяя деревянным протезом ноги по педалям и пытаясь сыграть "Лунную сонату" Бетховена.

— Я думаю, что виноваты все, — ответил Гарри. — И сам Сириус тоже.

— Понятно, — сказал Грюм и начал неистово бить пальцами по клавишам.

Гарри собрался было пересесть к Люпину, но Грюм продолжил:

— Не бывает побед без жертв, Гарри.

— Но и невинных тоже нельзя без суда и следствия сажать в тюрьмы, — веско и быстро отрезал Поттер, встал и ушел подальше от Грюма, не понимая, почему этот человек так его разозлил.

— Гарри, все в порядке? — к Ремусу с Гарри подошел Сириус, обнимая Гестию за талию.

— Да, — соврал Поттер.

— Гарри, отойдем на минутку? — попросил Сириус, выпуская девушку из объятий на свободу.

Сириус отвёл Гарри на второй этаж, но даже там были слышны завывания Грюма, который уже играл одну из вариаций Гольдберга Баха.

Гарри осмотрелся.

Они с Сириусом находились в просторной комнате, в которой одну из стен занимал гобелен, с изображёнными на нём именами волшебников и ведьм, переплетённых между собой золотой нитью.

— Это родовое древо Блэков, — проследив за взглядом Гарри, сказал Сириус. — Меня тут можешь не искать — мать изгнала меня из рода, когда я ушел из дома на последнем курсе.

— Серьезно? — спросил Гарри, рассматривая гобелен.

— Да, — ответил Сириус и указал на тёмное пятно на гобелене. — Лишила всех денег.

— А куда ты ушел?

— В дом твоего отца, — виновато подняв глаза, сказал Сириус. — Поттеры были мне всегда рады.

— Вот это да, — сказал Гарри и посмотрел на Сириуса. — А что ты делал потом?

— Закончил школу, стал снимать квартиру, — сказал Сириус. — Как раз вовремя умер мой дядюшка Альфард и оставил мне неплохое наследство. Так что денег хватало на безбедную и не обремененную жизнь.

— Но ты был один, — сказал Гарри горько. — Как и я.

— Да. Но теперь мы есть друг у друга.

— Я хочу жить с тобой Сириус, — сказал Гарри. — Но нужно как-то утрясти вопрос с Дурслями.

— Именно поэтому здесь сегодня и нет Дамблдора, — сказал Сириус. — Мы с ним не виделись после суда. Он пытался извиниться, пишет письма и предлагает свои условия, хочет вернуть меня в Орден Феникса.

— Какой Орден?

— Феникса. Тайное общество, созданное Дамблдором для борьбы с Волдемортом.

— Ого. А ты что?

— Ну, я пока не дал ответ, — улыбнулся Сириус. — Дамблдор попал из-за этого суда в заварушку, и ему нужны люди, которые на слуху, имеют доброе имя, чтобы самому выплыть из всей этой истории относительно невредимым. Правда чистым и непорочным его имя уже вряд ли будет.

— Ты думаешь, его посадят? — спросил Гарри. — Как бы то ни было, но Дамблдор тот, кого Волдеморт всегда боялся. И боюсь, без него, если Володя воскреснет, я долго не протяну.

— Думаю, Дамблдора даже не сместят с поста директора, — почесав подбородок, задумчиво ответил Сириус. — Потому что все обвинения против него косвенные, и неизвестно, захочет ли этой огласки Фадж. Как и раздувания ещё одного, попахивающего навозом, дела.

— Так ты не доверяешь Дамблдору? — спросил Гарри.

Сириус замолчал.

— Ты знаешь, Гарри, — спустя минуту ответил он. — Я не могу сейчас определенно сказать, доверяю ли я Альбусу Дамблдору. Сомнения есть всегда — но в моем случае, когда я был в прострации тринадцать лет, и Дамблдор вот так легко отказался меня отстаивать что в суде, что после него, а ведь он уже тогда был главой Визенгамота и имел много власти, говорит не в его пользу.

— Понятно.

— Все сложно, — подвёл итог Сириус. — А теперь я хочу сделать то, чего не делал ни разу в жизни, — Сириус улыбнулся и распахнул объятия. — Я хочу обнять маленького засранца, который в детстве кидался в меня какашками, а сейчас спас от тюрьмы и дал вторую жизнь.

Гарри улыбнулся и обнял крестного.

— Смотри, чтобы Снейп не заметил, — сказал Блэк, выпустив Гарри из объятий. — А то подумает еще чего.

И Гарри с Сириусом рассмеялись.

* * *

В ту ночь Гарри плохо спал.

Прибыв из Лондона в Хогвартс, он сразу отправился в кровать, но после обильной пищи сон не шел. Гарри ворочался, мучился бессонницей, а когда засыпал, ему снились кошмары. Под утро Гарри уснул крепко, но ему приснился такой реалистичный сон, словно всё происходило наяву.

Гарри видел во сне, как Петтигрю, ставший человеком, шел по какому-то тёмному лесу ночью, между деревьев клубился густой туман, и бедного Питера буквально трясло от страха.

Петтигрю всё шёл, а Гарри наблюдал за ним то сбоку, то сзади, словно он полз по земле.

Потом Гарри услышал жуткий голос — шелест, тень голоса Волдеморта, вырывающийся из его собственного рта:

— Подойди, Питер.

Хвост вздрогнул так сильно, что его голова скрылась в складках пиджака.

— Владыка... — еле слышно от страха простонал Питер.

— Я здесь, Хвост, — раздался шепот, от которого Гарри стало очень страшно, и Петтигрю от отвращения передёрнуло. — Подними меня и отнеси в дом моего отца.

Как только голос прекращал говорить, Гарри испытывал облегчение.

— Х-хорошо, Повелитель, — сказал Петтигрю, нервно переминаясь с ноги на ногу, и поднял нечто, похожее на смесь мокрицы и недошенного ребенка на руки.

— Аппарируй...

Тут Гарри словно вытолкнуло из кошмара, и он открыл глаза, лёжа в кровати своей спальни.

Гарри сильно трясло, со лба катился градинами пот, а шрам болел так, словно через него пытался вылезти в подлунный мир сам Волдеморт.