Принцы, оргия, два трупа (джен)

Эйгор Риверс многое ненавидел в этой жизни, но особенно — идиотов и когда его будят посреди ночи. А уж когда идиот будит посреди ночи... тогда человеческие жертвы неминуемы.

Но братец Деймон, на свое счастье, обладал отменной реакцией, и именно она спасла его от проломленной головы. Ну, и Роханна немножко — у Эйгора не настолько отсутствовала совесть, чтобы убивать человека рядом с кроватью, где спит его жена. Даже если она уже несколько лет спит не с ним, а с тобой.

— Какого?.. — свистящим шепотом спросил он: в комнате была не только умаявшаяся за день Роханна, но и Эйнис, которого насилу уложили спать. — Ты знаешь, который час?!

— Час справедливости, братишка, — широко улыбнулся Деймон и присел на край кровати. — Ты знаешь, что Айровуд и Тирелл планируют... вечер развлечений со шлюхами и шмалью?

Эйгор медленно вдохнул. Выдохнул. Сжал края простыни. Как назло, ничего тяжелого под рукой не было.

— Ты меня разбудил в такое время, чтобы сообщить об этом? — ласково спросил он. — Да пускай они там накидаются по самые гланды и передохнут к снарковой мамаше, у нас проблем меньше бу...

— А вот о чем ты точно не знаешь, — многозначительно продолжал Деймон, — так это о том, что там будет Бейлор. Прямо сегодня.

Остатки сна слетели с Эйгора моментально.

— Бейлор? Наш? Который кронпринц?

— Угу.

— На гулянке Тирелла и Айронвуда с травкой и блядями?

— Фу, как грубо, — поморщился Деймон. — Но верно. Только представь себе: наш поборник нравственности — и в таком месте и в этакой компании. Неплохо было бы его там схватить, а?

Эйгор почесал в затылке — искушение было действительно велико, размером примерно с Харренхолл. Даже полтора Харренхолла — Эйгор всегда любил точные числа.

— Все равно, на кой было будить меня посреди ночи? — ворчливо поинтересовался он. — Пришел бы с утра, знаешь же, что я встаю рано. Накрыли бы тепленькими.

— Ты как будто с Бейлором первый день знаком, — страдальчески вздохнул Деймон, и Эйгор подавил желание ему врезать: когда братец строил из себя трагическую королеву, его нос прямо-таки умолял о кулаке. — До утра он семьсот раз успеет ускользнуть, а потом будет утверждать, что я его оговариваю и настраиваю всех против, потому что хочу сам занять трон... и прочее, как обычно.

Своя логика в этом была. Кузен-кронпринц после каждого раза, когда его ловили на чем-нибудь неприглядном, отбрехивался всеми силами; что самое удивительное — ему верили все или почти все. Так было с самого детства.

Но если в детстве он еще выгораживал самого Эйгора, то сейчас отбрехиваться приходилось как раз от него.

Эйгор мрачно хмыкнул и потянулся за одеждой.

— Где хоть эта твоя гулянка?

— На пятой линии, дом такой с красной и розовой черепицей, — засуетился Деймон. — Ты в казармы? Я прикажу седлать твоего коня и присмотрю за Рони и детьми. Бриндена разбудить, он тебе понадобится?

Эйгор тяжело вздохнул. Когда Деймон пытался заботиться или быть полезным, он был еще более невыносим, но отказываться от его заботы последние несколько лет не поднимались ни рука, ни язык.

— Да, будь так любезен. Только Бриндена пинай посильнее, он дрыхнет, как сурок.

* * *

Генерал-капитан золотых плащей Эйгор Риверс был недоволен. В сущности, это никого не удивляло: лично Бринден имел мнение, что довольным братца видела только его возлюбленная, и то не каждый день. Но сегодня он был особенно недоволен, потому что его подняли несусветным утром, а никакого кронпринца в доме с красно-розовой черепицей не обнаружилось.

Зато обнаружились два трупа: один в каморке за кухней, женский, весь в крови и с каким-то немыслимым количеством ранений — а второй в большом каминном зале, мужской. У мужского трупа на губах была красивая лиловая пена, которую Бринден не преминул собрать и положить во флакончик для анализа. Он любил анализировать незнакомые вещества — и отнюдь не только на вкус, что бы там ни говорили родственники.

Нет, он был настоящий учёный! Он целую лабораторию себе сделал, выработал научный метод допроса кур и... и это никак не убеждало некоторых братьев, что он серьёзный человек и совсем не ради поиска новой шмали всё это затеял.

Что поделать: узколобые они люди и дикие.

— И нахера, спрашивается, я сюда тащился? — вопросил мироздание Эйгор. — Мог бы утром прийти, всё то же самое застали бы.

— Ну... Лори мог просто уже уйти... — неуверенно предположил Бринден. — Или Идиот попутал дома.

Во второе верилось больше: кто же уходит с самого начала веселья?

Но одна маленькая деталь привлекла его внимание. Запах. Из камина определённо тянуло знакомым дымком... да, всё верно: кто-то бросил туда отменный лиснийский киф⁽¹⁾. Варвары, он же дорогих денег стоит, да и продаётся далеко не везде — иной раз половину гавани обежишь, пока нужного человека найдёшь...

— Знаешь, а вечеринка-то, похоже, тут была, — сказал он, вынырнув из мыслей о том, что если выпарить афродизиак, киф вполне себе ничегошная штука и вставляет почти как квартийский шеш. — Только они разбежаться успели.

— Ещё скажи, и Лори тут был! — скептически заметил Эйгор.

— Не скажу, его я на запах не опознаю. А вот киф — вполне. А где киф — там бляди, а где киф и бляди...

— Там Гарт и его шобла, понятно. Остаётся вопрос...

— Командир! — вбежал в дверь один из плащей. — Там приказ от Десницы поступил. Поскорее закрыть дело и не расстраивать Его Величество.

Братья переглянулись.

Приказ от Десницы? В час Белочки⁽²⁾, по поводу убийства, о котором знали только сбежавшие распутники, да стража, да сами убийцы?

— Знаешь что, — сказал Бринден, — мы обязаны это как следует расследовать.

Как говорила тётка Мэрайя, сколько верёвочке не виться — а однажды всё одно за яйца возьмут. И яйца Бейлора сейчас оказались в опасной близости от стальной перчатки братца Эйгора.

* * *

— КАКОГО СЕМЕРЫМИ В ЗАДНИЦУ ДРАНОГО...

Бейлор поднял глаза от каких-то бумаг и посмотрел на Эйгора с тем самым, неимоверно бесившим выражением.

Ты-очень-меня-разочаровываешь-веди-себя-как-положено-принцу.

Тьфу.

— Ты что-то хотел?

— Хотел спросить, почему ты отдал приказ не расследовать это дело, — сквозь зубы ответил Эйгор. — И откуда ты вообще о нем знаешь.

Дело, надо сказать, было препаршивое. Остатки оргии — Брин унюхал какую-то лиснийскую дрянь, да и верхние комнаты, как оказалось, были в очень характерном состоянии — и два трупа: девицу прямо искромсали ножом, хуже, чем на скотобойне, про парня Эйгор подумал было, что тот помер сам — замешал не то вино с не той шмалью, но Брин, едва посмотрев на труп, уверенно заявил, что без какой-то отравы тут не обошлось. Мог ведь, мелкий засранец, и работать, и башкой своей пернатой соображать. Когда хотел.

Ножа в доме и окрестных канавах не нашли — но это ничего не значило, если в доме все же была оргия, кто-то мог унести и припрятать, — а вот рядом с мертвой девкой нашли довольно типичный флакон темного мирийского стекла. На первый взгляд, дело было яснее ясного, но Эйгор — издержки детства при дворе папаши-Недостойного — первому взгляду доверять не привык, да и второму тоже. Все прямо требовало расследования — и тут вдруг поступил приказ Бейлора.

Что-то подозрительно.

— Я кронпринц и десница короля, мне положено узнавать такие вещи первым, — Бейлор смахнул песок с написанного. — А что до дела, то там нечего расследовать.

— Нечего? — саркастически спросил Эйгор.

— Абсолютно, — пожал плечами Бейлор. — Все ясно как день: девица отравила своего любовника, а он, поняв, что она подлила ему что-то не то, зарезал ее. Потом умер сам, от отравы.

Еще подозрительнее.

— Откуда ты знаешь, что именно зарезал? — недоверчиво спросил Эйгор. — И что именно отравила?

Откуда ты знаешь, если тебя там вроде как не было?

«Кажется, Деймон в кои-то веки не напи... наврал», — мрачно подумал Эйгор. — «Кошмар и катастрофа, следует ждать второго падения Валирии, не меньше — с вулканами, вышедшими из берегов реками и что там было еще.»

— Я же сказал — мне положено такое узнавать как можно раньше, — невозмутимо ответил Бейлор. — Где тела?

— Отправил в мертвецкую с Бринденом, — процедил Эйгор.

— Вот и правильно. Узнал, кто они?

Эйгор нехотя кивнул: что-что, а это труда не составило, спасибо просторцам за их привычку рядиться в фамильные цвета и таскать гербы чуть ли не на исподнем — в буквальном смысле.

— Медон Бисбери и Клейра Осгрей.

— Хорошо. То есть, ничего хорошего, конечно. Старые, знатные фамилии — и такая история... — Бейлор потер подбородок. — Утром отдашь родственникам для похорон, желательно тайно, чтобы не поднимать шума.

— Но расследование...

Бейлор тяжело вздохнул, покачал головой и сцепил руки в замок.

— Эйгор, я понимаю, столь важный пост в столь юном возрасте ударил тебе в голову...

— Сказал Десница двумя годами старше, — не удержался от ехидства Эйгор.

— ...но тут не может быть никакого расследования. Убийца мертв, убит собственной жертвой, — Бейлор сделал вид, что не заметил подколки, и снова склонился над бумагами. — Не нужно копаться в этом деле и расстраивать отца. Видят боги, ты, Мейкар и Бринден и без того делаете это слишком часто.

Эйгор подавил желание сплюнуть и пошел прочь.

— Да, Эйгор, — догнал его на пороге голос Бейлора. — Отец вырастил тебя как родного, и ты мне как младший брат, но в следующий раз будь любезен зайти к деснице короля так, как полагается.

После этих слов Эйгору захотелось не только сплюнуть, но и от души шарахнуть дверью за собой; удержали только перспектива домашнего ареста — с Бейлора станется — и, как следствие, отсутствие малейшего шанса на нормальное расследование, которое Эйгор все же собирался провести. Бейлор верно сказал: Дейрон его вырастил и, среди прочего, научил не бросать начатое.

Жаль, что Бейлора он не научил раскидывать мозгами хоть иногда. Может, тот понял бы, какие последствия бывают от его удовольствий — судя по словам Деймона и увиденному в доме, далеко не невинных.

Нет, Брин был прав: дело требовало расследования, особенно с учетом... количества и качества ран на одном из трупов. А Дейрона в случае чего огорчать будут совершенно не они.

* * *

— И позови Мейкара, без него никуда! — иногда утренний список дел заставлял Деймона чувствовать себя сказочной героиней. Той самой, которая должна была посадить десять кустов роз, познать самоё себя и что-то там ещё — и всё до вечера.

Но что поделать, когда вся семья работает, а ты, милостью добродетельного Десницы, даже на турнир выехать не можешь, пока не очистишься от подозрений в очередном чём-то там? Приходится помогать, чем можешь. Помогать Рони с маленькими, помогать братьям с работой. Эйгор вот категорически не умел составлять отчёты, и почерк у него был как у семейного герба, реши тот писать всеми тремя головами одновременно...

Он как раз заканчивал красивую завитушку после "множественных поверхностных ранений", когда явилась бедняжка Джена и вопросительно заглянула в дверь кабинета.

— У тебя найдётся часок попить со мной чаю? — сказала она.

— Если не возражаешь, что я буду одновременно писать. Лори должен получить отчёт в лучшем виде, от его придирок и так не продохнуть, сама понимаешь.

— Ох уж этот Лори... — Джена присела на край стула, привычно-кокетливо отставила в сторону ножку, показывая край лодыжки. В пальцах она нервно вертела веер из штраусовых перьев, и была явно чем-то огорчена. — Представляешь, вчера не утрудился даже притвориться, что ему до меня есть дело!

Неприятно, должно быть. Всё-таки женились они по любви, и пусть эта любовь за прошедшие восемь лет умерла и была сожжена на костре взаимного раздражения, какое-то эхо от неё оставалось, и это эхо требовало хотя бы внимания. Деймону повезло больше: он как был своей жене больше братом, чем мужем — так и остался.

— Неужто впервые увидел тебя с другим и обошлось без сцены ревности? — осторожно спросил он. Опять же, он лично счёл бы это скорее приятным разнообразием — но раненое сердце порой ищет странные лекарства.

— О, что ты! В этом он постоянен, как никогда. Допытывался у мейстера, не заказывала ли я лунный чай, — Джена наморщила нос. — Нет, милый мой, я не о том. Ты же знаешь, мы обязательно вместе ужинаем, когда я приезжаю. Это радует свёкра.

Скорее, «поддерживает его иллюзии» — иллюзии, что в семье не всё так плохо. Может быть, и зря. Может быть, утрудись тот открыть глаза и заметить, куда катится его драгоценный первенец... а впрочем, кем его заменить, Эйрисом? То-то будет кронпринц — ни жены, ни детей, ни желания вылезать из библиотеки!

— И что же? Он не пришёл на ужин?

— Пришёл. Попробовал бы не прийти, свекровь-то бдит. Нет, милый, вообрази: он час сидел, как на иголках, ни разу не огрызнулся на мои подначки, а потом попросту сбежал! — она раздражённо раскрыла веер, махнула им пару раз и с щелчком закрыла. — К слову, твой друг из Бейнфортов, с таким забавным прозвищем⁽³⁾... он, часом, не в столице?

— Увы, он нынче дома. Но в столице у меня есть другие друзья и приятели. Хочешь, представлю тебя кузену Гвейна? Замечательный юноша, редкий красавец и умница, зовут Квентин.

— Блэквуд? Они красивые, — одобрила Джена. — Вот только ему, должно быть, не до знакомств. Леди Гвенис рожать совсем скоро, верно? Она и ходит-то уже с трудом, бедняжка, а уж сами роды...

Деймон вздохнул. Гвенис была крохой — и сущей копией покойной королевы Нейрис. Не диво, что в столицу съехались все её близкие. Не диво, что они изо всех сил надеялись, что просто порадоваться новорожденному.

— Мы все молимся, каждый день, — ответил он серьёзно.

— За королеву тоже молились, — вздохнула Джена.

Они-то помнили. Были достаточно взрослыми, чтобы понимать, что происходит. Стали достаточно взрослыми, чтобы бояться повторения.

— Боги милостивы, — убеждённо, но не слишком убедительно сказал он. — Забрали к себе страдалицу, оставят нам нашу сестру... так что Квентин, конечно, не откажет тебе в знакомстве.

* * *

Мейкар с недобрым удовольствием смотрел на пачку отчётов по свежему делу. Бейлор требовал от них куртуазности и элегантности? Вот пусть теперь читает донельзя куртуазно-элегантное творчество Деймона Идиота, пока глаза не вытекут от очередного «окна души остекленевшие, опоры тела вытянуты в направлении Севера». И завитушки разбирает.

Если бы он думал про кузена чуть лучше, решил бы, что тот нарочно издевается.

— Однако, жёнка, вообрази: Идиот говорит, что есть шанс прихватить нашего праведного Лори за задницу, — сказал он Дианне, потому что бесконечно обсуждать волнения за Гвенис сил у него больше не было. — Что он в ночи сбежал на вечеринку со шмалью и блядями. Но пока что улик не найдено, только два трупака: один женский, один мужской. Что скажешь?

— Что кузен Эйгор очень любит трупы? Они его радуют и дают ему возможность ощутить себя полезным для семьи и Государя, — охотно ответила Дианна, слабо улыбнувшись. — А значит, он не остановится, пока не докопается до истины. Думаешь, твой брат кого-то убил?

— Едва ли. Если бы он убил, мы бы уже все были под домашним арестом, а дело — закрыто наглухо. Нет, тут что-то сложнее. Может, был свидетелем, а может, замешан как-то ещё... тут надо выяснять. Пойду узнаю, что Бринден накопал. Может, чего полезное, а не только список дури, которой закидывается просторская молодёжь.

То что Мейкар и сам в свои недавно-двадцать был не старик — он игнорировал. Ему порой казалось, он и родился-то не белым, а седым и сразу мудрым. Должен же кто-то в их семье...

А Бринден был нынче в ударе. Он творил. Горели огни, кипели в колбах цветные зелья, кричали куры, отдавая душу Старым Богам... наконец, ответ нарисовался — ясный, как никогда, написанный кишками и кровью.

— Хуй, — сказал Бринден. — И драконы.

— Чего?! — переспросил Мейкар.

— Фаллос и драконы, — невозмутимо заметил кузен Деймон, посаженный вести протокол. — Виновны в произошедшем.

— Что тут какой-то хуй замешан — тут кура не нужна, чтобы догадаться, — буркнул Эйгор. — Я даже знаю, какой. Но чтоб драконы?..

— Может, сектанты? Искали яйца, чтобы их разбить... — рассеянно предположил Деймон.

— Не, ну логично, где хуй — там и яйца рядом, — согласился Мейкар. — Так, идиот, не смей меня сбивать с толку своими идиотскими идеями! Какие, к снарковой бабке, драконы, драконы сдохли давно!

— А трупы — недавно, — мудро заметил Бринден.

— Вообще, если понимать первое метафорически, то и второе тоже, — продолжал меж тем Идиот свои идиотические гипотезы. — И если срамной уд может быть человеком, то почему не дракон? Они даже могут быть одним и тем же человеком!

На миг все замолчали, осознавая.

— Не, бабу зарезала другая баба! — наконец, оповестил их Бринден. — Слишком много ран и слабая рука, мужик бы крепче бил, даже если был бы уже совсем поддатый. А вот второй... тут интересно. Травили его мандрагорой, это я вам точно говорю. Там доза такая, что лошадь свалит, не то, что этого дрыща... и что вы на меня все посмотрели, я не дрыщ, я тренируюсь! Так, короче, он нажрался мандрагор, запил их бухлом, затянулся кифом и уехал в последний путь. Надо выяснить, откуда киф брали... и почём... и насколько он был хороший, не палёный ли... и как вставляет, если развести...

Определённо, кузена несло куда-то не туда.

1) Наркотик с побочным эффектом сильного афродизиака.

Вернуться к тексту

2) С трёх до четырех часов ночи

Вернуться к тексту

3) Лорд Моандер Бейнфорт имел прозвище Женский Стон

Вернуться к тексту