Подлинная история Дарта Плэгаса (джен)

Когда мальчик пришел в себя, вокруг был огромный грот, обставленный старинной мебелью. Обстановка была вполне антикварная — покрытый резными звездами зеркальный шкаф, два гобелена, подвешенных над потонувшем во мраке каменистым сводом, допотопный галапроектор и две статуи мудрецов-дварти. Одну сторону грота занимала картотека, изысканно выполненная из металла с вкраплениями розового дерева. Ее ящички были подсвечены датчиками, а рядом стояла стремянка.

Мальчик понял, что не лежит, как полагается пришедшему в сознание человеку, а был подвешен. Его руки и ноги были крепко привязаны к перекладинам выдвижной лестницы. Он понял, что это лестница, когда нащупал пальцами железную перекладину. Другие перекладины упирались ему в спину.

Напротив, на широком красном диване, сидел человек в респираторной маске и длинной атласной мантии надетой поверх оголенного торса. Маска на человеке напоминала своей формой не то нахлобученный до плеч цилиндр, не то распоротый противогаз. На месте глаз были две овальные дыры, а в области рта — большой клапан, к которому по идее должна присоединяться трубка.

— Как тебя зовут? — спросил человек в маске.

— Ультим, — ответил мальчик, с трудом разлепив губы.

— Сколько тебе лет?

— Четырнадцать.

— Это очень много…

Ультим не стал ничего отвечать, решив, что это просто шутка.

— Я прошу прощение за некоторую театральность ситуации, — продолжал человек в маске. — Если у тебя болит голова, сейчас все пройдет. Я усыпил тебя специальным газом.

— Каким газом?

— Который применяют против пятнистых пум. Они часто приходят в мои леса. Предупреждаю — не кричать. Кричать нет смысла. Это не поможет. Результат будет один — у меня начнется мигрень, и беседа будет испорчена.

У незнакомца был звенящий металлом немолодой голос. Клапан на его маске подсвечивался, когда он выдыхал.

— Так вы и есть владыка ситх? Это у вас я буду учиться?

— Не будем торопиться.

— А почему на вас маска?

— По многим причинам, — сказал незнакомец. — Но прежде всего это в твоих интересах. Если наши отношения не сложатся, я смогу отпустить тебя без опаски, потому что ты не будешь знать, как я выгляжу.

От этих слов Ультиму стало невероятно страшно. Как оказалось, сейчас он присутствует на своем первом и последнем собеседовании в этой жизни, и если он его провалит, то эта жизнь, как бы ни была она еще коротка, быстро оборвется.

— Я не понимаю, чего вы хотите?

— Для начала я хочу, чтобы в одной очень важной части моего сознания и одновременно моего духа к тебе проснулся живой интерес. Но это возможно лишь в том случае, если в твоей крови достаточный уровень мидихлорианов. Но ты собственно не происходишь из благородного потомственного рода…

«Легенды лгали. Это никакой не ситх, а маньяк, — подумал Ультим. — Главное — не нервничать, отвлекать его разговором».

— А почему именно представителем потомственного рода?

— Качество крови в твоих венах играет большую роль. Те, кто наследуют чувствительность от своих родителей, значительно превосходят всех остальных. Впрочем, таких в Галактике почти не осталось. Джедаи постарались. Так что приходится работать с тем материалом, что есть.

— А что значит «живой интерес»? — спросил Ультим. — Имеется ввиду, пока я жив?

— Смешно, — сказал человек в маске. — Рассказывать об этом бессмысленно непосвященным, здесь нам потребуется демонстрация.

Вдруг это с виду неповоротливое тело двинулось, и, показалось, двинулась вместе с ним вся комната. Ультим страшно поразился тому, что ускользало от его внимания все это время: у его похитителя не было ног. На их месте были только округлые обрубки.

«По своей же воле пришел сюда, — подумал Ультим. — Зачем только, спрашивается?»

— Можно было бы пустить кровь из твоей руки, — сказал он. — Но руки у тебя, к сожалению, связаны и затекли. Поэтому эффект был бы не тот.

— Вы же мне руки и связали.

— Да, — вздохнул незнакомец. — Догадываюсь, что выглядит все это довольно странно и скверно. Но сейчас тебе все станет ясно.

Его массивное туловище вновь подалось на спинку дивана. Он уставился на Ультима, словно тот был картинкой на галопроекторе, и несколько секунд изучал, причмокивая языком.

— Не волнуйся, — сказал он, — я не маньяк. На это счет ты можешь быть спокоен.

— А кто же вы?

— Я тот, кто вечно совершает добро из злых намерений. Я ситх. А ситхи извращенцами не бывают. Иногда они выдают себя за извращенцев. Но на самом деле у них другие интересы и цели.

— А зачем вам тогда моя кровь?

— Это лучше позволяет познакомиться с человеком.

— И как это?

Глаза в овальных дырах маски несколько раз моргнули, и из ротового клапана полилась речь:

— Когда-то два дерева, росших перед моим окном, ракийский гриб и олеандрия, были не просто деревьями, а порталом в иной таинственный мир. А потом что-то случилось. Ворота исчезли и осталась только пропасть желтого неба под сводом их крон. Исчез не только сам портал, но и мир, в который он вел. И даже летающая горгулья-ситх, которая сторожила вход в этот мир, стала просто плетеным веером повешенным на голые ветви.

Ультим был поражен. Эти слова показались бы любому нормальному человеку полной абракадаброй, но не для него. Самым поразительным было то, что сформулировать все подобным образом мог лишь один человек на этом свете — это сам Ультим. Мальчик долго молчал. Потом не выдержал.

— Я не понимаю, — сказал он. — Допустим, я мог рассказать про деревья у моего дома, когда был без сознания. Но про мир, который открывался за ними, я рассказать не мог. Потому что я сам его так никогда не называл. Хотя после того что вы сказали я вижу, что именно так все и было. Так и было…

— А знаешь почему так произошло?

— Почему?

— Потому этот мир придумывала цикада, прятавшаяся в траве. А потом ее съела лягушка. И тебе уже негде было жить, хотя в твоём дворе все осталось по-прежнему.

— Да, — сказал Ультим растеряно, — и это тоже правда…

— Вспомни теперь какую-нибудь другую вещь, — сказал ситх, — про которую знаешь только ты. Любую. И задай мне вопрос — такой, ответ на который знаешь только ты.

— Хорошо, — согласился Ультим и задумался. — Ну вот например… На олеандрии висел веер — вы сами о нем только что говорили. Каким образом он был прикреплен к ветке?

Ситх прикрыл глаза в прорезях маски.

— Когда-то он был подвешен. Но ты привязал его к ветке кучей разноцветных ниток…

— Как…

Ситх поднял ладонь.

— Подожди. И приклеил ты его потому, что веер стал тебе казаться горгульей-ситхом, которая кусает тебя по ночам. Это, конечно, полнейшая ерунда. И даже оскорбительно по отношению к настоящим ситхам. Впрочем, это не удивительно. Родители запугивали тебя рассказами про страшного темного лорда, который живет в глухой лесной лощине неподалеку. И что тебе не в коем случае нельзя ходить в этот лес.

— Как вы это узнали?

— При помощи твоей крови. Ты ее много потерял пока добирался до моего убежища. Вернее сказать, ты думал, что идешь к моему убежищу. На самом деле я нашел тебя очень далеко от него. Ты был весь растерзан пумами. Да еще и получил ранение лазером.

— Я совсем забыл про это. Но я не чувствую никаких ранений. Я должен был умереть.

— Да, — кивнул ситх, — я позаботился об этом. В том смысле, что вернул тебя с того света.

— Это невозможно.

— Для тебя безусловно. Объяснять столь тонкие аспекты бессмысленно. Чтобы их понять ты сам должен стать ситхом.

— Я теперь не уверен, что мне хочется.

Ситх вздохнул.

— Видишь ли, Ультим, — сказал он, — всеми нами управляет Сила. Ты пришел сюда сам. А у меня слишком мало времени.

— Вы собираетесь меня учить?

— Не я, — ответил ситх. — Видишь ли. Учителем выступает не личность ситха, а его природа. Во всяком случае такую практику я ввел в оборот. Я дам тебе свои митихлорианы. Это опасная процедура, но ты подходишь по биологическим показателям.

— Как это — «дадите»?

— В прямом смысле. Физически. Я перелью тебе часть своей крови, чтобы наши митихлорианы вступили в симбиоз. Но хочу предупредить, что будет больно. И сразу, и потом. Ты будешь себя плохо чувствовать, как после укуса ядовитой змеей.

— Меня никогда не кусали ядовитые змеи, — сказал Ультим. — А это обязательно? Вы не можете найти себе другого ученика?

Ситх не обратил на эти слова никакого внимания.

— Ты можешь на время потерять сознание. Твое тело одеревенеет. Могут быть галлюцинации. Впрочем, этого может и не быть, но одна вещь произойдет обязательно.

— Какая?

— Ты вспомнишь всю свою жизнь. Я буду знакомиться с твоим прошлым — я должен знать о тебе все. Но ты не переживай. Ты молодой и в таком состоянии будешь не долго.

— А что в это время будите делать вы?

Ситх как-то странно хмыкнул, и тут к нему подлетел вынырнувший из темноты дроид-медик.

— За меня не ее волнуйся.

С этими словами он, облокотившись о поручень, вставил в дроида капсулу с красной жидкостью и ввел в дисплей какие-то комбинации. Дроид приблизился к Ультиму. Из основания его корпуса вытянулось множество клешней, которые моментально зафиксировали голову мальчика и придвинули ее к плечу.

— Не шевелись, — сказал ситх.

Вид крови напугал Ультима, и он подчинился. Дроид продезинфицировал область шеи, а затем без всякого предупреждения между стальных щупальцев вылезла игла и впилась ему под ухо.

Ультим закричал, вернее, замычал — дроид держал его голову так, что он не мог открыть рта. Боль в шее была невыносимой — будто сумасшедший шахтер вонзил ему под челюсть свой электрический бур. Была секунда, когда Ультим решил, что пришла смерть, и смирился с нею. И внезапно все кончилось — клешни разжались, и дроид отлетел от него. Ультим почувствовал в своей шее, под ухом, какое-то странное движение. Больно не было — словно ему вкололи анестезию, — но было противно и жутко. Он уже терял сознание, и происходящее ощущалось все слабее. Ультима неудержимо клонило в сон.

Кругом была кровь. По крайней мере так ему стало казаться. Ситх снял маску. Кровь была и на нем — она текла из его рта по шее, по груди, по его атласному халату, и густыми каплями падала на пол.

Он сказал правду. Ультиму стало грезиться прошлое — словно в голове обнаружился маленький уютный гало-зал, где начинался просмотр спектакля про его детство. Как странно, подумал Ультим, ведь до этого он боялся ситхов…