In the Garden (джен)

Алеша в эти дни молится чаще. И молитвы у него теперь другие. Он гуляет по лесу и представляет себе, что ощущал Адам в Эдемском саду, идя бок о бок с Богом. Иногда Алеше кажется, что он слышит, как Бог идет рядом с ним, но он не решается повернуться, чтобы посмотреть. Когда он это чувствует, воздух как будто светлеет, становится легче, свежее. В сердце его ослабевает тяжесть, и он одновременно испытывает восторг и страх. Он отчаянно хочет повернуться и взглянуть в лицо Бога, но боится. Он знает, что недостоин, быть может, уже лишь потому, что он Карамазов.

Так он и продолжает идти, а его молитвы превращаются в хвалу Божьей доброте и милосердию, Его благодати и состраданию. Он благодарит Бога за свое призвание и молится о мудрости и направлении.

Иногда ему кажется, что Бог не слушает его. В такие дни он опускается на колени в траву и плачет. Чувство покинутости не похоже ни на что, что он когда-либо испытывал, и ему кажется, будто его сердце вот-вот разорвется.

Тогда он вспоминает Иова, и ему становится легче дышать. Бог не оставил Иова и не оставит Алешу. Иногда Он будет испытывать его, но никогда не отдалится. И вот его молитвы отчаяния превращаются в хвалу, как у псалмопевца Давида.

Однако чаще всего он молится за Дмитрия.

* * *

Грушенька приходит в гости. Она не похожа на ту Грушеньку, с которой он познакомился до того, как все это началось: она стала тише, менее энергичной, чем раньше.

— Я люблю твоего брата, — говорит она однажды утром, стоя у окна спиной к Алеше. — Сначала не любила, ты знаешь.

Алеша молча наблюдает за ней. Он не знает, что ей сказать. Он и без вопросов понимает, что она чувствует себя виноватой за то, что встала между отцом и сыном, хотя в тот момент именно это и было ее замыслом. Он понимает эти угрызения совести.

Еще он знает, что ей нужно хоть какое-то покаяние, но он не тот, кто может дать его ей. Он сомневается, что и священник способен отпустить ей грехи.

— Почему бы тебе не провести какое-то время в монастыре? — предлагает он. — Это может пойти тебе на пользу.

Она оглядывается назад и смотрит через плечо. Ее лицо бледное, губы сжаты в тонкую линию.

— И чтобы люди думали, что я прячусь? Нет. Я никуда не уйду.

Алеша наливает еще одну чашку чая и несет ей.

— Ты бы не пряталась.

— Что тогда? — она берет чай и дует, чтобы остудить его.

— Искала.

* * *

Дмитрий говорит о будущем. Пока Грушенька любит его, есть надежда. Он рассказывает Алеше о своих мечтах: о семье, о жизни далеко отсюда, о Грушеньке, которая всегда рядом.

Алеша снова думает об Адаме и Еве в саду. Грушенька — это Ева, ведь если бы не она, возможно, ничего бы этого не случилось. Возможно, Дмитрий был бы сейчас женат на Кате, и отец был бы жив. Возможно, Алеша остался бы в монастыре.

— Грушенька сказала, что будет ждать меня, — говорит Дмитрий.

Алеша слушает рассказ брата и понимает, почему все произошло именно так, как произошло. Он задается вопросом, какое будущее ждет его самого: примет ли он фамилию и наследие Карамазовых или превратится в своего отца и братьев.

Он хочет вернуться в монастырь. Он жаждет простоты служения. Он хочет жить жизнью, посвященной Богу, а не плотским удовольствиям. Его пугает мысль о том, что чем дольше он будет находиться во внешнем мире, тем труднее будет вернуться.

* * *

Он навещает Грушеньку в монастыре. Она сидит на скамейке в саду и делает цветочную гирлянду для маленькой девочки, играющей у ее ног. Алеша наблюдает издалека и улыбается. Он был прав, когда предложил ей приехать сюда.

Она заканчивает гирлянду и надевает ее девочке на шею. Дитя убегает. Алеша удивлен нежности на лице Грушеньки.

Он подходит ближе, кашляет, чтобы обозначить свое присутствие.

Грушенька вскакивает и обнимает его.

— Я все гадала, когда же ты приедешь.

— Ты, кажется, счастлива здесь.

— Здесь спокойно, — она улыбается.

— Дмитрий говорит, что ты не приходила к нему в последнее время.

Ее улыбка исчезает, а взгляд опускается.

— Мне нужно было время.

Алеша вдруг думает, что, возможно, ее присутствие здесь — это все-таки неправильно.

* * *

Дмитрий протягивает Алеше письмо.

— Ты его читал?

Алеша качает головой.

— Ты знаешь, что там написано?

— Нет.

Дмитрий буквально впихивает письмо в руку Алеши.

— Она хочет стать монахиней. Говорит, что обрела покой.

"Это ее покаяние, — думает Алеша, читая письмо. — Это ее отпущение грехов".

— Прости, Митя. Я не знаю, что сказать.

Дмитрий опускается на стул и прячет лицо в ладонях. Его тело сотрясается, он начинает рыдать. Алеша кладет руку ему на плечо.

— Она говорила, что будет ждать, — голос Дмитрия совсем глухой.

— Я знаю.

— Что мне теперь делать?

Алеша хочет сказать ему, что даже без будущего с Грушенькой еще есть надежда. Он хочет сказать ему, чтобы он обратился к Богу.

Он ничего не говорит — Дмитрий не готов это услышать.

* * *

Алеша молится в лесу, потому что ему невыносимо возвращаться в монастырь. Грушеньки там нет, она ушла в женскую обитель послушницей. Но в монастыре слишком много других воспоминаний, с которыми Алеша не хочет сталкиваться.

Бог здесь, в этом лесу.

Здесь ничто не отвлекает. Здесь он может сосредоточиться на молитве. Здесь он может почувствовать присутствие Бога и услышать Его голос.

Он молится за своих братьев, которые потерялись на разных путях. Он молится за Грушеньку, чтобы она действительно обрела покой. Он молится за Катю и Лизу, хотя не видел их уже несколько месяцев.

Он молится о себе, о силе противостоять своей карамазовской природе.

И он молится о мужестве, чтобы взглянуть в лицо Богу.