Грязные руки (джен)

— …Бингема нет. Никого нет, и уже давно.

— Войт там?

— Пока нет…

Сердце будто колючей проволокой стянули — такой же, какая стягивала запястья Джастина, когда его едва дышащего нашли в багажнике. Наводка оказалась пустышкой, что ж, бывает. Вот только… Информаторы Хэнка редко подводят, а учитывая серьёзность ситуации и обещанный куш в девяносто штук — поверить в подобное было сложно.

Значит…

— Эрин? — позвал Джей, про которого я забыла.

Я сбросила звонок, включила сирену и развернулась.

Всегда знала, какой он человек, и принимала это как данность. Но сейчас…

Сейчас я как никогда понимала, что Хэнк не остановится, не отступится, не отпустит Бингема, и пусть тот, кто скажет, что Хэнк поступает несправедливо, подавится своей лицемерной ложью!

Хэнк специально отправил всех по ложному адресу, чтобы ему не помешали осуществить месть. Мы все всё понимали, но не могли закрыть глаза и позволить ему казнить подозреваемого. У преданности каждого были границы, бетонные глыбы морали, которые не снести никаким несчастьям. Антонио, не так давно рвущийся пристрелить парня, что похитил его сына, закрыл бы Бингема собой, но не дал бы Хэнку его пристрелить. Джей и Адам с Кевином тем более не были способны осознать, что чувствует потерявший единственного сына отец. Они из лучших побуждений незатейливо скрутили бы Хэнка и отобрали оружие. Возможно, Эл не стал бы мешать, но и не поддержал бы. А я…

Я, как и Хэнк, потеряла члена семьи, и пусть мы не родные по крови, Джастин был мне братом, и я хотела наказать убийцу почти так же страстно.

…И всё же я не могла не пытаться остановить Хэнка. Не потому, что я коп и должна защищать даже такую мразь, как Бингем, к чёрту его, пусть бы сдох, туда ему и дорога, он заслужил смерть, когда убил Джастина. Я должна была остановить Хэнка ради самого Хэнка: потому что это не сойдёт ему с рук.

Четыреста лошадей под капотом служебной машины были кстати — я боялась опоздать, боялась, что Хэнк разрядит обойму в Бингема до того, как я вмешаюсь.

Знакомый джип стоял там, где я и ожидала — у элеватора, того самого места, куда Хэнк вывозил тех, кому нужно было преподать урок подальше от чужих глаз.

Ударив по тормозам, я выскочила из машины и бросилась к нему, не обратив внимания на Бингема, стоящего с лопатой в руках.

— Помогите!!! — заорал тот при виде меня. — Слава богу! Этот человек хочет убить меня!

— Заткнись! — рявкнул Хэнк и повернулся ко мне. — Уезжай.

— Хэнк, нет!!! Прошу тебя, не делай этого!

— Уходи.

— Нет! Хэнк, мы можем всё сделать правильно… — я хотела схватить его за руку, но он отступил, по-прежнему держа Бингема на прицеле.

— Убирайся, Эрин.

— Я понимаю…

— Убирайся!!!

Я знала, что не смогу его переубедить, но продолжала умолять. Он не смотрел на меня, не спуская взгляда с застывшего и на что-то надеющегося Бингема, а затем повернул голову, и все слова застыли у меня в горле.

За пятнадцать лет я узнала Хэнка Войта как никто другой. Я была ему как дочь, потом стала другом, затем коллегой и подчинённой; я видела его счастливым и разочарованным, довольным и злящимся, взволнованным, когда Джастин влезал в очередные неприятности, разбитым горем после смерти Камилы; видела его взлёты и падения, гнев и ярость, но такого мёртвого взгляда раньше видеть мне не доводилось. Смерть Джастина что-то сломала в человеке, что казался незыблемой скалой, Хэнк Войт был мёртв внутри.

И говорить с ним не имело смысла. Какими бы ни были последствия, уничтожить убийцу сына для него было важнее, чем всё остальное вместе взятое. Важнее его собственной жизни.

— Хэнк…

— Иди в машину, Эрин, — спокойно приказал он, и я наконец подчинилась.

Лицо заливало дождём, всё было размытым, и я не сразу поняла, что дело не в дожде, а в слезах, застилающих глаза. Бингем что-то кричал вслед — я не слышала. Завела машину, тронулась, проехала метров пятьдесят, даже не видя, куда еду…

А затем прозвучал выстрел.

Не знаю, сколько времени просидела с выключенным двигателем, в себя пришла от света фар — Хэнк уезжал с места преступления. Слёз не осталось, истерика тоже была позади, и я наконец начала думать не как приёмная дочь Хэнка и названная сестра Джастина, а как коп.

Исчезновение Бингема никого не обманет. Репутация Войта, трюк с оправкой команды в пустой дом… Даже если Хэнк сумел не оставить физических улик, подозрений с него это не снимет, под него станут копать и что-то обязательно накопают. Я не обратила внимания, табельное ли оружие было в руке Хэнка, вряд ли, для этого он слишком опытный коп, но следы пороха… Впрочем, это не самая большая проблема — дождь и неизбежная задержка как минимум до утра позволят смыть следы. Но вот машины… Мы оба приехали на служебных автомобилях, оснащённых GPS, так что даже если капитан и ОВР ещё не знают об этом месте, вопрос времени, когда узнают и отправят криминалистов выяснить, что безутешный отец делал в безлюдном месте в ночь исчезновения главного подозреваемого в убийстве его сына.

Я перевела взгляд на зеркало заднего вида — стена дождя скрывала всё.

Хэнк спас меня, взяв к себе. Холодный и суровый коп за закрытыми дверями собственного дома не превращался в добродушного папочку, но оттаивал и не скрывал чувства. Рядом с Камилой и сыном Хэнк опускал щиты, снимал маску, улыбался. Его считали грязным, но это не было правдой. Да, Хэнк брал деньги у преступников и плевал на правила, но действовал он не из корысти и собственных интересов, а ради Чикаго, ради защиты простых людей. Я тому пример. Он ведь не должен был приводить в свой дом не нужную даже родной матери малолетнюю наркоманку, возиться с ней, лечить, учить… Но он сделал это ради меня. Только в семье Войтов я узнала, что значит быть кому-то нужной, сытой, любимой. Не сосчитать, сколько раз Хэнк помогал мне, поддерживал, защищал… А сколько было до и после таких случаев? На зарплату копа мало кого можно спасти, зато на деньги бандитов можно было многое сделать для города и его жителей. И пусть хорошим копом Хэнка нельзя назвать — он слишком часто берёт правосудие в свои руки, — в том, что он порядочный человек, сомневаться не пристало.

И что бы он ни совершил — я никогда не отвернусь от него. Только не от него. Только не я.

А значит…

Решительно повернув ключ, я включила фары и поехала обратно на место казни. Вряд ли Бингем успел выкопать себе глубокую могилу, мне не придётся сильно стараться, чтобы откопать тело. Да и далеко увозить нет никакой необходимости, вокруг вдосталь мест, чтобы сбросить труп. Придётся запачкать руки, конечно, но будущее Хэнка того стоит.

*неделю спустя*

По пустырю у старого элеватора, обычно безлюдному, сегодня сновало множество народа. Патрульные, криминалисты, заместитель прокурора… При приближении капитанского джипа суета прекратилась.

Хэнк Войт с невозмутимым видом вылез с заднего сиденья и предстал перед несколькими десятками изучающих взглядов, читая на лицах коллег осуждение вперемешку с презрительным негодованием, но вида не подал и вопросительно повернулся к Кроули.

— Капитан? — нарочито спокойно спросил он, скрывая чувства.

— Что вы делали здесь в ночь исчезновения Бингема?

Войт промолчал.

— Земля вскопана, Хэнк, — тише и как будто мягче продолжила капитан, — не усугубляй своё положение…

Для Хэнка Войта всё было кончено — это было очевидно для всех. Но даже сейчас он не собирался сдаваться. Да, на этом самом месте неделю назад он казнил человека, что выстрелил в голову его сыну, но никакой вины не ощущал. Узнав, что Джастин никогда не очнётся, самолично подписав бумаги, разрешая отключить единственного сына от аппарата жизнеобеспечения, Хэнк всё для себя решил. Это не было аффектом, эмоциональным решением, даже местью не было — казнь Бингема стала актом возмездия, торжеством справедливости. Быть может, попади Бингем ему в руки позже, ярость стихла бы, и Хэнк действовал бы менее прямолинейно, не подставляясь… Но он не жалел.

— Понятно, — разочарованно кивнула Кроули и, обернувшись к криминалистам, приказала: — Копайте!

Закипела работа. На Войта всё так же косились, но с вопросами никто не лез; четыре часа молчания тянулись долго, дав время на обдумывание следующих шагов. Грязный коп, Хэнк завёл множество врагов за годы службы. Он не церемонился с преступниками, порой выбивая признания, шантажом вынуждая к сотрудничеству или откровенно подставляя подозреваемых, если это позволяло спасти чью-то жизнь или убрать с улиц наркотики с оружием. Тюрьмы были полны теми, кто жаждал с ним расквитаться, и если его осудят, долго прожить не выйдет…

Нарочито лениво скользя взглядом по месту раскопок, Хэнк заметил, что работы остановились. И когда Кроули с недовольством на лице приказала сворачиваться, смиряясь, что трупа нет, скрыть удивление удалось с трудом.

— Вы можете идти, — сквозь зубы буркнула Кроули, сверкая глазами и хмурясь, вернула жетон и оружие и зашагала прочь, не увидев облегчённую усмешку на лице наконец всё понявшего Хэнка.

У Войта было множество врагов… но друзей было не меньше.