Кинг-Кросс (джен)

It didn't pass

it didn't pass

It didn't pass from me.

Р. Киплинг.

Передо мной пыльное окно. Иногда я провожу пальцем в пыли линии. Чаще всего это кресты. Словно я что-то зачёркиваю. Мне неизвестно, сколько времени я провёл здесь, если тут вообще есть время. Я ничуть не устал, и это место мне не в тягость. Помещение огромно и похоже на старый вокзал. Оно огромно, но я вижу каждый уголок. Размеры зала совершенно не давят на меня, так же, как и тишина этого места. Мне хватает моего угла: за длинной скамьёй, на ящике, у пыльного окна. Бывает, что я начинаю вспоминать, и тогда кресты на пыльном стекле ставятся размашистее, их становится больше, они лепятся друг на друга, счищая достаточно пыли, чтобы можно было взглянуть в образовавшийся «глазок». Увидеть: а что там, за стеклом? Но я не смотрю. И сам не замечаю, как стекло опять зарастает пылью — ровным слоем, как будто я ничего не зачёркивал. Порой я думаю: почему тут никого нет, кроме меня? Это же вокзал. Здесь должно быть полно народу: встречающие, провожающие, служащие. Задаю себе этот вопрос, но вовсе не из желания кого-нибудь видеть. Я точно помню, что очень хотел тишины и покоя. Мне этого так не хватало там. Где там? Всем было что-то от меня нужно. Они настаивали, тянули меня в разные стороны. Кто они? Не помню. Но мне хотелось укрыться в каком-то тихом месте, чтобы никто меня не тревожил.

* * *

— Стой! — женщина с каштановыми волосами хватает за руку седого мужчину с молодым лицом. — Тут так много народу, я боюсь потеряться.

— Здесь не потеряешься, Тонкс. Здесь каждый знает, куда ему ехать. Но у нас ещё есть время, чтобы подождать наши поезда.

— Почему поезда, Ремус? Поезд. Один.

Мужчина молчит и садится на скамью. Он не смотрит на женщину, а она садится на самый краешек, и в глазах её страх.

— Как ты думаешь? Что там? Как там Гарри?

— Не знаю, — мужчина сутулится.

— А Тедди? С кем останется Тедди? — женщина плачет.

— О Тедди позаботятся, — отвечает мужчина ровным голосом.

— Ремус, ты что? Что с тобой?

Мимо пробегают люди, спешат сесть на поезд. Некоторых встречают: подхватывают в объятия прямо в дверях вагонов. И никакой давки. Отбывающие почти взлетают на площадку тамбура: такие лёгкие, светящиеся. Женщина на скамье плачет и трясёт мужчину за плечи. Тот безучастно смотрит на уходящий состав.

— Что же там делается? — шепчет вдруг Тонкс в ужасе, глядя, как посреди платформы рыжий парень кричит, и рвёт на себе волосы, и зовёт брата.

А людей становилось всё больше. Некоторые отскакивали друг от друга в ужасе. От иных шарахались в сторону. Женщина со спутанными волосами кричала, как ненормальная, пока её волокли в деревянный вагон без окон двое в чёрном и без лиц. К рыжему парню подошёл мальчик с большими испуганными глазами и взял его за руку.

— Колин?

— Не плачь, Фред... Его тут нет, ты же видишь.

Мальчик сам плакал, но при этом улыбался.

— Значит, Джордж жив. Не плачь, Фред.

Рыжий парень обнял мальчика.

— Давай держаться вместе.

— Давай.

— Ремус, очнись! Ремус! — Тонкс разрывалась между желанием броситься к Фреду и Колину, и боялась оставить мужа одного, боялась, что он уедет без неё.

Люпин наклонился вперёд и закрыл голову руками.

— Ремус, ну что ты? Там Фред и Колин. Мальчики одни. Ремус!

А людей становилось всё больше. Растерянные, они рвались назад. Поезда встали, и не было больше отправления. Люди в вагонах прилипли к окнам, люди стояли на подножках и звали своих.

Внезапно вокзал дрогнул, словно началось землетрясение. Платформа задрожала, треснула. На месте трещины образовался провал, из него повалил жар, и туда с воем низринулось что-то бесформенное и серое. И всё стихло.

А потом раздались крики радости. Тонкс видела, как бросаются друг к другу на шею её бывшие соратники по Ордену и незнакомые люди, как они спешат к вагонам, как, наконец, обнимают своих родных.

— Ремус, всё закончилось. Лорд мёртв, а Гарри жив.

Мужчина выпрямился и облегчённо вздохнул. И внезапно Тонкс отпустило. Она встала и пошла к Фреду и Колину.

— И куда нам теперь? — спросил Колин. — На какой поезд?

— Поедем со мной, — сказала Тонкс. — На какой-нибудь да сядем.

— А что с Ремусом? — Фред посмотрел в сторону скамьи.

— Кажется, нам на разные поезда. Пока на разные. А там видно будет. Мне кажется, Рем ждёт Сириуса или Джеймса. Или обоих сразу.

— Меня вот некому встречать, — вздохнул Колин. — Может, бабушка папина, но она меня никогда не видела.

— А вот кто-то к нам бежит, — Фред подёргал Тонкс за рукав.

Та обернулась, ахнула и с криком «папа!» кинулась к молодому мужчине, который бежал ей навстречу, раскрыв объятия.

— Ну, вот и хорошо, — улыбнулся Фред и взял мальчика за руку. — Пойдём, Колин. Может, они возьмут нас с собой.

Тут на них вдруг налетел какой-то красный вихрь, подхватил то одного, то второго, приподнял над платформой.

— Парни! Милые вы мои!

— Ой, вы кто? — испуганно вскрикнул Колин, глядя на незнакомого мужчину, высокого, с орлиным носом и пронзительными глазами, в которых светился ум и лёгкая сумасшедшинка.

— Не признали? Аластор я, — бывший аврор хлопнул Колина по плечу.

— Эх, и ни... — Фред засмеялся. — Ничего себе!

— А я за вами. Доставлю и размещу. Мы с папашей Нимфадоры на одном поезде приехали.

Раздался счастливый смех.

— Не смей называть меня Нимфадорой, Аластор!

— Ну, парни, идёмте. Нам на поезд пора, — Грюм обнял обоих за плечи.

Перед самым вагоном, Тонкс остановила их.

— Подождите. Ремус...

— Ему не с нами, — ответил Грюм. — Но его встретят, не волнуйся.

Тонкс подошла к мужу и присела на корточки перед ним.

— Ты решил остаться пока?

— Да, — Ремус заметно ожил, и он улыбался, когда гладил Тонкс по щеке. — Ты не переживай. Мы встретимся чуть позже.

Он всё так же улыбался, когда смотрел на Аластора и Тэда Тонкса.

— Аластор, — спросил он, — а ты не видел Северуса?

— Где?

— Ну, у вас...

— Разве он умер?

— Вчера... Кажется, это было вчера. Его убила змея Лорда.

Грюм нахмурился и стал похож на себя прежнего.

— Я знаю, что Снейп наш. Но я не знал, что он погиб. Может, его встретил кто-то другой? Мать, может быть?

— Тебе Альбус рассказал про Снейпа? — Люпин всё не успокаивался.

— Нет, — покачал головой Грюм, — Альбуса я тоже не видел. А про Снейпа я просто знаю. Тут знание само тебе в голову приходит. О многих вещах.

— Но, видимо, не про то, кто где оказался?

— Так времени прошло мало, в нашем прежнем понимании, Ремус. Ты ведь Сириуса ждать надумал? Возможно, что он знает. Или Джеймс. Или Лили.

— Правда, правда! Лили должна знать, — воодушевился Люпин.

Паровоз выпустил пары, как будто был настоящим.

— Поторапливайтесь, парни, — Грюм помог Фреду и Колину подняться в тамбур. — Ремус, до встречи, мы увидимся с тобой, обязательно!

И он махнул бывшему орденцу рукой.

— Идём, дочка, — позвал Тэд.

Ремус поцеловал Тонкс.

— Иди, моя милая, и не тревожься. Я не пропаду. Я только немного задержусь здесь.

— Я тебя жду, Ремус.

И вот поезд медленно тронулся. Люпин поднялся на ноги и пошёл вдоль платформы, глядя вслед удаляющемуся вагону. Он махнул рукой и вытер щёки. Посмотрел вверх. Свет сочился сквозь стеклянную крышу платформы. Яркий свет, но он не ослеплял. Его можно было впитывать всем существом своим. На платформе заметно поубавилось людей. Бой закончился. Суета стихла.

Люпин посмотрел вниз, на железнодорожное полотно. Между шпал росла шелковистая, словно на заливных лугах, трава. Она шевелилась без ветра.

Ремус вернулся на скамью. Он смотрел по сторонам, и его всё радовало. Всё вокруг казалось таким сияющим, весёлым, новым. А вот и следующий поезд... Состав ещё не остановился, как на платформу плавно сошёл мужчина, одетый в белое. Ремус встал и пошёл навстречу. Он не бежал, а просто шёл, и смотрел на друга. Сириус был юн и красив. Но не так, как в молодости, а иначе. Ремус понял, что имел в виду Грюм. Он шёл навстречу другу, и к нему само приходило понимание, что произошло тут с Сириусом за прошедших три земных года.

— Ничего не говори, — промолвил Сириус голосом звучным и спокойным, — я всё знаю.

Объятие не было крепким и отчаянным. Оно было долгим и утешало.

— Тебе нужно отдохнуть, Ремус. Мы поедем в Годрикову Лощину. В ту, которая здесь. К Джеймсу и Лили. Они тебя ждут.

— Ты не видел?..

— Нет, — покачал головой Сириус. — Наверняка не мне его встречать.

Он взял Ремуса под руку и подвёл к вагону.

— Всему своё время, брат...

* * *

Мне кажется, что на меня кто-то смотрит. И я не знаю, куда мне спрятаться. Вокзал пуст по-прежнему. Но стоит отвернуться к окну, и затылок просто буравит чей-то взгляд. Это началось после того, как вдруг стало темно и холодно. А потом опять вернулось прежнее. И я почти успокоился. Но вот новое. Надо переждать просто. Я закрываю глаза, и утыкаюсь лбом в пыльное стекло, и стискиваю зубы. Пространство позади меня начинает пугать, и чей-то взгляд становится слишком настойчивым. Но я не покажу, что мне страшно. Я выдержу. Сжимаюсь, обнимаю себя руками и замираю. И постепенно всё проходит.