Дженни  (джен)

— Всё хорошо… я в порядке…

— В каком порядке?! Ты весь зелёный!

— Я… сейчас встану…

— Сидеть! Гарри, держи его!..

— Его удержишь…

— Ребята, кажется, надо позвать мадам Помфри.

— Гермиона… не надо… я уже…

— Гарри! Я же велела тебе держать крепче!.. Невилл!.. Невилл, очнись!..

— Джин… ой… не дерись… пожалуйста…

— Я не дерусь, я тебя в чувство привожу, дубина!

— Давай лучше я…

— Не надо, Гарри, на меня он не обидится, а на тебя запросто может…

— Джинни, перестань, у него синяки будут… Вот, возьми…

Гермиона протянула подруге только что наколдованный кубок с водой. Джинни прекратила лупить Невилла по щекам, но на Гермиону посмотрела с недоумением. Староста школы вздохнула и наклонилась к Невиллу сама. Гарри подвинулся, чтобы дать ей место на скамье.

— Попей, — сказала Гермиона, присаживаясь, — помогает…

Она поднесла кубок к губам Невилла, и тот послушно сделал несколько глотков. Через некоторое время он уже мог сидеть, не сползая со скамьи на пол. Гермиона окунула в кубок свой платок и смочила юноше лоб и виски. Притихшая Джинни ласково погладила друга по плечу.

— Тебе лучше, Барашек? — спросила она дрожащим голосом.

Невилл кивнул, убирая с лица мокрую прядь волос.

— Простите, девчонки, — проговорил он слабым голосом. — Я… не знаю, почему вдруг… Извините. Всё должно быть наоборот…

— Это как? — не поняли девушки.

— Ну, — Невилл виновато смотрел в пол, — то есть… Ведь вам хуже, чем мне… А вы держитесь, а я… По идее, это я должен вас утешать…

— Утешать?.. — страх в глазах Джинни вспыхнул с новой силой. — Так ты, всё-таки, думаешь, что Рон…

Гермиона выронила кубок. Невилл вздрогнул, окончательно приходя в себя, и в панике взглянул на подруг.

— Я… я ничего не думаю! — запоздало воскликнул он. — Честное слово, я…

— Ах, вот вы где!

Теперь уже вздрогнули все четверо, ибо по коридору, направляясь к ним, быстро шла директриса Хогвартса Минерва МакГонагалл.

— Ой! — вспомнила, посмотрев на неё, Гермиона. — А я только что прогуляла Нумерологию!..

— А я — Маггловедение, — откликнулась Джинни.

Гарри и Невилл ничего не прогуляли, но и они торопливо вскочили со скамьи вслед за девушками.

— Хорошо, что я вас нашла, — промолвила, остановившись перед ними, директриса. — Мисс Уизли, у меня есть для вас новости… Впрочем, если я не ошибаюсь, мисс Грейнджер они тоже касаются…

— Это… насчёт Рона? — побледнела Джинни.

— Да, мисс. Полчаса назад мне сообщили… Вы ведь знаете, что я в течение всего времени с тех пор, как произошло это ужасное побоище со статуями, поддерживала связь с госпиталем Святого Мунго?..

Друзья молча кивнули. Они не то чтобы это знали, просто им сейчас было не до подробностей.

— Так вот, полчаса назад, — продолжала, удовлетворившись ответом, директриса, — мне сообщили, что в состоянии мистера Уизли произошли некоторые сдвиги... К несчастью… Мистер Лонгботтом, вам дурно?

— Нет-нет, госпожа директор, всё в порядке, — прошелестел Невилл, который, благодаря поддержке Гарри, всё-таки умудрился устоять на ногах. — Просто вы сказали «к несчастью»…

— Ну да, к несчастью, миссис Уизли не смогла отправить вам сегодня сову с известием…Но не сердитесь на неё: она всю ночь не отходила от постели сына… Да и потрясение было слишком велико… возможно, что Молли просто не в состоянии… Мистер Лонгботтом, да что это с вами? Вы больны? Пойдёмте, я провожу вас к мадам Помфри!..

— Спасибо, леди, — Невилл рванул воротник рубашки, забыв о том, что он уже расстёгнут. — Скажите, что с Роном, и я сам пойду… куда угодно…

— Да с ним всё прекрасно! — отвечала госпожа МакГонагалл. — Во всяком случае, целители говорят, что они и надеяться не смели… У Рональда, по их словам, был один шанс из ста остаться в живых и один из тысячи — не остаться инвалидом. И, похоже, он использовал оба эти шанса. Главный целитель больницы сказал мне буквально следующее: «Мы тут все волшебники, но это настоящее чудо»... Словом…

Госпожа директор всё-таки не смогла сдержать своих чувств. Вытащив из кармана носовой платок, леди высморкалась и растроганно улыбнулась друзьям.

— Я так счастлива, дорогие мои, — произнесла она, — и я поздравляю вас всех… В первую очередь, конечно, мисс Уизли… и мисс Грейнджер, разумеется, — возможно, у Гарри от потрясения начались галлюцинации, но ему показалось, будто директриса подмигнула Гермионе. — Целители говорят, что уже через месяц мистер Уизли сможет вернуться в Хогвартс… Конечно, он изрядно отстанет от курса к тому времени и ему придётся усиленно навёрстывать пропущенное, но с такими товарищами, я уверена, эта задача вполне посильна для любого… Мистер Лонгботтом!!!

* * *

— Мой бедный, милый Барашек! — рыдала Джинни на правом плече у своего жениха. — Такой чуткий… такой отзывчивый… Я всегда… всегда знала, что он — просто чудо!.. Помните… помните, как он заботился о нас, когда мы тут все из-за Рона чуть с ума не сошли?.. Как он нас поддерживал… как убеждал нас надеяться на лучшее?.. Ты не помнишь, Гермиона, ты в лазарете была…

— Всё равно! — всхлипнула Гермиона, рыдавшая на левом плече Гарри Поттера. — Всё равно жалко!.. Бедный, милый Невилл!.. Кто бы мог подумать… что он такой… Помните… помните, как я смеялась над ним, когда он сказал, что хочет стать зельеваром?.. Какая же я была дууура!.. Он так страдал!.. Никогда… никогда себе не прощу!..

— Эй! — Гарри, обнимавший обеих девушек, тщетно пытался согнать с лица идиотскую (по собственному мнению) улыбку. — Ну, вы что, а? Не умер же ваш ненаглядный Барашек! Зачем так убиваться-то?

— Ну и что, что не умер?! — напустились на него девушки. — А ты видел, как он упал? Как подкошенный! МакГонагалл чуть удар не хватил! А ты тут сияешь, как медный чайник! Как будто тебе друга не жалко!..

— Да жалко мне, жалко, — сказал Гарри, борясь с рвущимся изнутри смехом. — Я же помню… как он утешал нас, а сам плакал во сне… Но, знаете ли, падать в обморок — это, всё-таки чересчур… Особенно для такого здорового парня…

— А у него душа чувстви… и…тельная! — возразила, икая от слёз, Джинни. — И ранимая!.. И тонкая!.. Знаете, какие он стихи пишет?.. Оба… л… денные!..

— А как он здорово дерётся! — поддержала подругу Гермиона.

— Короче, нам с Роном пора в отставку! — всё-таки расхохотался победитель Вольдеморта. — Когда рядом такой замечательный Барашек, другим парням ловить нечего!..

— Пень ты бесчувственный! — хором взвыли девушки и снова уткнулись мокрыми носами в его мантию.

Гарри Поттер смеялся, как ненормальный.

* * *

На послеобеденных занятиях трое друзей отнюдь не блистали умом и сообразительностью. Весь урок Заклинаний Гарри и Джинни целовались за задней партой, а Гермиона мечтательно смотрела в окно, но профессор Флитвик не сделал им ни единого замечания.

Потом Гермиона отправилась на урок Древних Рун, но Гарри не был уверен что она туда дойдёт. Он оказался прав. Через полтора часа староста школы явилась в гостиную Гриффиндора с мокрыми ногами и венком из жёлтых листьев на растрёпанных волосах.

— Гуляла по Запретному лесу, — рассеянно ответила она на вопрос удивлённой Джинни.

За ужином девушки внезапно вспомнили, что должны навестить Невилла. Мысль была резонная, правда, Гарри так и не понял, зачем нужно было ронять приборы и вскакивать из-за стола, как на пожар. В ответ на его недоумение — почему нельзя сначала спокойно доесть, ему была прочитана довольно пространная лекция о сердечной чёрствости некоторых молодых людей, для которых полный желудок важнее, чем страждущий товарищ.

…Когда трое друзей заглянули в больничную палату, мадам Помфри приложила палец к губам. Гарри, Джинни Гермиона на цыпочках подошли к кровати. Невилл спал и улыбался во сне. Гарри подумал, что с самого начала года не видел его таким умиротворённым. Девушки не смогли сдержать вздоха умиления: на груди Невилла, раскинув крылья так, словно хотела его обнять, лежала Дженни. Она тоже спала, смешно вытянув задние лапки. Изящная головка летучей мыши покоилась на воротнике Невилловой пижамы.

— Это я её так уложила, — шепнула, бесшумно возникнув за спинами посетителей, миссис Саншайн, — мне показалось, что Дженни за него переживает…

— Разумеется! — немедленно прослезилась Джинни. — Она же такая чуткая, благодарная девочка!.. Она помнит, кто её спас… Моя милая, бедная малышка!.. Я думаю, миссис Саншайн, что так они оба быстрее поправятся!

— Конечно, моя хорошая, — Санни обняла её одной рукой, а вторую протянула к Гермионе. — Какой красивый венок, дорогая! Ты его сама сделала?

— Ой! — Гермиона схватилась за голову. — А я думала: что это вся школа на меня пялится?.. А я так в нём и хожу!.. Вот ненормальная!..

Она сняла венок и, немного посомневавшись, протянула его Санни.

— Вот… если вам нравится… возьмите, — смущённо проговорила Гермиона, — я понимаю, это совсем не тот подарок, которого вы достойны…

— О, спасибо, милая, — улыбнулась миссис Саншайн, и Гарри удивился про себя, что она безо всякого притворства рада этим жёлтым листьям так, словно они сделаны из чистого золота.

И правда, на роскошных волосах Санни осенний венок смотрелся богаче, чем корона на голове иной королевы.

— Осень! — промолвила прекрасная волшебница. — Это так красиво!.. Но так грустно!..

— Осень! — Невилл глубоко вздохнул и открыл глаза. — Слово-то какое!.. Постойте-ка…

Он немного помолчал и произнёс:

Осень — ветреная сень,

Осень — ясные поля,

Осень — шорохи дорог,

Осень — поздняя награда.

Если б осени моей

Задержаться у меня,

Не спешить бы за порог

Золотой печали сада!..

— Это ты сам?! — поразились Гарри и Гермиона. — Круто!

Невилл посмотрел на Санни и продолжил:

Мой лукавый друг, июнь,

Мне мила твоя звезда,

Но немую рань зари

Ранят зоркие заботы.

Ах, вовеки не солгут,

Предвещая холода,

Золотые сентябри,

Синеокие сироты!..

— Правда, — промолвила, грустно улыбаясь, миссис Саншайн, — всё правда!..

— А я-то думал, что уже никогда не смогу сочинять стихи, — сказал Невилл, — Ой, привет, Дженни!

Он осторожно погладил тёмную спинку. Летучая мышь проснулась и лизнула пижамную пуговицу.

— Она хочет кушать! — всполошились девушки.

Гермиона побежала за молоком, а её подруга взяла зверька на руки.

— Это всё ты! — сказала Джинни, глядя в сонно моргающие глазки-бусинки. — Ты принесла нам счастье, глупышка!..