Отверженные (гет)

Палящее летнее солнце медленно опускалось за горизонт, принося немного прохлады. В воздухе висел запах сухой травы и табака. Я лежал у раскидистого дуба уже где-то около часа, наслаждаясь тишиной и панорамой заката. Как же иногда приятно ни о чем не думать, ничего не делать, а просто бездействовать. Том готовил какую-то очередную пакость моему отцу — как же, через две недели магическое сообщество должно было выбрать своего министра, а мой отец имеет прекрасные шансы им стать.

Попав в этот мир, я поставил себе главной задачей найти Натана, но чем взрослее я становился, тем дальше отдалял от себя цель. Я занимался всем чем угодно, но никак не его поисками. То вытаскивал Тома из ада, то мстил своим друзьям. Вот и сейчас я понимаю, что свои поиски мне вновь придется отложить — я должен сделать еще одну вещь для других, а уж потом начать думать о себе.

Солнце, наконец, уступило свое место луне. Звезды белой россыпью засверкали на небосклоне, где-то там находится звездочка, которую я уроню на землю.

* * *

Скептически оглядев творение своих рук, Девона отошла от свежевыкрашенного забора.

— Вон те три палочки плохо выкрасила, — меланхолично откусив яблоко, вынес свой вердикт Иегова. Бросив на отца озлобленный взгляд, демоница взмахом художника закрасила прорехи и вновь чуть отошла.

— Ну, ничего-ничего. Остальные 887 палочек будут красить, как я понимаю, грешники?! — весело подмигнув дочери, пророк выбросил огрызок и взялся за кисть.

— Им ничего нельзя доверить. Как были ужасными людьми, так ими и остались, — легкий взмах, и свежая древесина приобрела чуть синеватый оттенок. Пару минут отец и дочь не говорили, полностью погрузившись в столь увлекательное занятие.

— Почему ты выбрала синий цвет? Мне больше нравиться зеленый.

— Вот поэтому и выбрала синий, — возмущенно хмыкнув в ответ, Иегова снова замолчал.

— Ты думаешь, он справиться? — вряд ли старый пророк сейчас вообще о чем-нибудь думал, но кисть замерла, так и не дотронувшись древесины.

— А почему не должен? Он справится, а у нас с тобой еще целая вечность, чтобы покрасить этот забор.

* * *

Интересно, а с возрастом я стану умнее или так и останусь придурком, что ищет приключения на свою задницу?! Хотя нет, наверное, не стану, я же — Гарри Поттер! Именно поэтому я, наверное, и спускаюсь ночью в подвал замка с ритуальным кинжалом, пробиркой с кровью Тома и какой-то довольно дорогой золотой брошью. Найдя необходимую мне комнату и очистив дорогой паркетный пол от пыли, я положил пробирку и брошь на небольшую полку и стал вырезать в паркете специальные символы. Три круга, содержащие в себе треугольники. Когда начальный этап подготовки был выполнен, я запечатал комнату и очистил пол от стружек и пыли. Взяв необходимые мне вещи, я встал в середину маленького круга. Ну, что же, начнем развлечение!

— В руце Твоего превеликаго милосердия, о Боже мой, вручаю душу и тело мое, чувства и глаголы моя, советы и помышления моя, дела моя и вся тела и души моея движения. Вход и исход мой, веру и жительство мое, течение и кончину живота моего, день и час издыхания моего, преставление мое, упокоение души и тела моего. Ты же, о Премилосерде Боже, всего мира грехами непреодолеваемая Благосте, незлобиве, Господи, мене, паче всех человеков грешнейшаго, приими в руце защищения Твоего и избави от всякаго зла, очисти многое множество беззаконий моих, подаждь исправление злому и окаянному моему житию и от грядущих грехопадений лютых всегда восхищай мя, да ни в чемже когда прогневаю Твое человеколюбие, имже покрывай немощь мою от бесов, страстей и злых человеков. Врагом видимым и невидимым запрети, руководствуя мя спасенным путем, доведи к Тебе, пристанищу моему и желаний моих краю. Даруй ми кончину христианску, непостыдну, мирну, от воздушных духов злобы соблюди, на Страшном Твоем Суде милостив рабу Твоему буди и причти мя одесную благословенным Твоим овцам, да с ними Тебе, Творца моего, славлю во веки. Аминь.* — На золотую брошь, которую когда-то носила Элеон, была пролита кровь Тома, и брошь улетела в дальний большой круг. — Элеонора Адулэтио, я взываю к тебе, приди, — третий и последний не занятый круг стал заполняться белым светом. Когда до Элеон дойдет, что обряд по призыву ангела в помощи был совершен неправильно, она уже не сможет ничего изменить, как, впрочем, и все остальные. Совсем скоро из белого света выйдет женская фигура, и тогда я скажу последние слова этого заклятия. Очертания ангелицы уже были видны, я услышал ее первый неуверенный вздох, пора. — Вещью, что когда-то принадлежала тебе, кровью того, кто когда-то любил тебя, своей магией и волей я делаю тебя своей рабой, — резкий черный ветер, закружил меня и Элеон, перенеся нас в больший круг и скрепляя мощь заклятия.

И никакой благодарности! Первое же что сделала Элеон — это врезала мне настолько сильно, что я вылетел из круга. Она, конечно, за это поплатилась, но мне то как обидно, я все стараюсь, помогаю им, идиотам, и никакой благодарности!

— Ты обалдела, Элеон?! — еле встав с пола, начал я свою господинскую тиранию. — Какие люди пошли, однако, неблагодарные! Думаешь, как им помочь, придумываешь неимоверные ритуалы, заботишься об их дальнейшей судьбе, а они вместо благодарности бьют тебя! — пылко высказывая свою точку зрения, я медленно пятился к двери, быстро снимая с них чары. Мне очень не нравилось, как Элеон на меня зло наступала. И что интересно Том в ней нашел? Ярость, гнев, ненависть, презрение, смятение, страх, желание убить — да, конечно, глаза у нее красивые и много всего выражают, но мне такая женщина точно не нужна! На кой черт я захотел помочь Тому?!

Вихрем поднимаясь по ступенькам, я лихорадочно соображал как бы так привести разъяренную ангелицу к Тому, чтобы при этом она не убила меня, себя и Тома. Ничего путного, кроме как заорать «ТОМ» и повернуть к его спальне, мне в голову не пришло, поэтому я так и сделал.

Когда не менее разъяренный Темный Лорд с воплем «Я УБЬЮ ТЕБЯ, МЕРЗКИЙ МАЛЬЧИШКА!» открыл дверь, я быстро отскочил в сторону и, лежа на полу, наблюдал картину воссоединения.

Сказать, что эти двое были удивлены, ничего не сказать. Ярость на меня прошла быстро, сменившись непониманием и надеждой. Надеждой, что это не сон, что через минуту они не проснутся в своих постелях.

* * *

Чертов мальчишка! Он читал молитву, прося о помощи. А, призвав меня, сделал своей рабыней! Меня! Меня — Элеонору Адулэтио! Я сгорела в огне костра, чтобы освободить людей, я пошла против всех ангелов, чтобы не вырезали всю семью Эвансов, я провела вечность в пустоте, я влюбилась и умерла! И я — рабыня?! Да ни за что! Первое, что пришло мне на ум, когда я увидела этого парнишку — это врезать ему. Я так и сделала! Оказывается он правильно наложил заклятие — боль за неповиновение, которую я испытала после удара, была сильной, но терпимой. Этот недомерок что-то причитал, мне было наплевать — я его убью! Одним перерождением больше, одним меньше — какая разница?! Выбегая за мальчишкой наверх в жилую часть замка, я даже не смотрела по сторонам, но чувство дежа вю, то и дело охватывало меня. Казалось когда-то давно я уже жила здесь, ходила по этим коридорам, поднималась по лестницам, стукалась об углы. Парень выкрикнул «ТОМ» и резко повернул за угол, сердце предательски дрогнуло, когда я услышала это имя. И вот он — долгожданный поворот, сейчас я расквитаюсь в этим недомерком. «Я УБЬЮ ТЕБЯ, МЕРЗКИЙ МАЛЬЧИШКА!» — такой знакомый мне голос яростно проорал, и я, наконец, завернула, сделав еще пару шагов по инерции. Это был он — Мой Том. Он стоял в дверях нашей спальни в одних пижамных штанах, растрепанный, такой милый. Как бы я хотела, чтобы это был не сон, чтобы, сейчас подняв руку, я смогла коснуться его лица, провести рукой по его телу, почувствовать биение его сердца. Секунды растянулись в года, пока я поднимала руку и мои дрожащие пальцы коснулись его. Он не растаял от прикосновения, так и оставшись стоять рядом со мной, слегка глупо улыбаясь, смотря на меня.

* * *

— ТОМ, — чертов недомерок, почему я не убил Поттера?! Господи, почему я его не убил? Скинув одеяло, я быстро преодолел расстояние до двери и, с силой открыв ее, заорал: «Я УБЬЮ ТЕБЯ, МЕРЗКИЙ МАЛЬЧИШКА!» Мой взгляд еще успел захватить безумно глупую улыбку на лице Гарри прежде, чем он отпрыгнул в сторону. А потом мои глаза отказали мне служить, я не мог поверить в то, что вижу. Из-за поворота вылетела разгневанная Элеон, сделав еще пару шагов, она остановилась прямо напротив меня. Такая же, какой я ее потерял — такая же прекрасная. Белокурые пряди вьющимися локонами обрамляли лицо, в голубых глазах отражались надежда и страх, чуть хрипловатое дыхание, и ее рука медленно поднимающаяся к моему лицу. Ее тонкие холодные пальцы коснулись моей кожи. Она настоящая, она не исчезнет, она не сон. Первая слезинка плавно скатилась по ее щеке, я стер ее, прикоснувшись к столь любимому мной лицу. Лишь шаг отделяет меня от нее. Шаг длинною в жизнь, шаг длиною в смерть. Шаг, который я сделал, пообещав в душе, отдать все на свете тому, кто привел ее ко мне. Легко подняв Элеон на руки, я стал пятиться обратно в спальню. Чтобы не произошло я не отдам ее больше никому. Пнув дверь, я отрезал наш с ней мир от всего остального. Этой ночью мне будет наплевать на все — пусть даже мир захватят демоны.

* * *

Легко встав с пола, я, мягко улыбаясь, поплелся к себе в спальню. Нет, пожалуй, сегодня, да и завтра, мне в замке делать нечего. Написал на всякий случай записку, вдруг эта парочка обо мне вспомнит, хотя вряд ли. Я отворил окно и вылетел в прохладное ночное небо, прочь от чужого счастья, чтобы оно не бередило мою больную душу.

_______________________________________

* — Молитва ко Господу о прощении, заступлении и помощи