Отверженные (гет)

Стараясь не уснуть от монотонного бубнения учителя истории, я пялился на какой-то штырь в стене. Мыслей в голове абсолютно никаких не было и сознание то и дело убегало отдыхать, но возвращалось вновь от очередного громкого «БУ» в лекции. Звук шмякнувшейся газеты разбудил меня окончательно. Переведя затуманенный взгляд на свежий выпуск «Ежедневного пророка», а потом на бледное лицо Драко, я непонимающе вылупился на него.

— Прочти, — сухо процедив, Малфой отвернулся, сделав вид, что записывает что—то по предмету.

«Сегодня ночью в Отдел Тайн Министерства Магии неизвестным пока методом был перемещен человек. Тело привязанной и изуродованной Беллатрис Лестранж было найдено у Арки Смерти» — дальше шли разглагольствования на тему, кто же это все мог сделать. Хорошо, что хоть фото Беллы додумались не печатать. Свернув газету, я спокойно протянул ее Драко и, накинув на нашу парту заклятие неслышимости, решил расставить все точки над i.

— Ну, и что ты мне хотел этим доказать? — пристально всматриваясь в чересчур бледное лицо Драко, спросил я.

— Ее даже не сразу смогли узнать! Моего отца вызвали, чтобы он подтвердил ее личность! Зачем тебе ее глаза?! — это хорошо, что я вспомнил о чарах неслышимости, а то сейчас вся школы узнала бы, что это я убил Беллу.

— Не ори так! Существует определенное заклятие позволяющее видеть чужими глазами. Белла подстроила покушение на Флер, и она прекрасно видела тех людей, которые отдали ей этот приказ. То, что видела она, увижу и я. Именно за этим мне и были нужны ее глаза. А что на счет прочих увечий — она это заслужила, — равнодушно бросил я.

— И ты вот так просто убил человека, который не причинил тебе никакого вреда?! Ты ничем от нее не отличаешься! Да ты еще хуже нее! — страх, отчаяние и боль плескались в серых глазах Драко. Да, я еще хуже, но ты не знаешь всего обо мне, и не узнаешь этого. Легкий взмах рукой — и из памяти Малфоя были стерты все воспоминания вчерашнего вечера и сегодняшнего утра, касающиеся этой неприятной темы.

— Как твоя мать, или вы пока не решились сказать ей о смерти сестры? — тихо и участливо спросил я, незаметно снимая чары неслышимости.

— Нет, пока отец вряд ли ей расскажет. Он сказал мне, что Белла была изуродована до безобразия, что ее невозможно было сначала даже узнать. Не стоит мать волновать сейчас. Но что за безумец смог сделать такое с человеком, пусть и таким, как тетя Белла? — Драко опустошенно уставился на первую страницу газеты. Ты сидишь рядом с ее убийцей и считаешь его своим другом и хорошим человеком — парадокс. Усмехнувшись, я снова перевел свой взгляд на штырь в стене. Может, на нем повесился наш историк, раз теперь всегда торчит в этом кабинете?

— Как Флер? — с тревогой в голосе спросил Малфой.

— Все в порядке. Мадам Помфри творит чудеса. Скорее всего, через неделю ее выпишут, — спокойно ответил я чистую правду.

— Ну, и хорошо, — облегченно выдохнув, Драко опять попытался записать хоть что-нибудь из материала лекции.

Эта неделя тянулась мучительно долго, и, казалось, каждый день был хуже предыдущего. А субботняя ночь обещала быть самой паршивой из всех.

Устроившись напротив кровати Флер, я стал ждать ее пробуждения. Эрик опасливо косился на меня, но возражать не стал. Секундная стрелка медленно выбивала свой ритм — этот монотонный шум навивал сонливость, но я пристально смотрел на лицо девушки, замечая, как сначала почти незаметно, а потом все сильнее стали двигаться зрачки за закрытыми веками, наверное, ей снится сон. А затем, резко распахнувшись, фиалковые глаза открылись. Непонимающе озираясь, Флер, наконец, заметила меня.

— Гарри? — ее голос был слегка надтреснутым, как будто она долго кричала.

— Я здесь, не бойся. С тобой все хорошо. Эрик вовремя меня нашел, и мы смогли тебя вылечить. Не знаю, остались ли где-нибудь на твоем теле шрамы, но лицо вновь стало… — на уме вертелось только слово прекрасным, но это произнести я бы не смог, — симметричным.

— Но как? — попытавшись привстать, Флер охнула, прижав руку к сердцу. Резко дернувшись, я оказался рядом с девушкой быстрее змея и быстро приказал ему убраться в браслет. Моя рука лежала поверх маленькой ладошки Флер, я чувствовал ее дрожь. Мне так хотелось обнять ее, прижать к себе, но я еще не простил ее и…уже не знаю, что делать дальше.

— Что болит? Я могу позвать мадам Помфри, — чуть отойдя, начал я, но был перебит ее мягким смехом.

— Да, конечно, ты ее позовешь, она мне может быть поможет, а потом тебе придется отчитываться перед директором, что ты делал в час ночи в больничном крыле, — попытавшись улыбнуться, Флер снова легла. — Ты ведь не просто так ждал моего пробуждения? — печально произнесла она. Стиснув зубы, я вновь отошел к своему стулу, и, присев на него, уставился в окно. Несколько минут мы слушали только размеренный ход секундной стрелки.

— Что ты знаешь об Элеоноре Адулэтио? — криво усмехнувшись, Флер шумно вздохнула.

— Когда я умерла, я попала в пустошь. В мир, где ход времени остановлен, и ангелы и демоны могут свободно общаться между собой. Мир, где души не обретшие покой могут дождаться своей участи. Элеонора пришла ко мне сразу же, как только я там появилась. Она была чуть выше меня, стройная, молодая, красивая, с грустными голубыми глазами и длинными белоснежными волосами. На ней тогда было белое платье из тонкого шелка, как у всех ангелов, и, не будь ее глаза такими яркими, я бы и не обратила на нее внимания — на столько она казалось неприметной в этом месте, будто была частью той пустоты. Она рассказала мне, где я и почему тут оказалась, а не попала в Ад, а потом, уходя, велела развлекаться, как хочу. Это мир иллюзий, и я могла жить в любой из них. Элеонора часто приходила ко мне, мы разговаривали с ней обо всем и ни о чем одновременно. Она познакомила меня с Девоной. Эти особы сводили меня с ума своей бесшабашностью и весельем. Помнишь, когда я увидела Тома в первый раз, я сказала, что он мне кажется знакомым и что он что-то скрывает — Элеон часто о нем рассказывала. Когда я его увидела, мне вспомнились те вечера с ней у камина, когда она снова и снова говорила о нем. Ее боль и горечь, оттого что не сможет быть с ним вместе, — прервавшись, Флер посмотрела на меня. — А почему ты спросил?

— Том рассказал мне о ней. Рассказал, что в своей юности встретил девушку неземной красоты, девушку, которая упорхнула от него в тот день, когда он хотел сделать ей предложение руки и сердца. А Эрик проболтался, кто она такая. Летом я провел один ритуал делающий ангела рабом. Теперь Элеон вместе с Томом, — оторвав взгляд от окна, я посмотрел в глаза Флер и, улыбнувшись, признался. — Это она тебя вылечила. А кто такая Девона?

— Она — Хозяйка Подземного Мира. Та еще стервочка! — весело усмехнулась Флер.

— Когда Кара предложила тебе сделку, почему ты ее приняла? Неужели так боялась, что отец узнает правду о твоих поступках?

— Все мы когда-нибудь совершаем ошибки, Гарри. А моих стало слишком много… Я не боялась что он узнает правду…. Я боялась, что не отомщу за смерть матери, не найду свою волшебную палочку, не рожу ему внуком и никогда не стану такой, какой он хотел бы меня видеть. Богарт принимает вид моего отца с пустыми печальными глазами — я боялась разочаровать его. А еще боялась того, что со мной будет. Эмир Год был удивительно злобным мужиком, он убивал женщин просто за косые взгляды, расчленяя их на куски, а я убила его сына. Я боялась умереть от его рук. Так тогда было проще. Принять предложение Кары, и ни о чем уже не думать, — закрыв глаза, Флер глубоко вздохнула.

— Не теряй больше своих вещей, Флер, — положив когда-то мою волшебную палочку на тумбочку, я тихо вышел из больничного крыла.

* * *

Серебристые струи воды лились в чашу фонтана. Печально улыбаясь, Девона смотрела на отражение двух молодых людей. Он кладет ее волшебную палочку на тумбочку и тихо уходит, а она, прижав руку к сердцу, тихо плачет.

— Как он узнал, что это ее волшебная палочка? — не оборачиваясь, Девона спросила стоящего позади отца.

— Гарри весьма умный молодой человек — он смог сложить все части головоломки воедино и начать жить самостоятельно. Эрик всегда слишком подозрительно смотрел на его палочку, Флер заключила сделку с Карой мотивируясь именно на поиске этого магического предмета, да и старик Оливандер сам признался, что она очень старая, но весьма непонятная, — причмокнув, Иегова подошел ближе к фонтану, поменяв изображение в чаше. Теперь на глади воды отображались двое орущих друг на друга людей. Очевидно, Белле не нравилась ее компания, да и Рону, наверное, тоже. — Что ты собираешься с ними делать?

— Пусть Гарри сам решит их судьбу, когда придет к нам в гости, — хмыкнув, ответила Демоница, и, встав с края фонтанной чаши, пошла к дому.

— Да, он решит не только их судьбы, милая моя, но и наши…

* * *

Забрав из своего сундука коробочку с глазами Беллы, я спустился в Тайную комнату. Пора было узнать, кому была так нужна Флер. Присев на пол и прислонившись к стене, чтобы не упасть, когда мое сознание перенесется неизвестно куда, я взял по глазу в каждую руку и, закрыв свои, стал читать заклятие: «Я желаю увидеть скрытое от меня, пусть глаза, что видели, покажут мне правду».

Заклятие стало действовать сразу же, как только звук последней буквы слетел с моих губ. Казалось, мои глаза выжигают раскаленным до бела гвоздем, а те, что зажаты у меня в ладонях, всасываются в кожу, чтобы занять место моих. Резко распахнув глаза, я не увидел перед собой знакомой скульптуры в виде головы старичка Сали. Вместо этого я лицезрел пламя, играющее в камине.

— Белла, — подняв голову на звук, я увидел перед собой молодую женщину. Светлые волосы распущены, тонкие правильные черты лица аристократки портили только алчные серые глазки. Одетая в комбинезон из красной кожи, подчеркивающий ее пышную фигуру, она ехидно улыбалась, протягивая бокал.

— Кто вы? И что вам нужно? — плохая была идея с этим заклятием, я не только вижу, что там происходило, я еще и чувствую — невольно участвую в этой самой беседе. Протянув руку, я взял «воображаемый» бокал.

— Мы хотим, чтобы ты помогла нам, Белла, — голос этой женщины очаровывал, заставляя заранее согласиться со всем, что она тебе скажет. — Меня зовут Карин Эвиан, но можно просто Кара, а его, — неопределенный взмах рукой; повернув голову, я вижу мужчину сидящего в темноте угла на коврике. — Эльронд. Мы помогли тебе, вытащили из тюрьмы, а теперь хотели бы получить одну услугу взамен. Я хочу, чтобы вы привели к нам Флер Эмилию Тендэрнес — эта девушка нужна нам для… неважно для чего она нам нужна. Просто приведите ее к нам живой.

— Хорошо, — сделав «глоток» я встал, повторяя действия Беллы. Мне не нужно то, что происходило с Беллой дальше, теперь меня интересовала схватка с Флер. Сконцентрировавшись на этом, я, вскрикнув, упал на каменный пол, чтобы через секунду поднять голову и «увидеть» перед собой обычную лесную полянку, в центре которой окруженная со всех сторон бывшими пожирателями стояла Флер.

— Что вам нужно? — бросив надменный взгляд на шайку, стоящую позади, спросила она, крутанув волшебную палочку в пальцах и посмотрев прямо в глаза Беллы.

— Нас просили тебя доставить, — ехидно оскалившись, я мотнул головой, и схватка началась. Все они были слишком не организованы и думали, что Флер ничего не умеет. Неопределенно взмахнув рукой, девушка создала что-то наподобие трех зеркал и, пустив в одно из них Аваду, убила отражением в других сразу трех человек, причем затратив на все эти манипуляции меньше минуты. Пыл бывших узников сразу поостыл, но рьяные утырки желали поживиться и полезли, уже не якшаясь смертельными проклятиями. Одно пролетело буквально в пяти сантиметрах от лица девушки.

— Ее нельзя убивать! — рыкнув, Белла выпустила в воздух заклятие и крикнула: «Паника». И сама начала принимать активное участие. Закусив губу, чтобы преодолеть желание повторять за Беллой все ее действия, я зацарапал ногтями камень пола. По призыву ведьмы пришли дементоры. Чертыхнувшись, Флер непроизвольно застыла, прежде чем выкрикнуть заклятие Патронуса — этого времени Белле хватило. Прокусив губу, я видел, как пущенное Лестранж огненное заклятие долетает до цели, попав Флер в лицо. Ярко светящийся орел исчезает и, закричав, она падает на колени, пытаясь потушить пылающую кожу. Ей удается это только с третьего раза. Вскинув руку над головой, она делает круг и произносит заклятие, огненная плеть задевает четырех магов, разрубая их на куски. Все прочие отступают, целых семь секунд длится затишье, и Белла вновь выкрикивает заклятие: «Нюх». Оно не производит никакого действия, но, очевидно, еще один сигнал о помощи был подан. Флер, наконец, подняла лицо от земли, и теперь я вижу его. Обгоревшая до костей левая сторона лица была раскалено-красной, каким-то чудом уцелевший глаз все же поменял свой цвет, став красным, и сейчас эти разноцветные очи казалось, буравили меня, испепеляя изнутри. Еще один резкий взмах, и заклятие покрыло льдом часть леса справа, но не задело ни одного пожирателя. Чей-то грубый смех отвлек Флер, и она повернула голову на звук, чтобы через пару мгновений отлететь в сторону с глубоким прорезом через весь живот оставленным Фенриром. Рудольфус спокойно выходит с безопасного расстояния и уже приближает к ней, когда из последних сил она шепчет: «Эрик». Взметнувшись, змей убивает внушающего опасность человека, перемещая Флер, прочь из этого месива.

Собрав все свои последние силы, я прекращаю действия заклятия. Глаза вновь охватывает болью, я чувствую, как что-то снова появляется в моих ладонях, а мои глазницы заполняются ледяным веществом. Выпустив из своих рук глаза Беллы, я перевалился на спину и со страхом открыл глаза. Постепенно очертания Тайной комнаты стали более четкими, я смог увидеть мир сам. Облегченно выдохнув, я постарался расслабиться, чтобы свести к минимуму судорогу, проходящую по телу. Тихая трель, предупреждающая об опасности грозящей Флер, заставляет меня резко превратится в орла и обходными трубами полететь в Больничное крыло. Отдав ей волшебную палочку, я наложил на волшебную вещь заклятие, сигнализирующее, если ее хозяйке что-то грозит. Оно будет действовать, в течение того времени, пока сама девушка не сможет за себя постоять. Заклятие «Видения» забрало у меня почти все силы, поэтому из воздухозаборной трубы я вывалился уже человеком.

— А вот и он, — этот грубоватый голос я слышал уже много раз. Эльронд собственной персоной стоял рядом с Флер, сжимая ее горло. Карин поигрывала волшебной палочкой Эми и стояла вдалеке от кровати. Что же, может это и к лучшему, ведь они, дурачки, не догадались снять с ее руки браслет.

— Убей его, — выкрикнув приказ змею, я резко встал, выпуская молнию в женщину. Моя попытка убить эту белобрысую сучку увенчалась бы успехом, не будь эта дрянь особенной. Резко согнувшись пополам от нахлынувшей на меня не понятно по какой причине боли, я краем сознания все-таки заметил корчившегося в предсмертных судорогах Эльронда.

— Чертов недомерок, — пнув меня по ребрам, Кара отошла чуть дальше от змея, прикрываясь мной. — Ну, что же, так даже лучше, все равно мне был нужен ты, — бросив волшебную палочку в Эрика и ухватив меня за волосы, эта баба активировала портал. Магия волшебного предмета меня окончательно вырубила.

* * *

«Личная трагедия Министра Магии.

Не проучившись и недели в школе магии и колдовства «Хогвартс», старший сын Министра Магии Гарри Джеймс Эванс был похищен. Это трагическое событие произошло в ночь с субботы на воскресение. Пока никому из репортеров не удалось связаться с родителями мальчика, и потому что с ним не известно. Подробнее о Гарри Эвансе можно прочитать на 3 странице»

Отшвырнув газету в камин, я вышла из спальни. Как хорошо, что Том отгородил меня от всей этой чехарды с допросами Авроров, и расспросами репортеров — попросту забрав меня на домашнее обучение в свой замок.

Том и Элеон уже завтракали, когда я прошла в столовую. Несмотря на то, что Гарри рассказал мне, что сделал с ангелицей, я все-таки не надеялась, что увижу ее здесь — она осталась такой же, как и при нашей последней встрече: вечно молодая и милая. Наверное, она уже никогда не изменится. Она — не смертна.

— Что-нибудь удалось узнать? — этот вопрос заменял нам приветствие в течение вот уже почти двух недель с момента похищения Гарри.

— Нет. Мне удалось найти всех пожирателей, которые на тебя напали, но никто из них не был в замке этих Кары и Эльронда. Там была только Белла. А Беллу Гарри порешил особо жестоким способом, — тяжело вздохнув, Том откинул смяканную салфетку. — Честно говоря, я уже не знаю, что и делать. Если бы это было похищение с целью выкупа со мной или родителями Гарри уже связались, но никто ничего не получал. А если бы его похитили, чтобы напакостить Джемсу, то это похищение организовывал бы я, и Гарри сейчас пил бы чай с нами. Остается только… ни черта не остается! Что этой белобрысой суке надо было от Гарри?! — резко встав со стула, Том стал расхаживать взад вперед по комнате, не в силах больше сидеть спокойно.

— Ни я, ни Девона не смогли узнать, где он находится, — тихо внесла еще больше паники Элеон.

— Ладно, хватит раскисать. Вам еще не прислали его головы, чтобы считать его мертвым, так что надейтесь на лучшее, — усиленно размазывая своим хвостом джем по тосту, Эрик решил прекратить наш безрадостный разговор.

Бросив грустный взгляд на змея, Том апарировал, оставив нас с Элеонорой гадать какие еще он примет меры, чтобы найти Гарри.

— Все это зашло слишком далеко, — выпорхнув из тьмы, Девона села на место только что ушедшего Томаса.

— Что именно зашло слишком далеко? — закрыв глаза и сжав виски, я пыталась успокоить бешено бьющееся сердце.

— Все, — лаконично повторила Демоница. Приоткрыв один глаз, я непонимающе на нее уставилась.

— Мы все это подстроили, — осторожно начала Элеонора. В воздухе запахло озоном; плющ, увивающий стены замка, разбив стекла, подползал к двум бессмертным особам, ничего хорошего им не предвещая. — Но прежде чем ты попытаешься нас убить, выслушай!

— Хорошо, — зеленые ветви прекратили свой путь. Злобно шикнув, Эрик обвился вокруг моей руки и положил свою морду мне на плечо.

— Мой отец пророк. В молодости он, гордясь своим редким и сильным даром, создал Белую книгу или Книгу Судеб. Он записал туда три пророчества сам, а прочие записывали другие пророки. Книга хранится у меня, но к пророкам мы приходит вдвоем: ангел и демон: тот, кто хранит книгу и тот, кто следит за правдивостью написания, — щелкнув, Девона призвала книгу и, открыв на нужной странице, отдала мне.

Владыка.

От великой любви родится девочка. Маленький ангел, что получит возможность повелевать силами природы. По ее желанию на снегу будут вырастать цветы, а летом земля будет покрываться снегом. Она будет единственной и самой любимой. Миллионы будут желать отдать за нее свою жизнь и умереть ради одного лишь ее слова. Но никто из них не сможет ее уберечь. Желая отомстить за смерть любимой матери, она совершит ошибку, что станет для нее роковой. Но магия решит все по-своему, ибо слишком много судеб будет связано с Ними. Умерев в прошлом, она родится в настоящем, чтобы повелевать всего лишь одним мужчиной.

— Что это? — когда-то я уже читала эти пророчества, но они были ложными и не должны были исполниться.

— Эти пророчества о тебе и Гарри. Мой отец написал их. В вашей летописи они считаются ложными, наверное, и должны были быть такими, но мой отец решил, что лучше им исполнится — так жертв будет всего три и будущее будет лучшим. Я поддержала отца и провела худшую ночь в своей жизни, а на утро Эмиру Году пришло на ум желание убить твою мать, чтобы занять ее пост. Твоим сердцем и помыслами даже не надо было манипулировать, ты сама пожелала отомстить за ее смерть. Мне осталось только положить в одну из книг библиотеки лист с записанным пророчеством Болезни. Так ты приняла одно из самым страшных и значимых событий в истории — ты убила целителя, а за одно и всех жителей деревни. Потом к тебе пришла Кара, и ты снова без нашей помощи приняла решение. Дальше уже было просто не дать тебе попасть в Ад, а направить в пустошь, — Девона сделала глоток вина и замолчала, давая мне возможность переварить информации.

— Причем тут Гарри? — разрозненные куски информации никак не хотели складываться в правильную картину.

— Когда-то у Гарри была совсем другая судьба и жизнь. Его родителей убил Лорд Воландеморт, но годовалого Гарри ему убить не удалось из-за жертвы матери, — на этот раз объяснять стала Элеонора. — Гарри рос у своей тети. Она завидовала сестре из-за того, что у той была магия, а у нее нет и поэтому всячески выгораживала свою неприязнь на Гарри. До 11 лет он даже не знал, кем является, а потом попал в Хогвартс и нашел своих первых друзей. Гермиона Грейнджер и Рон Уизли — вместе они попадали во всевозможные приключения, но всегда выходили сухими из воды. После окончания Хогвартса Гарри хотел сначала попрощаться с родственниками, а потом приехать к семье Уизли. Он собирался взять в жены Джинни Уизли — девушка ждала ребенка — девочку. Но все его планы были разрушены. Темный Лорд уже поджидал его в доме тети. Он убил их и вся вина пала на Гарри. Невиновный, он попал в Азкабан, а его друзья иногда приходили к нему, делая пребывание в тюрьме еще более страшным. Гарри умер в свой двадцатый день рождения и благодаря Тому попал в пустошь. Флер, скажи, ты поняли из-за чего так сильно, Гарри обиделся на тебя, когда узнал, что это ты отдала приказ уничтожить ту деревню? — спросила Элеон, брезгливо выкинув из салата петрушку.

— Нет, — честно говоря, от всех этих откровений у меня уже стала побаливать голова.

— В пустоши Гарри познакомился с Натаниэлем. С тем мальчиком, который должен был изобрести лекарство от ликантропии. Они провели вместе века, Гарри считал его своим сыном. Мы много раз подсылали к нему ангелом и демонов, чтобы они переродили их, но каждый раз они отказывались, и тогда уже не зная, что предпринять, я воспользовалась советом Тома и подослала к ним Кару. Эта старая карга смогла их уговорить…ну если честно она сделала это в ультимативной форме, но взамен она… в общем из своих душ Гарри и Натан сковали кинжал. Кинжал Боли и попали в человеческий мир, — молчавшая Девона продолжила исповедь.

— Но причем здесь его похищение, я не понимаю… — если бы сейчас мне сказали, что Дед Мороз существует, я бы, пожалуй, поверила без вопросов.

— Когда ковался кинжал, Гарри поставил Каре условие. Он и Натан попадут в один мир и один временной отрезок, то есть они смогут жить вместе. Сделка была заключена. Кара получила кинжал, а ребята исчезли. Но магическое оружие не слушалась ее, да и никого не слушалось. Только прабабка Гарри Пандора смогла обуздать кинжал и направить его могущество в нужное русло. Этим кинжалом, как ты помнишь, убили тебя, он попал в руки к Мерлину, твой отец хранил кинжал в твоем замке. Но не так давно его украли…и, скорее всего, Гарри похитили, потому что он хозяин этого кинжала.

— А как они смогли выяснить, что это именно Гарри? — ну хорошо допустим, я во все это поверила, но на кой я им всем нужна?

— В течение двух последних лет пропало без вести семеро пророков. Скоре всего кто-нибудь из них все же проболтался и выдал имя Гарри, — сегодня, наверное, у Элеоноры день такой, что она говорит самые паршивые новости.

— Тогда почему вы не можете забрать Гарри, если знаете, кто его похитил? — самое интересное всегда оставляли на десерт. И по сути дела самое важное как раз и не в той белобрысой сучке.

— Все дело в том, что мы знаем, что шайка полоумных дур хочет воскресить из пекла орден Энжер. Этот орден даже в древние времена имел исключительную особенность — все жрицы могли высасывать магию из своих пленников, тем самым блокирую все виды поиска, поэтому мы и не можем их найти, — по тому, как Девона предательски отпустила глаза, сейчас я узнаю то, что мне не понравится.

— Как они смогут заполучить контроль над кинжалом?

— Если Гарри сам не передаст им контроль, то они просто заберут из него не обходимые силы: сдерут с него кожу и магия вытечет из тела.

— Чудненько. Вы, две бессмертные курицы, просчитали все до мельчайших подробностей, а устранить этих идиоток не смогли. Я уже начинаю сомневаться в том, что вы занимаете свои статусы за дела, а не за красивые глазки. В любом случае вы должны найти Гарри, чтобы вам это не стоило, а то я найду способ вас убить! — спокойно встав со своего места, я вышла из комнаты.

* * *

— Она восприняла это лучше, чем я думала, — после непродолжительного молчания Девона разорвала окутывающую их тишину и взмахом руки отправила плющ на свое место, починив стекла в окнах.

— Да…. Не каждый день узнаешь, что по приказу твоей подруги была убита все твоя семья. Да и жизнь твою спланировали с мельчайшей точностью две взбалмошные дурочки, — встав, Элеон прошлась по комнате. — Я не чувствую его. Магия господина удерживает меня на Земле, но я больше не чувствую биение его сердца.

— Еще рано списывать его со счетов, девочки, — спокойно переместившись в комнату, Иегова, окинув удрученных женщин печальным взглядом, подхватил дочь под руки, и испарился.

— Может еще рано, а может мы все-таки переборщили, — тяжело вздохнув, Элеон ушла в свой кабинет, и никто из волшебников не заметил лежащего в углу змея.

* * *

Вывалившись из воздухозаборной трубы, Гарри быстро среагировал и, выкрикнув: «Убей его», — пустил в волшебницу молнию. Но женщина даже не шелохнулась, а наоборот впитала пущенное заклятие и, усмехнувшись, слегка дернула кончиками пальцев — резко согнувшись, Гарри падает на пол. Выкинув волшебную палочку Флер, ведьма вместе с Гарри исчезает.

Уже который раз Лили пересматривала это воспоминание Флер в омуте памяти, но никак не могла понять, кому понадобился ее сын. Да она не любила его, как двух младших мальчиков, и, если уж честно говорить, совсем не обращала на него внимания. Просто воспринимала как какой-то отдаленный факт, что у нее все же трое детей, и Гарри тоже ее сын. Но сейчас, казалось, что-то надломилось в ее душе, и сердце билось все сильнее и тревожнее, когда она думала о СВОЕМ старшем СЫНЕ.

* * *

Сознание возвращалось урывками, да и то только на тот период, пока дементоры уходили мучить другого узника. Единственная мысль, которая меня грела — я пережил Азкабан, неужели не переживу это? К тому же, меня хоть кто-нибудь, наверное, ищет. Я не знаю, сколько я тут уже провел времени, да и не хочу знать. Влияние дементоров все же действует, а, может быть, они просто опять пришли составить мне компанию.

* * *

— Эрик, ведь ты знаешь, как пробраться в мой замок незамеченным? — елейно пропела я, поглаживая золотую шкуру змея.

— Ну, знаю, — сколько скептицизма, неужели, он не хочет мне помочь.

— В моем кабинете, в потайном отделении камина, лежит маленький кристальчик на золотой цепочке. Солнышко, ты не мог бы мне его принести? — о нет, наверное, Эрик не хочет. Такого обалделого выражения на его морде я еще никогда не видела.

— А, может, я тебе еще и свитерок из ангорки свяжу? — и в кого я его таким противным создала?!

— Ну, если ты так хочешь, я не буду против — свяжи, — сомкнув челюсти, так что прикусил кончик языка, Эрик пополз из комнаты, шипя какие-то гадости про свою хозяйку и свой не в меру длинный язык.

Приближался Новый год, но никому из нас не удалось найти ни одной зацепки о судьбе Гарри. Четыре месяца, потраченные в пустую — убийства пожирателей, пропажи магов, дурные слухи от оборотней — все эти события пресса связывала с вновь объявившимся Темным Лордом первым шагом, которого было похищение Гарри. Как же просто, оказывается, обмануть людей, хотя мне то со своим опытом злобствования давно надо было понять эту истину.

Ладно, надо поговорить с Томом он должен был уже вернуться. Элеон, очевидно, пришла та же идея, поэтому мы с толкнулись с ней на повороте.

— Как дела у Девоны? — ничего незначащий вопрос и так ясно, что Демоница ничего не нашла.

— Все так же. Вчера умер Леон Кирс — один из самым сильнейших оклюментов.

— Хорошо. Значит, захватить его разум насильно, им не удалось, — толкнув дверь, мы зашли в кабинет, чтобы сразу же выскочить вон. Не очень хотелось попасть под руку разъяренного Темного Лорда, который в приступе….эм…чистоты разбрасывал книги по сторонам.

— Милый, успокойся! — почти подлетела к нему Элеон, выхватив довольно тяжелый фолиант из рук. Иступлено на нас глянув, Том упал на колени.

— Ничего уже не поможет, — сунув руку в карман, он достал кольцо в виде двух драконов, белого и золотого, кусающих друг друга за хвосты. Глаза их светились красным, и на внутренней стороне было выбито: «Vivere est militare» — Шансов на то, что он жив, уже слишком мало.

* * *

Отложив в сторону свежий отчет с происшествиями за сутки, Джеймс закурил. Слишком много стало беспорядков и похищений — все это никак не стыковалось с прошлыми действиями Темного лорда, но люди глупы, им можно вешать любую лапшу на уши. Чтобы там не думали и не говорили — все это началось не с Турнира Трех Волшебников, а с похищения Гарри Джеймса Эванса.

— Но это даже лучше. Мой сынишка падет в желоба моей карьеры. На личной трагедии я поднимусь еще выше. Пора объявить о его смерти, тогда больше людей пойдет за мной, — выкинув окурок в камин, Джеймс ехидно ухмыльнулся и отправился в лабораторию. Надо представить доказательства о смерти сына.

* * *

Ежедневный пророк. Экстренный выпуск.

«Сегодня Министр Магии Джеймс Поттер сообщил, что его похищенный сын Гарри — умер. Напомним, что юноша был похищен в сентябре месяце, и вот уже полгода никаких известий о судьбе Гарри не было известно. Как сказал Министр, вчера в его дом попала урна с прахом и приложенным к нему письмом: «Это только начало, если ты будешь мешаться мне, вся твоя семья превратиться в пепел». Джеймс Поттер лично провел исследования останков. Гарри Эванс умер на 16 году жизни, не дожив до своего совершеннолетия всего 5 месяцев. Народ скорбит вместе с Вами, Министр»

* * *

— Что за? — почти сразу же все срываются к читающей Элеон газете. Строчки сообщения никак не могут сложить в текст, кажется, что буквы пляшут какой-то причудливый танец, не давая прочесть ни слова. В конце концов, Иегова выдирает газету и читает вслух.

— Этого не может быть! Он попал бы в Ад, как грешник, или в Рай, как мученик, мы бы все равно узнали! — Девона устало падает на диван.

— Да мы бы узнали, если его душу никто не забрал себе…. — звенящая тишина окутывает комнату. Один раз его душу уже забрали, кто сказал, что этого не может произойти снова?!

— Что это вы такие кислые, как будто похоронили кого? — Эрик, наконец, вернулся и теперь он, как единственный здравомыслящий, смотрел на нас, как на больных, еще ничего не понимая. Кинув мне мешочек, змей целеустремленно пополз к газете. Не отрываясь, мы все смотрели, как его глаза бегают по строчкам. Прочитав послание, Эрик усмехнулся и пополз вон.

— Куда он? — вертя в руках кольцо Гарри, поинтересовался Том. С того момента как оно было найдено, мы много времени потратили на поиски Гарри. Но магическое оружие не выдало тайн своего хозяина.

— Куда бы он ни отправился, нам нужно продолжать поиск, — печально хмыкнув, Иегова исчез, прихватив дочь. Элеонора потянула Тома — они хотели провести один темно-светленький, скорее именно серенький, ритуальчик. Что ж, теперь и я смогу попытаться найти Гарри, ведь мою кровь мне отдали!

* * *

Темные сырые стены маленькой комнаты не освещал свет. Здесь не было окна, дверь была плотно закрыта на стальной замок, лишь узкие щели вентиляции пропускали воздух в клетку. Мужчина, еще почти юноша, был прикован цепями по рукам и ногами в центре комнаты. Его глаза были закрыты, голова опущена на грудь, дыхание ровное, но он не спал — все его чувства были напряжены. Мужчина, казалось, каждой частичкой своей кожи желал почувствовать, когда кончится неизвестность, и он, наконец, узнает, зачем его схватили и оставили здесь. Но иногда неизвестность лучше знания, особенно если знание несет за собой смерть.

Ключ медленно повернулся в замке, глаза узника распахнулись, дыхание сбилось. Свет факела осветил фигуру приковано мужчины. На вид ему было семнадцать-восемнадцать лет, хорошо сложенное тело выдавало спортсмена.

— Ты, наверное, недоумеваешь, почему находишься здесь? Да, это может показаться странным: никому не нужного мальчишку крадут какие-то люди, не имеющие отношения к Лорду. Но пусть это кажется странным для других, ты же узнаешь правду. Скажи, как подчинить его себе? — голос был надменным и холодным, как сталь. Не верилось, что это говорит женщина, но все же это было так.

— О чем Вы говорите? Я не понимаю, — мой голос срывается, слишком долго я в последнее время кричал. Сегодня все кончится, Гарри, сегодня все кончится.

— Ну, что же, ты сам так решил, — да, умирать, так от ее рук. Я ее не знаю и она достаточно уверенна, чтобы убивать меня особенно долго и жестоко. Почему дементоры не забрали все мои чувства? Почему остался страх? Судорога проходит по телу, и я чувствую, как что-то холодное прикасается к спине. — Если ты не хочешь сказать, как его подчинить, я просто заберу из тебя нужные на это силы.

Холодное лезвие плавно передвигалось по спине, не нанося ущерба, но только для меня эта щекотка казалось самой жестокой пыткой в мире. Но вот лезвие остановилось между лопатками. Мучительница слегка надавила; но отточенному, как скальпель, лезвию хватило и этого мимолетного действия — рубиновая капля крови появилась на спине.

— Ты сам сделал этот выбор, — в ее голосе, я услышал лишь предвкушение. Она стала медленно отпускать руку, делая ровный надрез на коже. Закрыв глаза и стиснув зубы, я старался не закричать. Да, она мастер своего дела — медленно и размеренно лезвие отпускается, разрезая мою кожу. Сделав разрез желаемой длины, ее рука останавливается, судорожно втянув воздух, я жду второго надреза, но пытка будет еще ужаснее. Я чувствую, как она облизывает порез. Мучительно медленно она ведет языком по ране — извернувшись, я попытался отстраниться, но плотно натянутые цепи не дали мне этого сделать. Жаль, что я не умер раньше. Я почти физически ощутил, что она усмехнулась и поставила лезвие на той же высоте, но несколькими сантиметрами правее. Желание гордо терпеть исчезло — пусть все закончится. Вновь извернувшись, я ощутил, как лезвие быстро прошло по коже, сделав второй надрез, задевший первую кровавую полосу. Стон вырвался непроизвольно. Добро пожаловать назад в Ад, Гарри.

— Дурак! Хотя, так даже лучше, — глаза распахнулись, я почувствовал, как острый кончик лезвия стал задирать уголок кожи, образовавшийся при пересечении линий. Дыхание участилось, кровь из ран полилась сильнее.

— До тебя, наконец, дошло, как я собираюсь забрать твою силу. Чтобы магия одного волшебника перешла к другому — с него надо содрать кожу, и тогда из вытекшей крови выйдет магия, — кончик кожи был поднят, я почувствовал касание ее холодных рук к больному, ноющему месту. Холод приносил облегчение — пусть не большое, но так даже лучше. Резкий рывок — и несколько миллиметров кожи отошли от тела. Собрав последние силы, я вывернулся, громко крича, но это сделало только хуже: своим рывком я оторвал кусок кожи больший, чем смогла женщина. Слишком долгое пребывание в подвалах имело свои эффект — кашель стал вырываться наружу, принося еще больше боли, чем обычно. Пересилив себя, я вновь закрываю глаза и крепко смыкаю зубы.

Легче, а было бы легче?! Я даже уже не помню, кем я был раньше. Только имя, что они твердили так часто, что я смог его запомнить. Имя и больше ничего. Кажется, что моя жизнь началась с чистого листа написанного этими жрицами, чтобы закончится кровавым подтеком на стенах камеры. Она медлит, ожидая, когда я успокоюсь. Как же хочется этого покоя и чьей-нибудь поддержки. Смерть все равно придет за мной и уже скоро. Просто прими ее, Гарри. «Только так можно прийти ко мне, только пройдя дорогу совести. Ты оказался здесь, потому что ищешь, Гарри, но время еще не пришло, и эта дорога пока не откроется для тебя. Ты слишком запутался в своих желаниях, поэтому пока еще рано. Но как только ты будешь готов, ты сможешь прийти домой. Я хочу предостеречь тебя от боли, от радости, ото лжи, от добра, от лести, от любви. Когда ты возьмешь в руки кинжал, будь чистым от всех чувств, что в твоем сердце, и тогда ты поймешь, что делать дальше», — чьи-то слова эхом прокатились в моем сознании, наверное, все-таки безумие придет раньше. Но все же этот голос казался мне знакомым — чем-то родным из того прошлого, что стерли жрицы.

— Ты стойкий, но если бы сказал все сначала, было бы легче, — мягко прошептала женщина, вновь дернув. Расслабившись, я не ожидал этого и закричал, понимая, что это последнее, что я сделаю в своей жизни. Больше меня уже ничто не убережет. Перед глазами вспыхивают картинки моей жизни, заполняя меня чувствами и желаниями. Так долго уничтожая во мне личность, она, наконец, помогла мне осознать то важное в моей жизни, что мне нужно и то, что всего лишь позолота, которую надо стереть. Тысячи звуков сливались в единую мелодию, тысячи красок рисовали всего одно лицо: с мягкими чертами, светлой коже и поразительного цвета фиалковыми глазами, которые сейчас так пристально всматривались в мою душу.

— Флер! — мой крик отразился от стен, наполнив комнату магией. Первозданной магией — магией, напоенной водой рек, согретой огнем, усеянной землей, овеянной ветром. За одно мгновение я прошел дорогу до огромного камня с воткнутым в него кинжалом. Магия подчинилась мне, и в моей руке появилось то, чего так страстно желали все эти жрицы — Кинжал Боли. Цепи треснули, и я упал на каменный пол. Испугавшись потери контроля, женщина отпрыгнула в сторону, и сейчас во все глаза смотрел на то, как медленно я поднимаюсь с пола и на Кинжал, зажатый в моей руке.

— Чтобы овладеть им, нужно отдать душу мне! — взмах и голова мучительницы падает на пол, хотя лезвие даже не коснулось ее кожи. — Пора домой, Гарри!

* * *

Красный кристалл падает с моей ладони, но длина цепочки не дает ему коснуться поверхности серебристой воды.

— Ты уверенна в том, что делаешь? — Эрик обеспокоено шипит, напряженно всматриваясь в кровавый цвет кристалла.

— Да, — мой голос срывается стоном и песнь начинается: «Где бы он ни был — покажи. Что бы ни делал — расскажи. Чем бы ни связан был — развяжи. Кого бы ни любил — убей. Только верни — ко мне», — мощь магии раскрутила кристалл, и, плавно чиркая поверхность воды, он окрашивает ее моей кровью. Кровавая муть медленно вьется, никак не желая принимать какой-либо образ. Золотистая цепочка начинает пробиваться под кожу, забирая у меня все больше сил на заклятие, и, наконец, образ сложился. Резко распахнув глаза, Гарри закричал — кровавая вода из чаши взметнулась в воздух. Ритуал прервался, но его действие не остановилось. Я вижу, как чувства и желания заполняют его душу. Мне кажется, что через эту магическую гладь он видит меня — так пристально он всматривается во что-то, так сильно я желаю, чтобы он был рядом. Капли воды начали свое падение, но отголосок магии принес мне его крик: «Флер!»

* * *

Белый вихрь кружит, пытаясь уронить бредущего узника в снежное покрывало. Сил уже не остается, и, увлекаемый ветром, он падает. Снег закрывает лицо, не давая дышать, и из последних сил мужчина поворачивается на спину. Радостный стон срывается с его губ — холод не на долго снимает боль в разодранной спине. Слизывая снежинки с губ, он смотрит в небо, так манившее его всю жизнь.

— Все это уже было когда-то, мой друг, — вихрь уносит слова, не желая, чтобы кто-нибудь их услышал. — Ты спрашивал когда-то, жаль ли мне своей жизни? — наперекор стихии мужчина кричит все громче и громче. — Нет, мне не жаль моей жизни. Жаль лишь, что я столько сил потратил на глупую месть. Жаль лишь, что я стал таким, какими были они. Жаль лишь, что не смогу больше увидеть тебя. Жаль лишь, что не стану крестным твоих детей. Жаль лишь, что не стану его отцом. Но не волнуйся, скоро я встречусь с ними, и, может быть, обрету прощение. Прощай, мой друг, — печально улыбнувшись, мужчина закрывается глаза, медленно теплое дыхание, покидает легкие, смешиваясь с ветром.

— Еще рано, Гарри. Останься со мной, — тонкие пальцы девушки касаются лица и груди, отдавая живительное тепло. Сквозь толстый слой снега пробиваются тонкие зеленые стебли, стремясь излечить того, кто так дорог их госпоже. — Не уходи, пожалуйста, Гарри, не уходи. Я люблю тебя, Гарри, не уходи.