Харальд Поттер. Огнём и сталью (гет)

— ...Пожалуйста, мой Лорд, только не он! Только не Гарри!

— Прочь с дороги, девчонка! Мне нет до тебя дела — мне нужен только твой щенок!

— Мой Лорд, я сделаю всё что угодно, только пощадите Гарри! Меня! Убейте меня, но только не его!

— Прочь, предательница!

— Нет! Авада Кедавра!

— Ах ты, дрянь! Авада Кедавра!

* * *

Харальд открыл глаза, ощутив как сердце словно бы сжала чья-то ледяная рука. Мальчик лежал на кровати, заботливо укрытый одеялом и переодетый в школьную пижаму, а судя по характерному запаху, он всё-таки угодил в Больничное крыло.

— Очнулись, юноша?

Около кровати Поттера появилась женщина средних лет, одетая как медсестра... ну, наверное, ещё викторианских времён.

— Да, мэм, — протёр глаза мальчик. — А я долго здесь валяюсь?

— Не валяетесь, а проходите курс лечения, — строго поправила его медсестра. — Вы здесь со вчерашнего вечера, юноша, и раньше завтрашнего дня из лазарета не выйдете. И для того, кто только что перенёс схватку с троллем это ещё совершенно маленький срок.

— Насколько серьёзны мои раны, мэм? — трагическим голосом осведомился Харальд, мысленно перебирая, что же ему всё-таки мог повредить мерзкий монстр. Даже навскидку выходило, что повредить он мог ВСЁ.

— Ушибы, царапины и нервное истощение. Сущие пустяки, в принципе. В общем отдыхайте пока, а если что-нибудь понадобится, то сразу же зовите меня — меня зовут мадам Помфри.

— Да, мэм. Конечно, мэм. Мэм, а могу ли я позвать кого-нибудь из гриффиндорцев, чтобы на время стационара мне принесли почитать пару книг?

— Минерва МакГонагалл приказала никого к вам не пускать... — медсестра улыбнулась. — Кроме вашей подруги. Сейчас я её позову.

Мадам Помфри ушла, а Харальд начал ломать себе голову когда это у него уже появилась кроме друзей ещё и подруга, и почему он об этом ничего не знает? Или же это просто кто-то из его однокурсниц, которая вызвалась помочь раненому с домашними заданиями? В принципе, у Поттера почти со всеми девчонками были вполне дружеские отношения, так что это могла быть кто угодно...

Впрочем, как только мальчик услышал характерный голос с командирскими нотками и увидел густую копну каштановых волос, всё стало предельно ясно. Коварно хихикая, Поттер нацепил наиболее скорбное и печальное выражение, и накрывшись одеялом едва ли не до самых глаз, начал ждать.

Грейнджер, к удивлению Харальда, имела достаточно бледный вид и покрасневшие глаза ("или слишком много над книгами сидит, или по ночам рыдает в подушку" — решил мальчик).

— П-привет, Гарри, — неловко произнесла девочка, явно не зная куда деть свои руки.

— Здраствуй, Гермиона, — замогильным тоном начал Поттер. — Рад, что ты решила меня навестить в этот час...

Девочка явственно побледнела и с потерянным видом села рядом с постелью почти умирающего лебедя.

— Я... Я тут спросила насчёт тебя... Говорят, что завтра тебя выпишут... — не слишком уверенно произнесла Грейнджер, начинающая подозревать что-то нехорошее, глядя на скорбную физиономию Поттера.

— Да... Завтра... Конечно... — эхом откликнулся Харальд. Судя по его тону, завтрашний день был для него последним в жизни. — Эх, как жаль, что многого я в своей жизни не увижу...

На глаза Гермионы навернулись слёзы, и Поттеру стало совестно. Но все моменты, когда она капала ему на мозги, настоятельно требовали отмщения...

— Гарри! Прости меня, Гарри! — Грейнджер натурально разрыдалась и уткнулась лицом в кровать.

— ...Индия снова входит в состав Британии на правах доминиона, Королева обзывает Элтона Джона гомосеком и пинками гонит прочь с острова, а фунт падает по отношению к доллару... — Харальд очистил свой голос от ноток умирающего лебедя и наполнил его всегдашней иронией. — Как жаль, что я всего этого никогда не увижу...

Рыдания около его бока быстро прекратились, и на Поттера уставилось заплаканное, но всё-таки симпатичное девичье личико...

Которое в следующее мгновение перекосило яростью.

— Ах ты!..

Небольшой, но остренький кулачок Гермионы со всей силы заехал в бок Харальда, заставив его крякнуть.

— А! Ааатличный удар, Грейнджер! — Поттер, ухмыльнувшись сел в кровати. — Извини, что ты меня не так поняла.

— Гарольд Поттер, ты чудовище! — рявкнула девочка, утирая последние слезинки и скрещивая руки на груди. — Нельзя шутить такими вещами!

— Я чего-то не понял, Грейнджер, или тебе не сказали, что моя жизнь вне опасности и уже завтра меня выписывают? — иронично приподнял бровь Харальд, копируя один из жестов профессора Снейпа. — А всё остальное — уже порождение твоей буйной фантазии.

— Ты не доживёшь до седьмого курса, — пообещала Гермиона. — Я убью тебя раньше.

— Но-но! Все, кто пытались это сделать — плохо кончили. И вообще, откуда столько ненависти, Грейнджер?

— Откуда?! — искренне возмутилась девочка. — Я тут, понимаешь ли, со всей душой, а ты!.. Нет, тебя точно надо было отправить на Слизерин! Так этим всем снобам и было бы надо!

— Да ладно, Грейнджер, не кипятись ты так... — примирительно улыбнулся Харальд. — Я так больше не буду. Честно, не буду больше тебя так подкалывать. Спасибо, что навестила — я действительно был рад. Мир?

Гермиона уставилась на протянутую руку, будто бы это была ядовитая змея, которую ей предлагалось погладить. Впрочем, девочка всё-таки была не особо обидчивой, поэтому всё-таки решилась на заключение мирного договора с безумным Поттером.

— Ладно, мир, — пожала она протянутую руку и, порозовев, добавила. — И... Спасибо тебе, что спас меня.

— Всегда обращайся, Грейнджер.

Девочка слегка поморщилась.

— Знаешь... Зови меня просто Гермионой.

— А Пай-девочкой можно? — тут же поинтересовался Поттер.

— НЕТ.

— Да шучу я, шучу... Ты меня тогда тоже Харальдом зови.

— А мне больше имя Гарри нравится, — ехидно произнесла Грейнджер.

— А мне нет.

— А вот поэтому так и буду тебя звать!

— Вредная ты, Герми... — проворчал Харальд.

— Ты что — страдаешь, если не даешь кому-нибудь прозвище? А, ГАРРИ?

— Ладно, ты — Гермиона, я — Харальд.

— А я-то думала, что ты совсем неуправляем... — иронично взглянула на Харальда девочка. — Ты, кстати, в курсе что тролль твоими стараниями мёртв?

— Опа... Что, правда, что ли?

— Нет, это у меня такой же глупый юмор, как и у тебя, — фыркнула Грейнджер. — Конечно, правда! Разумеется, этот случай попытались оставить в секрете... Поэтому уже вся школа в курсе, что ты убил тролля.

— Харальд Убийца Троллей... — словно бы попробовал на вкус Поттер. — А неплохо...

— Согласно самой распространённой версии — монстр умер от страха...

Мальчик искренне расхохотался.

— Кстати, это правда, — невозмутимо продолжила Гермиона. — Профессор Снейп сказал, что тролль умер от разрыва сердца, а до этого ему выжгли мозг.

Поттер прекратил смеяться и задумчиво потёр лоб.

— Мда... Наверное, я немного перестарался...

— Ничего себе "перестарался"!..

— Про расследование ничего не слышно? — спокойно поинтересовался Харальд. — Всё-таки убийство разумного существа...

— Согласно официальному мнению тролли — неразумны. Расследования не будет — всё списали на необходимую оборону.

— Гутт. Одной проблемой меньше... Теперь осталось решить самую важную...

— И что же это за проблема? — не удержалась и полюбопытствовала Грейнджер.

— Гермиона. Мне тут ещё до завтра валяться... Посодействуй, чтобы мне там пару книг принесли почитать, а? Пожалуйста! — Харальд сделал самый жалобный вид, на который был только способен.

Немного поразмыслив девочка решила, что Поттер — самая настоящая сволочь, которая может кого угодно довести до белого каления... Но, увы, на него просто невозможно было обижаться сколько-нибудь долго.

* * *

— Смотрю, ты с Пай-девочкой помирился, — заметил Рон, расставляя вместе с Невиллом шахматные фигуры для игры.

— Да мы, собственно говоря, и не ссорились... — флегматично ответил Харальд, целиком и полностью погружённый в написание эссе по трансфигурации.

— То-то вы раньше всё время грызлись, а сейчас так мило и часто беседуете...

— Ну, с ней хотя бы можно на всякие темы поговорить. Кроме квиддича, ага.

— И вообще ты с ней начал проводить очень много времени...

Поттер оторвался от пергамента слегка насмешливо взглянул на Уизли.

— Да ты никак ревнуешь, милорд Рональд?

Сидевшие рядом с Харальдом Томас и Финиган захихикали.

— Что за чушь!

— Фу, Рональд, прааатииивный, — Поттер состроил глазки и чмокнул губами.

Уизли побагровел и поперхнулся — скорее всего, матерными английскими словами. У Дина и Симуса началась истерика, да так, что ирландец упал с кресла.

— Ральд, ты придурок!

— Олух. Пузырь. Остаток. Уловка, — доверительно сообщил Харальд. — Кстати, парни, знаете что будет, если кинуть даже маааленькую бомбочку в унитаз?

— Ммм... Взрыв и много брызг? — предположил рационально мыслящий Лонгботтом.

— Неа, — ухмыльнулся Поттер. — Я тут, кстати, шикарный полигон нашёл для испытаний... Женский туалет на втором этаже. Думаю, что в субботу можно будет...

Свёрнутая в трубу увесистая газета с силой опустилась на голову Харальда.

— Чёрт!

— Поттер, если я услышу, что кто-то взорвал женский туалет, то тебе не поздоровится, — твёрдо заявила Грейнджер, небрежно похлопывая газетой по ладони.

— Да, моя госпожа, — елейным тоном пропел мальчик.

Гермиона в ответ только фыркнула и как обычно ушла с самым гордым видом.

Около дивана словно бы из-под земли выросли близнецы Уизли.

— Мои соболезнования, Ральд.

— Ты ещё не женат...

— ...а уже подкаблучник.

— Это грустно.

— Это печально.

Милая улыбка на губах Харальда превратилась в угрожающий оскал.

— Но я ведь действительно не собирался взрывать туалет! — честно признался Поттер и затем добавил. — Только пару унитазов — не больше.

* * *

— ...И конечно же у тебя есть объяснение, Харальд, какого дьявола ты ползаешь около теплицы, — ехидно произнесли позади Поттера.

Мальчик мысленно выругался, выпрямился и, нацепив самую беззаботную улыбку, повернулся к Грейнджер.

— Какая сегодня великолепная погода, Гермиона! — жизнерадостно воскликнул Поттер. — А этот лёгкий свежий ветерок со стороны озера...

— Харальд, не паясничай. Что ты тут делаешь? Да ещё и с мешком за плечом.

— А ты сама что тут делаешь? — решил пойти в контратаку Поттер. — Урок-то ведь уже давно кончился...

— Лично я осталась проконсультироваться с профессором Спраут относительно домашнего задания, — спокойной ответила девочка, скрещивая руки на груди. — И ты так и не ответил на мой вопрос, Поттер.

— Да удобрения я тут... позаимствовал... на время, — признался Мальчик-Которого-Не-Так-То-Легко-Укокошить.

— Фу, Харальд! — скривилась Грейнджер. — Только не вздумай принести навоз в гостиную!

"Сама ты навоз."

— Разумеется, Гермиона!

"С напалмом и химоружием проблем нет, а вот взрывчатку из амиачной селитры придётся ещё изготовить..."

Внезапно мальчик замер и растерял всё своё веселье.

— Слушай, Гермиона, а ты змей боишься?

— Это ещё тут при чём? — не поняла Грейнджер.

— Ммм... Слушай, можешь подойти ко мне поближе? Мне тебе на ушко кое-что надо шепнуть.

— Харальд, ты что несёшь?

И тут Гермиона заподозрила что-то неладное и посмотрела себе под ноги. Прямо около её ног неторопливо ползла небольшая змейка. Девочка взвизгнула и едва ли не одним прыжком оказалась за спиной Поттера.

— Прочь, тварь!!! Харальд, убери её!

"Нехорошая какая-то традиция складывается," — мрачно подумал мальчик. — "Мне теперь её что — постоянно защищать? Зря тогда я это "всегда обращайся" ляпнул..."

Но делать нечего — змею и правда бы надо попросить убраться восвояси, пока кто-нибудь не решил сделать рубленную змеятину при помощи садовой лопаты. Поттер только было открыл рот, чтобы отдать приказ на парселтанге, как с недоумением услышал тихое шипенье:

— Как прикашешь, Кховорящяя...

И змейка начала шустро уползать прочь.

— Стоять. Что ты сейчас сказала?

— Я сказала, чтобы ты её убрал! — Грейнджер крепко вцепилась в плечо Поттера, из-за которого озабоченно высматривала рептилию.

— О, как я ратта! Такая честь! Такая ратость! Срасу тфое Кховорящих!

Мозг Харальда заклинило.

— Так, стоп! Тайм-аут! Тайм-аут!

Мальчик плюхнулся на траву, складывая из ладоней букву "Т".

— Гермиона, ты что, понимаешь, что говорит змея?

— Что за чушь, Харальд? Животные не разговаривают!

Змейка, оскорблённая в лучших чувствах, прошипела что-то огорчённо-невнятное и подползла поближе к Поттеру. Девочка со страхом проводила её взглядом.

— Ага... Значит, не разговаривают... А меня ты сейчас понимаешь?

Некоторая доля самообладания вернулась к Грейнджер и та нашла в себе силы насмешливо фыркнуть:

— Конечно понимаю, Харальд. Ты же не животное... — подумала, добавила. — Мне на это очень хочется надеяться. Потому что временами ты ведёшь себя как настоящая свинья!

— А ничего, что я сейчас говорю с тобой на парселтанге, то есть языке змей?

— Не смешно, Харальд.

— А я и не шучу, Гермиона... Привет, змейка, а как тебя зовут? Меня — Харальд.

То, что он умеет говорить с любыми рептилиями мальчик понял ещё в детстве. И тогда же он был предостережён отцом, что этот сомнительный талант лучше не демонстрировать кому попало. Ведь парселтанг издавна считался исключительной прерогативой тёмных магов и двумя самыми знаменитыми змееустами были Волдеморт и Салазар Слизерин.

— Кховорящщщий окасал феликую честь нетостойной! Имя нетостойной — Фошше. О как ше толко мы штали фашеко фосфращения, Феликий!

— Её зовут Фошше... — поражённо прошептала Грейнджер. И рухнула на траву рядом с Поттером. — Но, Харальд... Ведь парселтанг... Им владели только чёрные маги...

— ... и последним из которых был Тёмный Лорд, — закончил фразу мальчик. — "Взлёт и падение Тёмных искусств в ХХ веке", глава "О дарах и проклятьях Зла", страницу и абзац уже не помню.

Грейнджер явственно побледнела, её губы задрожали.

— А у тебя классные скелеты в шкафу, Гермиона, — продолжал изгаляться мальчик, весело поблёскивая нахальными зелёными глазами. — Поголовье змееустов в Британии, оказывается в два раза больше, чем я считал раньше...

— Харальд, нужно об этом рассказать МакГонагалл, — решительно заявила девочка. — Или даже самому директору! Он должен разобраться, почему мы можем понимать змей!

— С ума сошла, что ли? — флегматично осведомился Поттер, поглаживая пальцем змеиную голову. Ужик (точнее, ужиха) счастливо зашипел. — Это ты — рождённая среди простых людей волшебница, сейчас в шоке и ужасе. А представь, что будет, когда вся школа узнает, что Гермиона Грейнджер — змееязычная колдунья. Это же крест на всей твоей дальнейшей жизни... Если ты, конечно, не надумаешь поиграть в пламенную феминистку, свернуть со светлой дороги и провозгласить себя Тёмной Леди.

— Но что тогда делать? — горестно вопросила девочка.

— Молчать, конечно же, — пожал плечами Поттер. — Я же молчу, и всё в порядке.

— Нужно... нужно просмотреть все книги об обладателях парселтанга... Да, просмотреть!

— Можешь не суетиться, в своё время я прочитал кучу всего по этой теме... И нашёл что-то нужное только в школьном учебнике биологии за старшие классы.

— В смысле? — не поняла Грейнджер.

— Да в прямом! Слыхала что-нибудь про рецессивные гены?

— Конечно. У меня же родители — врачи... Стоп. Ты хочешь сказать...

— Ага. Смотри какой у нас расклад... Тысячу лет назад жил самый известный змееуст Старого Света — Салазар Слизерин... А все остальные, владеющие парселтангом, обычно считались его прямыми или косвенными родственниками... Улавливаешь мою мысль, Гермиона?

— Бред. Мои родители — магглы.

— Допустим. А бабушки и дедушки? А прабабушки и прадедушки? Гермиона, за тысячу лет генеалогическое древо Грейнджеров запросто могло подхватить капельку слизеринской крови. И через кучу поколений этот талант проявился у тебя. Между прочим, невероятно редкий талант.

— В гробу я такой талант видала, — буркнула девочка.

— Ищи во всём положительные стороны, Гермиона. Ведь согласно моей теории мы с тобой — дальние-предальние кузены...

— Ужас какой. Это даже ещё хуже, чем иметь в роду тёмных магов.

* * *

В то утро ничто не предвещало беды. Пятница — последний учебный день на неделе, после которого можно будет с чистой совестью пару дней побездельничать. Для гриффиндорцев этот день обычно омрачался только тем, что приходилось идти на занятия к практически всеми ненавидимому Хозяину Подземелий, в миру более известному как профессор Северус Снейп.

Правда, Харальд всеобщей истерией проникнуться так и не смог, и зельеваром искренне восхищался. Он был мрачным, жестким до жестокости, саркастическим профессионалом до мозга костей. И пока остальные первокурсники его боялись или ненавидели, Поттер с него тихонько фанател. Особенно когда Снейп показывал студентам какие-нибудь редкие зелья, сваренные им лично. Причём, что интересно, среди них были крайне редкие экземпляры, которые без сомнения были боевыми — уж на такие-то Харальд, благодаря отцу, насмотрелся вволю...

В принципе, сегодняшнее зельеварение прошло на удивление спокойно. Лонгботтом даже не взорвал котёл и не создал новое зелье массового поражения (на что Харальд всегда втайне надеялся), а всего лишь получил очередное "отвратительно" за свою работу. Снейп был как всегда хмур, язвителен и вреден, так и норовя в случае любой студенческой провинности разобраться как надо и наказать кого попало... Впрочем, обошлось.

Неприятность случилась когда гриффиндорцы вышли из подземелья.

Прямо в толпу первокурсников врезался какой-то слизеринец года на два старше, несясь куда-то сломя голову и буквально сметая всех на своём пути. Это было бы смешно, если бы не оказалось так грустно. И если Харальд просто получил сильный толчок в плечо, то вот остальные гриффиндорцы буквально разлетелись в стороны, как кегли, снесённые шаром для боулинга. Уж очень крупным и сильным оказался слизеринец.

Правда лично для Поттера это стало значить ещё меньше, чем ничего, когда он увидел, что одна из девчонок с его курса — Мораг, сильно ударилась о стену и рассекла себе бровь до крови.

Увесистая школьная сумка с учебниками оказалась неплохой заменой метательного молота, когда Харальд, предварительно раскрутив над собой, швырнул её вслед слизеринцу. Диковинный метательный снаряд ударил наглеца прямо по затылку, впечатав его мордой в пол. А затем подоспел и взбешённый Харальд.

Его противник оказался года на два старше и килограмм на десять тяжелее, но Поттера это не остановило. Поднимающийся с пола и откровенно не соображающий что к чему слизеринец получил три прямых удара в лицо, которые сломали ему тонкий аристократический нос и вновь опрокинули на каменные плиты коридора.

Выруливший из-за поворота школьный завхоз Филч как раз подоспел к тому моменту, когда Харальд читал лекцию валяющемуся без сознанию парню:

— Вы, милорд, по-моему охренели. Несётесь, будто бы у вас в мэноре пожар или жена рожает. Дороги не разбираете, встречным травмы наносите... Ну зачем же так делать, милорд? Не надо так делать.

Каждая фраза для пущей весомости подкреплялась солидным пинком.

Филч буквально просиял — сегодня был явно его день.

Первым делом он схватил за шкирку Поттера, который, на удивление, даже не сопротивлялся, а затем пнул валяющегося слизеринца.

— Вставай, Пьюси! Хватит притворяться, жалкий симулянт! А ты...

— Поттер, сэр, — вежливо подсказал Харальд, болтаясь в воздухе. Филч оказался на удивлении крепким и сильным для своих лет.

— Ага... — прищурился завхоз, окидывая взглядом одежду мальчика. — Гриффиндор, значит...

Во второй руке оказался сцапанный за мантию пришедший в себя слизеринец, после чего Филч потащил их обоих в неизвестном направлении.

Харальд сейчас являл собой образец христианского покоя и смирения, потому что считал, что бежать после такого поступка — бесчестно. Он наказал негодяя, который нанёс вред его товарищу, а значит это деяние было более чем достойным.

На одной из развилок завхоз встретил Снейпа и поспешил сдать ему слизеринца.

— Что произошло? — поморщился зельевар, с лёгким презрением разглядывая расквашенную физиономию Пьюси.

— Твой студент, Северус, разбил стекло в галерее на втором этаже, — хрипло доложил Филч. — А потом пытался убежать от меня.

— Носом он его, что ли, разбил? — саркастически поинтересовался Снейп.

— Нет, это он слишком быстро бежал, — ухмыльнулся завхоз.

— Ладно, разберёмся, Аргус. Давай сюда это чудовище.

Дальше Харальд до кабинета МакГонагалл буксировался уже в гордом одиночестве.

— Поттер, да? — хрипло поинтересовался Филч.

— Так точно, сэр.

— Тот самый Поттер? Сын этого лиходея Джеймса?

— Да, Джеймс Поттер — мой отец.

— Не вздумай пойти по его стопам, сынок. Тот ещё хулиган был...

— Вряд ли это будет в моём стиле, — честно признался Поттер.

* * *

— Леди Минерва, у меня тут ваш студент... — постучавшись, вошёл Филч в кабинет МакГонагалл.

— Добрый день, профессор, — поприветствовал её Харальд, болтаясь в руке завхоза.

— Мерлин всемогущий! — всплеснула руками декан Гриффиндора, вскакивая из-за стола, где заполняла какой-то журнал. — Поттер, опять вы! Что он на этот раз натворил, Аргус?

— Набил морду одному слизеринскому ублюдку, — ухмыльнулся завхоз.

— Аргус, что за выражения!

— Прошу простить, леди Минерва, — слегка поклонился Филч.

— Поттер, вы можете что-нибудь сказать в своё оправдание? — гневно взглянула МакГонагалл на Харальда.

— Сегодня после урока зельеварения первокурсники Гриффиндора поднимались из подземелий. И тут в нас врезался какой-то студент со Слизерина, из-за чего многие мои товарищи упали и получили травмы разной степени тяжести. А студентка МакДугал даже разбила себе бровь до крови. Поэтому я остановил студента со Слизерина, и сказал ему, что он неправ и так делать нехорошо.

— Когда я подошёл, Поттер сломал Пьюси нос... — Филч рассмеялся хриплым каркающим смехом. — Ну да — и говорил, что тот неправ и так делать нехорошо. Говорил и пинал, хе-хе...

— Поттер! — пришла в ужас профессор.

— Он заслужил этого, мэм, — заявил Харальд. — Ещё в своё оправдание хочу заявить, что по просьбе мистера Филча, озвученной в начале года, я не применял магию в коридоре и не имел намерения убить студента Слизерина.

Завхоз продолжал хохотать и искренне веселиться.

— Поттер, — гневно нахмурилась декан. — Я буду вынуждена написать опекуну о вашем поведении и... назначаю неделю отработок у мистера Филча. А также снимаю двадцать баллов с Гриффиндора за столь вопиющее нарушение дисциплины.

— Мэм! Есть, мэм! — бодро гаркнул Харальд, которого, казалось, ни одна из кар ни капельки не испугала.

МакГонагалл сверкнула глазами.

— Свободны, Поттер.

Из кабинета они с завхозом вышли вместе.

— Не любишь слизеринцев, Поттер? — ухмыльнулся Филч.

— Не люблю хамов, сэр, — вежливо ответил Харальд. — Когда мне к вам придти на отработку?

— Дай-ка подумать... А приходи-ка часам к восьми — я как раз в это время начинаю свой обход.

— Хорошо, сэр.

* * *

Харальд вежливо постучался в неприметную обшарпанную дверь в одном из дальних флигелей Хогвартса.

— Да! — хрипло каркнули изнутри. Мальчик расценил это как приглашение войти.

Внутри оказалась небольшая, но достаточно уютная... пожалуй, каморка. Шкаф с какими-то журналами и тетрадями, вешалка с несколькими потрёпанными, но аккуратными мантиями. Небольшая книжная полка, а рядом ещё одна — со старыми чёрно-белыми колдографиями. Небольшая кровать, стол, два кресла и старый комод. Всё.

За столом обнаружился и завхоз, что-то пишущий в объёмистой книге при тусклом свете керосиновой лампы.

— Сэр! Студент Поттер для отбывания наказания прибыл!

— Ага... Заходи, Поттер, — махнул рукой в сторону кресла с изрядно потёртой и проваливающейся обивкой Филч. — Посиди пока, сейчас я закончу и пойдём...

— Есть, сэр.

Харальд дисциплинированно сел и тотчас же к нему на колени запрыгнула миссис Норрис, моментально свернувшаяся клубком. Мальчик стал гладить и чесать кошку, отчего та начала урчать и задремала.

— Хм... Редко к кому миссис Норрис подходит. А уж чтобы дать себя погладить или ещё чего... — не отрываясь от писанины, буркнул старик. — Эти чертовы ублюдки только и знают, как издеваться над бессловесной тварью...

— Я кошек люблю, сэр. Да и вообще животных... А если б увидел издевательства, то сломал бы уроду руку или ногу.

— Животных он любит, ага... Слыхал, тебя аврор вырастил?

— Да, сэр. Его зовут Норд, Виктор Норд.

— Фамилия вроде бы благородная, но чего-то никого не припомню из этого рода...

— Он наёмник с востока, сэр, — Харальд знал, что о практически полном отсутствии магических способностей отца лучше лишний раз помалкивать.

— Наёмник, ага... Неплохо он, видать, тебя воспитал, раз ты за товарищей тому ублюдку рыло начистил — правильно... Хороший, видать, он аврор — наверняка кто-то из старой гвардии учил, э-эх... Ладно, Поттер, пошли — пора уже.

* * *

— Блин, я не понимаю, Ральд, на кой ляд ты вообще ходишь на эти тупые отработки! — искренне недоумевал Уизли.

Харальд сотоварищи (а это были все первокурсники-гриффиндорцы) переходил из одного кабинета в другой.

— Я нарушил правила, я понёс заслуженное наказание, — с достоинством ответил Поттер.

— Но ведь ты же Гарольд Поттер!

— Ну. Дальше что?

— Эээ...

— Рональд, — поморщился Харальд. — Ты слишком много внимания уделяешь исключительности. Своей или чьей-либо.

Рон капитально задумался. Впрочем, всё это было вполне ожидаемо. Честно говоря, Харальд находил младшего сына рыжего семейства даже гораздо более умным и сообразительным, чем ожидал увидеть. Зато в наличии была чудовищная лень, поэтому заставлять делать домашнее задание Рона приходилось чуть ли не пинками.

"Уизли? Чудесные люди! Свяжись с ними и ты будешь надёжно окружён любовью и подвергнут заботе. Твоим лучшим другом станет потенциальный предатель и латетное ничтожество, а в жёны оперативно сосватают Уизли-7 типа Джинни — девицу, с поведением довольно-таки облегчённым. И всё, сынок! У тебя появляется огромная рыжая семья, которая до усрачки поддерживает политику Дамблдора и против которых тебе уже не пойти. Так что держи друзей близко, а врагов и потенциальных врагов — ещё ближе!"

— Как ты жесток, Харальд, — ехидно заметила Гермиона, занимая уже привычное место при перемещениях группы гриффиндорцев-первокурсников. Поттер — во главе, она — за левым плечом в качестве персонального демона Мальчика-Который-Почему-То-Не-Помер. — Ты же сейчас Уизли нагрузил такой информацией, что он до Рождества будет думать.

— Эй, ты на что это намекаешь, Пай-девочка?

Грейнджер отточенным движением выхватила из висящей на боку сумки с учебникам свёрнутую в трубку газету и долбанула по чьей-то рыжей башке.

В последнее время девочка вынуждена была несколько пересмотреть свои жизненные приоритеты в пользу большей агрессивности. Как часто говорил Поттер — "добрым словом и пистолетом можно добиться больших результатов, чем просто добрым словом". Гермиона с большой неохотой была вынуждена согласиться с этим сомнительным утверждением.

— Дерьмо Морганы!

"Ежедневный пророк" всегда отличался солидной толщиной и был достаточно убойной штукой.

— Спокойствие, только спокойствие! Без смертоубийств, пожалуйста. Гермиона, тебе не говорили, что ты стала слишком агрессивной?

— Тому, кто усомнится в моём миролюбии и пацифизме, я сломаю нос, — заявила девочка.

— У меня определённо педагогический талант, — почти прослезился Харальд. — Мы только пару недель как активно общаемся, а ты, Гермиона, уже хочешь драться, а не закладывать.

— Поттер, лечись. Острую форму чувства собственного величия вылечить у тебя пока ещё можно. А то скоро придётся подвергнуть тебя карательной психиатрии.

— Анархия! — радостно воскликнул мальчик. — Кузина, вы определённо нравитесь мне такой! Взорвём женский туалет на брудершафт?

Теперь и Харальд получил газетой по голове, но ни капельки не расстроился.

— Кузина?! — тут же оживились две главные сплетницы Гриффиндора — Парвати и Лаванда.

— Все люди братья, — наставительно произнёс Поттер, и покосился на подружек. — Все бабы — сёстры.

На этот раз побить его попытались уже впятером.