Больше собственной жизни (гет)

Светило слепящее глаза солнце.

Это я поняла ещё тогда, когда лежала на колючей хвое, когда пряный запах укутывал мое обоняние, когда лапы отчаянно болели, и глаза беспомощно пытались зажмуриться от набежавших в мгновенье шаловливых лучей. И в этом я убедилась, когда приятная истома улетучилась сизым сигаретным дымом и на её место пришла всепоглощающая боль.

Она была в каждой клеточке тела, она скручивала мои мышцы в жгуты, сухожилия связывала в морские узлы, а кости ломала играючи, будто понарошку. Тело выгибалось под абсолютно неестественным углом, волоски шелковистой шерсти втягивались обратно, и я принимала другой человеческий облик, находясь в дикой агонии. Если честно — процесс превращения я никогда до этого момента не помнила, лишь то, что... это больно, но в этот раз все было по-другому.

Я чувствовала каждую сломанную кость, каждое сокращение сердца, чувствовала огненную лаву, текущую по моим венам. Я ощущала абсолютно все, даже когда чудовщно выгнувшись, огласила в последний раз своим воем залитый солнечным светом лес, даже когда устало упала на колючие ветки, даже тогда, когда мечтала провалиться в забытье, хотя бы на минутку.

Светило слепящее глаза солнце, а я улавливала своим идеальным слухом треск скорлупы и тихое пищание только что появившихся на свет птенцов, плеск рыбы в воде, и то, как случайно хрустнула ветка под лапами рыси.

Я открыла глаза.

Здесь было потрясающе красиво, я не видела ничего подобного, ни разу. Хотя мне и сравнивать особо не с чем — лишь прилегающая территория Запретного Леса к Хогвартсу, в который нас не пускали. Здесь потрясающий воздух, здесь все настолько яркое, что, кажется, глаза слепит не от солнца, а от этого многообразий цветов и оттенков. Я влюбилась в это место с первого мгновения, хотя ещё и не подозревала, сколько страданий и боли оно мне принесет.

— Налюбовалась?

Я вздрогнула. В душе разевала свою пасть паника и всепоглощающий ужас, заставивший меня ощетинится и мгновенно выпустить когти. Это была моя территория, и кто-то посмел её нарушить, кто-то пересек её границы и стоит сейчас у меня за спиной. Непроизвольно вырвался гортанный рык, и я мгновенным движением развернулась и бросилась на чужака.

— Эй, эй, эй, — подо мною лежала миниатюрная блондинка, которая испуганно хлопала глазами, — ты что? Я... я ничего тебе не сделаю, я принесла одежду, — и кивнула головой в сторону свертка в паре метрах от нас.

И только сейчас до меня дошло, что я абсолютно нагая. Краска залила мое лицо, и я смазанной тенью метнулась к кульку, пахнувшим хлопком и порошком. Торопливо натягивая одежду и незаметно, как мне казалось, оглядывая свою непроизвольную соседку, которая благо радушно решила отвернуться, я пыталась понять, где нахожусь.

— Где мы? — я решила не гадать и прямо спросить эту загадочную особу, которая, благо, не выглядела устрашающе.

— Сибирь, тайга, — лаконично ответила та, — это всего лишь начало леса, поэтому так светло. Я Тина, кстати, — она улыбнулась.

К своему счастью я читала о подобном биоме [1] и мне не составило труда примерно понять, где я нахожусь. Ну и к сожалению, я ни имела не малейшего понятия о том, что я здесь забыла, как мне отсюда выбраться, и куда, собственно, меня ведут.

— Гермиона, очень... — замялась, — приятно.

Прошло в районе двадцати минут, а мы все плутали меж этих высоких деревьев, иногда натыкаясь на представителей фауны местного леса, которые, стоит заметить, почему-то испуганно разбегались. Солнце уже скрылось за горизонтом, когда, наконец, до меня донесся запах свежеиспечённой выпечки и, я, сделав несколько шагов, обомлела от открывшегося мне вида на довольно большой дом.

— А ты думала, что оборотни в сарае живут? — я сочла благоразумным промолчать, — Это главный дом, сюда стекаются все новообращенные.

Как будто мне это что-то объяснило. Я устало привалилась к дереву и пыталась уговорить себя сделать хоть шаг по направлению к особняку, колени предательски дрожали, по виску теряясь в спутанных волосах, стекала капля пота, и мне было банально страшно.

Страшно. Они все узнают и разорвут меня на куски.

Страшно. Они — монстры и едят людей даже в человечьем обличии. И меня заставят...

Страшно. Черт возьми, а раньше я боялась того, что МакГонаголл принесет мне табель с чудовищными оценками об успеваемости и меня выкинут из Хогвартса.

Господи, чем я думала, когда соглашалась на эту авантюру со шпионством? Какой из меня шпион, мне всего девятнадцать...

И так в один момент приветливый коттедж светло-бежевого оттенка превратился для меня в обитель зла. Мне было страшно, черт возьми.

— Эй, ты чего? — Тина вопросительно смотрела на меня, — Не бойся, — она ласково улыбнулась и взяла меня за руку, — Мне тоже было очень страшно, когда меня привели сюда.

Это было странно. Совсем незнакомая девушка, имя которой я узнала часа три назад стоит и утешает меня, сочувствующе гладит по голове, не боясь того, что я располосую её очаровательное личико на лоскутки?

Я уже привыкла к тому, что меня сторонятся. Да, в Норе все пытались делать вид, что ничего не произошло, и продолжали приветливо улыбаться мне, но я чувствовала кожей исходящий от них страх, и не о каких объятьях речи не шло, даже о рукопожатии. За тот месяц, что я там находилась, я уже привыкла к вязкой болотной жалости, и к липкому страху, и даже к нескольким брезгливым взглядам. Человек он ведь... он ведь ко всему привыкает, абсолютно ко всему, как бы больно и обидно ему не было.

В этом месте, главном доме оборотней, я натерпелась и боли, и горечи, и то, как ломаются твои идеалы, научилась оставаться сильной, во что бы то ни стало, не показывать своих слез, никогда не жаловаться и принимать все как должное. Да, с этим местом у меня связано много страданий, но именно оно показало мне, что я не прокаженная, что и здесь найдутся друзья, что здесь все такие же, как и я — и это нормально.

— Эм... а как ты давно... — «давно» что? Монстр, оборотень, чудовище? — здесь? — я подобрала нейтральное слово.

— О, всего лишь два дня, — Тина улыбнулась, — тебе просто пришлось долго бежать, поэтому ты так долго не могла перевоплотиться обратно, — она отвела глаза и грустно вздохнула, — Пойдем, нас уже ждут.

Я набрала побольше воздуха и толкнула тяжелую дубовую дверь.

Помню ли я что-нибудь из того «главного» разговора с вожаком стаи? Нет, почти ничего.

Мне задавали какие-то вопросы, и я что-то на них отвечала, меня оценивающе рассматривали и даже пару раз потрогали — но все воспоминания об этом как в тумане и перед взором и по сей день стоят лишь ярко-желтые глаза с почти вертикальными зрачками. Но был один маленький кусочек, не закутанный в пелену сизого дыма и я, пожалуй, покажу вам его.

Я моргнула и испуганно огляделась. Я помнила, как вместе с Тиной подошла к дому, как толкнула тяжелую дверь и больше ничего, ни как я попала в этот зал, ни кто эти люди, сидящие кольцом вокруг меня. Мне хотелось спрятаться от этих пронизывающих взглядов, но они были везде, повсюду, вокруг.

«Это все ради Ордена, — уговаривала я себя, — ну же, ты ведь гриффиндорка!».

В этот момент кто-то захохотал. Резко обернувшись, я нашла глазами самого крупного мужчину из всех сидящих здесь — это он заливисто смеялся и даже вытирал слезы у уголков глаз, а я пристально вглядывалась в его лицо и пыталась понять, откуда оно мне знакомо.

— Ох, давненько я так не смеялся, — произнес он хриплым басистым голосом, — А ты не верила, — уже обращаясь к застывшей неподвижно девушке, сидящей рядом с ним. Он поднялся со своего места и подошел ко мне, взял в свои огромные ладони мое лицо и пристально вглядывался в него. Я пыталась вырваться, но все было тщетно, я скорее бы открутила себе голову.

— Колючая, другая бы смирно стояла... — погладил щеку большим пальцем, — Ну ничего, мы ещё и не с такими справлялись, — и как ни в чем небывало отошёл к своему месту, — Здравствуй, Гермиона. Гермиона Грейнджер, лучшая подруга Гарри Поттера.

Он улыбнулся и я, наконец, узнала его. Это был Фенрир Грейбек, самый жестокий из ныне живущих оборотней.

________________________________________________________

[1] — Биом — совокупность экосистем одной природно-климатической зоны.