Матаис Блэк (гет)

Вечер спустился на поля и холмы Шотландии. Пение цикад перемежевалось с криками буревестников, отчаянно бросавшихся в битву ветра и воды, выступая третьей силой, соединявшей в себе отвагу и жертвенность самоубийства. Звезды же, изредка показываясь из-за облаков, смиренно и несколько лениво наблюдали за картиной, что разворачивалась на скалистых берегах еще с тех времен, когда маги не знали что они люди, а люди были просто охающими и ахающими полуобезьянами. Так что, по большому счету, звездам было все равно. Но не было все равно трем пацанам, старательно натягивающим свои мантии первокурсников.

— Хорошо хоть... по... выходным... можно их не носить, — наконец у Мэтса получилось и черная мантия, пока без нашивок, опустилась на его плечи.

Ред и Скорпиус наблюдали за этим с легкими ехидными усмешками и некоей долей превосходства.

— Смейтесь, смейтесь, — улыбнулся им Матаис, он знал, что те не со зла. — Зато никто из вас на магловской вечеринке нормально выглядеть не сможет!

— А зачем нам туда? — резонно заметил Малфой.

Блэк хитро улыбнулся, приманил друзей пальцем и, вздернув его к потолку, прошептал:

— Девчонки маглов — это отпад.

— А зачем они нам? — отметился Ред.

Матаис окинул взглядом своих новых, но уже лучших друзей, и понял одну простую вещь — они не из Флориды, а из Англии. А чопорность и легкая скромность англичан в этом вопросе, уже давно стала притчей во языцех.

— Курсе на третьем, сами будете просить меня отвести вас в какой-нибудь клуб, — буркнул Матаис и привычно надулся. Он, конечно же, не стал говорить друзьям, что сам в этих «клубах» никогда не был, и слышал о них лишь из разговоров старших ребят.

— Ой-ой, какие мы важные, — усмехнулся Малфой и достал свой саквояж. — Сам, небось, девочку даже за руку не держал.

Ред прыснул.

— Сам такое слово, — все продолжал бурчать Матаис. — А вот и держал, и даже целовал!

Мальчики замерли.

— Да ну! — выдохнули они хором и так же, хором добавили. — И как?

Матаис вспомнил все те ощущения, что он испытал, но резонно предположил, что если бы на месте Бэль была другая леди, он бы чувствовал совсем другое.

— Ну так, — покачал он ладонью. — Чем-то на сахарную вату похоже.

— Сахарную вату? — переспросил Кори.

— Это такое магловское угощение, — ответил ему Ред.

Малфой поставил саквояж на сидение и так же достал поклажу друзей, те поблагодарили и стали убирать туда куртки.

— Я смотрю, Мэтс, ты у нас знаток маглов, — блондин подмигнул ему и заговорщицким тоном спросил. — Метишь на место профессора Донована?

— Если бы я знал кто это, — развел руками допрашиваемый.

— А это преподаватель магловедения. То же на магловской теме повернут.

Ребята улыбнулись. Шутливая перепалка могла бы продолжаться и дальше, но поезд затормозил. Ребята переглянулись и постучали в запертую дверь, в коридоре был слышен гул от топота и криков бегущих студентов. Ребята снова постучали, на этот раз ногами и с большей самоотдачей. И все равно никто запирающего проклятья не снял. Ред предложил попробовать самим, но никто не знал нужных движений палочки для «Алахоморы». Постучали в третий раз, теперь к ногам прибавились еще и отчаянный крики. Но все так же — ответом им была тишина.

— А еще говорят слизеринцы мстительны, — пробубнил Кори. — Чего делать будем?

Троица зависла, каждый обдумывал возможный план побега. И в тот момент, когда Матаис уже почти подбил друзей на разбивание окна, дверь открылась и на пороге показалась старая женщина. Одета она была в бордовую мантию, на морщинистом лице красовались очки половинки, а взгляд был строгий и внимательный.

— Вечер добрый, — голос её был похож на треск таявшего льда. Такой же протяжный и пробирающий.

— Здравствуйте профессор МакГонагалл, — хором ответили Малфой и Гринграсс.

Юный Блэк оценил важность ситуации, но вперед его манер полезла Флоридская фамильярность.

— Эээ, — промычал он и «закинул удочку». — Привет?

Профессор, казалось, не обратила внимания на его заминку и окинула взглядом двух парней.

— Надо же — двое братьев, не считая Блэка, — усмехнулась она.

До Мэтса медленно доходил смысл сказанных слов, но когда дошел:

— Вы братья?! — крикнул он.

Ред с Кори переглянулись, в их глазах читалось смятение, но вскоре они синхронно хлопнули себя по лбу.

— Мы ж тебе не сказали! — Ред держал ответ за двоих. — Да, мы братья, двоюродные. Хотя видимся очень редко, наши матери — сестры и очень не очень дружны, вернее — очень недружны.

— Вау! — выдохнул Мэтс, последнюю часть фразы он, что понятно, прослушал. — Круто!

Троица снова переглянулась, казалось, что пройдет пара лет, и эти «переглядки» заменят им человеческий язык. Все это время профессор стояла рядом и ждала, пока ребята угомонятся. В её практике этот метод был самым действенным из всех методов успокоения.

— Признаться, я несколько разочарована вашим поведением, — сказала пожилая мадам, когда дети замолчали.

Трое мгновенно покраснели. Вообще дети не привыкли краснеть, так как при рождении, духи предков, скорее всего, забыли подарить им такое качество как совесть. Но все же то, как говорила профессор, вгоняло в краску почище того случая, когда Матаис случайно застал родителей Чарли (он гостил у них в загородном доме) за весьма интимным занятием. Хорошо хоть его самого тогда не заметили — слишком увлечены были взрослые, и слишком быстро убежал Блэк.

— Устроить драку в первый же день, — МакГонагалл покачала головой.

Дети что-то неуверенно пробубнили себе под нос. Профессор окинула их своим самым строгим взглядом и успокоилась на этом. В конце концов она пришла сюда не ругать их, а лишь потому что профессор Слизнорт забыл о том что сказал ему гриффиндорский староста, и не открыл дверь.

— Ну, пойдемте? — спросила она у ребят.

Ребята синхронно кивнули и гуськом отправились за профессором. Во время недолго шествия от вагона, до огромной толпы первоклашек, они хранили гробовое молчание, боясь спугнуть ветер удачи. Вскоре мадам оставила их в компании огромного мужчины. Ростом он был футов восемь, а некогда черная, густая борода была сильно побита сединой. Но немалый возраст не мешал этому человеку(?) реветь подобно небезызвестной трубе.

— Первокурсники, все ко мне! — слышался его рев.

— Хагрид, — обратилась к гиганту МакГонагалл. — Я привела последних.

Огромный человек тут же замолчал.

— А, ну, это, спасибо директор, — Матаис был не из пугливых, вернее чувство страха, как и инстинкт самосохранения, у него отсутствовали напрочь (видимо они пребывали в том же месте что и совесть), но даже у него сердце пропустило удар, когда выяснилось кто их сопровождал, и чем это могло грозить. — Так, все за мной!

И первокурсники двинулись следом. Когда же Блэк обернулся, то директрисы уже и след простыл, впрочем, он по этому поводу не сильно расстраивался. Вскоре они остановились у причала и Хагрид, так звали лесничего и по совместительству преподавателя по Уходу за Магическими Существами ( друзья просветили), велел садится в лодки. В одну — четыре человека. Тут же около великана нарисовалась четыре первока. Трех из них Мататис узнал сразу, а вот последний был низковат и немного пухловат, но во тьме, еле-еле разгоняемой светом луны, звезд и фонарей, лицо было разглядеть не так уж и просто. Хагрид их тепло поприветствовал и усадил в свою, огромную лодку, куда могло поместиться и десять перваков.

Мэтс, Малфой и Ред, быстро сориентировавшись, отыскали себе плав. средство и уселись там, вскоре к ним присоединилась девочка. Та молчала и испуганно стреляла глазами в сторону огней на севере. Матаис сколько не напрягал зрение, но кроме шпилей и очертаний башен ничего не видел. Зато он мог заняться вторым любимым делом после Историй — считать. О да, счет да и в принципе точные науки давались Блэку легко, буквально слету. Так что когда все дети расселись по лодочкам, он быстро сосчитал количество однокурсников. Всего их было семьдесят три. Матаис замер, по рассказам бабушки, обычно на всем курсе не больше тридцати, редко когда сорок.

— А это нормально, что нас так много? — прошептал Мэтс на ухо Кори.

Блондин удивленно посмотрел на своего друга, но потом с пониманием кивнул.

— Раньше столько не было, но, как говорит папа, нынче мирные времена, — и тут мальчик запнулся и густо-густо покраснел. — Еще он говорит что-то про «предателей крови» и их «грязнокровках». Мол «как кролики».

Теперь мальчики покраснели вдвоем, и решили замять неудобную тему. Сам Матаис знал все эти определения, но не считал их важными. Его первая, детская любовь была маглой, а сейчас он относится к ней как к сестре и любит как родного человека. Так что он и есть «предатель крови». Плюс ко всему, заяви ты где-нибудь в Магической Америке о своей «чистокровности» и «грязнокровности» остальных, то тут уж либо в больнице св. Патрика очнешься, либо в гробу на Сэйнт-Гарден-Сквер, где хоронят всех магов. У Американских магов нет двух худших оскорблений чем эти два слова. Мистер Арбейд говорил, что такой менталитет тесно переплетен с историей. Ведь когда-то на эти далекие земли приплывали исключительно те самые «грязнокровки», преступники, неугодные обществу либералы, не признающие классов. Ученые в опале, и младшие сыновья и дочери аристократических родов, жившие дома словно в рабстве. Так что в Америке все были «равны» и твое положение в обществе определялось не кровью, а имуществом, связями и личной силой. И Матаис считал это «честным».

Вскоре все мысли куда-то подевались. Лодочная вереница проплыла под мостом, миновала грот, и семьдесят глоток одновременно выдохнули «Вау». Перед детьми, во всей своей красе, появился замок. Он был огромен и могуч. Шпили его терялись в вышине, будто бы дотягиваясь до самих звезд. Бесконечные витражи сияли как полуденное солнце, согревающее тело и берегущее душу. Вода, отражаясь на стенах замка, пускала игривые фигуры, переплетавшиеся в причуде игры света и тени. Замок был величественен и непреступен, будто бы сошел с картинки той книжки, где очередной принц забарывал очередного дракона и спасал очередную принцессу. Но все равно Матаис знал, что никогда в жизни не променяет Хогвартс, на теперь кажущийся унылым Новый Салем. Хогвартс действительно был Школой Чародейства и Волшебства, такой, какой она должна быть в любой сказке. И, судя по всему, так думал не он один.

Наконец лодки причалили к пирсу и ребята вывалились на мостики. Все они галдели и оглядывались. Мататис заметил, что никто из них не держит в руках свой багаж, и только он с друзьями тащит свои саквояжи. Ну да и ладно, Блэку сейчас было не до этого.

— Не отстаем! — рыкнул Хагрид, и дети разве что по струнке не вытянулись.

Вскоре они гуськом поднимались по лестнице, выдолбленной прямо в скале. А замок все приближался, он нависал будто огромный небоскреб, которых так много в Нью-Йорке, куда дети летали на экскурсию года три назад. И все же, если великаны из стекла и железа, казались неестественными и пугали, то Хогвартс будто дышал и обещал собой защиту и настоящую сказку. Минут через пятнадцать, они поднялись на какую-то площадку и зашагали в сторону главных дверей, ведущих в замок. Блэк урывками слышал отрывки чьих-то разговоров.

— ... да, именно здесь...

— ... дементоры были повсюду...

— ... говорят профессор Флитвик тогда целых...

-... да нет же, он одолел его на Астро...

— ... нет, на мосту...

— ... А Лонгботтом, правда голову отсек зм...

И так было всюду, поток шепота сливался в бурную реку и намеревался вымыть из головы Матаиса все благоразумие. Он ненавидел когда был «не в теме», а сейчас он как раз и не был в ней.

— О чем все спорят? — шепнул он Кори.

Блондин снова взглянул на своего друга с удивлением, а потом в очередной раз с пониманием вздохнул.

— Именно здесь состоялось последнее сражение прошлой войны, в котором Поттер убил Того-Кого-Нельзя-Называть.

— Да?! — удивленно вскрикнул Матаис. И вы не удивляйтесь этому. Ему мало что рассказывали об этой истории, и многого он не знал, как и не знал что «тот самый замок», о котором ему рассказывал мистер Арбейд и есть Хогвартс.

Блэк стал бешено крутить головой, но кроме скамеек, фонтана, аккуратных дорожек, кустов и колонн, ничего не видел. Ничто не напоминало о том, что это было поле брани, видимо не одну строительную бригаду гоблинов отрядили на починку. Хоть бы памятник какой поставили, для туристов так сказать. Но Матаису не удалось вдоволь налюбоваться маленьким парком, двери, больше похожие на ворота, отварились и ребята снова восторженно выдохнули. Холл в замке был таким каким и должен быть. На стенах висели приветствующие детей портреты, а на каменной кладке бегали тени, пускаемые светом факелов. Матаис в первый раз в жизни видел настоящий факел, а ведь факел и есть один из главных героев любой Истории, без него ни одно действие не обходится. И, признаться, парень ожидал нечто большее чем палка, обернутая промасленной тряпкой. Хотя, Мэтс резонно подозревал, что здешние горелки не настоящие, а какие-то магические артефакты. От них не было ни запаха ни копоти, но, опять же, юный Блэк, как и положено ребенку, не мог зацикливаться на одном вопросе.

Хагрид их покинул, наказав ждать профессора Слизнорта, который отведет их в Большой Зал, где и состоится Распределение. Тут же холл потонул в новых разговорах. Будущие волшебники позабыли о своей прошлой теме, и теперь вовсю муссировали идею о факультетах. Понятное дело — большинство всеми фибрами души желало оказаться на Гриффиндоре. А вот на Слизерине хотело казаться народу меньше, чем на Пуффендуе. Матаис сделал это простое умозаключение из того, что «Слизерин», вообще в разговорах не звучало. Да и его друзья выглядели какими-то пришибленными. Видно змеиный факультет большим уважением не пользовался, и сейчас ребята уже не так агитировали, за свое нежелание учится вместе со львами. Впрочем, Матаис задумался о том что на крайний случай — можно и на Рэйвенкло.

— Парни, — обратился он к друзьям. — Если не хотите, можем и к воронам податься.

Блондин и брюнет тут же вскинулись и резко замотали головами.

— Действуем по плану, — выразил общую идею Ред.

— Классно сказал! — хором ответили ему друзья.

Фраза «действуем по плану», жутко понравилась ребятам. Последний из Блэков хотел сказать еще что-то, но со спины прозвучал знакомый голос.

— Матаис!

Парень с улыбкой обернулся и увидел ту самую четверку. Джеймс в очках шел между Розой и Лили, а за ними следом семенил тот самый пухляк. Нет, он не был толстым, просто пресловутая детская пухлость сыграла с ним дурную шутку. А лицо с виду добродушное и совсем простецкое. Но что-то в юном Блэке подсказало мальчику — с этим парнем проблем будет еще больше чем с очкариком — сыном героя.

— О, — улыбнулся он и помахал четверке рукой. Настроение было просто отличное. — Как доехали?

Четверка почему-то облегченно вздохнула. А вот друзья Матаиса заметно напряглись, Кори даже руку в карман мантии сунул, правда — непонятно зачем.

— Народ, — Мэтс обернулся к парням. — Давайте я вам представлю...

— Мы знаем кто они, — разом откликнулись все шестеро.

— Да? — неподдельно удивился Блэк, но тут же расплылся в добродушной улыбке. — Ну, мне проблем меньше. А тут здорово правда? Нет, я конечно ожидал что будет круто, но это ... это... это просто Вау! Вы только посмотрите на гобелены, а ковры и стены...

— Матаис! — Оборвал его Джеймс. — Нам надо поговорить.

Блэк, продолжая улыбаться, пожал плечами.

— Не вопрос, о чем?

— Наедине, — добавил пухляк.

Матаис хихикнул и выразительно приподнял правую бровь, окидывая взглядом всю толпу детей, немалая часть которых наблюдала сейчас за ними. Неизвестно почему, но Блэку нравилось быть в центре внимания (банк не считается, взрослые его несколько настораживали).

Пухляк смутился и поправился.

— Без этих, — кивнул он в сторону друзей Матаиса.

Тому, понятное дело, такое обращение к своим товарищам не понравилось и улыбка медленно сползла с мальчишеского лица.

— Если хотите что-то сказать, то говорите в присутствии моих друзей.

— Вот об этом мы и хотели поговорить, — сказала Лили, Джеймс, взглянув на Скорпиуса, почему-то тоже сунул руку в карман. Блэк недоумевал, это у них что, в Англии принято так разговаривать? Держа руки в карманах? Они что, этикет дома не учили?

— Миледи, — Блэк шутливо поклонился — девочка зарделся. Матаис был доволен. Обычно это девочки, в лице Бэль, смущали его, но теперь он отыграется... — Вы же знаете, мы — Американцы, не привыкли к вашим Английским иносказаниям. Так что я не понимаю о чем вы.

Лили хотела ответить, но тут встрял Джеймс.

— Почему ты напал на Чанга?

— Чего?

— Ты дрался вместе с Малфоем против Чанга!

Блэк начал закипать. Во-первых то, как было сказано «Малфой», будто он какую-то грязь сплюнул, уже заслуживало того чтобы дать в нос, а теперь он еще и Чанга какого-то приплел. Но Матаис был неглупым парнем, и тут же все схватил на лету. Нет, этот Поттер, как и тот пухляк, ему откровенно не нравились. Блэк сделал шаг назад и пяткой надавил на пальцы Гринграсс, тот сразу понял условный сигнал и сдвинулся в сторону. То же сделал и Кори. Теперь они выступали строем, где центром являлся Ред.

— Аааа, — протянул Блэк и приготовился к драке. Боги, он был счастлив, два махача всего за один день? Предел мечтаний. Раньше он дрался редко, и частенько был бит, а потом еще и выговор от мистера Арбейда. Здесь же — ничего этого не было. — Ты про того узкоглазого слабака? — Джеймс покраснел, пухляк рванул вперед, но его удержали девчонки. — Ах да, что-то принимаю. Мистер Кори Вы не подскажите?

— Да-да, — деловито покивал головой Малфой. — Что-то такое было, но я, пардон, запамятовал. Мистер Ред, может Вы поможете?

— Конечно-конечно, дорогой братец, — Гринграсс вошел в роль, и будь у него шляпа, он бы её снял. — Это один из четверки трусов, что толпой на первокурсника. Но мы хорошенько отделали этих, как верно заметил мистер Мэтс, слабаков.

Сами говорившие при этом, выпячивали свои порезы и расплывшиеся фингалы, что, впрочем, их несколько не волновало. А Блэк и вовсе кайфовал, теперь уже все взгляды были обращены в их сторону, а красные физиономии Поттера и пухляка только добавляли остроты. Вот только когда очкарик выхватил палочку из кармана мантии, Блэк растерялся. Мерлиновы перчатки, свою он и вовсе в саквояж убрал, вместе с кобурой. Что ему, попросить народ подождать и начать рыться в вещах? Да и к чему ему палочка, он даже колдовать не умеет, спасибо мистеру Арбейду... Может ему помедитировать на глазах у всех, и это принесет победу? Впрочем, остальные дети тоже были растерянны, и палочку выхватил только Кори.

— Вы за это ответите, — прорычал Джеймс.

Неизвестно что он намеревался сделать, но за спинами ребят прозвучал текучий и мягкий, словно патока, голос.

— Ученики!

Все тут же утихомирились и спрятали палочки. Джеймс, сверкнув на прощание своими карими гляделками, увел за собой друзей, которые так же свирепо зыркали на троицу. Матаис улыбнулся и одобряюще похлопал Кори по плечу.

— Ты был крут, — сказал он другу. — А что это за старик?

Кори будто очнулся, убрал палочку в карман и посмотрел на вошедшего человека. Тот был невысокого росту, с густой седой бородой. Одет он был в ярко зеленую мантию, а морщинистое лицо было максимально добродушным.

— Это профессор Слизнорт, — ответил за брата Ред. — Он декан Слизерина, и заместитель директора. Говорят, в этом году ему ровно сто стукнет.

— Класс, — вырвалось у Блэка, кажется, идея поступить на змеиный факультет имела свои плюсы.

— Сейчас я проведу вас в Большой зал, где вас распределят на факультеты, — продолжал старый профессор. — Прошу всех за мной.

И дети зашагали по широкому коридору. Вокруг все так же шептались портреты, поглядывая на троицу друзей, а Блэк спиной чувствовал любопытствующие взгляды остальных детей. И все это было как-то естественно для Мататиса, так что он просто не обращал внимания. Вскоре они остановились около высоких, тяжелых дубовых дверей. Когда же они открылись, черноволосый мальчуган решил, что слово «Вау», в ближайшее время, может стать основным в его лексиконе. Огромный зал, освещенный парящими свечами, с пятью длинными столами, поражал своими масштабами. Но все это меркло по сравнению с потолком. Там, под сводом, сейчас сияло бесчисленное количество звезд, а Луна, столь большая и яркая, слепила не хуже солнца. Мальчик был поражен, немного растерян и восторжен одновременно. Это было самое удивительное волшебство. которое он когда-либо видел. Мальчик так сильно увлекся потолком, что не заметил, как колонна остановилась, и Матаис врезался в спину идущего впереди Реда. Извинившись, Блэк огляделся. За столами сидели другие студенты, и такого количество людей его возраста, мальчик не видел никогда. Внутри все пускалось в пляс от радости. Наконец он сможет общаться с кем-нибудь кроме маглов и мистера Арбейда. Наконец его скучная жизнь заиграет красками. И как же здорово иметь друзей. Это была последняя мысль, перед тем как зал утонул в магически усиленном голосе.

Из-за стола, стоявшего параллельно северной стене, встала старушка МакГонагалл.

— Я рада приветствовать вас всех в Хогвартсе! — зал потонул в аплодисментах.

Директор говорила еще что-то, но Матаис пропускал это мимо ушей, он ждал лишь одной фразы. И вскоре он её дождался.

— Профессор Слизнорт, начинайте распределение, — директриса сел, убрала палочку от горла, и в центре зала появился стул. На этом стуле лежала старая, обветшалая шляпа, а рядом стоял столетний волшебник с длинным пергаментным свитком.

— Когда я назову ваше имя, подойдите и наденьте шляпу, потом ступайте за стол вашего факультета, — довольно звучно сказал он и развернул свиток. — Итак, начнем. Эббот Алехандро!

Вперед вышел мальчик с каштановыми волосами, сев на стул, он стал надевать шляпу, но та, лишь коснувшись макушки, уже прокричала:

— Пуффендуй!

И понеслась. Блэк знал, что совсем скоро будет названа его фамилия и чувствовал, как предательски сосет под ложечкой. Минут за пять успели распределить еще трех парней и двух девочек, чьи фамилия начинались на «А». Что интересно два мальчика и одна девочка отправились к красно-знаменным, а вот третий мальчик к воронам. Столы встречали новеньких подбадривающими криками и аплодисментами. Как успел приметить мальчик, красных было больше всех, а вот зеленных змееносцев наоборот, меньше всех. Все же студентов было около четырех сотен. Что, согласитесь, немало. Наконец, лист под «А» закончился и начался лист «Б». Здесь успели распределить еще двоих, не важно куда они попали, важно что было как только добрались до «Бл».

— Блэк Матаис.

Зал затих, где-то еще слышались шепотки, но и они стихали. В первые в своей жизни Мататис узнал что означает слово «нерешительность», впрочем и это чувство быстро растворилось — Ред одобряюще хлопнул друга по спине, а Кори подмигнул. Мэтси кивнул. Расправив плечи и гордо вздернув подборок, выставляя на всеобщее обозрение синяки и ссадины, он прошел к стулу. Пока же он шел то, то и дело слышал:

— Тот самый Блэк...

— Последний из...

— Говорят это он с Малфоем и Грин...

— Страшная драка была...

Но лишь он сел на стул и нацепил старую шляпу, как все звуки словно ножом отсекло.

— Грр, — неизвестно как повернулась бы история, успей шляпа закончить фразу, но Мэтс отчаянно думал.

— Пожалуйста подождите, пожалуйста подождите, пожалуйста подождите, — шляпа так и не произнесла роковое слово.

— Чего ты кричишь, мальчик мой? — раздался в голове нежный женский голос. — Я не глухая, все прекрасно слышу.

— Простите, — повинился мальчик и, собравшись с духом, выпалил. — Пожалуйста, не распределяйте меня на Гриффиндор.

Шляпа, казалось, обалдела от такого заявления, настолько насколько могут балдеть древние артефакты, но быстро взяла себя в руки, или что там у неё.

— И куда же мне определить такого храбреца и наглеца как ты? — шутливо поинтересовалась она. — Нет, ты конечно весьма умен, но знаниям особого значения не придаешь. Ты верен и по-своему добр, но твоя верность и доброта распространяется только на самых близких людей, на остальных ты даже внимания не обратишь. А желание власти у тебя в принципе не наблюдается. Только Гриффиндор и остается.

— Прошу вас, не надо Гриффиндора, — взмолился мальчик.

— И куда же тогда ты хочешь?

— На Слизерин.

Шляпа снова выпала в осадок.

— Но почему туда? — удивилась она. — В тебе нет должного коварства, да и хитрость не твоя сильная сторона. И как я уже говорила, власть тебе не нужна, а амбиции направлены совсем в иное русло. В Слизерине тебя не ждет успех.

Мальчик почувствовал как истончается под ним лед, и он уже готов провалиться вниз, где вместо воды лишь красное знамя и целый прайд из львов.

— Тогда выслушайте мою историю, — и, не дожидаясь ответа, он выпалил ей все события, произошедшие в Хогвартс-экспресс и все мысли, что посетили его и его друзей. Когда же рассказ был закончен, шляпа рассмеялась.

Она смеялась долго и заливисто, как будто была человеком. И Матаис подумал что, наверно, именно так смеется заботливая мать, застав ребенка над каким-нибудь глупым и несерьезным занятием, которое, впрочем, казалось ребенку делом вселенского масштаба.

— То есть, если я правильно поняла, — продолжила диалог шляпа. — Ты нашел в поезде друзей и врагов. И это привело к тому, что вы с друзьями решили, что столь смелы и отважны, что Гриффиндр ничему вас не научит. Но не худо бы стать немного хитрее и изобретательнее, с чем вам и поможет Слизерин, так?

— Ага.

Шляпа снова засмеялась.

— Тебе когда-нибудь говорили, что ты удивительно похож на своего родственника?

— Сируса Блэка?

— Да.

— Весьма часто слышу это.

Шляпа снова засмеялась.

— А как зовут твоих друзей? — спросила она.

— Скорпиус Малфой и Теодор Гринграсс.

После этого наступила тишина, шляпа, казалось, крепко задумалась над своим решением. Наконец, когда спина мальчика уже стала мокрой от пота, та ему прошептала.

— Хорошо. Я выполню твое желание. Лев и змея — юный дракон. Но помни, что это твой выбор, а значит...

— Я буду нести за него ответственность, — Матаис знал это правило, это было первым и самым важным что ему преподал мистер Арбейд.

Матаису померещилось, что шляпа кивнула, а потом последовал такой оглушительный рев, что казалось сейчас вылетят витражи.

— СЛИЗЕРИН!!!

Стол у западной стены, расположенный под зелеными знаменами с изображением змеи, взорвался аплодисментами. Обычно надменные и чопорные Слизеринцы даже с мест повставали. Глупо улыбаясь, и поблагодарив шляпу, Блэк встал со стула и на ватных ногах прошествовал. По дороге он успел словить самые разные взгляды. Друзья смотрели с одобрением и облегчением, парень показал им большой палец и подмигнул, показывая что старый артефакт действительно можно уговорить послать на нужный тебе факультет. Потом он наткнулся на Поттера и Уизли с пухляком, взгляды этой четверки были полны презрения и отвращения, что не волновало юного Блэка. Шляпа была права, на мнения большинства людей Матаису было плевать и главное это его семья — мистер Арбейд и друзья. Все остальные — это просто люди. Когда же парень сел, пожал несколько рук, кивнул старостам, то обернулся к преподавательскому столу. Там не было такой уж сильной палитры чувств. Но директор и еще несколько человек, в том числе и великан Хагрид выглядели расстроенными и разочарованными. Столетний Слизнорт поглядывал на ребенка с нескрываемой гордостью и почему-то то и дело оборачивался к коллегам и в его глазах читалось превосходство. Но был еще один человек. Он выделялся тем, что был одет не в мантию, а в черный фрак. Его густые, черные волосы, скрывали лоб, а из под очков виднелись умные глаза. На лицо он был молод, лет тридцать, не больше. И он был единственным, кто глядел на мальчика с неподдельным интересом. Когда же мальчик встретился с ним взглядом, то преподаватель добродушно улыбнулся, и кивнул, поднимая бокал. Мальчик тоже кивнул.

— А кто тот черноволосый в очках? — спросил он у симпатичной пятикурсницы, сидевшей рядом.

Та поправила свои волнистые, каштановые волосы и с легким придыханием ответила:

— Это профессор Псалтем Йорд. Преподает Историю Магии.

Мальчик кивнул. Именно так он и думал. Человек, который любит Истории, всегда, в любой толпе, опознает родственную душу. Но распределение продолжалось, и к тому моменту. когда очередь дошла до Реда, краснознаменные лидировали по поступившим к ним первокурсникам. На втором шел Пуффендуй, третьим был Равенкло и замыкал Слизерин, на котором из новеньких, присутствовал лишь Матаис.

— Гринграсс Теодор.

В этот раз зал опять замолк. Все в который раз обсуждали предков первака и ту драку. Мальчик подошел к стулу, нацепил шляпу и зажмурился. Через пару секунд он расслабился, но глаза не открыл. А еще спустя пару минут шляпа, с легкими нотками смеха, проревела:

— СЛИЗЕРИН!!

И снова змеиный факультет отчаянно захлопал. И тут Матаис понял, в прошлый раз они были рады принять не конкретно его, зеленые были в принципе рады любому пополнению. Признаться, это была палка о двух концах. С одной стороны парень был рад такой сердечности, с другой ему было немного не по себе, ведь он считал, что такие почести достаются ему как признанному парню, а оказывается просто как новому члену факультета. Гринграсс сел рядом и на его лице расползлась счастливая улыбка. Он так же пожал руки всем желающим, и познакомился со старостами. Префектом парней оказался широкоплечий, могучий парень с фамилией Соркин, а у девушек была стройная, красивая леди Летиция Флинт.

— Остался только Кори, — шепнул Ред Матаису.

Парень кивнул. Распределение продолжилась. К зеленым присоединился еще две девочки. Что удивительно, каждого распределенного зал встречал аплодисментами. Каждого, кроме Слизеринцев, тех приветствовали только свои. Фраза, оброненная в поезде — «втроем против всех», стала приобретать особый смысл. А народ все растекался по столам. Больше всего первачков уходили к красным, где им были рады. Наконец дошла очередь до последнего из тройки — Малфоя. И снова зал замер, правда в этот раз многие со столов глядели на парня с плохо скрываемой злобой. Матаис чувствовал как напрягся Ред и как сцепил кулаки он сам. Ребята были готовы в любой момент кинуться на защиту друга. Да, это было глупо, никто не собирался причинят вред их другу, но дети редко когда думают головой...

Скорпиус чинно сел на стул, держа прямую спину, и нацепил шляпу. По столу грифов пронеслись смешки. Но они смолкали и вскоре и вовсе притихли. Было видно что Малфой увлеченно общается со шляпой, наконец, та, смеясь, выкрикнула:

— СЛИЗЕРИН!!

Снова аплодировали только «зеленые», но это и не смущало. Кори сел за стол, по правую руку от Реда. В итоге тот оказался в центре. Гринграсс поднял две ладони вверх и парни, с двух сторон, тут же хлопнули по ним.

— Первое разрушение удалось, — подмигнул им блондин.

Мальчики счастливо засмеялись, вызывая у остальных только лишь непонимание. Шутка была «для своих». Когда же распределяли Поттеров, зал снова замер. Все столы, за исключением Слизерниснского, смотрели на ребят с восхищением. Блэк тихо бесился. С какой стати они ими восхищаются? Ладно родителей этих двоих еще можно уважать, но они то сами не сделали ничего кроме как умудрились родится с нужной фамилией. Бред. А Джеймс еще и с вызовом смотрит на Слизеринцев, да в Америке ему бы уже давно объяснили, что выпячивать на показ достижение предков — не комильфо и грозит ужасным спором, нередко доходящим до дуэли. Джеймс лишь нацепил шляпу, а та уже отправила его к красным, то же самое случилось и с Лили, артефакт долго над ними не думал. Да и Уизли тоже моментально отправилась ко львам. Да чего там, тот пухляк, распределенный раньше Малфоя и носивший фамилию Лонгботтом ( по словам Реда — сынок декана Грифов) тоже за пару мгновений получил свой «билет». И Блэк гордился тем фактом, что над ним и его друзьями шляпа так долго размышляла. Этот маленький нюанс выделял их из общей толпы, а Матаис уже понял что это — выделятся, ему приятно. На уровне каких-то инстинктов ему противило быть как все. Может он действительно так сильно схож с дядей Сириусом?

Наконец распределение закончилось. Из семидесяти трех человек, двадцать семь отправились к грифам, двадцать один к Пуффендуйцам, еще восемнадцать к Равенкло и лишь восемь попали в Слизерин. Причем пять из них были девочками.

— Ну и отлично, — так прокомментировал эту ситуацию неунывающий Матаис. — Зато пятиместная спальня достанется нам троим.

Ребята многозначительно покивали. В общем и целом первая часть банкета удалась. Когда же декан, теперь уже — родного факультет, взмахом палочки убрал и стул и шляпу. То со своего места вновь встала директриса. Она толкнула новую речь. В ней она приветствовала новых учеников, желала им всяческих благ на ниве знаний, так же предостерегла от посещения Запретного леса (называйся он по-другому, Матаис может быть и подумал над тем чтобы не посещать его...), так же сказала что колдовать на переменах не желательно, а весь список запрещенных вещей можно найти в кабинете у мистера Маскина — местного завхоза. Матаис посмотрел на этого самого завхоза — обычный пожилой мужчина, явно армейской выправки. Стальные, суровые глаза, широкие плечи, и не по возрасту цепкий взгляд. Такой не спустит и не упустит. Опасный тип, но ведь у Блэка есть мантия-невидимка...

Наконец директриса произнесла:

— Давайте же устроим пир, — ну или что-то вроде этого.

На столах тут же появились самые разные угощения. Троица переглянулась и набросилась на еду. Драка сильно вымотала пацанов, и им требовался мощный заряд энергии — вернее пищи, но это уже не важно. Матаис на мелочи не разменивался, и решил попробовать все. Начал он с салатов рыбных, потом перешел на мясные, потом на овощные. Закусывал все это он сэндвичами с разной ветчиной, а запивал все возможными соками. Потом, почувствовав как насыщается одними лишь закусками, собрал волю в кулак и приступил к горячему. Здесь он опять начал с рыбы — жаренной и фаршированной, потом перешел на птицу: утку, гуся и индейку, гарниром у него были макароны, фасоль и жареная картошка. Главную часть пира Блэк завершил большим эскалопом. Ремень стал узок, и Матаис украткой перестегнул его. Благо мантия позволяла. Когда же появился десерт, Матаис разочарованно вздохнул — места уже не было. Друзья посмотрели на него с ехидством и положили себе на тарелки кусочки торта и мороженное. Увидев заветное лакомство, Матаис совершил подвиг. Он впихнул в себя два шарика клубничного удовольствия, и был готов. Парень был уверен, что потяжелел кило на пять и встать уже не сможет. Все это время между столами летали привидения, в том числе и Кровавый Барон — покровитель Слизерина. Но на объевшегося мальчика это не производило ни грамма впечатления. Он лишь поглаживал себя по животу и старался не заснуть. Но пир закончился. Еда исчезла, как и тарелки и кубки, а директор попросила старост отвести всех в гостиные.

— Первокурсники! — крикнул Соркин.

Ребята встали, и помогли подняться Мэтсу. Саквояж нести он явно не мог, так что поклажу друга взял Кори. Вскоре все восемь человек уже построились. Перешептывающихся девочек, кидающих лукавые взгляды на своих однокурсников, увела Флинт. Парни пошли за Соркиным.

— Повезло вам парни, — хмыкнул староста. Чарли таких звал «свой в доску». — Как в цветнике жить будете.

Мальчики смысл фразы не поняли, поэтому просто покивали и продолжили путь. Матаис же вообще ни на что не обращал внимания. Он отчаянно хотел спать. Сказывалась разница во временных поясах, драка, обжорство и ссора, как он думал, с приятелями. Вообще Блэк легко сходился со сверстниками, и всех считал своими приятелями. Но впервые в жизни он понял, что улыбки и добродушия не хватит, чтобы иметь хорошие отношения со всеми. Да и за каким Мордредом ему эти самые хорошие отношения «со всеми», если у него уже есть друзья? Правильно, ни к чему, значит — будет только веселее.

Наконец их долгий путь во тьму закончился, и примерно пятьдесят человек, остановились где-то в подземельях, напротив ничем не примечательной стены.

— Цецидит, — произнес Соркин и стена отодвинулась в сторону.

«Пароль это круто» — подумал Мататис. Но на очередное «Вау» сил уже не было.

За стеной оказалась гостиная. Довольно большая комната. Здесь были полки с книгами, пол застилал ковер с густым ворсом, всюду стояли столики и стулья вокруг них. А у южной стены находился камин и шесть кресел вокруг него. Гостиная утопала в зеленом и изумрудном свете. Такая расцветка нравилась юному Блэку, она чем-то напоминала цвета родных пенатов. Удивительно, но полсотни ребят смогли рассесться в этой гостиной. Каждому хватило места. А троица друзей заняла самые козырные — у камина. Через пять минут в гостиной показался Слизнорт, выглядел он уставшим, но довольным.

— Дорогие мои старожилы и уважаемые новенькие, — начал он, все захихикали. — Рад, что все мы снова собрались здесь, кто-то нас, конечно, покинул, но будем надеяться, что они хорошо сдали ЖАБА и всех их ждет удивительное будущее. Что же до нас, то впереди новый год. Надеюсь, все вы покажите хороший уровень, — народ снова хмыкнул, в этот раз обреченно и расстроено. — Что же до наших драгоценных новеньких — надеюсь вы привнесете новые краски в нашу жизнь. Что ж, буду рад увидеть вас всех на своих занятиях, а сейчас — спокойной ночи. Старосты, подойдите за расписанием.

Матаис так бы и заснул в кресле, если бы не разговор его друзей.

— А почему все так вздохнули, когда профессор упомянул хороший уровень?

Кори пожал плечами, но этот вопрос услышала Флинт, и подошла просветить перваков. Своих девочек она уже отослала в спальню.

— Да это он так пошутил, — ответила она и села в соседнее кресло, скрестив длинные, изящные ножки. — Просто Слизерин самый малочисленный факультет. И мы уже не выигрывали Кубок Школы лет тридцать, как и Кубок по Квиддичу. Хотя одно без другого не бывает.

— А почему так? — спросил Мататис. Думалось сейчас очень плохо.

— Сказала же — нас меньше всех. Те же грифы за неделю заработаю столько, сколько мы за три или четыре. Они конечно и теряют балы быстро, но все равно редко когда кубки не им достаются. Даже если в учебе отстанут, на квиддиче отыграются. У них всегда лучшие игроки.

Троица переглянулась и синхронно кивнула. Цель на второй курс была намечена.

— Да еще и профессор Лонгботтом, — скривилась Литиция. — Он на гербологии балы со Слизирена снимает за малейшую оплошность.

— Злой? — наивно поинтересовался Ред.

— Не знаю, — пожала плечами староста девочек. — Говорят, за счастливое прошлое отыгрывается. Вроде профессор Снейп, земля ему пухом, балы с Лонгботтома только так снимал. Бывало по двадцать за занятие.

— И разве нет способа хоть немного улучшить ситуацию? — спросил Кори.

Среди троицы, он был самым продвинутым в плане «коварства и хитрости», и был обоснованно признан «вождем» в данных вопросах.

— Есть еще Дуэльный клуб, там можно неплохо балами разжиться, — сказал подошедший Соркин. Он нежно чмокнул Литицию Флинт, дочь известного квиддичиста, в щеку, и та, как и мальчики, зарделась. — Но наши туда не ходят.

— Почему?! — лишь услышав про дуэльный клуб, сонливость с Матаиса как рукой сняло.

Соркин грустно улыбнулся.

— Потому что дураков нет. В дуэльный только с третьего курса записаться можно. А нас, на четыре последних курса, чуть больше тридцати человек. А всех остальных, около двух сотен. Нам даже к помосту подойти не дают, на входе зажимают.

Глаза Блэка, как и его друзей, заполнились опасным пламенем.

— Экие вы боевые, — улыбнулась Литиция. — И подраться успели, и с Поттерами поссориться, теперь вот готовы хоть сейчас в клуб записываться.

— А мы уже записались, — усмехнулся Ред. — В клуб.

— Да? В какой? — удивился Соркин.

Ребята снова переглянулись, они безмолвно договаривались о корректировке правил.

— Потом узнаешь, — сказал Кори, когда решение было принято. — Все узнают.

Троица встала и направилась к спальням первокурсников.

— Не дрейфте, — обронил Матаис. — Если не в этом, то в следующем — кубки наши. Наше слово!

За спинами у друзей раздался дружный хохот. Но им было все равно, что о них думают однокурсники, преподаватели и прочие студенты. Главное для троих было мнение друзей и еще нескольких близких людей. Возможно, именно поэтому шляпа согласилась распределить эту троицу на один факультет, как бы не были они разны, но в то же время они были абсолютно одинаковы. И в том была сила Клуба Разрушителей, который в этот вечер, не просуществовав и пяти часов, решил выйти из подполья...

В спальне, что удивительно, оказалось не пять, а три кровати. Матаис было удивился, но товарищи быстро объяснили ему, что в Хогвартсе живет и работает целая община домовых эльфов, которые и выполняют подобные работы. На свободном пространстве в комнате появились дополнительные шкафы и полки. Столов не было. Видимо занятия в спальне для англичан были так же невозможны, как обеды в гостиной. Если есть столовая — ешьте там, если есть рабочий кабинет — работайте там. И, что удивительно, такой подход импонировал Матаису. Ребята поставили свои саквояжи и стали распаковываться. Они убрали вещи в шкафы и книги на полки. Тумбочки забили самым необходимым. Потом по жребию отправились в душ и затем, одев пижамы, расселись по кроватям.

— Нам нужен штаб, — тут же, без обиняков, заявил Кори. Его поддержали кивками. — Есть предложения?

— Выручай-комната! — воскликнул Блэк, о ней он слышал от мистера Арбейда.

Ребята посмотрели на Американца тем самым понимающе-сочувственным взглядом.

— Её магия была разрушена во время осады — теперь там просто пустой кабинет, — объяснил другу Кори.

— Ну вот, — поник Блэк. У юного наследника такие планы был и на это помещенье, а теперь...

— Вообще, есть другой вариант, — протянул Ред.

Мэтс с ожиданием уставился на Гринграсс, а Малфой, кажется, что-то понял.

— Ты же не предлагаешь...

— Да, — резко кивнул Теодор. — Я предлагаю Визжащую Хижину.

И тут же парни наткнулись на удивленный взгляд Блэка, пришлось рассказывать что это за место. Матаис был восхищен подобным местом, и тут же поддержал собрата брюнета. Но кровный брат Реда не согласился.

— Все знают про этот ход в Хижину. Он уже давным-давно закрыт.

— Да, но не все знают про другой, — заговорщицки подмигнул Ред. — Даже ты о нем не слышал. И не просите, не расскажу, лучше потом покажу.

— Ну хорошо, хорошо, — поднял руки Кори. — А как ты собираешься избежать внимания Карты?

— Карты? — понятное дело, это был Матаис.

И друзья рассказали ему о некоей Карте Мародеров, которую смастерили предки Поттера и их кореша. Мол создали такую загогулину, что каждый человек в замке на ней отображается, как и все секретные ходы. И что если они пойдут, даже неизвестным ходом, в хижину, то их тут же засекут. Когда же Блэк спросил где эта карта, то выяснилось что она, как и любая семейная реликвия, переходит в роду Поттеров, от деда Джеймса к внуку Джеймсу.

— Так в чем проблема? — удивился Блэк.

Ребята удивленно посмотрели на товарища.

— Ой да ладно вам — мы её просто уничтожим и все.

Друзья рассмеялись, а Матаис продолжал хитро улыбаться.

— Сразу видно что ты не Слизеринец,— заметил Кори.

— Как и вы, — заметил Мэтс.

— Ну ладно, — приструнил друзей Ред. — Даже если мы её получим, то зачем её «уничтожать», если можно использовать. Так бы поступил настоящий Слизерниец, а теперь это напрямую касается нас.

— Вот именно, — поддакнул брату Скорпиус. — Не надо её портить, хотя мы все равно её не получим.

Теперь пришел черед Блэка смеяться, ребята смотрели на него в недоумении.

— Я знал, что еда положительно влияет на мозг, — сказал он отсмеявшись. — Ели бы сколько я, сразу просекли. Ну ладно — у меня созрел воистину Слизеринский план!

— Какой?! — тут же подхватили друзья.

И Блэк им поведал план полный хитрости, коварства и обмана. Это был воистину самый Слизернский из Слизернских планов. Даже сам Салазар мог бы позавидовать маленьким интриганам (так думали дети). Впрочем Кори и Ред не сидели без дела. Они дополнили идею Мэтса, вскоре три юных змея злорадно хихикали и потирали руки. Они наметили первую цель. Впрочем это не мешало им зевать и тереть глаза. Вскоре благоразумный Малфой предложил оптимальный вариант — отправиться на боковую. Ребята погасили свет, и задернули пологи, но в это момент Блэк вспомнил о главном.

— Ребята, — сказал он. — Предупреждаю сразу. Я встаю на рассвете и сразу отправляюсь на зарядку. Прошу не кидаться в меня абракадабрами, если кого разбужу.

— Да не проблема, — откликнулся Кори. — Я с утра тоже самое делаю.

— И я, — сквозь сон добавил Ред.

На этом, спальня трех друзей, трех храбрецов, трех несостоявшихся Гриффиндорцев, трех наследников древних родов, и просто трех мальчуганов погрузилась в тишину. А Блэк, засыпая, успел подумать что Хогвартс самое замечательное место на всем свете. И он был прав. Хотя многие, впоследствии, будут утверждать, что с появлением в этом замке Разрушителей, школа стала самым ужасным местом на свете. Но ведь трех друзей не волновало ничье мнение...