Том Риддл и Загадка Андвари (гет)

Листва провожала меня тихим шелестом, порождённым лёгким ветерком. Солнечный свет, пробиваясь сквозь сомкнувшиеся кроны деревьев, приобретал мягкий зеленоватый оттенок. Воздух, напоённый ароматом летнего леса, доставлял истинное наслаждение с каждым вздохом. Я не спеша шёл по мягко пружинящей земле, не замечая окружающей красоты. Природа никогда не производила на меня впечатления. Днём. Только ночью я мог оценить по достоинству шедевры, которые создавал мир. При солнечном свете я их не видел. Так было всегда. Меня это не удивляло — некоторым свет только мешает. В том числе и мне. Лес вокруг жил собственной жизнью, не замечая вступившего в его владения человека: шёпот листьев, жужжание насекомых, потрескивания и стуки создавали неповторимую ткань бытия, никогда не повторяющую свой узор. Наполненная невидимым движением тишина не мешала думать. Именно поэтому я аппарировал довольно далеко от поместья моего сегодняшнего клиента. Поразмыслить требовалось серьёзно. Уже три дня я бьюсь над загадкой карлика. Надо отдать Андвари должное, он знал толк в шарадах — у меня не нашлось даже предположения о том, с чего начать поиск. Первые же строчки ставили в тупик. Что это за "Вечный, объединивший вокруг себя все пути"? Ответа на этот вопрос я пока не знал. Бесконечные раздумья над стихом оставили свой отпечаток — новых идей не появлялось, именно поэтому я решил прогуляться. Встряхнуться не помешает. Возможно, солнечный день подскажет путь, на который не смогли указать бессонные ночи. Времени до назначенной на вечер встречи оставалось ещё много, и ничто не мешало прогулке. Место оказалось обделённым людским вниманием. Впрочем, впервые увидев этот лес, я так и подумал. Он не производил впечатления жуткой чащи, дома неведомых чудовищ, как Запретный Лес, раскинувшийся рядом с Хогвартсом, но чем-то отталкивал, заставлял нервничать. Правда, лишь на опушке. Стоило пройти чуть дальше, и волнение сменялось умиротворённостью. Я легко улыбнулся, вспомнив школьные годы. Конечно, ученикам запрещали гулять в мрачном Лесу. Но меня нисколько не беспокоили запреты. Я всегда делал только то, что хотел. Походы в Запретный Лес приносили огромное удовольствие. Живущие там существа чуяли мою силу и обходили стороной опасного путника. Много прекрасных ночей провёл я за стенами древнего замка, наслаждаясь тёмным брожением, происходящим среди искривлённых деревьев. Много завораживающих картин и опасных секретов открылось мне, пока я гулял под сенью тёмных листьев. Именно в этом мрачном и пугающем с точки зрения всех остальных месте я впервые понял всю притягательность и красоту тьмы. Познал её величие. Раньше я мог только чувствовать это, не понимая собственных чувств. Перекрученные стволы и белёсый туман помогли мне осознать их. С той поры прошло уже шесть лет, но я помнил свои первые шаги в Запретном Лесу так, словно сделал их несколько минут назад. Уверен, мой декан очень удивился бы, узнав, что лучший ученик второго курса проводит ночи вдали от своей спальни. Усмехнувшись, я представил выражение его лица. Окружающий замок Лес пугал не только детей. Жаль, что у меня оставалось мало времени на подобные прогулки. Большую его я тратил на книги. Но никогда не забывал очарования освещённых мутным лунным светом стволов, стараясь выкраивать хотя бы несколько часов в месяц на то, чтобы вновь пройти тайными тропками пугающей чащи.

Поток воспоминаний прервала выскочившая из-за деревьев речка. Я остановился. Полоска воды была не очень широкой, но бурное течение и ощутимо веявший холодок не вызывали желания попробовать перейти на другой берег вброд. Достав палочку, я указал на переливавшуюся на солнце всеми цветами радуги ленту и сконцентрировался, произнося про себя заклинание. Сформировавшееся на конце палочки золотистое облачко поплыло к речке, с каждым мгновением увеличиваясь в размерах. Когда оно достигло водной глади, его уже можно было принять за неведомо откуда появившийся туман невероятного оттенка, сгустившийся над водой несмотря на солнечный день. Коснувшись поверхности реки, облачко превратилось в тонкий мостик, изящно выгнувший спину между берегами. Я спокойно ступил на полупрозрачную поверхность, сквозь которую просвечивали несущиеся вдаль волны. Хрупкость созданного мной сооружения была всего лишь видимостью. Воздушный мостик будет крепче стали до тех пор, пока я этого хочу.

Оставив речку за спиной, я лёгким движением палочки уничтожил золотистый мост и продолжил путь. Ход моих мыслей изменился, картины прошлого больше не мелькали перед глазами, поэтому я был даже благодарен внезапно появившейся преграде. Ностальгия не входила в мои планы. Сейчас нужно думать над будущими шагами, а не над прошлыми. Пряный аромат летней зелени, и пение птиц сопровождали меня, не мешая думать. За прошедшие с того момента, как мне стала известна загадка, три дня я успел изучить все известные об Андвари и Сигурде легенды, мифы и слухи, однако нигде не нашёл упоминания ни о каком "Вечном". Формулировка стиха предполагала, что это какое-то место — тут всё ясно. Но где оно находится? Вот что являлось главной проблемой. То, что со времён Андвари название могло многократно поменяться, не добавляло мне хорошего настроения. Оставалось надеяться на предусмотрительность карлика. Он должен был предположить, что его шарада станет непреодолимой преградой, и потребуются века, чтобы разгадать её. В таком случае Андвари привязал бы указания к чему-то такому, что уже в его времена представлялось неизменным. К сожалению, в относящихся ко времени жизни карлика хрониках, прочитанных мной, не говорилось о "вечных" местах. Или просто вечных? Я остановился, задумавшись. Что если карлик имел ввиду что-то, меняющееся столь редко, что кажется вечным? Это могли быть горы. Конечно, моря и пустыни тоже подходили под этот эпитет, но ориентиров предоставляли куда меньше. А горы — идеальный вариант. Века и тысячелетия не изменяли очертаний каменных гигантов, и можно смело предполагать, что какой-нибудь горный хребет до сих пор хранит тайны Андвари. В таком случае мне нужно узнать, какой конкретно. Возбуждение заставило ускорить шаг. Наконец-то хоть и весьма размытый, но намёк на отгадку! Теперь нужно побыстрее закончить с делами и приступать к поискам. Об Андвари известно мало, но достаточно для того, чтобы предположить, где он мог увидеть горы, показавшиеся ему не только вечными, но и "объединяющими вокруг себя все пути". Я широко улыбнулся и продолжил путь.

Дорога через лес вновь возродила в моей памяти воспоминания о школе, но в этот раз они потекли в другом направлении. Никогда у меня не было проблем в общении с людьми. Я мог очаровать кого угодно. Получить любые знания. Добиться всего, что хотел. Но один раз моё обаяние дало осечку. Дамблдор!!! Проклятый старик никогда мне не верил! Он невзлюбил меня с самой первой встречи. Всегда в чём-то подозревал. Ни разу не дал повода обвинить себя в предвзятости, но я чувствовал его недоверие. Как он мне мешал! И всё же я справился. Мои тайны остались тайнами, а у старика не появилось ничего, способного меня скомпрометировать. Я бы с удовольствием избавился от него, также как от своего папочки, но Дамблдор — могущественный колдун. Исход поединка с ним я бы не взялся предсказать. Следовало действовать тоньше. Пока не время вступать в открытую конфронтацию. Опыт Гриндевальда ясно говорил, что любитель сладостей совсем не так прост, как хочет казаться. Впрочем, я в этом не сомневался. Ему не удалось обмануть меня так же, как мне — его. Маска чудака и весельчака усыпляла бдительность кого угодно, но я был начеку. Один раз он едва не поймал меня, но я сумел выпутаться. Урод-переросток оказался очень кстати. Больше таких промахов я не допускал. Можно считать, что наше с Дамблдором невидимое противостояние в Хогвартсе закончилось ничьёй. Сомнительный результат, но можно его улучшить. Криво улыбаясь своим мыслям, я пошёл ещё быстрее. Оставалось немного.

Совсем скоро впереди показалась опушка леса. Море изумрудно-зелёной травы ласкало стволы деревьев. Вдали виднелась узорчатая ограда какого-то поместья. Туда мне и нужно было попасть. Тропинка, по которой я шёл, рассекала колышущиеся зелёные волны, подходя к железным воротам, казавшимся огромными даже отсюда. Я поспешил вперёд. Времени оставалось ровно столько, сколько нужно для того, чтобы быстрым шагом дойти до исполинских створок. Я бывал здесь раньше, но до сих пор не мог понять, чем руководствовались неведомые создатели ограды и ворот. Возникало впечатление, что здесь живут гиганты. Однако имение принадлежало известной семье чистокровных волшебников, это я знал совершенно точно. Оно принадлежало им сейчас так же, как и века назад. И строилось для них. Размеры сооружения изначально задумывались именно такими. Может, у первого владельца этой земли была гигантомания? Я рассмеялся. Чёрная ограда была пронизана могущественными чарами, даже мне пришлось бы постараться, чтобы миновать их. Живущие в особняке дорожили своей безопасностью. Вернее, живущий. Древний род переживал упадок, из многих и многих остался лишь один. До исполинских ворот оставалось несколько шагов. Вблизи они подавляли. Колоссальные створки чёрного металла, подпирающие небеса, нависающие над любым, пришедшим к хозяевам поместья. Обычный колдун бы смутился, подавленный величием древнего сооружения. Но я — не обычный колдун. И никакие творения древних не могут испугать меня. Подойдя к воротам, я несколько раз дёрнул привязанную к язычку изящного серебреного колокольчика верёвочку. Не раздалось ни звука, но о моём прибытии узнали. Ожидание не затянулось — не прошло и минуты, как створки медленно расступились, пропуская меня внутрь. Едва я оказался на земле поместья, ворота сомкнулись. Исполинские створки двигались бесшумно. Я улыбнулся — приятно увидеть, что не все живут подобно свиньям. Лестно узнать, что есть колдуны, придерживающиеся тех же взглядов, что и я. Жаль, что хозяин стар. Он мог бы хорошо послужить мне. Увы, старик мало на что годен, а детей у него нет. Древний род чистокровных магов погибнет вместе с ним.

Выстроенный из грубо отёсанных гранитных блоков особняк скрывался за густой листвой дубов, помнящих детство ещё деда нынешнего хозяина поместья. Изредка сквозь густой покров зелени можно было рассмотреть серые стены, кое-где покрытые мхом. К крыльцу вела почти незаметная тропинка. Раскинувшиеся вокруг дома заросли не знали жёсткой руки садовника. Но и дикорастущими их нельзя было назвать. Чувствовалось, что за парком ухаживают, но своеобразно. Впрочем, меня это не удивляло. Я уже встречался с хозяином поместья и знал о его необычных вкусах. Надо признать, что выглядели деревья завораживающе. Невозможно было понять, что так привлекает взгляд в переплетении ветвей, но отворачиваться не хотелось. Я поднялся по стершимся за века ступеням. На массивной двери висел бронзовый молоточек. Я слегка приподнял его и отнял руку. Против ожиданий раздался не стук, а громкий удар гонга. Меня уже не в первый раз удивил этот резкий звук, острым лезвием прорезающий бархат стоящей здесь обычно тишины. Зачем нужно так шуметь? Ведь услышали же слуги беззвучный колокольчик у ворот. А тут такой грохот. Но хозяин не собирался расставаться со странной традицией. Что ж, его право.

Дверь распахнулась. Стоявший за ней домовой эльф в отвратительной грязной тряпке, прикрывающей бёдра, посторонился, склонившись в низком поклоне. Я прошёл в дом, не удостоив слугу приветствием. Тот не замедлил закрыть дверь и пойти вперёд, говоря:

— Господин, вас уже ждут! Следуйте за Ригги, господин! Ригги проводит вас к хозяину! — произнося это, он постоянно кланялся и оборачивался, не смея, однако, посмотреть на меня. Хозяин отлично выдрессировал своего слугу. Ещё одна причина если и не уважать старика, то отдавать ему должное.

Наш путь лежал в глубину дома. Размеры особняка впечатляли. Каждый раз, когда я бывал здесь, хозяин оказывался в разных комнатах древнего строения, в которые меня сопровождал идущий впереди эльф. И ни разу я не прошёл через один и тот же зал. Сейчас история повторялась: сколько бы я не пытался разглядеть знакомые покои, но глаз ни за что не зацеплялся. Грубая кладка стен создавала дому неповторимую атмосферу старины. Казалось, время повернуло вспять, и ты попал в давно прошедшие века. Идя за не прекращавшим кланяться эльфом, я оглядывался по сторонам. Ветхие гобелены, прикрывающие камни запечатлели сцены битв и охот, висящие в коридорах портреты хранили историю живущего здесь рода. Волшебники и волшебницы чинно переговаривались друг с другом, не замечая проходящих мимо. Часто в комнатах стояли огромные стеллажи, заполненные книгами. Корешки много говорили мне о содержании библиотеки. Собрание было обширным, но я встречал и более интересную подборку. Собиравших эти книги интересовали в качестве предметов роскоши, а не источника знаний, поэтому часто попадались повторяющиеся названия. Выдающихся экземпляров тут не встретишь. Я подумал, что подобное отношение к книгам не делает чести предкам владельца дома. Разве главное обложка? Впрочем, нынешний хозяин к пополнению библиотеки подходил спустя рукава — его интересовало совсем другое. И не его одного. Поэтому я здесь.

Эльф привёл меня в аскетически обставленный кабинет. Два кресла, больше похожих на стулья, полированный стол и однотонные драпировки на стенах — вот и всё убранство. На одном из кресел сидел сухонький старичок с презрительной гримасой на лице и пронзительным взглядом водянистых глаз. При моём появлении он расплылся в улыбке.

— Хозяин, Ригги привёл гостя! — эльф вошёл в комнату раньше меня. Лицо старика потемнело.

— Как ты смеешь заговаривать первым? Как ты смеешь входить впереди моего гостя? Пошёл вон отсюда! — голос владельца дома не соответствовал облику — глубокий, насыщенный интонациями, начисто лишённый старческого дребезжания. С каждым словом слуга выглядел всё более жалко.

— Хозяин! Ригги не хотел! Ригги виноват! Ригги себя накажет! — разрыдавшись, эльф выбежал из комнаты.

Старик проводил слугу брезгливым взором.

— Совсем разленились! Ленивые грязные хамящие твари!

— Полностью с вами согласен, мистер Синиструс, — я решил привлечь к себе внимание. — Позвольте выразить вам всю мою признательность за то, что вы согласились на встречу. Могу я поинтересоваться, в добром ли вы здравии?

— О, мистер Риддл! Простите за эту безобразную сцену! — Синиструс опомнился. — Любая встреча с вами отрада для меня. Редко в наше время встретишь настолько вежливого и понимающего молодого человека. А моё здоровье… Ну что ж, бывало и получше, но я не жалуюсь.

— Восхищаюсь вашим мужеством, мистер Синиструс. Другой на вашем месте давно бы не вылезал из постели, но вы делаете честь своей семье, — я поклонился.

— Благодарю вас, мистер Риддл, — старик кивнул на второе кресло. — Пожалуйста, присаживайтесь. Вы ведь не просто так просили о встрече? У вас есть какое-то предложение?

Я устроился на жёстком сидении, прямо посмотрев в глаза Синиструсу. На моём лице играла вежливая улыбка.

— Ну что вы, мистер Синиструс, разве я могу что-то предложить вам? — я приподнял бровь. — Я — только посыльный. Предложение есть у моего работодателя.

— Не скромничайте, мистер Риддл. Я уверен, что столь талантливый юноша может заинтересовать кого угодно чем угодно. Даже меня, — он улыбнулся, но при следующих словах улыбка исчезла без следа. — Что же нужно мистеру Барку?

— До моего работодателя дошли слухи, что к вам попал очень, очень редкий предмет, — я сделал паузу. — Так называемое Око Авалона.

Старик откинулся на спинку кресла. На лице у него ничего не отразилось, но я был уверен, что он поражён. Наконец Синиструс сказал:

— Полагаю, мистер Барк узнал это от вас?

Я выставил руки вперёд, защищаясь:

— Конечно нет, мистер Синиструс! Разве мог бы я создать вам столько проблем? Я ни в коем случае не выдал бы вас! Но у мистера Барка помимо меня ещё много источников информации, — у Барка действительно было много способов получить нужные сведения, но об Оке я сообщил ему лично. Однако Синиструсу этого знать не следует. Я обезоруживающе улыбнулся.

Старик слегка расслабился:

— Рад, что не вам обязан этим беспокойством, мистер Риддл. Мне неприятно было бы узнать, что вы готовы продать меня за несколько галлеонов. Увы, я вынужден разочаровать вас — Око не продаётся.

Ответ меня не удивил. Око Авалона, легендарный артефакт, принадлежавший, как считалось, самому Мерлину, позволял видеть картины прошлого настоящего и будущего с потрясающей точностью. До последнего времени он считался сказкой. Пока одному удачливому, но глупому волшебнику не удалось его отыскать. Незадачливый колдун так и не понял, что за сокровище попало ему в руки, и Око за гроши выкупил сидевший передо мной старик. Это оказалось вдвойне обидно из-за того, что Синиструс опередил меня буквально на пару дней. Впрочем, контролю Око не поддавалось и потеря невелика. Я всё равно не собирался оставлять его себе. Скорее просто уничтожил бы. Те же легенды говорили, что со временем картины Ока затягивают в свой омут без надежды на возвращение. У меня имелись причины с этим согласиться.

— Мистер Барк предполагал, что вы ответите именно так, — я спокойно посмотрел на Синиструса. — Он предлагает не деньги, а равноценный обмен. У мистера Барка есть то, что сможет заменить вам Око.

— Признаться, я не понимаю, о чём вы, — старик недоверчиво покачал головой.

Я внимательно посмотрел ему в глаза и мягко произнёс:

— Мистеру Барку известно, что вы уже не первый год путешествуете по всему миру в поисках древних и могущественных предметов, но прежде всего вы интересуетесь пятью шкатулками Франческо Арнуфи. Мистер Барк может предложить вам две из них в обмен на Око. Остальные три, как он мне сказал, у вас уже есть.

Предложение оказалось очень заманчивым. Синиструс не смог скрыть огонь, зажёгшийся во взгляде после моих слов. Да, я знал о его слабости. Очень удачно, что у Барка в самом деле есть оставшиеся шкатулки. Мне не составило труда убедить его, что они станут вполне подходящей ценой за Око. В конечном итоге, Око известно всем, а шкатулки никому, кроме сидящего передо мной старика, не нужны. Неизвестно, для чего Арнуфи создал их. На мой взгляд, ничего особенного в них не было. Но Синиструс страстно жаждал их получить. Вероятно, он считал, что в них содержатся тайны жившего столетия назад мага. Что ж, если старику удастся что-то обнаружить, я сумею использовать это к своей выгоде.

Тем временем мой собеседник задумался. Я не прерывал его размышлений. Зачем? Ответ был ясен и так. Через несколько минут Синиструс произнёс:

— Мистер Риддл, я согласен. Когда я могу получить шкатулки?

— Прямо сейчас, мистер Синиструс, — сказал я, поднимаясь. — Но я вынужден просить вас отдать мне Око. Мистер Барк настаивал на этом.

Старик встал тоже.

— Одну минуту, мистер Риддл. Подождите меня здесь. Прошу вас, чувствуйте себя как дома. Я распоряжусь, чтобы вам принесли усладэля. Или вы предпочитаете что-то другое?

Я вновь опустился в кресло.

— Если возможно, я бы выпил чаю. Я не очень люблю усладэль.

— Как пожелаете, — Синиструс направился к выходу. — Я распоряжусь.

Позади меня хлопнула дверь. Я стёр с лица улыбку. Она мне уже порядком надоела. Но хорошее настроение никуда не делось. Приятно, когда всё идёт так, как задумано. Осталось забрать у старика Око, отдать ему шкатулки, и на сегодня мои дела завершены. Я смогу поразмыслить над тем, где Андвари спрятал своё сокровище. Дверь снова скрипнула, но я не стал оборачиваться. Давешний домовой эльф поставил на стол поднос с чашкой чая, двумя бокалами и бутылкой огневиски, после чего почти бесшумно удалился. Я сделал вид, что его не существует. Впрочем, для меня так и было. Эти существа не заслуживают того, чтобы о них думать. Прихлёбывая чай, кстати, весьма посредственный, я смотрел в окно, наслаждаясь видом на завораживающий парк. Дубы окрасились закатным багрянцем, словно кровь стекавшим по стволам. Ветер шевелил листву, принося в комнату аромат прогретой за день зелени. Окончательно погрузиться в созерцание я, однако, не смог. Послышались торопливые шаги, и в комнату вошёл Синиструс. Я поднялся ему навстречу, оставив недопитый чай на столе.

В руках старик держал завёрнутый в чёрный бархат круглый предмет. Я кивком указал на него:

— Вы позволите?

Старик передал свою ношу мне, предупредив:

— Только осторожно, мистер Риддл.

Я откинул скрывавшую шар ткань, отстранённо произнеся:

— Конечно, мистер Синиструс.

Мимолётного взгляда в глубину наполнявшего шар тумана мне хватило, чтобы опознать настоящее Око. Я вновь закутал его в бархат и положил свёрток на стол. После этого достал из внутреннего кармана мантии две шкатулки: медную, отделанную тигровым глазом, и серебряную, отливающую бирюзой. Я протянул их алчно смотревшему старику. Синиструс буквально выхватил наследство Франческо Арнуфи из моих рук. Почти минуту он разглядывал переливающиеся на солнце шкатулки. Потом вытащил палочку, и посмотрел на меня:

— Надеюсь, это вас не обидит?

Я рассмеялся:

— Нисколько!

Проделав несколько взмахов над принесёнными мной шкатулками, Синиструс заставил их засиять ровным красным светом. Я спокойно смотрел. Старик опустился в кресло и расплылся в искренней и довольной улыбке:

— Мистер Ридлл, сотрудничество с вами — удовольствие! Давайте покончим с формальностями.

— Я буду только рад, мистер Синиструс, — мой голос был полон удовольствия от заключённой сделки. — Бумаги на шкатулки.

Старик взял протянутый пергамент, внимательно изучил его и передал мне свиток, извлечённый из ящика стола. Бегло пробежав документ глазами, я убедился, что он действительно удостоверяет владельца Ока.

— Прекрасно, мистер Синиструс! Позвольте поздравить вас с пополнением вашей коллекции.

Он с некоторым трудом оторвал взгляд от шкатулок.

— Благодарю вас, мистер Риддл. Предлагаю выпить за удачное сотрудничество, — старик указал на бутылку огневиски. — Недавно привёз её из Рима. Большая редкость. Вы бывали в Риме, мистер Риддл?

Наблюдая за тем, как он разливает тёмную жидкость, я ответил:

— Увы, пока не приходилось.

Он подал мне мою порцию. Я поблагодарил, и мы сомкнули бокалы, создав мелодичный перезвон. Огневиски был хорош. На лице Синиструса читалось удовлетворение. Отставив бокал, он весело произнёс:

— Ну ничего, ещё успеете. Все дороги, знаете ли, ведут в Вечный Город. Приведёт и ваша.

Сохранить вежливую улыбку и доброжелательный тон стоило мне огромных усилий. Я переспросил:

— Простите, как вы сказали?

— Я сказал, что и ваша дорога наверняка приведёт вас в Рим, — старик удивлённо посмотрел на меня.

— Нет, чуть раньше. Про то, что все дороги ведут в Вечный Город? — я постарался произнести эту фразу как можно более незаинтересованным тоном.

— А! — Синиструс понимающе кивнул. — Вы не слышали эту поговорку, мистер Риддл? Впрочем, неудивительно. Так говорят магглы: "все дороги ведут в Рим". Они же называют его "Вечным Городом". Вы не знали об этом?

Он говорил что-то ещё, но я уже не слушал. Все дороги ведут в Рим! В Вечный Город! "Из Вечного, что все пути вокруг себя объединил"! Вот о чём говорил Андвари! Теперь я знаю, откуда нужно сделать следующий шаг.