Том Риддл и Загадка Андвари (гет)

Солнце мягко светило в окно кухни, сейчас не закрытое ставнями, да и занавески были раздвинуты — хозяйка любила дневной свет. Лучи ласково касались простой дубовой столешницы и посуды на ней, останавливаясь совсем рядом с моей чашкой. В отличие от синьоры Сфорца я не был рад надоедливому сиянию, но недовольства не проявлял, ограничившись тем, что занял единственное место за столом, которое всегда находилось в тени. Впрочем, других претендентов на него не имелось, потому вряд ли кто-то обратил внимание на мой жест.

Синьора, как обычно, суетилась у плиты — казалось, для этой склонной к полноте миловидной женщины не существовало удовольствия выше, чем приготовление пищи. Надо сказать, в этом она толк знала, и я с удовольствием отдавал дань плодам её кулинарного искусства. Собственно, именно ради этого я и сидел сейчас здесь, ожидая, пока хозяйка закончит готовить завтрак, и попивая утренний чай, ненамного уступавший тому, который заваривала миссис Голлтингтон в далёком Лондоне. К чаю также прилагалась болтовня синьоры Сфорца, считающей своим долгом не давать гостю заскучать. Я, разумеется, в подобного рода развлечениях не нуждался, однако, против обычного, щебет хозяйки отвращения не вызывал. Даже странно. Я едва заметно усмехнулся.

— Знаете, Том, — я предложил называть себя по имени ещё на памятном ужине семидневной давности, — в преддверии Карнавала весь Форум словно ходуном ходит! Говорят, в этот раз нам готовят что-то воистину потрясающее! Наш сосед, старый Риццини, считает, что привезут драконов; вчера он по большому секрету рассказал мне, что его племянник, работающий в комиссии по организации Карнавала, подтвердил эту новость. А моя подруга Марта говорит, что будет танец вейл. Ещё ходят слухи о полёте фей и… Но Том, вы же меня совсем не слушаете!

"Конечно не слушаю, а с чего бы мне интересоваться Карнавалом? Пусть сопливые мальчишки да старые клуши волнуются, ну и прочие обиженные разумом вместе с ними. У меня есть дела поважнее".

Жаль только, что перегруженная информацией голова гудела — как и на протяжении последних двух дней, — и сосредоточиться ни на чём не удавалось, поэтому пересказываемые женщиной сплетни хочешь не хочешь, а влезали в мысли. Но меня такое положение вещей мало волновало, всё равно следовало расслабиться, перестать неустанно просеивать ворох фактов, переключиться на что-то другое. Я уже пытался неотступно искать решение, не успокаиваясь ни днём ни ночью, но результат оказался совсем не столь впечатляющим, как ожидалось. Теперь следовало попробовать иной способ.

— Ну что вы, синьора Сфорца! — мне ничего не стоило создать на лице выражение притворного оскорбления. — Я весь внимание! Ваш голос, скажу честно, — я посерьёзнел, — так приятно слушать, что просто невозможно пропустить даже самое маленькое слово.

Хозяйка зарделась:

— Ой, Том, не смущайте меня!

— И в мыслях не держал, синьора, — я легко улыбнулся.

Она польщённо заулыбалась и вновь принялась забрасывать меня слухами о предстоящем Карнавале. Слушая её вполуха, я погрузился в невесёлые о мысли о собственных успехах. Вернее, об их отсутствии. А ведь всё так замечательно начиналось! Я легко устроился на Форуме, наладил отношения с Библиотекарями, получил их помощь и… больше ничего. Уже неделю я изучал всевозможные хроники и исследования, касающиеся Андвари, выяснив о карлике много нового, но не нашёл ничего, что провело бы меня дальше. Стих-загадка, дразня, вертелся в голове, но я не мог понять, что следует делать дальше. Таинственные строки: "Пройди сквозь бездну синевы, где след свой я запечатлел" не давали покоя. Под "бездной синевы" скорее всего подразумевается Средиземное Море, но вот что за "запечатлённый след"? И после: "Он ключ ко входу сохранил того дворца, где я творил", — это следует понимать как намёк на то, что недостаточно просто плыть куда глаза глядят, а нужно найти некий ключ, и дабы понять, где же он спрятан, требуется узнать что-то, оставленное карликом как раз на такой случай. Я не сомневался, что где-то здесь, на Форуме или в самом городе, Андвари спрятал подсказку. В загадке содержались слишком уж размытые сведения, а ведь её автор отличался предусмотрительностью. Значит, указание на скрытый за стихом путь обязательно существует! Но пока я не смог его отыскать.

Если же говорить откровенно, то я даже не в состоянии был предположить, как оно может выглядеть. Во Всемагической Библиотеке содержалось множество сведений о карлике, среди которых были и совершенно для меня новые — собрание Хранителей оправдывало свою славу, — но хоть что-то, способное пролить свет на тайну легендарного сокровища, там отсутствовало. Вообще, у меня сложилось впечатление, что все посвящённые Андвари труды, написанные в Риме, — а они и оказались наиболее полными — представлялись какими-то… незаконченными. Нет, присутствовали и примерная хронология, и описание деяний, и даже спроектированные на сегодняшнюю карту Вечного Города предполагаемые места пребывания карлика, конечно же, содержащие множество комментариев. На первый взгляд, да и на второй, и на третий тоже, римские историки рассказали и показали всё. Но ощущение недоговорённости не оставляло меня. Что-то они скрыли, притом все как один, будто по сговору. Хотя почему "будто"? Именно по сговору, иначе такую солидарность объяснить невозможно. Очень и очень сильно здесь не любили карлика. Не любили — однако всячески старались это скрыть. Глядя в спину собирающей на тарелки снедь хозяйке, я едва заметно криво усмехнулся. На сей раз неприятности пришли откуда не ждали.

Синьора Сфорца, заметив мою рассеянность, но отнеся её на счёт приближающегося праздника, продолжала расхваливать главное событие года в Вечном Городе. Теперь она делилась впечатлениями об уже прошедших Карнавалах, но, разумеется, не забывала о том, чтобы накрывать на стол. И почему я всегда вызываю у старух желание впихнуть в меня побольше съестного? Ещё хорошо, что мне не попадались те, кто совсем не умеет готовить. Впрочем, сейчас завтрак окажется очень кстати — по всем признакам сегодня ожидается ещё один трудный день.

"Да уж. Неопределённость начинает утомлять. И самое мерзкое, что ничего нельзя с этим поделать. Мой приятель-Библиотекарь отказывается рассказывать об Андвари, его собратья вообще отличаются неразговорчивостью, направляя меня всё к тому же старому знакомцу. Видимо, за каждого посетителя отвечает свой Хранитель, тот, который его впервые встретил, а остальные отвлекаться от своих собственных обязанностей не собираются. Восхитительно. Книги же если и содержат нужную информацию, то так глубоко между строк, что я её увидеть никак не могу. Мда. Ситуация сильно похожа на пресловутый замкнутый круг".

Хозяйка поставила передо мной тарелку с яичницей, ещё одну с тостами и блюдечко с джемом, пожелала приятного аппетита, после чего, извинившись, направилась вглубь дома — позвать мужа. Я рассеянно поблагодарил и принялся за еду, не прерывая размышлений.

"Как бы то ни было, следует найти решение проблемы. Возможно, поискать другие источники информации. Ага, как же! Где ж их найти, когда самый полный оказался настолько же бесполезным? Попробовать отыскать кого-то из историков? Хмм... И сколько это займёт времени? Да и сможет ли кто-то из них мне помочь? Впрочем… Вполне вероятно, сможет. А если не захочет? Ну, это не проблема. Нужны знания, а уж разговорить я смогу кого угодно. Тогда надо узнать, кто здесь работает в требующейся области. У кого? У Библиотекарей, прежде всего, а потом посмотрим. И всё же, сколько я потеряю времени в таких поисках? При отсутствии экстраординарного везения — много. Даже очень много. Что ещё можно сделать?"

Я откинулся на спинку стула, забыв о стынущей пище.

"А если попробовать обратиться к фольклору? Жизнь Андвари в Риме, как уже понятно, была куда насыщенней, чем считается. Значит, он наверняка оставил свой след в памяти людей, настолько могущественный колдун просто не в состоянии не запомниться. Слишком многое карлик знал и умел, чтобы остаться незамеченным. И замалчивание в архивах Библиотеки каких-то его деяний, связанных с Вечным Городом, вполне вписывается в эту картину. А в устных историях могло сохраниться то, что скрыли хронисты. Отлично, но как мне поможет данное умозаключение? Подумаешь, найти знатоков народных преданий, да у меня тут каждый встречный — знакомый сказитель!"

Скрипнув зубами, я схватил вилку, став яростно измельчать содержимое своей тарелки. И внезапно замер. Пусть не каждый встречный, но один знакомый сказитель у меня точно есть. Поррини! Он ещё в день нашей встречи легко устроил небольшую, но весьма насыщенную экскурсию. Если он ничего не знает об Андвари, то никто не знает!

Я уже собрался было вскочить, когда на кухню вернулась синьора Сфорца, а следом за ней пришёл и её муж. Моего возбуждения он, конечно, не заметил, а потому радушно прокричал:

— О, доброе утро, Том! Как самочувствие?! — знаменитый итальянский темперамент напрочь исключал возможность того, что этот человек когда-нибудь станет говорить, а не орать. Правда, такое поведение не устраивало только меня — все остальные считали его само собой разумеющимся.

Я попытался подняться, но и сам хозяин, и его жена протестующе замахали руками, на два голоса прося меня не беспокоиться, поэтому мой ответ прозвучал из положения сидя:

— Прекрасно, синьор Сфорца, прекрасно.

— Том, я же просил вас называть меня просто Марио! — он опять замахал руками. Мельницу ему не надоедало изображать так же, как и орать. Не прекращая сего действа, он устроился за столом, чудом ничего не сшибив.

— Да и меня не нужно постоянно величать "синьорой Сфорца", — присоединилась его жена, расставляя перед мужем тарелки с завтраком. — Достаточно только имени…

Я вмешался, улыбкой извинившись, что прерываю:

— Которое ничуть не уступает вашей красоте, Моника! — и обращаясь уже к ним обоим. — Простите, я так воспитан. Мне сложно так сразу называть по именам людей, с которыми лишь совсем недавно имел радость познакомиться.

"Да-да, конечно. С формального обращения существенно легче не сорваться на то, как вас двоих действительно следует именовать, вот я его и придерживался. Уверен, услышав по-настоящему подходящее обращение, вы не обрадуетесь. Хотя оно вполне соответствует истине. Ну раз уж так хотите отбросить приличия, упорно добиваясь этого уже неделю, — то получайте, мне не жалко".

Марио, сметавший подобно урагану содержимое ближайшей посуды, и Моника, присевшая за стол с чашкой чая, умилились моей воспитанностью и английскими нравами. Разумеется, вслух, иначе они не умели:

— О, Том, если бы все молодые люди были похожи на вас! — Моника.

— Понимаю-понимаю, традиционная английская вежливость, но всё же отбросьте формальности, Том, ради нас, — Марио.

В той или иной форме этот разговор повторялся каждый день, но я всё же периодически сбивался на полное обращение, по привычке стараясь сдержать рвущиеся с языка определения. Видимо, придётся следить за собой получше, раз уж тут предпочитают раскованное общение. Но тогда следует позаботиться ещё кое о чём:

— Договорились, Марио, — легко кивнул я ему, — Моника, — наклон головы в сторону хозяйки. — В таком случае, возможно, вы станете обращаться ко мне на "ты"? — я слегка развёл руками, выражая некоторое удивление собственным предложением.

Моника просияла, её муж захохотал:

— Обоюдно, Том, только если обоюдно!! — послышалось восклицание между взрывами смеха. И что его так развеселило?

"Только и можешь, что ржать как лошадь да постоянно вопить. И как тебя ещё соседи не удавили? Без каких-либо веских причин я бы и дня не выдержал такого шума".

— О, но это как-то неудобно, всё же… — я сделал вид, что смущён. Хохот со стороны Марио стал громче.

— Удобно, удобно! — поспешила вмешаться хозяйка, смущённо поглядев на мужа. — Нам будет очень приятно!

Я несколько неуверенно пожал плечами:

— Если вы… ты так говоришь, то я не могу отказаться.

— Наконец-то, Том! — Марио, отсмеявшись, дружески хлопнул меня по спине. Чтобы не убить его на месте пришлось предпринять огромное усилие. Похоже, Сфорца родился под счастливой звездой. — Я уж думал, ты никогда не откажешься от ваших строгих правил.

"Любое устоявшееся правило не просто так соблюдается, но эта мысль слишком сложна для твоего куцого умишки".

— Да, у нас как-то не принято вот так запросто… — я махнул рукой, обводя их обоих вместе с собой.

— И как вы там живёте?! — громогласно вопросил он. — Ни тебе пообщаться нормально, ни повеселиться…

— Марио, не смущай гостя, — легко улыбнувшись, смягчая резкость, одёрнула мужа Моника.

Тот мгновенно переключился:

— И в самом деле, хватит о манерах, есть темы и поинтереснее! — выражение его лица яснее ясного говорило, что тем таких он знает просто-таки невероятное количество. — Том, как продвигаются твои исследования? Скоро я смогу похвастаться, что лично знаком со знаменитым учёным?

— Я как раз хотел поговорить с тобой об этом, — тут же уцепился за новую тему я. — У меня возникла мысль, что следует ознакомиться не только с исследованиями и хрониками, но и с народным творчеством. Сказки, легенды — ничего не окажется лишним.

Он понимающе заулыбался:

— Конечно! А тебе нужно что-то конкретно или сразу всё? — рассказывая хозяевам и Поррини за давешним ужином о цели своего прибытия в Рим, я предпочёл отрекомендоваться более пространно, чем перед Библиотекарем. Незачем случайным знакомым слишком уж многое открывать, поэтому чета Сфорца и их старый приятель считали, что я пишу труд по истории Рима в самом широком смысле. Данный факт казался мне до сегодняшнего дня вполне уместным и даже необходимым — чем меньше обо мне известно, тем лучше.

"До поры, до поры…"

— Ну, полагаю, сразу всё мне не по зубам, так что начнём с самого интересного, — я сделал вид, что предмет разговора меня невероятно воодушевляет. Впрочем, в некотором роде так оно и было. — В Библиотеке я наткнулся на довольно много упоминаний о пребывании в Риме — видимо, долгом — одного из известнейших и могущественнейших колдунов в истории, потому хотел бы узнать, какая память о нём сохранилась среди жителей Форума.

Сфорца вопросительно и удивлённо приподнял брови:

— И какой же колдун произвёл на тебя такое впечатление? Надо же, "известнейший и могущественнейший"… Я могу подвести под подобное описание не так уж мало магов, живших когда-то здесь.

— Не сомневаюсь в том, что Вечный Город богат талантами — как сейчас, так и в прошлом. Но я бы пока хотел сосредоточиться на Андвари.

Марио помрачнел. Сидящая рядом Моника взмахнула рукой, словно что-то отгоняя. Мне становилось всё интереснее и интереснее.

"Что же такого устроил карлик, чтобы заслужить себе такую репутацию среди жителей города? Его тут явно считают чуть ли не воплощением Зла, притом что весь остальной магический мир относится к нему если и не с теплотой, то с глубочайшим уважением. Почему каждый раз, произнеся в Вечном городе имя Андвари, я натыкаюсь на столь острые проявления неприязни? Почему нигде нет ни упоминания о том, что карлик как-то навредил Риму или его жителям? Впрочем, проблема, возможно, не в этом. Но тогда отчего такая реакция? В чём, в конце концов, дело?!"

Я изобразил смущение:

— Простите, я сказал что-то не то? — и оглядел своих собеседников, стараясь выглядеть виноватым.

— Да нет, не то что бы… — задумчиво протянул Сфорца, взлохмачивая и без того растрёпанные волосы, и в этот момент послышался стук в дверь. — О, вот и Луиджи! Хорошо, что он пришёл, пожалуй, на твой вопрос лучше ответить ему. Я никогда особо не интересовался… карликом, — последнее слово он произнёс скривившись, и поднялся из-за стола, намереваясь впустить Поррини. — Подожди немного, сейчас я вернусь.

— Сколько угодно, Марио.

Он скрылся за дверью кухни, а я перевёл взгляд на хозяйку:

— Моника, надеюсь, я действительно ничем вас обоих не обидел? — определить, что волнение в моём голосе притворно, не представлялось возможным.

— Ну что ты, Том, ничуть, — она участливо улыбнулась. — Просто мы в Риме не любим вспоминать про… него.

"Да что они всё время запинаются? Детей тут карлик живьём зажаривал, что ли? Нет, я бы знал. Тем более непонятно".

— Но… — хозяйка остановила вопрос движением руки, поэтому я не нашёл ничего лучше, чем подняться и отнести посуду со стола в мойку. Моника попыталась мне воспрепятствовать — "Том, зачем?! Я потом уберу!" — но я заверил её, что помочь мне только в радость.

Едва я успел освободить стол, как на кухню вошли весело переговаривающиеся Сфорца и Поррини. Как явствовало из услышанных мною фраз, обсуждали они квиддич. Кажется, матч между сборными Италии и Франции. По их довольным лицам легко было определить, кто его выиграл. Дождавшись паузы в разговоре, я протянул руку своему удачному случайному знакомому:

— Добрый день, синьор Поррини!

— Добрый-добрый, несомненно добрый, Том! — он энергично потряс мою ладонь. — Мне тут рассказали, что вы решили пренебречь формальностями по отношению к нашим общим друзьям?

— Что ж, слухи о моих деяниях летят впереди меня! — отшутился я.

— О да, о да, — улыбнулся Поррини. — Раз уж для большинства собравшихся общение стало свободным, то мне хотелось бы не отставать от времени и…

Я рассмеялся:

— …присоединиться к кругу общающихся неформально?

— Именно так!

"Ещё один любитель фамильярностей. Они вообще в курсе, что приличия — одна из немногочисленных черт, отличающих людей от животных? Хотя о чём это я, их от животных ничего не отличает, потому и этикет тут не в чести".

— Не вижу преград, Луиджи.

Он захохотал:

— Да, так намного лучше, Том! Поверь, намного лучше.

Сфорца засмеялся вместе с ним, я же и Моника деликатно улыбались. Успокоившись, Марио и Луиджи вместе со мной уселись за стол, а хозяйка принялась разливать чай. Буквально через минуту у всех появились в руках чашки с ароматной тёмной жидкостью, а в середине стола возникло блюдо, наполненное печеньем. Я уже имел возможность оценить его вкус, поэтому сразу потянулся вперёд, едва не столкнувшись в воздухе с руками Поррини и Сфорцы, чем вызвал новый приступ хохота, захвативший и меня самого. В общем, обстановка располагала к самой доверительной беседе.

"Что не может не радовать".

Как только все веселье немного улеглось, я поспешил вернуться к прерванному приходом нового гостя разговору, решив сразу передать ему суть обсуждения:

— Луиджи, недавно меня посетила идея о том, что в моём труде неплохо бы использовать не только сухие хроники, но и фольклорные предания, добавив исследованию некий колорит, сделав его более простым в понимании. Как раз перед твоим приходом я рассказывал об этом уважаемым хозяевам, — с лёгкой улыбкой кивнув Марио и Монике, я продолжил: — и поинтересовался у них историями, оставшимися об Андвари, который, как мне стало известно, жил когда-то в Риме, — Поррини едва заметно помрачнел, что при его характере равносильно скорби по внезапно умершему родственнику; чета Сфорца, подготовленная получше, лишь слегка поморщилась. — И вызвал именно такую реакцию, — немедленно отметил я странное поведение собеседников. — Но мне никто ничего не объяснил, сославшись на то, что ты — специалист в данной области. Не пояснишь ли мне, наконец, почему вы так странно реагируете на упоминания о карлике-колдуне? Он же, судя по известной мне информации, вовсе не был каким-то извергом или кем-то подобным, — в довершении картины осталось изобразить полное недоумение, сразу же продемонстрированное слушателям.

Надо сказать, впечатление оно произвело нужное. Хозяева и Поррини переглянулись, после чего последний тяжело вздохнул и проговорил:

— История эта, на самом деле, простая, — он принялся бездумно крошить в руке печенье, потеряв, похоже, всякий интерес к еде. — Не скажу, будто я здесь эксперт, просто когда-то мне казалось, что о своём городе нужно знать всё возможное, как бы ни были неприятны некоторые факты. Ну, поэтому я и заинтересовался легендами об Андвари, ведь они единственные оказались не общедоступными. Я тогда подумал даже, что в них содержится какая-то страшная тайна, раз уж все упорно молчат и отворачиваются, стоит заговорить о карлике, который в учебниках изображается исследователем, пусть нелюдимым, но вовсе не злым — собственно, мои тогдашние сомнения ты только что озвучил. Разумеется, я ошибся, никакой тайны там не было. Просто события, связанные с делами карлика в нашем городе… не слишком-то приятно вспоминать. Очень печальная история, полная взаимных обид. И нет в ней ни правых, ни виноватых, хотя многие предпочитают сваливать ответственность за произошедшее на Андвари, ведь это именно он отказался идти на компромисс, что и послужило причиной ссоры. Но, на мой взгляд, все там оказались хороши… — Луиджи замолчал.

— Ссоры? Какой ссоры? — я не обирался останавливаться на полпути.

Поррини посмотрел на своё усеянное крошками блюдце, перевёл взгляд на испачканные пальцы, рассеянно отряхнул их и ответил:

— Ссоры между Создателями Форума и Всемагической Библиотеки и карликом-колдуном. Мало кто знает, но знаменитые Создатели были учениками Андвари, собранными им по всему свету, а вовсе не группой самостоятельно объединившихся могучих магов, как принято считать. Здесь они учились у карлика тому, чем он захотел поделиться. А Форум и Библиотека возникли как следствие их обучения, просто для удобства. Вернее, сначала возник Форум, воздвигнутый по большей части самим Андвари, а не его учениками. Библиотека же действительно творение рук Создателей… почти полностью. Андвари помог только в создании Хранителей и Стражей, без него эта задумка никогда не воплотилась бы в жизнь. Да и то — именно помог, а не сотворил в одиночку. Мы не очень-то любим вспоминать, что Создатели не вполне по праву носят такое имя; слишком уж они много значат для города, чтобы признать их зависимость от карлика.

— Но я не вижу особой проблемы. Пусть Создатели — ученики Андвари, пусть Форум — дело рук карлика, но это не умаляет значимости первых и не причина ненавидеть второго.

— Увы, ситуация не так проста, — Поррини снова тяжело вздохнул. — Андвари передавал свои знания, но не больше, чем считал нужным. Его же ученики хотели знать всё. Сначала они просили, но карлик отмахивался. Потом настаивали — он отказывал. Потом требовали — он смеялся. И наконец… — он некоторое время помолчал, а затем закончил: — попытались заставить его силой.

Я приподнял брови. Картина представлялась занятной.

— Да, силой, — не вполне верно истолковав выражение моего лица, подтвердил Луиджи. — Пусть каждый из них по отдельности уступал карлику в мастерстве, но вместе они могли многое. Создатели считали, что их учителю просто некуда будет деться — одному ему против них не выстоять. Они ошибались. Недооценили Андвари, и недооценили сильно. Он не просто выстоял, он победил. И, как легко предположить, предательство учеников невероятно его разозлило, и всё же карлик не стал им вредить сверх необходимого для самозащиты, даже когда они оказались полностью в его власти. Просто на следующий после битвы день он исчез из города, прихватив с собой свои записи, а также все сколько-нибудь значимые книги из тогдашней Библиотеки, оставив Создателям ничтожно мало. С тех пор в Вечном Городе его не видели. Многие теперь считают, что не стань карлик издеваться над своими учениками — и современная магия не потеряла б так много, а наоборот, поднялась бы на невероятные высоты, и Рим являлся бы настоящим центром магического мира. Но карлик пропал, а Создатели остались продолжать своё дело, наверное поэтому мы предпочитаем хранить хорошую память о них, но не об Андвари, — он замолчал.

— Ты прав, история печальная, — произнёс я с грустной миной, едва сдерживаясь от желания немедленно броситься прочь из кухни, дабы приняться за изучение книг о Создателях. Все трое сидящих за столом кивнули, соглашаясь.

Чай мы допивали в молчании.

Отставив наконец чашку, я быстро распрощался с остальными, проводившими меня понимающими улыбками, и отправился прямиком на Третий Ярус, в Библиотеку. Путь туда за последние дни стал привычным, и я почти не смотрел по сторонам, погрузившись в размышления.

"Так вот в чём дело! Ссора учителя и учеников. Размолвка сама по себе обычная, но для Рима акцентировать на ней внимание невыгодно, ведь легендарные Создатели Библиотеки и Форума оказывается совсем не те, за кого себя выдают! Более того, в рассказе Поррини они ещё и веду себя как обычные грабители! Неудивительно, что все тут кривятся, стоит вспомнить о карлике. И неприязнь Библиотекарей становится вполне прозрачной, ведь Андвари пошёл против их творцов! Ай да карлик! Силён, ничего не скажешь! И учеников окоротил, и сам внакладе не остался. Но главное, теперь я знаю, что прятали хронисты между строк, и знаю, где следует искать ключ к загадке! Теперь всё получится!"

Занятый раздумьями, я не заметил, как оказался под Золотым Куполом Западного Крыла. В холле меня встретил старый знакомец-Хранитель. Почему-то каждый раз, как я оказывался здесь, моим проводником от входа до читального зала становился именно он. Ещё одна маленькая особенность этого места.

Я поприветствовал его наклоном головы и, приблизившись, услышал:

— Сегодня как всегда, синьор Риддл?

— Если вас не затруднит.

— Ну что вы, — прошелестело из непроницаемой тени капюшона. — Я распоряжусь. Вас сопроводить?

"Это что-то новенькое! Я теперь что, постоянный клиент, можно отпускать одного?"

— Полагаю, это излишне, мне прекрасно знакома дорога.

— Как пожелаете, — склонил голову Библиотекарь и посторонился. — Прошу вас.

Ещё раз поблагодарив, я прошёл мимо него и углубился в анфиладу залов, торопясь приступить к работе. Помещения сменяли одно другое, но я не обращал внимания на окружение, следя лишь за тем, чтобы не сбиться с пути. Мне оставалось пройти ещё не более трети, когда из смежного с тем, по которому я шёл, покоя послышался громкий, абсолютно неуместный и крайне необычный здесь шум. Остановившись, я прислушался. А потом быстро направился к источнику звука.