Гарри Поттер и Поиск Хоркруксов (джен)

— Назови мне свое имя, — произнесла Гермиона. Она хотела проверить, на самом ли деле зелье Веритасерум подействовало.

— Драко Малфой, — ответил слизеринец ровным голосом, без всяких эмоций. Он лежал на диване, глядя в черный куполообразный потолок.

Убедившись, что зелье действует, Гермиона стала задавать более важные вопросы, касающиеся Волдеморта. Ответы на них не только бы приблизили троих гриффиндорцев к правде о Темном Лорде, но и давали самой Гермионе ощущение некоторой силы. Гриффиндорка это чувствовала и была довольна. Факт того, что она смогла одурачить и поиграть с самим Драко Малфоем — воплощением высокомерия, жестокости и презрительного отношения к нечистокровным, — доставлял практически такое же удовольствие, как и сдача всех экзаменов на «Превосходно». Но, начав задавать вопросы, она почувствовала, что гнев и ненависть по отношению к слизеринцу куда-то уходят, испаряются. И все прошедшие годы, когда он называл ее грязнокровкой, медленно, но стали забываться.

— Ты знаешь, где находятся Хоркруксы? — задала очередной вопрос Гермиона. Теперь она была уже более уверенной в себе.

— Я знаю лишь о нескольких из них, — ответил Малфой. — Большую часть сведений о своих Хоркруксах Волдеморт хранит под большим секретом и никому не рассказывает. Он сказал нам, что нашел чашу Хаффлпаф и подыскал замену Нагайне.

— И что теперь служит Хоркруксом вместо Нагайны? — спросила Гермиона, уже зная, какой последует ответ.

— Глаз маггловского министра. Магглы до сих пор заняты выборами нового премьер-министра, поэтому, пользуясь периодом неустойчивости их мира, Темны Лорд решил набрать себе новых сторонников и ввести их в ряды Пожирателей смерти.

Гермиона поняла, что речь идет о нападении Волдеморта на гостиницу «Жемчужина Востока», где недавно останавливались ее родители. Да, сейчас она почувствовала всю силу Волдеморта — насколько она велика, насколько широко он распространяет свое влияние, касаясь уже и маггловского мира.

— Зачем ему нужны среди Пожирателей смерти магглы?

— Темный Лорд хочет увеличить число своих последователей. Он понимает, что ему не достигнуть полной победы, захватив власть лишь над волшебным сообществом. Нужно еще управлять и маггловским миром. Темный Лорд сейчас действует намного умнее Дамблдора.

— А где спрятан глаз министра?

— В Тайной Комнате.

Конечно, они уже догадались обо всем этом, но нужно было убедиться. Но сейчас ее беспокоила мысль о том, как же Пожиратели проникли в замок и положили Хоркрукс в Тайную Комнату.

— А как глаз министра попал в Тайную Комнату? Ведь Пожиратели после сражения не могли остаться на территории замка, — спросила Гермиона, страстно желая узнать, как же Хоркрукс оказался в Хогвартсе.

— Я его туда положил, — ответил Малфой, застав врасплох Гермиону.

— К-как? — заикаясь, спросила она.

— Пока моя мама разговаривала с МакГонагалл о моем возвращении в школу. Она не знала, что Темный Лорд дал мне задание. Лорд понимал всю ценность и выгоду, имей он внутри замка кого-нибудь, кто бы передавал ему информацию, особенно теперь, когда Снейп показал, кому он по-настоящему предан. К сожалению, он оказался на стороне Ордена Феникса, поэтому был убит. Лорд Волдеморт передал мне глаз министра и приказал положить его в Комнату, что я и сделал. Это в честь Нагайны, его любимой змеи, к которой он относился как ни к кому из Пожирателей. Он произнес мне приказ на парселтанге, необходимый для открытия Тайной Комнаты. Так я туда и попал.

Гермиона побледнела. Эти слова подтверждали ее планы использовать Гарри, чтобы отправиться в тайную Комнату на поиски Хоркрукса. Теперь она знала, где находятся все оставшиеся Хоркруксы, за исключением одного — чаши Хаффлпаф.

— Ты знаешь, где спрятана чаша Хаффлпаф? — спросила она.

— Она надежно спрятана в логове Волдеморта, — ответил Малфой, его глаза по-прежнему были невыразительными, сделанными точно из стекла.

— В логове? Что за логово?

— Мы, Пожиратели смерти, ничего об этом не знаем. Только сам Темный Лорд. Даже Пожиратели ближнего круга не знают, где оно. Есть только предположения, что это какое-нибудь заброшенное место, где никто уже не живет много лет.

Гермиона все запомнила и, пока еще оставалось время, спросила, не знает ли чего Драко о планах Волдеморта. Малфой ответил, что нет. А поскольку ее волосы из черных уже стали превращаться в каштановые, Гермиона вскочила на ноги, вытащила палочку, подбежала к двери и прошептала: «Алохомора», — снимая прежнее заклинание.

Уже почти шагнув за пределы слизеринской гостиной, она помедлила. Её охватило любопытство, и она, оглянувшись, посмотрела на бледное лицо Малфоя. «Неужели? — подумала она. — Неужели он настоящий Пожиратель смерти? Неужели он опасен?»

Она медленно вернулась к дивану, ее волосы в это время медленно превращались в привычную копну волос. Действие Веритасерума заканчивалось, но у нее еще было время кое-что проверить.

Она подошла к Малфою и взяла его за левую руку. Его черная зеленная мантия с длинными рукавами надежно скрывала её, поэтому она медленно задрала рукав. Сначала показалось запястье, потом локоть и наконец стала видна вся рука. Кожа здесь тоже была бледная, как и его лицо.

Гермиона задохнулась от того, что увидела. Она ожидала этого, но до последнего не была уверена. И теперь у нее застыла кровь. На предплечье Малфоя была выжжена Темная Метка. Череп с выползающей изо рта змеёй — знак Волдеморта. Он, без сомнения, получил Метку недавно, поскольку вокруг метки кожа еще была раздраженной и немного опухшей, но уже сейчас этот знак вселял ужас. Ей отчего-то стало жаль слизеринца. «Он еще так молод, а уже готов рисковать своей жизнью ради Волдеморта. Если бы только другие были готовы также пожертвовать собой ради дела добра», — подумала она.

В ее голове роилось множество мыслей, но тут она посмотрела на часы, висевшие на стене. Отпущенный ей час закончился несколько минут назад. Она подбежала к зеркалу, из которого на нее посмотрела уже почти Гермиона. Прямо на глазах ее волосы удлинялись. Не теряя времени она метнулась к выходу из гостиной.

Коридор подземелий встретил ее удивленными возгласами. На полу сидели Кребб с Гойлом и жевали какие-то булочки. Они уставились на Гермиону, которая больше не была похожа на Панси. Гриффиндорка не обратила на них внимания, надеясь, что их тупость поможет ей убежать. Однако её надежды не оправдались. Едва Кребб с Гойлом посмотрели на нее, то сразу все поняли. Они вскочили на ноги и, посмотрев вслед уже почти бегущей Гермионе, бросились за ней.

Лицо Гермионы вовсе не походило на лицо Панси, ее густые волосы стали прежними, так же как и все остальное. Она побежала из всех сил, заметив, что Кребб и Гойл уже обо всем догадались.

Она заставляла свои ноги бежать быстрее по освещенным факелами коридорам подземелий. Нужно было успеть добежать до Вестибюля, где Кребб с Гойлом уже не смогут её схватить, ведь там другие ученики и, главное, учителя. Она оглянулась и увидела лица своих преследователей — решительные и в тоже время немного сбитые с толку тем, как же она одурачила их и их «хозяина» Малфоя.

Она поняла, что ей не убежать, ведь расстояние между ними уменьшилось почти до вытянутой руки. Хоть Вестибюль и был уже в нескольких метрах, бежать уже было бесполезно. Единственное спасение — использовать магию.

Пульс подскочил, она сильно заволновалась, доставая палочку. Гермиона знала, что магия вне классов строго запрещена, но она убедила себя в том, что то, что она сейчас узнала у Малфоя, стоит любого наказания, поэтому, уже решив, какое заклинание использует, она взмахнула палочкой и пробормотала: «Обливиэйт».

Едва заклинание ударило Кребба и Гойла, они остановились и упали на пол. Естественно заклинание не столько имело целью швырнуть их на пол, сколько изменить память, стерев оттуда воспоминания о Гермионе, выдающей себя за Паркинсон и убегающей от них по коридору. И Гермиона не была бы Гермионой, если бы заклинание у нее не получилось.

Убедившись, что никто не видел того, что она сделала, Гермиона развернулась и снова побежала, оставив Кребба и Гойла лежать на полу, тупо размышляя, как они там оказались.

Через некоторое время гриффиндорка уже входила в туалет для девочек, где быстро переоделась в свою мантию и побежала в башню Гриффиндора, горя желанием поскорее рассказать Рону и Гарри сведения, которые узнала от Малфоя.

* * *

Незаметно начались рождественские каникулы. За исключением вопроса Слагхорна, знает ли кто из студентов, куда пропал пузырек с одним из его зелий (Веритасерумом), все прошло спокойно. Ученики со своими собранными чемоданами и сундуками выстроились на крыльце в ожидании процессии из карет, запряженных фестралами, которые должны были доставить их на станцию в Хогсмиде. Гарри, Рон и Гермиона ничем не выделялись среди остальных. Они тоже притащили в вестибюль свои сундуки и сейчас, как и все, ожидали карет.

Одна за другой подъезжали кареты, каждая рассчитанная на четверых человек. Гарри, Рон, Гермиона и Джинни стояли рядом и, когда подошла их очередь, заняли вместе одну карету. Гарри снова увидел запряженное в карету крылатое животное — похожее на скелет, обтянутый кожей, с крыльями, как у летучей мыши. От животного веяло печалью.

В карете все молчали. Гарри, с тех пор, как услышал рассказ Гермионы о допросе Малфоя несколько дней назад, не сомневался, что у него будут ужасные каникулы. Пристально оглядывая великолепный замок, сейчас весь белый от снега, он знал, что ему нужно будет вскоре каким-то образом вернуться в школу и открыть Тайную Комнату. И не только это, его еще ждал Азкабан — именно там он рассчитывал найти дементора, который поможет ему уничтожить Хоркруксы.

Еще оставалось найти чашу Хаффлпаф, которая находилась в каком-то «логове» Волдеморта. Для Гарри так и осталось загадкой, где оно находится. Не было возможности узнать, где это логово, разве что у самого Темного Лорда, но Волдеморт — волшебник, которого никак не могут поймать. Где же она спрятана? Не знает никто.

Лишь одно не вызывало сомнений. Он должен победить Волдеморта. Никто не будет жить спокойно, пока жив другой. Гарри уже давно вырезал в своем уме и сердце твердую уверенность, что выживет в конце концов именно он, а Темный Лорд умрет навсегда.