Гарри Поттер и Поиск Хоркруксов (джен)

Холодное лезвие карманного ножа коснулось лба Гарри, вызвав неприятное ощущение. Он посмотрел в зеркало, чтобы не ошибиться и вырезать именно тот участок, где виднелся шрам в виде молнии, и затем покрепче сжал рукоять ножа, чувствуя, как его ладони вспотели. Свободной рукой он убрал со лба прикрывающие шрам черные волосы и, прикусив губы, вонзил лезвие под кожу. Небольшой порез появился на его лбу, и из него тут же начала сочиться кровь.

На лице выступил пот, и Гарри начал осторожно вырезать шрам, больнее прикусив губы. Кровь пошла сильнее. Он еще крепче сжал рукоять, вырезая кусок плоти вместе со шрамом. Кровь скоро залила ему глаза. Он снова и снова погружал лезвие в тело, пока шрам полностью не был отделен ото лба.

У Гарри началось головокружение и озноб. Огромное количество крови, которое он потерял, ослабило зрение. Однако он не потерял концентрации, и, в конце концов, проклятый шрам был отделен от головы, кусок плоти упал на пол, в образовавшуюся лужу крови. Вдруг голова резко закружилась, и он упал на пол, потеряв сознание.

* * *

Ночь сменилась днем, а Гарри по-прежнему неподвижно лежал на полу в ванной в луже крови, вытекшей из его раны, нанесенной самому себе. Нож, которым и была сделана эта рана, он еще сжимал в правой руке. Вскоре проснулись обитатели гриффиндорской спальни, и им не потребовалось много времени обнаружить Гарри. Когда Невилл Лонгботтом спустился в ванную и увидел на полу тело Гарри, он тут же выбежал оттуда и закричал:

— Помогите! Гарри лежит без сознания на полу весь в крови! — голос Невилла услышали все, кто находился в этот момент в гостиной Гриффиндора. — Позовите мадам Помфри!

Гриффиндорцы, в этот момент занимавшиеся своими повседневными делами, с тревогой посмотрели на Невилла. В следующую секунду все вскочили на ноги и побежали ванную для мальчиков, где и правда лежал Гарри. Зная, что каждый постарается заглянуть внутрь, чтобы посмотреть, что случилось, Рон и Гермиона опередили остальных гриффиндорцев. Оба опустились на колени у тела Гарри и попытались разбудить его.

— Просыпайся! — яростно прокричал Рон, тряся его безвольное тело. — Гарри!

Гермиона достала из внутреннего кармана палочку. Ею она указала на лоб Гарри и произнесла: «Эписки!» Рана затянулась, но Гарри по-прежнему был без сознания.

— Почему твое заклинание не работает? — спросил Рон.

— Думаю, он потерял слишком много крови. Заклинание лишь залечило рану, но оно не может восстановить потерянную кровь, — ответила Гермиона и поднялась. — Нужно позвать мадам Помфри.

Неожиданно за дверью раздался женский голос:

— С дороги, с дороги, — к ним через толпу гриффиндорцев, желавших заглянуть в ванную комнату, пробиралась лекарь. Она успешно миновала учеников и зашла в ванную.

Опустившись на колени рядом с Роном, который не мог оторваться от безвольного тела Гарри, она взмахом палочки вызвала из воздуха небольшой стеклянный стаканчик с неизвестной жидкостью. Затем мадам Помфри приподняла голову Гарри и влила зелье ему в рот. Глаза Гари тут же открылись.

— Гарри, — спросила Гермиона у Гарри, который уже сел, — что случилось?

— Извините, что напугал вас, ребята, — слабо ответил Гарри, не замечая, что на него из дверного проема глядит еще множество лиц. — Я просто… — он не закончил предложение, увидев мадам Помфри, а ему вовсе не хотелось, чтобы она знала, что он пришел сюда ночью и изрезал себе лоб, избавляясь от части души Волдеморта. Гермиона указала палочкой на пропитанную кровью одежду Гарри и произнесла: «Тергео!» — и рубашка Гарри тут же очистилась от остатков крови.

— Спасибо, — поблагодарил её Гарри и, поддерживаемый мадам Помфри, вышел из ванной. Та повела его из гостиной Гриффиндора, настояв, чтобы он спустился в больничное крыло.

Толпа испарилась, оставив Рона и Гермиону одних в ванной комнате. Они начали искать на полу кусок плоти, поскольку прекрасно понимали, что делал Гарри здесь этой ночью. Гермиона вскоре обнаружила омертвевший кусок плоти со шрамом-молнией и присела около него. Подумав, она наколдовала небольшую бутылочку и поместила туда вырезанный кусок. Выполнив эту процедуру, Гермиона направила палочку на пол, произнеся: «Скоургайфи!» — и пол снова стал чистым, заблестев в лучах солнца. На этом двое гриффиндорцев вышли из ванной.

Гермиона забежала к себе в спальню и спрятала бутылочку со шрамом Гарри в свой сундук. Она приложила палочку к замку и, произнеся: «Колопортус», — закрыла его.

* * *

В этот день занятия для Рона и Гермионы проходили в обычной обстановке, также как и для всех семикурсников. Гарри, полностью здоровый благодаря стараниям мадам Помфри, был особенно счастлив тем, что, наконец, избавился от шрама. Одна мысль, что отныне уже никто не будет смотреть на его лоб и искать там столь знаменитый шрам, а уж тем более спрашивать, он ли тот самый Гарри Поттер, доставляла радость. Все эти вещи, думал он, ушли в прошлое.

Профессор Слагхорн на уроке Зельеделия напомнил семикурсникам, что на следующей неделе зелье Визидиум должно быть полностью готово. Ученики и так по несколько раз в день забегали в спальни, стараясь уверить себя, что процесс приготовления зелья протекает прекрасно.

После занятия Защиты от Темных Искусств с профессором Люпином, Гарри и, конечно, Рон с Гермионой, задержались после звонка, чтобы поговорить с профессором. Едва класс опустел, Гарри с друзьями подбежал к столу Люпина.

— Профессор, — произнес Гарри, привлекая внимание преподавателя. — Мы можем поговорить?

— Конечно, — ответил Люпин, убирая со стола бумаги и тетради. — Что вы хотели?

— Профессор, нам снова нужен боггарт.

— Извини, Гарри, но я категорически против. После того, что случилось в прошлый раз…

— Но, профессор, он нам очень нужен, — попросила Гермиона, зачем-то полезшая в свою сумку.

— И зачем он вам понадобился? Еще недавно мы пытались с помощью дементора уничтожить душу в Хоркруксе, и ничего не получилось, — поинтересовался Люпин, сев на стул.

— Для того же самого, — ответила Гермиона и показала бутылочку, которую, оказалось, она и искала в сумке.

В бутылочке лежал кусочек лба Гарри со шрамом. Плоть уже немного подгнила, но шрам был отчетливо виден. Люпин широко раскрыл глаза.

— Это… — он запнулся. Затем Люпин перевел взгляд на лоб Гарри, где уже не было никакого шрама, — твой шрам?

— Именно об этом мы и говорим, профессор, — продолжала Гермиона. — Профессоры Дамблдор и Снейп подтвердили, что шрам Гарри может быть Хоркруксом. Именно поэтому нам нужен боггарт.

— Да, это логично, — произнес Люпин, глядя на Гарри, — вполне логично. Поэтому дементоры тебе всегда выделяли. Их манила частица души в шраме. У тебя было две души, делая тебя желанной добычей. Да, это объясняет, что они преследовали тебя.

— И я так думаю, — ответил Гарри. — Поэтому я и вырезал шрам.

— Но почему Волдеморт создал лишь шрам, чтобы спрятать туда часть своей души? — изумленно спросил Люпин.

— Он не хотел этого, — ответил Гарри. — В ночь, когда он убил моих родителей, то неумышленно вложил в меня часть своей души. Мама, пожертвовав собой, не позволила душе Волдеморта полностью завладеть моим телом. Поэтому я не был Хоркруксом как таковым. Благодаря жертве мамы, душа не смогла жить в моем теле, но она осталась на моей коже, в шраме. Я не Хоркрукс, хотя мой шрам и один из них.

— Логично, очень логично, — произнес Люпин, пораженный услышанным. Гарри почувствовал удовлетворение и легкий трепет. Еще один кусок головоломки встал на свое место. Все стало ясно.

— Хорошо, хорошо. Сегодня ночью приходите сюда. Захватите эту бутылочку и медальон, — согласился Люпин, вернув бутылочку с Хоркруксом Гермионе, которая спрятала её обратно в сумку.

— Хорошо, сэр, — ответила Гермиона, и друзья отправились в гостиную Гриффиндора.

* * *

На ужине на столах появился салат от главного эльфа-повара, болонские спагетти, замороженный йогурт. Гарри и Рон ели за обе щеки, но у Гермиона не было аппетита, она лишь попробовала всего понемногу. Гриффиндорка была озабоченна тем, что должно было произойти сегодня ночью: Гарри снова будет стоять перед боггартом и слышать голоса родителей, слышать, как они умирают, и, возможно, будет испытывать боль. Ей не очень понравилась последняя встреча Гарри с боггартом. Нет, она не боялась, что это снова произойдет, — она была уверена, что это непременно произойдет, если Хоркрукс будет уничтожен.

После ужина трое друзей вышли из Большого зала в вестибюль. Они поднялись по главной мраморной лестнице и направились к кабинету Защиты от Темных Искусств. Они молча шли по коридору, все их мысли были поглощены боггартом, принявшим там форму дементора. Дойдя до кабинета, друзья постучались.

— Войдите, — раздался голос Люпина. Гриффиндорцы открыли дверь и прошли внутрь. Кабинет не изменился: на стенах так же горели свечи, шторы на окнах были распахнуты, открывая захватывающий вид на окрестности. Виднелась хижина Хагрида и часть Запретного леса.

— Итак, — начал Люпин, — Гермиона, ты принесла бутылочку и медальон.

— Да, — ответила Гермиона, протянув Люпину бутылочку и черный медальон.

— Хорошо. Гарри, ты знаешь, что надо делать.

— Конечно, сэр, — произнес Гарри и встал в пяти футах от большого сундука, вспомнив, как в последний раз он стаял перед этим сундуком в этом же месте. Внутри сундука, он знал, находиться боггарт, готовый в любую минуту превратиться в дементора.

— Приготовь палочку, Гарри, — произнес Люпин. — Когда будешь готов, дай знать.

Гарри стоял, собрав все свои силы и приготовившись к тому, что произойдет. Посмотрев на это с другой стороны, он понял, что когда все закончиться, у него убавиться забот. Уверенный в себе, он посмотрел на Люпина и произнес:

— Давайте, профессор.

Взмах палочки — и крышка сундука открылась. Гарри приготовился увидеть перед собой дементора, приготовился увидеть столь знакомый черный развевающийся плащ, гниющие костлявые руки. Он ждал, когда к нему медленно поплывет дементор, плавно, подобно призраку. Он ожидал, когда ему в нос ударит зловонное дыхание, отчего его голова закружиться. Он готовился, что вот-вот привычное ощущение завладеет им — ощущение уныния и отчаяния, безысходности и сильной печали. Но ничего так и не появилось из сундука, что поразило всех.

Сбитый с толку, Гарри решил подойти поближе к сундуку, чтобы посмотреть, в чем дело. Он подходил медленно, опасаясь, что боггарт в любую секунду может выскочить из сундука. Подойдя достаточно близко к сундуку, он заглянул внутрь. Сундук был пуст, за исключение лежавшего на дне куска пергамента. Люпин, Рон и Гермиона присели у открытого сундука, а Гарри протянул руку и поднял пергамент, а затем вслух прочитал содержимое послания:

Я очистил замок от всех боггартов. Вы не сможете уничтожить Хоркрукс этим путем.

Р.А.Б.

— Боже мой, — слабо произнесла Гермиона. — Р.А.Б… Регулус Блэк.