Следующий раз (гет)

Драко сделал глубокий вдох и вышел на сцену. Ему зааплодировали. В этот день в Лондонском университете магии собралось много именитых волшебников, и все для того, чтобы послушать его лекцию, тема которой за последний год стала для Драко смыслом жизни — «Артефакты Уильяма Ардена».

...Жизнь семьи Малфой после победы над Волан-де-Мортом была сплошным кошмаром — нескончаемый поток судебных заседаний. Машина правосудия с легкостью перемолола бы всех троих в азкабанскую пыль, не вмешайся Поттер — он решил не оставаться в долгу и выступил на суде, дав показания в пользу Драко и Нарциссы. Люциусу повезло меньше. Защита не спасла приспешника Темного Лорда. Пожизненный срок вместо Поцелуя дементора — все, на что смогли согласиться члены Визенгамота. Драко немалых трудов стоило выбраться из замкнутого круга косых взглядов, упреков и неприязни.

Время шло, наполняя жизнь новыми проблемами, прошлое забывалось. Спустя шесть лет после окончания Хогвартса Драко уже работал в Министерстве магии и числился на хорошем счету у начальства. В то же время он заканчивал обучение в Профессиональной школе зельеваров. Чтобы заниматься любимым делом, ему было необходимо получить диплом. Работа в Отделе урегулирования правопорядка была лишь временной необходимостью. Жизнь начала налаживаться.

Проблемы вернулись как раз, когда он сдавал итоговые экзамены. Однажды вечером, вернувшись с занятий, он нашел маму лежащей без сознания посреди гостиной. Вызванный колдомедик не смог установить причину недуга и сослался на нервное истощение. Только спустя несколько месяцев целители пришли к общему мнению и поставили диагноз: отравление неправильно сваренным зельем. Драко не верил — мама неплохо разбиралась в зельеварении, а снадобья и травы покупала у проверенных торговцев. Однако, придя в себя, Нарцисса подтвердила, что два месяца назад приобрела небольшое количество успокаивающего зелья у волшебницы в Косом Переулке по совету близкой подруги. Когда же Драко спросил, что это за подруга, о которой он ничего не знает, Нарцисса не ответила. Все говорило о том, что маму или околдовали, или она была под действием Империо.

С каждым днем Нарциссе становилось все хуже. В больнице святого Мунго заверяли, что миссис Малфой поправится, когда организм до конца избавится от токсинов. Но лечение не приносило никаких результатов: заклинания помогали временно, приступы происходили все чаще, она теряла сознание, забывала, где находится, а иногда вовсе никого не узнавала.

С тех пор сутки для Драко распалась на две части: в одной были бумаги, отчеты, свеженькие циркуляры, в другой — пыльные древности библиотеки Малфой-мэнора. Увы, поиски не приносили результатов. Заклятия, зелья, обряды — ничего не помогало. Казалось, разгадка растворилась без следа, как та колдунья, что продала Нарциссе Малфой отраву.

И вот однажды, разбирая накопившиеся на работе дела и параллельно заглядывая в старинный фолиант, он наткнулся на историю о зелье Панацея. Магическая легенда тесно переплеталась с мифологией. Драко помнил, как на первых курсах в Хогвартсе (тогда он еще посещал маггловедение) профессор рассказывала о древнегреческих богах, Олимпе и приключениях героев, наделенных силой и сверхспособностями. Яркие картинки из учебника возникли перед глазами.

Панакея — так звали греческую богиню, которая могла излечить одним прикосновением. В самый тяжелый момент существования человечества она сошла с небес и передала рецепт лекарства от всех болезней мужчине — в чьих жилах текла «благородная кровь» — так было сказано в учебнике. Оставалось лишь догадываться, что имелось в виду: кровь богов или магическая сила. В книге говорилось, что поиски зелья велись на протяжении всей земной истории. Многие пытались воссоздать Панацею. Не стал исключением и магический мир. Волшебники считали, что знания и колдовство помогут им, но до сих пор формула зелья оставалась таинственной загадкой.

Малфой перевернул страницу и пробежался глазами по списку магов, занимавшихся поисками формулы в разные годы своей жизни. Среди имен жирным шрифтом было выделено лишь одно — Уильям Арден. Полулегендарный помощник Салазара Слизерина, чья скудная биография состояла из одних лишь перечислений созданных им артефактов. О них было известно даже школьнику, но о том, что Арден тоже бился над загадкой чудодейственного зелья, Драко узнал только сейчас.

Отодвинув в сторону рабочие бумаги и отчеты, Малфой принялся искать об Ардене любую информацию, выходившую за рамки стандартных статей в энциклопедиях и справочниках. Он быстро понял, почему упоминаний о пятом артефакте не было в солидных источниках. Четыре артефакта Ардена были широко известны в магическом обществе, но пятый считался не более чем мифом — якобы созданное магом зелье Панацея, способно исцелить от любого заклятия или болезни.

Вдохновленный возможностью спасти маму, Драко начал искать следы формулы. Малфой прочитал такое количестводревних книг и пергаментов, что хватило бы еще на одну библиотеку для Хогвартса. Сведений было мало, да и те основывались лишь на догадках и слухах. Драко ушел с работы и полностью посвятил себя исследованиям. Несколько раз он даже находил рецепты давно утраченных зелий, но ни одно не было зельем Ардена.

За прошедший год, он изучил всю родословную Уильяма, знал, где находится каждый из четырех артефактов, какую роль они играли в жизни волшебника. Но не находил ответа на самый главный вопрос: существует ли зелье или это не больше чем миф? Каждый раз, разочарованный очередным провалом, Драко приходил к матери и разговаривал с ней. Убеждал ее, а главное себя, что обязательно отыщет формулу.

Нарцисса редко приходила в себя и практически ничего не видела. В краткие моменты просветления она уговаривала сына оставить поиски и заняться собственной жизнью. Драко уже два года был помолвлен с Сандрой Фоссет. Однако из-за болезни Нарциссы свадьба постоянно откладывалась.

Сейчас, перед собравшейся аудиторией, Драко в первую очередь думал о маме, как болезненно она выглядела: мертвенно-бледная кожа, тусклые волосы, впалые щеки. Выступления не приносили ему большого удовольствия, но, чтобы влиться в научный мир, приходилось идти на жертвы. Чужакам здесь не рады, и он принял решение стать своим.

Одним из условий было постоянное проведение семинаров и чтение лекций. Сегодня Драко предстояло поделиться с лучшими магическими умами, изучающими древние артефакты, собственными выводами из исследований жизни и работы Уильяма Ардена.

Первым артефактом, о котором рассказывал Драко, был свиток «Десяти зелий». На самом деле, Арден создал намного больше рецептов, но именно эта десятка сделала его имя известным на весь мир. Среди них были: «Оборотное зелье», «Напиток живой смерти» и «Умиротворяющий бальзам», а также настой для больных психическими заболеваниями, вызванными различными заклятиями.

Затем Драко представил книгу Уильяма «Об исследовании редких заклинаний». Примерно полгода назад ему удалось выкупить ее у одного молодого волшебника. Он не спал три дня, вчитывался в каждое слово и пытался найти зацепку. Но на пожелтевших листах не было ни одного упоминания о Панацее.

В книге хорошо сохранился лишь один рисунок: изображение волшебной палочки Ардена, третьего артефакта. Сейчас она находилась в Швейцарии, у одного из потомков Уильяма. Про нее ходили разные слухи. Говорили, что сам Салазар Слизерин подарил ее Ардену и заключил с ним сделку. В обмен на скрытую в оружии силу, Уильям должен был служить наставнику до конца своих дней. Но в реальности палочка оставалась не более чем куском дерева. Магической силы в ней не осталось, и лишь гравировка указывала на прежнего великого хозяина. Ее подлинность установили еще несколько столетий назад.

Последним артефактом был кинжал с рукояткой из лазурита. Драко решил не углубляться в подробности. Предмет хранился в здании Магического университета Лондона, и каждый присутствующий на лекции маг видел его не один раз.

Драко поправил галстук и отложил ненужный пергамент в сторону. Остался последний пункт — Панацея.

Как только речь зашла о мифической формуле, в зале стали перешептываться. Мало кто верил в существование пятого артефакта. Но для Малфоя это выступление — единственный шанс. Собственные силы были на исходе, ему нужна помощь. Однако усиливающийся с каждым его словом ропот, заставил усомниться в правильности решения. Драко сделал паузу, и со своего места сразу поднялся дряхлый старик со спутанной, словно пакля, бородой.

— Мистер Малфой, мы ценим проделанную вами работу, но зелье Ардена — это выдумка. Здесь собираются не для того, чтобы слушать байки. Вы новичок и, вероятно, просто не знаете правил. — Уверяю, профессор Ливермор, я в курсе всех правил, — Драко повысил тон. — Я работаю с артефактами Ардена больше года и многого достиг. Предположительная формула зелья и история ее происхождения мною уже излагалась, и некоторые факты подтвердились. Но мне до сих пор не предоставили помощи в исследовании Панацеи.

— Мы не можем тратить время неизвестно на что. Точно не ясно, какое действие оказывает зелье. Какую пользу оно может принести волшебному миру?

Зал замер в ожидании ответа.

— А если я представлю доказательства того, что зелье не что иное, как Панацея и исцеляет от всех заклинаний и магических болезней?!

— Пока у вас их нет. Так что, думаю, лекцию можно считать оконченной. Драко с силой захлопнул папку с пергаментами. Спорить было бесполезно, у него, на самом деле, не было доказательств. Сквозь зубы он поблагодарил слушателей и почти бегом спустился со сцены. Кровь пульсировала отдавая в виски. Опять неудача, но на этот раз она может оказаться последней, и маму уже ничто не спасет.

— Драко! — его окликнули. — Малфой! Да постой же ты!

Он остановился. Обернулся и увидел Эдриана, пытающегося догнать его. Эдриан Пьюси также учился в Хогвартсе. Он был старше на два года, и в школе их общение сводилось лишь к совместной игре в квиддич. Несколько лет, играя в одной команде, они перекинулись разве что парой слов.

Драко и Эдриан встретились снова в Школе зельеваров. Общее прошлое и страсть к науке зельеварения сплотило их. Вскоре общение переросло в крепкую дружбу. В дни занятий они усердно трудились в классе и были лучшими на курсе. Драко совмещал учебу и работу, но это не мешало ему часто засиживаться вечерами с Эдрианом. Они могли часами спорить об ингредиентах различных зелий. А потом, так и не найдя компромисса, друзья отправлялись в бар. С горечью вспоминали войну, Хогвартс и делились планами на будущее. Драко всецело доверял Эдриану. Он был одним из немногих, кто знал реальную причину заинтересованности друга артефактами Ардена. Для других это было лишь очередным исследованием или же попыткой бывшего Пожирателя смерти показать свою значимость в благодарность за предоставленную свободу. Все вокруг были уверенны — он занимается исследованиями во благо магического мира, иначе его даже близко не подпустили бы к подобного рода реликвиям. Забывается многое, но не всё.

— Ты помнишь, что мы хотели поужинать после конференции? — проговорил Эдриан, немного отдышавшись.

— Да, конечно... А может, отправимся домой? Я, как видишь, был не на высоте. Праздновать нечего.

— Ну, уж нет! Так просто ты не отделаешься. Я ужасно голоден, — Эдриан похлопал друга по плечу. — Слушай, старик, не переживай. Вспомни, сколько всего мы пережили. Все эти «великие ученые умы магической Британии» просто старые маразматики. Драко изобразил некое подобие улыбки:

— Хорошо, все равно не отстанешь. Веди меня, куда ты там собирался. Но если Сандра опять перестанет со мной разговаривать, тебе придется меня выгораживать.

— Напугал! Твоя невеста не сможет устоять перед моим очарованием. Помню, в Хогвартсе Фоссет подмигивала мне на совместных занятиях по Травологии, — Эдриан пытался шутить. Он чувствовал, что Драко на грани отчаяния, но помочь ему никак не мог.

Ближайший бар, куда вошли двое друзей, был полон. Свободных столов не оказалось. Эдриан оставил Драко возле стойки, а сам направился на поиски администратора, который, по его словам, ему задолжал. Недавно они вместе ходили на матч по квиддичу и поспорили, кто победит. Холлихедские Гарпии разгромили противников, а Пьюси выиграл спор.

Драко заказал у сутулого бармена огненный виски. Рассматривая стакан, он представил, как придет сегодня домой, зайдет в комнату мамы. Ему вновь нечего ей сказать. А еще придется оправдываться перед Сандрой. Она поддерживала будущего мужа, как могла, была рядом, но всякому терпенью приходит конец.

На соседний табурет села женщина. У нее были длинные черные волосы, заплетенные в тугую косу, кончик которой она не переставая накручивала на указательный палец. В правой руке дама держала длинный мундштук с дымящейся сигаретой.

Возраст определить было сложно. На вид ей было лет сорок, но Драко со стопроцентной уверенностью мог сказать, что женщине — все пятьдесят, а может и больше. Пронзительный взгляд волшебницы заставил его отвернуться. Эдриан, тем временем, все еще пытался разобраться с администратором.

— Мистер Малфой, — начала соседка, не подумав представиться. — Слушала ваше выступление — завидное упорство.

— Многие говорят подобное, — сухо бросил Драко, сделав большой глоток огневиски — бармен налил ему уже вторую порцию. — В ответ могу сказать лишь то, что все основано на личном интересе.

— Извините, совсем не хотела задеть вас — просто искренне удивилась: вы — и древние артефакты Ардена. Слышала, конечно, о вашей работе, но не предполагала, что вы так серьезно настроены.

— А мы разве знакомы? — Малфой резко повернулся на табурете и оказался лицом к лицу с собеседницей.

— Кто же не знает бывшего Пожирателя смерти...

И она упомянула про пособничество Волан-де-Морту, и про судебные тяжбы, закончившиеся в пользу Малфоев, только когда показания дал Гарри Поттер. При этом лицо Драко приняло ожесточенное выражение. Женщина отодвинулась и сделала затяжку.

— Не любите, когда говорят правду?

— Почему же? Просто не очень понимаю, к чему вы затеяли весь этот разговор?

— Хотела предложить посетить мою лекцию в ответ.

Тонкий столбик пепла с сигареты грозил осыпаться на стойку, и бармен подвинул пожилой колдунье пепельницу.

— Я не просил интересоваться моей работой. Так что не вижу причин для согласия, — все больше раздражаясь продолжил Драко.

— Уверяю, вам понравится.

— Занимаетесь древними заклинаниями и зельями?

— Нет, я исследую более сложные в понимании вещи. Например, внезапно возникший интерес, к чему-либо, тяга к тайнам прошлого. Пророчества, предсказания, но больше всего я продвинулась в изучении переселение душ.

— Так вы предсказательница?! — Драко еле удержался от смешка.

— Не верите. Ответьте тогда на вопрос: почему так усердно пытаетесь найти пятый артефакт Ардена — Панацею? Никто не верит в его существование, а вы упорствуете.

— Это вас не касается.

— Я предполагаю, у вас даже причина веская имеется — но все гораздо серьезнее, чем вы думаете. В мире вообще нет случайностей, все закономерно. И ваше стремление тоже.

— И как же, по-вашему, это связано с переселением душ?

— Вам еще предстоит все узнать.

Эдриан тронул Драко за плечо, тот вздрогнул от неожиданности. — Извини, что прерываю, столик нам освободили, хоть и пришлось предъявить доходчивые аргументы, — Эдриан похлопал по карману мантии. — Идем?

— Да, — он поднялся. — Прошу прощения, но я должен идти.

— Знаете, мистер Малфой, — продолжила волшебница, останавливая его. — Я хочу, чтобы вы кое-что запомнили. Не важно, верите мне или нет. Я видела подобное не один раз и могу поклясться, совсем скоро вам предстоит сделать выбор.

Ее лицо вдруг изменилось, став серьезным, на лбу залегли глубокие морщины. Голос теперь звучал низко и будто обволакивал сознание:

— Можете назвать меня выжившей из ума провидицей, но, думаю, в глубине души вы знаете — в моих словах есть смысл. Я подскажу вам. Вы ищете ее, душу, связанную с вашей. А она стремится к вам. Это неизбежно. Главное, не упустите свой шанс — другого не представится. Если отречетесь друг от друга, жизнь ваша пойдет крахом. Постарайтесь не разминуться. И последнее, — женщина наклонилась чуть ближе, — ваш шаг — первый, вы задолжали ей.

* * *

Драко пытался сосредоточиться на еде, но не мог. Слова волшебницы не выходили из головы. Он и правда часто ловил себя на мысли, что, читая старинные книги, разбирая сложные формулы древних зелий Ардена, испытывает дежа вю. Рецепты, неизвестные ингредиенты, путаные движения рук, сопровождающие заклинания ни разу не произнесенные им прежде — все словно уже было. Но то, что сказала эта безумная, не могло быть правдой. Драко попытался отвлечься и прислушаться к словам Эдриана, который, похоже, уже заметил, что друг не слушает его.

— Малфой, это переходит все границы. Ты не притронулся к еде. И я уверен, когда ты вернешься в поместье, точно ничего есть не станешь, — Эдриан беспокоился. — Ты когда в последний раз смотрел на себя в зеркало? Похож на призрака. Что такого сказала эта дама? — закончил он, задав самый главный вопрос из всех накопившихся за последние полчаса.

— Не важно, — Драко повертел в руке вилку. — Она — выжившая из ума старуха. Сейчас для меня нет ничего важнее мамы.

— Тебя обеспокоил разговор. Я же вижу.

— Не обращай внимания. И прости, Эдриан, но мне пора домой.

— Драко, не раскисай. Я свяжусь с тобой завтра. Мы обязательно что-нибудь придумаем, — попытался приободрить Пьюси. Останавливать Драко сейчас было уже бесполезно.

— Да, надеюсь, — с этими словами Малфой поднялся со стула, и, надев мантию, отправился к выходу.

На улицы вечернего Лондона уже опустился туман. Пытаясь привести мысли в порядок, Драко прошел несколько кварталов пешком. А затем, завернув за угол дома, трансгрессировал.