Следующий раз (гет)

Глава 11.

Раздался протяжный гудок. Не смотря на то, что железнодорожная станция находилась на окраине Хогсмида, звук поезда всегда можно было услышать на каждой улице, в самом отдаленном переулке. Он был частью этого места, как и другие, казалось, незаметные с первого взгляда мелочи: красивая мелодия неизвестного никому автора из лавки музыкальных инструментов, запах фирменного десерта романтического кафе мадам Паддифут.

Деревня изменилась с тех пор, когда Гермиона была здесь в последний раз. После войны многие кафе и магазины были разрушены, некоторые дома заброшены. Жители убегали в страхе, боясь нападения Пожирателей смерти.

Сейчас ничего не напоминало о том времени. По тротуарам неспешно прогуливались волшебники. Перед стеклянной витриной «Сладкого королевства» толпились ребятишки, разглядывая разноцветные конфеты и леденцы. Мадам Розмерта радостно встречала посетителей своего паба и как всегда делилась последними новостями Хогсмита. Будто и не было всего ужаса, что пришлось пережить им шесть лет назад.

Гермиона шла следом за Драко, который с момента их перемещения от Эдриана не проронил ни слова. Даже ее благодарность за спасение в Университете осталась без внимания. Грейнджер старалась не смотреть на его напряженную спину и хоть как-то отвлечься, однако в голове постоянно всплывало воспоминание: она на крыше, за коваными перилами раскинулся в своем великолепии Лондон, но она ничего не замечает кроме пристального взгляда Малфоя. Он приковывает к себе, не дает шанса убежать или сказать «нет». Это воспоминание исчезает, его заменят другое: Гермиона медленно оседает на землю, не в силах противостоять силе дементоров, яркая вспышка света — серебристая пантера атакует мерзких чудовищ, сильные руки подхватывают ее и спасают от надвигающейся тьмы.

Гермиона постаралась представить, будто не было этих неловких прикосновений, мимолетных вороватых взглядов друг на друга — все померещилось, показалось. Не вышло. Нелегко убеждать себя в том, во что и сама не веришь.

Спустя некоторое время они спустились по ступенькам и оказались на дороге, ведущей к Хогвартсу. Малфой остановился, отчего Гермиона чуть не врезалась в него.

— Ты так и будешь теперь молчать? — начал разговор Драко.

— А что я должна сказать? — ответила вопросом на вопрос Гермиона.

— Как же? Разве не будет никаких нравоучений или слов утешения в мой адрес? Это же твой конек — копаться в чужих проблемах.

— Разве мы не остановились на деловых отношениях?

Малфой натянуто улыбнулся:

— Не думал, что ты так легко отступишься, — он снял с себя дорожную мантию и перекинул ее через руку. — Идем, надеюсь МакГонагалл на месте, и мы сможем убедить ее помочь нам. Если, конечно, свиток находится здесь.

— Дюкро не мог ошибиться. Его данные всегда верны, — проговорила Гермиона и направилась вперед.

— Тебе лучше знать, — с издевкой сказал Драко ей вслед. Грейнджер ничего не ответила, лишь ускорила шаг.

* * *

Они поднялись по большим каменным ступеням, двери в Большой зал тут же открылись. В коридор хлынула толпа студентов, огибая Драко и Гермиону с двух сторон. Шум и радостные возгласы заполнили все вокруг, напоминая о школьных временах. Трое гриффиндорцев остановились неподалеку. Они о чем-то спорили, изредка бросая взгляды на Грейнджер. Драко хмыкнул, закатил глаза и коснулся ее плеча:

— Идем, если не хочешь чтобы набежали поклонники за автографами.

Она обернулась, но ответить на очередную колкость не успела, по направлению к ним шел профессор Флитвик. Он был одет в черную мантию с синими отворотами на рукавах, в знак того, деканом какого факультета является. В руках у него поблескивала золотым переплетом громоздкая книга.

— Мисс Грейнджер! Вот так сюрприз! Как же давно мы не видели вас в стенах родной школы! — Флитвику пришлось повысить голос, чтобы перекричать студентов.

— Этот коротышка еще жив? А я то надеялся... — прошептал Малфой наклонившись ближе к Гермионе.

— Еще одно слово в таком духе и я запущу в тебя Петрификусом, — огрызнулась она и взглянула так, будто могла поджигать взглядом, а от Драко в итоге осталась бы горстка пепла.

— Добрый вечер, профессор. Я рада вас видеть, — Гермиона вышла вперед, заслонив собой Малфоя, и приветливо улыбнулась. — Мы здесь по делу. Хотели бы встретиться с директором МакГонагалл.

Флитвик покосился на Драко и с нескрываемым удивлением проговорил:

— О, мистер Малфой? Так... неожиданно.

— Профессор, не нужно пытаться делать вид, что рады меня видеть. Это совсем не обязательно, — изобразил непринужденный тон Драко, его взгляд не отражал никаких эмоций. За столько лет он уже привык к такой реакции на его появление.

Было заметно, как Флитвик замешкался. Он молчал, но на лице у него явно читалась внутренняя борьба. В этот момент к нему подошла смуглая девушка в форме Пуффендуя и начала расспрашивать про дополнительные занятия. Флитвик ухватился за возможность не отвечать Малфою и принялся объяснять ученице, когда ей лучше прийти.

Колокол оповестил о начале урока и постепенно коридор опустел. Студенты разошлись по классам, шум стих. Профессор Флитвик, отдав толстый фолиант смуглой Пуффендуйке и отправив ее на занятия, вернулся к разговору:

— Мисс Грейнджер, мистер Малфой, — начал он, смотря при этом на Гермиону, — возможно я огорчу вас, Минерва на несколько дней покинула школу по делам Министерства магии. Конец учебного года, сами понимаете.

— Надолго она уехала? — с нескрываемым разочарованием поинтересовалась Грейнджер.

— На пару дней. Мы ждем ее завтра, в крайнем случае, послезавтра.

— Тогда... — Гермиона задумалась, — тогда нам лучше разместиться в гостинице Хогсмита и дождаться ее возвращения.

— Возможно, я смогу помочь? — Флитвик, казалось, не замечал стоявшего рядом Малфоя, который в свою очередь спокойно слушал беседу даже не пытаясь вставить хоть слово.

— Извините, профессор, но нам нужна директор МакГонагалл. Дело личное, — Гермиона пыталась вежливо отказать и придумывала подходящие отговорки. Даже при этом она не солгала, просто сказала лишь часть правды.

— Ну что ж, раз так, тогда я предложу вам остановиться в замке. Минерва не простит мне, если узнает, что я отправил вас в гостиничный номер. В крыле для преподавателей есть свободные комнаты, вы можете устроиться там, — Флитвик махнул рукой в сторону лестницы.

— Это совсем не обязательно, но предложение заманчивое и мы примем его. Я так давно не была в Хогвартсе.

К великому удивлению Драко, Гермиона согласилась. Он думал, что она будет совсем не рада такой возможности. Слишком много воспоминаний, слишком много боли таят в себе эти стены. Окунаться в них не было ни желания, ни времени. Однако действия Грейнджер не могли не иметь под собой оснований, для чего-то ей было нужно проживание именно в школе. Малфой кивнул в знак солидарности, и они втроем направились к двигающимся лестницам.

На улице уже смеркалось, и в свете факелов пускались в дикий пляс причудливые тени. Флитвик вел Драко и Гермиону наверх — один пролет за другим. Портреты, развешанные на стенах, перешептывались, и кто удивленно кто с досадой взирали на неожиданных гостей. Мраморные истертые ступени, по которым прошла не одна тысяча учеников, закончились. Лестница замерла. Перед ними предстали коричневые двери с большой металлической ручкой — вход в крыло для преподавателей.

Ни Драко, ни Гермиона не были здесь раньше. Поэтому они резко встали, пропуская вперед Флитвика.

— Нужен пароль или ответ на вопрос? — предположила Грейнджер.

— Нет, здесь немного другая система, нежели в башнях факультетов, — профессор подошел к дверям, достал из кармана мантии волшебную палочку и коснулся металлической ручки. Двери беззвучно отварились. За ними предстал взору коридор. Его стены были покрашены в темно-фиолетовый цвет с витиеватым узором посередине. По каждой стороне, друг напротив друга располагались похожие как близнецы черные двери.

— Это в них лень говорит. Даже пароль уже не хотят помнить, — прокомментировал действия Флитвика Драко. Гермиона опустив голову, тихо усмехнулась. Но Малфой все равно заметил ее реакцию. Он пожал плечами и с довольным видом зашагал вперед следом за профессором, который уже скрылся за поворотом длинного коридора.

* * *

Только оказавшись в комнате, Гермиона почувствовала, что начинает расслабляться. Поведение Драко было понятным: напускная бравада — так он пытался казаться спокойным и безучастным к событиям, произошедшим в доме Эдриана. Однако Грейнджер все равно чувствовала его напряжение и злость, которые так и норовили выплеснуться наружу.

Конечно, она предпочла сделать вид, будто ничего не замечает, не обращать на Малфоя внимание, как делала всегда, но лишь оставшись в одиночестве, поняла, насколько тяжело ей это сегодня далось.

Флитвик разместил их с Малфоем в соседних комнатах. А затем, сославшись на давно шедшие занятия, удалился, добавив при этом, что за всем необходимым они могут обращаться к домовикам.

Спальня Гермионы была с минимальным количеством мебели. Возле окна стояла кровать на четырех массивных деревянных ножках, рядом круглый стол и двухстворчатый шкаф у противоположной стены — вот и вся обстановка. Еще она заметила белую дверь, которая, по-видимому, вела в ванную.

Грейнджер открыла шкаф и принялась раскладывать свои вещи. На вешалках она заметила несколько мантий. Одна притягивала ее взгляд больше остальных, поблескивая алой подкладкой. Гермиона улыбнулась, но через секунду вновь погрузилась в себя. Она закрыла шкаф, так, что хлопнула дверца и отошла, встав у окна. За ним была лишь ночная мгла, звезды рассыпались по небу, словно сверкающий бисер.

У каждого из нас есть отдельный уголок, куда мы складываем свои не самые приятные воспоминания. Прячем, как можно дальше, чтобы не вспоминать об этом никогда.

Гермиона коснулась рукой холодного стекла:

— Ты не прав, Драко, — прошептала она в пустоту. — Нельзя придаваться прошлому лишь со светлыми побуждениями. Только не нам.

Стоило Гермионе ступить на порог Хогвартса, услышать знакомые звуки школы, почувствовать стойкий запах свечей и воспоминания вернулись. Они нахлынули, словно океанская волна, все вместе: хорошие и плохие, спокойные и тревожные, радостные и ужасные. В этом и была сложность. Их нельзя было отделить друг от друга. Поэтому Гермиона уехала в Австралию, отдалилась от друзей — только так она могла забыть. Забыть все.

А сейчас она специально искала внутри себя то, что так усердно прятала. Чтобы проникнуться тем временем. Ведь правда заключалась в том, что от себя не убежать. Пусть такая — иногда беззаботная, иногда горькая, с постоянным страхом скорой смерти — это была ее жизнь.

Она вспомнила Гарри, как он шел к своей цели, преодолевая все трудности, не смотря ни на что. Так и она — сможет. Воспоминания будут приносить боль, но лишь они помогут Гермионе справиться со всем, убедить себя в правильности своих поступков. В конце концов, она сможет посмотреть в глаза своим родителям и сказать: «Я сделала все, что могла».

* * *

Гермиона проснулась со странным чувством. Будто сегодня должно произойти что—то важное и значимое. Она села на кровати. Юбка помялась, а блузка расстегнута — Грейнджер даже не помнила, как уснула вчера, прямо в одежде. Видимо воспоминания настолько захватили ее.

Резкий стук в окно заставил Гермиону вздрогнуть. За стеклом сидел черный филин. На его лапке виднелся маленький конверт. Тревога сразу же закралась в сердце. Должен был прийти ответ от лечащего врача родителей Гермионы. Послав письмо несколько дней назад из Цюриха, она не надеялась на скорый ответ. Связаться с доктором было сложно — он не любил привлекать к себе внимание перепиской. Грейнджер удалось уговорить бармена удаленного кафе, в переулках около площади Бюрклиплатц, отправить послание. Тот упрямился, но существенная сумма галеонов помогла убедить его. Не зря Дюкро посоветовал обратиться именно к нему, сказав, что тот найдет способ доставить письмо по адресу.

Клиника в восточной части Австралии была частной, не всегда останавливалась на законных методах — не ограничивалась светлой магией. И не смотря на то, что лечение там было отнюдь не дешевым — за полгода оплата почти полностью истощила запасы Грейнджер, на тот момент выбора у нее не было. Лишь там могли помочь замедлить действие заклятия Обливейт.

Гермиона поднялась, подошла к окну. Когда она открыла створку, птица с уханьем залетела в комнату, сама отцепила письмо и тут же улетела. «Хозяин воспитал по своему образу и подобию» — подумала Гермиона, вспомнив свое общение с не очень приятным врачом.

Она распечатала конверт и пробежала глазами по двум строчкам: «Состояние мистера и миссис Грейнджер ухудшается, лекарство необходимо как можно быстрее. Я делаю все возможное, чтобы замедлить процесс». Ниже был постскриптум: «Прошу больше не писать мне, если хотите, чтобы я вылечил ваших родителей, а не угодил в тюрьму».

Гермиона смяла листок. Времени оставалось все меньше, а они сумели достать всего один артефакт. Теперь еще нужно было ждать, когда вернется МакГонагалл. Удача явно не благоволила им.

Вновь раздался стук. На этот раз, стучали в дверь. Прервав свои размышления, Грейнджер неохотно пошла открывать. Она не сомневалась — это был Малфой. Однако на пороге, с легка застенчивой улыбкой, стоял Невилл Лонгботтом. Одет он был в черный элегантный костюм. Серебряные пуговицы которого поблескивали и переливались на свету. На лацкане был прикреплен значок об окончании Высшей школы магии.

— Гермиона! Профессор Флитвик сказал, что ты здесь, — он переминался с ноги на ногу, ему хотелось обнять подругу, что не видел много лет, но смущение останавливало его.

Грейнджер замешкалась.

— Невилл, — растерянно произнесла она. — Я... Ох, извини, просто не ожидала. Проходи.

Лонгботтом зашел в комнату. Он осмотрел комнату и лишь потом взглянул на Гермиону.

— Ты, наверное, не знала, что я преподаю в Хогвартсе? — спросил бодрым голосом он.

— Нет, — отозвалась Грейнджер. Она закрыла дверь и оперлась на нее спиной.

— Я уже год профессор травологии.

— Здорово. Ты всегда любил этот предмет, — Гермиона, справившись с удивлением от неожиданной встречи, отпрянула от двери и подошла ближе к Невиллу. — Как же я рада тебя видеть.

— Правда? — удивился Лонгботтом.

— Правда, — несмело ответила она.

После этих слов Невилл сжал Гермиону в дружеских объятиях. У нее сразу задрожали руки и чтобы не расплакаться, Грейнджер тоже крепко обняла его.В ее душе разом воскресло полузабытое ощущение — рядом надежный человек, на которого всегда можно положиться и доверить самое сокровенное.

Они перекинулись парой фраз, а затем Лонгботтом предложил прогуляться, так как у него было свободное утро. Гермиона согласилась. Неизвестно когда приедет МакГонагалл, а свежий воздух и беседа с другом поможет избавиться от тяжелых мыслей: о родителях, о Малфое, и странных видениях преследовавших их обоих.

Быстро приняв душ, надев легкое платье и схватив из шкафа гриффиндорскую мантию, Грейнджер вышла в коридор, где ее ждал Невилл. Он стоял возле стены и рассматривал какую-то картину с изображением летнего луга.

— Идем? — он сцепил руки за спиной и широко улыбнулся.

— Да.

— Что это? Ты привезла с собой мантию?

— Не поверишь, нашла ее в своем шкафу. Вот, решила, что встреча с тобой повод одеть ее. В память о нашем детстве. — Гермиона сама не поняла, почему взяла именно мантию Гриффиндора. Просто ей вдруг отчаянно захотелось вновь ощутить мягкость этой ткани, почувствовать знакомую приятную тяжесть на своих плечах.

...Узкая тропинка виляла из стороны в сторону. Впереди показался берег Черного озера. Не договариваясь, они с Невиллом направились именно туда. Не удивительно. В школьные годы они с друзьями часто проводили время здесь. Подальше от шумной гостиной Гриффиндора или посещаемом педагогами трактире «Три метлы».

— Не отставай! — раздался возле уха голос Невилла. Он специально сбавил темп, чтобы идти рядом — залюбовавшись пейзажем, Гермиона немного отстала.

— Просто такое чувство, что не было этих лет, — с долей сожаления проговорила она. — А сейчас к нам присоединятся Гарри с Роном, и опять будут спорить о том, как лучше расставить игроков в приближающемся матче с Когтевраном.

Тем временем тропинка закончилась, и они вышли на песчаный берег. Вокруг озера многолетние плакучие ивы склонили свои ветви над водной гладью. То там, то здесь в ней отражались пролетающие в небе птицы.

Невилл молча подошел к большому валуну прямо у воды, прислонился и вопросительно посмотрел на Гермиону. Она отвела взгляд и стала носком туфли пытаться достать камушек из песка. Избежать разговора о ребятах у нее вряд ли получится. Да ей этого и не хотелось.

— Гарри говорил мне, что ты оборвала все общение с ними. Почему? — заговорил Лонгботтом пытаясь сохранять непринужденность.

— Это сложно объяснить. Тогда мне казалось, так будет лучше, — камушек не поддавался, и Гермиона оставила бесполезное занятие.

— А сейчас?

— Сейчас у них своя жизнь. Я не вправе вмешиваться, — это была лишь часть правды.

— Гермиона, — Невилл тяжело вздохнул. — Ты всегда была самой рассудительной, самой умной и всегда говорила, что нельзя терять надежду. Куда же подевалась та девчонка?

— Все мы изменились, в том числе и я. Война не оставила нам выбора, — Грейнджер встала рядом с Невиллом. — Знаешь, не ожидала увидеть тебя в Хогвартсе. Как ты можешь находиться здесь каждый день? Ведь эта боль... Она так сильна...

— Поначалу было нелегко. А потом я пересилил свои страхи, сказал себе «стоп». Боль не ушла совсем, но я научился с ней жить. И тебе пора. — Невилл отошел от валуна и встал напротив Гермионы. — Хватит мучить себя пустыми «Если бы» или «Все могло быть совсем не так». Послушай, наше прошлое, как мозаика и мы везде будем находить ее части. Куда бы ни пошли или не поехали. Так может, лучше остановиться? Напиши Гарри, он будет рад, уверен.

— Не знаю. Наверное, слишком поздно, — ее голос охрип и стал тихим от подступающих слез. Страх — вот основная причина. Она боялась, что никому уже не нужна.

— Не поздно. Ты нужна им, а они тебе. Так было всегда, — будто прочитав ее мысли, заверил Невилл.

— Спасибо тебе, — Грейнджер дотронулась до его плеча. — Не все так просто, в моей жизни много чего произошло в последнее время. И не думаю, что Гарри и Рон обрадуются, узнав про это.

— Ты говоришь о Малфое? Когда Флитвик сказал, что ты приехала с ним, я не поверил. Что тебя с ним связывает? Вы что теперь друзья? — Невилл выглядел встревоженным.

— Нет! — горько усмехнулась Гермиона. — Скорее деловые партнеры.

— Да. И с твоей подругой приятно иметь дело! — раздался чей-то голос совсем рядом. Драко Малфой приближался к озеру уверенным шагом. — Привет. Лонгботтом, извини, что помешал, у меня разговор к Грейнджер. Личный. Не оставишь нас?

Невилл сперва потупил взгляд, но потом с нескрываемой злостью посмотрел на Малфоя:

— А тебе не приходило в голову, что Гермиона сейчас хочет говорить со мной?!

— Ух ты?! Стоило вернуться в Хогвартс, чтобы самому услышать такие слова, а то бы никогда не поверил, что это сказал ты, — Драко демонстративно вскинул руку с поднятым вверх большим пальцем.

— Малфой, ты... — начал Лонгботтом, но Гермиона остановила его.

— Нет, Невилл, не надо. Давай мы с тобой договорим позже, пожалуйста.

Он сразу сник и отошел на пару шагов:

— Как скажешь. Ты сможешь меня найти в десятой теплице. Все занятия, вплоть до вечера, у меня там, — быстро проговорил Невилл. Потом развернулся и зашагал в сторону замка.

Гермиона мысленно начала считать: «Раз, два, три...». Внутри ее терзало мерзкое чувство стыда, но злость на Драко росла, подпитываемая его спокойным, даже довольным взглядом, и в итоге затмила все.

— Обязательно было вести себя именно так?! А, Малфой! Я, конечно, понимаю, у тебя трагедия жизни и возможно ты впервые чувствуешь себя преданным, но это не повод срываться на всех подряд! — она сорвалась, высказала все, что накопилось со вчерашнего вечера. С нее было довольно.

— По—другому я не умею. Лучшая защита — это нападение. Меня так учили. Неужели до сих пор не поняла — я не привык показывать каждому встречному, что у меня на душе, — сказал Драко каким-то странным, обреченным голосом. Грейнджер могла поклясться, что ему действительно жаль. Внезапно ее злоба утихла, растворившись в его словах.

За несколько дней Гермиона ясно осознала лишь одну вещь — зря она когда-то считала Драко трусом и слабаком. Он принял свое прошлое, справился с жестокостью волшебного мира по отношению к его семье, нашел в себе силы жить дальше, терпеть косые взгляды и не пытался измениться в угоду кому-либо. А она? Она сбежала в надежде, что тысячи километров защитят ее от реальности, которая, к слову сказать, была не так ужасна как у него.

Гермиона поняла, что запуталась. Все смешалось: мысли, чувства, прошлое, настоящее. Так хотелось вести себя с Малфоем, как раньше, но все попытки теперь кончались неудачей. Ей бы резко ответить, съязвить, а она спокойно стоит, не может вымолвить ни слова. Будто попала в искаженную реальность, где вместо «нет» ты говоришь «да» и от этого меняется твоя дальнейшая судьба.

— О чем ты хотел поговорить? — силясь найти подходящие слова и не выдать своего волнения, спросила она.

— А если я просто хотел, чтобы этот олух ушел? — ответ заставил Гермиону задохнуться от возмущения.

— Что? Ну, знаешь... — она развернулась с явным намереньем поскорее уйти.

— Постой, — и ее ноги словно приросли к земле. — Ты зря думаешь, что я веду себя так из-за Эдриана и Сандры.

Грейнджер вновь повернулась к нему лицом. Драко взял горстку камней, принялся бросать их по очереди в воду и наблюдать за тем, как аккуратные круги расходятся в стороны.

— А тогда из-за чего? — она не смела двинуться с места и подойти ближе.

— Не знаю, — все камни разом полетели в озеро, раздался громкий всплеск. — Может, потому, что мы здесь? Или из-за этого? — он снял со своего плеча мантию Слизерна и потряс ей. — Вижу, ты тоже получила такой сюрприз.

— Да. Это так похоже на... — Грейнджер запнулась.

— Дамблдора, — закончил Драко за нее. Голос его дрогнул, превратившись в глухой стон, — Вот только он мертв и это всего лишь глупое совпадение.

Гермиона кивнула, с грустью вздохнув.

Малфой выпустил мантию из рук, и она упала на землю. Часть ее сразу же намокла из-за небольшой набежавшей волны. Он не обратил на это никакого внимания и медленно направился в сторону Гермионы.

Поднялся ветер, листва зашумела, по водной глади пошла мелкая рябь — все предвещало приближающийся дождь.

— Ты винишь меня в его смерти? — неожиданно спросил Малфой.

Грейнджер широко распахнула глаза, задумалась на мгновение, а потом серьезным тоном ответила:

— Важнее, винишь ли ты себя за это сам.

— Поттер после суда рассказал мне про договоренность между Снейпом и Дамблдором. Несмотря на это, я до сих пор уверен, что мог все изменить тогда.

— Не смог бы. Это было не в твоих силах. Мы все играли по чужим правилам, — слова вылетели непроизвольно, не оставив шанса повернуть вспять. Грейнджер оправдывала его, до конца не осознавая, почему это делает. Просто она действительно так считала, и тогда — до решающей битвы с Волан-де-Мортом и сейчас.

Первые капли дождя упали на землю, наполнив воздух запахом пыли. Ветер усилился. Волосы Гермионы растрепались, мантия так и норовила слететь с плеч от мощных порывов. Приходилось придерживать ее одной рукой.

«Мне не по силам. Я должна попытаться остановить это, сказать ему правду» — подумала она, а потом зажмурилась, пытаясь придумать, как начать не легкий разговор, услышать внутренний голос, который непременно должен подсказать ей. Но кроме безумного стука собственного сердца, Гермиона ничего не услышала.

Раздался раскат грома и дождь полил изо всех сил. Драко и Гермиона стояли, пристально смотря друг на друга. Каждый из них в этот момент осознал для себя что-то важное. Может быть, решись они тогда сказать об этом вслух, все стало бы намного проще, а впереди их не ждали тяжкие испытании, которые заставят вновь пережить разочарование и жгучую боль. Но в тот момент смелости на это обоим так и не хватило.

Грейнджер опомнилась первой, и резко сорвавшись с места, побежала в сторону замка. Драко устремился следом. Тропинка была узкой, и им с трудом удавалось обегать лужи, на которых вовсю бурлили огромные пузыри от дождя. Газон уже тоже успел насытиться влагой, обувь утопала в нем словно в трясине. Впереди показались трибуны квиддичного поля. Малфой и Гермиона поспешили туда.

К моменту того, как они сумели забежать под навес, их одежда была насквозь мокрая, а с волос лились тонкие струйки воды. Драко немного отдышался и вновь пристально посмотрел на Гермиону. Осторожно, будто боясь спугнуть, он протянул руку и вытащил маленький зеленый листик из ее волос. Время замерло.

Никто не торопился достать полочки и высушить заклинаниями одежду. Драко и Гермиона молчали. И это совсем не значило, что им нечего был сказать друг другу, просто слова сейчас казались неуместными, неправильными. А внутри у них бушевал ураган из мыслей, фраз, вопросов, которые так и останутся не озвученными. По крайне мере, пока.

Малфой несколько минут вглядывался в ее лицо, затем наклонился ближе и провел ладонью по ее щеке. Гермиона вздрогнула.

— К черту деловые отношения, — наконец решительно сказал он. — Я хочу узнать... — и коснулся ее губ своими.

Гермиона мысленно вернулась на несколько дней назад, не могла не вернуться. К видению в карете, сладкому, томному ощущению влажных губ.

Сейчас все было более волнующе. Сейчас все было по-настоящему.

Каждая частичка ее тела жаждала этого поцелуя, первого и нет одновременно. Вцепившись пальцами в мокрую ткань рубашки и чувствуя под нею упругость мышц Драко, Гермиона ответила. Ответила со всем отчаянием последних дней, когда она сопротивлялась странному ощущению защищенности рядом с Малфоем, когда еще пыталась найти оправданье своим желаниям.

Их сердца стучали, словно силясь вырваться наружу, навстречу друг другу. Капли дождя свободно стекали по лицу, его руки ласкали ее сквозь мокрое, облепившее тело платье. Гермиона тонула в этом поцелуе.

Тем не менее, стоило Драко чуть отстраниться, реальность вновь поглотила ее. Она оттолкнула его и, не раздумывая, ударила по щеке, а затем кинулась прочь из-под навеса.