Гриффиндорцы не плачут (гет)

Наступил ноябрь. С каждым днем становилось все холоднее, иногда начинал идти снег, а пронизывающий ветер, казалось, навсегда поселился в Хогвартсе. В замке было холодно — Снейп, привыкший к своим подземельям, запрещал разжигать огонь в классах и коридорах, и только в гостиных можно было согреться по-настоящему. Гриффиндорцы старались не выходить из башни. Кто-то откровенно забивал на уроки, укутываясь в теплый плед у себя в кровати и не о чем не думая. Кэрроу было плевать, а остальные не хотели навлекать беды на учеников, так что такие выходки оставались безнаказанными. Конечно, не для всех — Отряду Дамблдора (который теперь часто переименовывался в Отряд Поттера) не везло гораздо больше: Кэрроу наказывали их даже за минутное опоздание, не то что за прогул. Впрочем, собрания в теплой и уютной Выручай-комнате спасали положение.

Невилл теперь постоянно ходил в синяках и ссадинах — Эрни, главный по целительству, не успевал залечивать их, ведь Лонгботтом никогда не мог удержаться и зарабатывал все новые и новые порезы. Симус вечно хмурился, на всех огрызался, в том числе и на Кэрроу, которые, в свою очередь, "огрызались" на него. Лаванда при себе всегда держала склянки с Успокоительным зельем, Парвати опекала младшекурсников, Джинни вместе с Невиллом строили планы по отмщению, которые все больше походили на отчаявшиеся попытки что-либо исправить. Разве что один человек в их компании совершенно не изменился — Луна Лавгуд была все такой же мечтательной, тихой и задумчивой, продолжала верить в лучшее и ни разу не сомневалась в Поттере. Хотя, если уж совсем честно, в Поттере сомневался только Симус. Впрочем, как и всегда. Отрядом руководил Невилл, и руководил прекрасно, но все видели в нем только заменителя, заместителя Гарри Поттера, и ждали его возвращения, а Симус знал — пока Снейп правит Хогвартсом, Поттер сюда и носа не покажет. Дело не в трусости: просто бывший однокурсник не такой дурак, каким выставляет его Волдеморт и Министерство Магии.

Снейпа, кстати, Симус последнее время видел не часто. Раз в месяц, если быть точным — на собраниях старост, куда директор, как ни странно, регулярно ходил. Вела собрания Алекто Кэрроу, но Снейп вставлял замечания по ходу дела и внимательно слушал. Это было немного необычно.

— Симус!

Раздался оклик, и гриффиндорец резко повернулся. Перед ним во всей красе стояла Лаванда, скрестив руки на груди и явно чем-то возмущаясь. Финниган едва слышно застонал — ну, вот, сейчас начнется очередная лекция на тему "ты совершенно не исполняешь свои обязанности, Симус Финниган!".

— Я тебя ищу везде, где только можно, и нахожу — подумать только! — в библиотеке! — возмутилась Браун, и Симус закатил глаза.

— Я понимаю, Лаванда, что ты меня так преданно любишь, что ищешь по всему Хогвартсу, но что послужило причиной для сего странного поступка?

Браун закатила глаза, и вдруг сказала тихим, обеспокоенным голосом:

— Сим, тебя Снейп вызывает. Говорит — чтобы срочно был у него.

Симус на секунду побледнел. Никого еще из Отряда Дамблдора не вызывали к директору. Тем более что последнее время они ничего не совершали... Финниган тут же вскочил, сгреб все свои вещи в охапку и, поцеловав Лаванду на прощание, выбежал из библиотеки.

Вот уже месяц, как они с Лавандой встречались. Браун совершенно изменилась — это он понял еще давно — и изменилась в лучшую сторону. Она стала настоящей гриффиндоркой, а это дорогого стоит.

Быстро добравшись до кабинета директора, Финниган понял, что не знает пароль.

— Эм.. — пробормотал он, оглядывая горгулию.

— Ты Финниган? — поинтересовалась она, и, дождавшись его кивка, разрешила парню пройти. Тот ухмыльнулся — что ни говори, а у Снейпа была своя тактика доверия к незванным гостям. "Действительно, в этом плане Дамблдор был проще — перечислил все сладости в мире, начинающиеся на лимонные и заканчивающиеся на дольки — и проходи, добро пожаловать", мелькнула непрошенная мысль, но Симус лишь передернул плечами. Мало того, что в Поттере сомневается, так еще и в старике Дамблдоре! Хорошо хоть в любви Волдеморту не признавался...

За все семь лет обучения Симус Финниган был в кабинете директора первый раз в жизни. Но если бы был раньше, то сказал бы — здесь ничего не изменилось. Разве что за большим дубовом столом сидел ни кто иной, как давний профессор Зельеварения, а ныне директор Хогвартса Северус Снейп. Заметив вошедшего Симуса, Снейп приподнял бровь и холодно произнес:

— Вы, однако, задержались, мистер Финниган.

Симус пожал плечами и подошел к столу. В нем проснулось любопытство — что скажет Снейп на этот раз?

— Я долго вас не займу. Скажу лишь, что даю вам три дня, чтобы закончить все ваши дела дома, и чтобы уже двадцатого числа были в Хогвартсе. Ясно?

Финниган откровенно вытаращился на Снейпа, думая при этом, не тронулся ли он умом. Или Снейп, например. А, возможно, что и оба. С какого это перепугу его, Симуса Финнигана, отпускают ОДНОГО домой?!

— Вас что-то удивляет, мистер Финниган? Честно говоря, я был уверен, что вы будете, как минимум, в расстроенных чувствах.

— Но если вы отпускаете меня домой, то почему мне быть расстроенным? — удивился Финниган, отчетливо понимая, что что-то пропускает.

— Я думал, — ядовито промолвил Снейп, — что причина моего поступка покажется вам достаточной, чтобы не ухмыляться. Или благородные гриффиндорцы не такие благородные?

Конечно, Симус не ухмылялся, но и в упор не видел того, что могло его расстроить. По крайней мере, сейчас.

— Я все-таки не очень понимаю, профессор, что вы имеете ввиду, — с нажимом произнес Симус, хотя и был уверен в том, что, не будь таких странных обстоятельств, он бы даже рот не раскрыл.

— Я начинаю понимать... — медленно, но с уже зарождающейся злобной улыбкой, произнес Снейп, — вам не дошло письмо Министерства? Что ж, очень жаль. Видимо, мне придется сообщить вам подробности. Ваша мать, мистер Финниган, была убита в ходе операции, выполняемой Министерством магии, по поимке сбежавших магглорожденных, а так как вы — единственный ее родственник, то все дела...

Дальше Симус уже не слушал. В тот момент он даже не думал о том, что Снейп, возможно, лгал. Что все это вообще могло быть неправдой. Финниган будто ничего не понимал, все поблекло и потеряло прежние краски. Чувств не было.

— Спасибо за информацию, директор, — тихо, еле слышно произнес Симус и выбежал из кабинета. Воздуха не хватало. То, что он сейчас услышал, никак не могло удержаться в его голове. Его мать была мертва. И теперь уже ничего, ничего нельзя было изменить.

Симус почти не помнил, как дошел до гостиной Гриффиндора. Все силы будто покинули его, он ничего не чувствовал и не осознавал. Стало вдруг пусто и дико одиноко. Он так и не смог дойти до своей кровати в спальне, рухнул на первую попавшуюся, оказавшуюся кроватью Дина, и разрыдался. Слезы, не останавливаясь, текли по щекам, а дышать становилось все труднее.

— Это несправедливо... — шептал он, зарываясь лицом в подушку, и в изнеможении сжимая покрывало, — это просто несправедливо...

Смутно помнил он, что было дальше. Чьи-то крепки руки встряхивали его, кто-то что-то говорил или даже кричал, но Симус ничего не слышал. Утыкаясь лицом в подушку, он ревел как мальчишка, которому сказали что-то обидное, но ужасно правдивое. Это был единственный момент в его жизни, когда он так искренне мечтал умереть. И очень порадовался, когда, измученный и изнеможенный, провалился в сон.

* * *

Симус проснулся через некоторое время и немного удивился — никогда раньше не просыпался он не в своей кровати. Это было непривычно. Вспомнив вчерашний вечер, Финниган резко сел и уткнулся лицом в ладони. Несколько минут он сидел так, а потом поднял голову и огляделся. На соседней кровати спал Невилл. Будто бы почувствовав, что Симус смотрит на него, Лонгботтом проснулся, сел и, несколько отрешенно хлопая ресницами, взглянул на друга.

— Доброе утро, — пробормотал Финниган, поглядев на часы — наступило воскресенье.

— Ага, — кивнул Невилл и обеспокоенно посмотрел на Симуса, — ты в порядке?

— В полном, — пожал плечами гриффиндорец, не собираясь никому ничего рассказывать. Хватит с них своих проблем, — мне... разрешили на несколько дней вернуться домой, помочь матери... двадцатого я уже буду здесь.

— Снейп разрешил? — удивленно воскликнул Невилл, а потом с недоумением продолжил, — и ты, что, не сбежишь?

— Даже если бы я мог, — горько вздохнул Симус, — я бы все равно вас здесь не бросил. И он, — с презрением добавил Финниган, — об этом прекрасно знает.

— Ну, ладно, будем ждать твоего возвращения, — улыбнулся Невилл и начал одеваться. Через некоторое время Симус последовал его примеру. Одевшись, Финниган схватил рюкзак и поспешно стал закидывать в него вещи — фонарик, оставшиеся деньги, мамину фотографию и другое необходимое.

Через пару минут он уже шагал по проселочной дороге к своему дому и оглядывался по сторонам. Здесь ничего не изменилось. Высокая трава поднималась по грудь, маленькие домики едва виднелись вдалеке, было тихо. Раннее утро в обычной ирландской деревеньке. Дом Финниганов стоял на отшибе, вдали от маггловских поселений. Но Симус с детства привык к магглам — вместе с местными ребятишками они играли, купались в озере неподалеку, ходили в лес. А во время каникул, уже будучи учеником Хогвартса, Симус приглашал сюда Дина — и половину лета они отдыхали тут. Потом вдвоем ехали к Дину — и веселились уже у него, вместе с его сестрами. Это были, пожалуй, самые счастливые воспоминания Финнигана — всегда ухоженный сад, уютный мамин дом, вкусные обеды и ужины, и, самое главное, безграничная свобода!

Медленно поднялся Симус по тропинке, открыл скрипучую калитку и подошел к крыльцу. Стало страшно. Финниган не знал, что он увидит там, в своем доме. Непривычно было замечать слой пыли на крыльце, заросшие сорняками клумбы... Несколько секунд потоптавшись на месте, Симус резко распахнул дверь и шагнул внутрь.

Пахло затхлостью. В коридоре было пыльно и неубрано. Закрыв за собой дверь, Симус прошел на кухню. Здесь сохранилось подобие уюта — на столе лежали салфетки, холодильник работал, на плите стояли маленькие кастрюльки (мама Симуса всегда использовала маггловские изобретения — у нее было много подруг-магглов и она хотела выглядеть, как настоящая хозяйка). Скинув рюкзак на стул, Симус заглянул в холодильник — на полке лежала просроченная колбаса и вполне нормальный кусок сыра. Отрезав ломтик сыра и хлеба, Финниган съел бутерброд и направился к себе в комнату. На лестнице было темно и холодно. Посветив палочкой, Симус поднялся наверх и остановился. С лестничной площадки вело две двери — в мамину комнату и в комнату Симуса. Финниган направился к себе. Там все было по-прежнему: будто и не уезжал никуда Симус Финниган, а так себе и жил здесь все это время. Но тут же Симус отскочил в сторону — перед его глазами появился кусок пергамента, и чей-то официальный голос произнес:

— Уважаемый Симус Финниган, уведомляем вас, что с данного момента Вам переходит все наследство Аманды Финниган, являющейся вашей матерью. Хлопоты по захоронению взяло на себя Министерство Магии. Также сообщаю Вам, что похороны будут проходить на Хемптонском кладбище восемнадцатого ноября.

Симус застыл. В голове творилось что-то невообразимое. Финниган прислонился к косяку двери и с отсутствующим выражением лица наблюдал, как письмо медленно сгорает дотла. И тут раздался резкий звонок в дверь.

Симус нахмурился, сжал в руке палочку и очень быстро бросился вниз по лестнице. Нервно сглотнув, Финниган вытянул палочку и резко распахнул дверь. На пороге стоял ни кто иной, как гриффиндорец и лучший друг Симуса Дин Томас.