Чужой муж, чужая жена (гет)

Я стояла посреди улицы, глазея на Рона и девушку, которая внешне казалась ненамного старше нашей дочери, — и не могла поверить, что это происходит со мной. Было так больно видеть ее крошечную ручку в руке моего мужа и то, как бережно он сжимает ее пальцы... Мне вряд ли было бы больнее, если бы я застукала их в постели. Я никогда не видела, чтобы Рон так на кого-то смотрел. Словно эта девушка — его самая большая драгоценность, и он будет защищать ее от всех и вся, даже ценой собственной жизни... Может, так оно и было.

Нет, я не ворвалась в кафе с палочкой наперевес и не размазала неверного супруга по стенке, как он того заслуживал. Мерлин свидетель, желание было неодолимым, но я боялась, что не сдержу себя, наговорю гадостей, наделаю глупостей, и мне будет еще больнее, чем сейчас. Поэтому я глубоко вздохнула, стараясь унять кровожадный порыв, и аппарировала в Нору.

Как обычно, Нора напоминала разворошенный улей и совсем немного — сумасшедший дом. Артур и Молли, как главные виновники торжества, встречали прибывающих гостей, принимая подарки и поздравления. Флер с ангельской улыбкой разливала пунш и угощала всех желающих. Было слышно, как Виола, жена Чарли, яростно о чем-то спорит с женой Джорджа Дейзи. Дети постарше устроили игру в плюй-камни, а самые маленькие выстроились в очередь, чтобы покататься на качелях. Гарри даже в этой кутерьме исхитрился уединиться с Кингсли для обсуждения какого-то рабочего момента, при этом близнецы сидели у него на коленях, снова донельзя перепачканные.

Я попыталась проскользнуть в дом как можно незаметнее, что, учитывая обстоятельства, было довольно проблематично. На пороге я столкнулась с Джинни, которая как раз выносила большое блюдо с канапе. Увидев меня, она криво улыбнулась и прошептала:

— Угадай, кто почтил нас своим присутствием.

У меня не было настроения играть в угадайку, поэтому я просто пожала плечами.

— Сейчас узнаешь, — пообещала Джинни и состроила гримасу.

Я была заинтригована. Джинни так реагирует только на одного человека...

— Bonjour, Миона! — пропел кто-то за моей спиной.

Ох, только не это! Ненавижу, когда меня так называют!

Я сделала над собой огромное усилие и повернулась с самой милой улыбкой, на какую только была способна.

— Привет, Панси.

Передо мной стояла Панси Уизли, урожденная Паркинсон, и приветливо улыбалась.

Скажи мне кто об этом раньше, что время, брак с Перси Уизли и материнство могут изменить Панси до неузнаваемости, — никогда бы не поверила. Она почти не изменилась внешне: такая же пухленькая, невысокая, черноволосая, нос кнопочкой... Однако в ее глазах появилась непривычная мягкость, на губах постоянно цвела улыбка, голос утратил визгливые нотки. Новая Панси нравилась мне куда больше прежней, и все же я никак не могла избавиться от неловкого чувства, которое у меня возникало всякий раз, когда мы встречались.

— Mon Dieu, Миона, с каждым годом ты выглядишь все лучше и лучше! Как тебе это удается? — спросила Панси, по-прежнему улыбаясь.

Джинни закатила глаза и пробормотала что-то вроде “притвора”, но так, чтобы Панси не услышала. Я невольно улыбнулась на эту реплику и вернула комплимент:

— Это мне надо спрашивать, в чем твой секрет, Панси. Выглядишь просто изумительно.

— Merci, — засмеялась она. — На самом деле нет никакого секрета. Просто я очень счастлива.

Действительно, куда уж проще.

Панси обернулась к маячившему у нее за спиной Перси и попросила:

— Chéri, помоги мне, пожалуйста, спуститься в сад.

Перси тут же деликатно подхватил ее под локоть и с величайшей осторожностью помог спуститься с единственной ступеньки. Панси обеими руками поддерживала свой огромный живот.

Я почувствовала, как у меня отваливается челюсть. У нас что, намечается беби-бум?

Мысленно прикинув размеры живота Панси, я сделала кое-какие выводы. Когда Джинни была беременна близнецами, в нее вполне мог поместиться небольшой слоненок.

— У вас близнецы? — спросила я у Перси.

Будущий отец мотнул головой и ответил, буквально светясь от гордости:

— Тройняшки. И все трое — мальчишки, представляешь?!

Новость сразила меня, как говорится, наповал.

— Поздравляю, — пролепетала я, не зная, что еще сказать. Если тройняшки будут хотя бы вполовину такими, как Фред и Джордж младшие, то я, скорее, должна счастливым родителям посочувствовать. Тем более что у них уже есть две дочери-погодки.

С помощью мужа Панси с трудом доковыляла до ближайшей садовой скамейки. К ней тут же подбежали ее дочки — Айрис и Айви — и стали поглаживать мамин животик. Панси послала мне улыбку и что-то шепнула мужу на ухо. Тот согласно кивнул и направился в мою сторону.

— Позволь тебе помочь, — обратился ко мне Перси, показывая на торт.

Я с облегчением избавилась от шедевра кондитерского искусства, передав его на попечение Перси, а Джинни вручила блюдо с канапе Виоле. Та приняла его с таким убийственным лицом, что у меня мгновенно испортился бы аппетит, вздумай я перекусить.

— Ничего, переживет — прокомментировала Джинни выражение лица нашей невестки, а потом скомандовала:

— Перси, поставь торт в гостиной и не забудь наложить чары разнаваждения, а то близнецы доберутся до него раньше гостей.

Перси пошел выполнять поручение, а я спросила у Джинни:

— Нужна моя помощь?

Джинни покачала головой:

— Все готово, так что можешь расслабиться.

Когда вернулся Перси, мы все еще стояли на пороге.

— Посмотрите на моих девочек, — сказал он, показывая на свое семейство. — Похоже на настоящий цветник, правда?

Все трое были в красивых ярких платьях, поэтому действительно было похоже.

— Ага, — согласилась Джинни. — Рассадник.

Я не удержалась и довольно невежливо фыркнула. Перси нахмурился, пробормотал в адрес сестры что-то неодобрительное и пошел прочь.

— Джинни, какая муха тебя укусила? — спросила я, проводив его взглядом.

Лицо Джинни приобрело воинственное выражение, и она ответила:

— Ты ведь знаешь, что я не люблю притворства и лести.

Я знала, кого она имеет в виду.

— Панси не притворяется, Джинни. Она действительно изменилась в лучшую сторону, можешь мне поверить.

— Гермиона, она к тебе подлизывается! И эти ее французские словечки! Тоже мне...

Это прозвучало настолько по-детски, что я улыбнулась.

— Панси благодарна мне за то, что я когда-то взяла ее на работу.

— Все равно, она подлиза и притвора, и я ей не доверяю, — упрямо повторила Джинни.

Меня осенило.

— Ты не можешь простить ее из-за Гарри?!

Джинни кивнула.

— Но ведь столько лет прошло! Сам Гарри давно ее простил.

— Ну да, — воскликнула Джинни. — Гарри простил, Рон простил, даже мама. Все простили, а я не могу.

— Но Джинни...

Она махнула рукой.

— Ладно, забудь. Я буду вежливой с Панси, но любить ее меня никто не заставит. Даже ты, — с этими словами Джинни направилась к Гарри и малышам.

— О чем был спор? — раздалось за спиной, и я едва не вскрикнула от неожиданности.

Рон.

— Привет, Герм, — пробормотал он, наклоняясь ко мне и небрежно целуя в щеку.

Я разозлилась.

— Привет, Рональд, — ответила я в тон.

Рон смутился.

— Извини, все время забываю, что ты не любишь, когда тебя так называют.

Не люблю — это еще мягко сказано. Всякие Герми, Мионы, Миончики и прочие производные от моего имени доводят меня до белого каления. Рону известно об этом еще со школы, поэтому его фраза “все время забываю” разозлила меня еще больше.

Я все еще обдумывала достойный ответ, как вдруг заметила дорожную сумку, переброшенную через его плечо.

— Куда-то собрался? — спросила я нейтральным тоном.

Он кивнул.

— Лечу в Бразилию через два часа.

— Какого... то есть, я хотела спросить, зачем?

— Собираюсь посмотреть вратаря ”Крузейро”*. Говорят, этот парень чудеса творит на поле.

С тех пор как Рон завершил карьеру вратаря и возглавил службу селекции своего клуба, он все время куда-то летал и кого-то смотрел. Но Бразилия?!

— Надолго летишь? — спросила я.

Рон пожал плечами и равнодушно ответил:

— Еще не знаю. Возможно, на неделю.

— Тогда счастливо.

Видимо, в моем голосе прозвучало нечто такое, отчего Рон присмотрелся ко мне повнимательнее и поинтересовался:

— С тобой все в порядке?

— А почему ты спрашиваешь? — задала я встречный вопрос.

Рон снова пожал плечами:

— Не знаю. У тебя голос какой-то странный. Тяжелый день?

— Ага.

Удовлетворившись моим ответом, Рон снова чмокнул меня в щеку и пояснил:

— На случай, если сегодня больше не увидимся. Пойду поищу детей.

Я кивнула и протянула было руку, чтобы отряхнуть с его рубашки следы летучего пороха — и не смогла этого сделать. Просто не смогла заставить себя к нему прикоснуться...

Я стояла на пороге Норы и смотрела вслед уходящему Рону. Смотрела и ждала, что он обернется, почувствовав мой взгляд. Если бы он обернулся, я бы бросилась к нему, крепко-крепко обняла и никуда бы не отпустила — ни в Бразилию, ни к той белобрысой девице. Я бы простила ему все...

Но Рон не из тех, кто оглядывается назад. Он ушел, а во мне словно что-то умерло. И я приняла решение, от которого мне сразу стало легче.

Я отомщу тебе, Рон. Богом клянусь, отомщу.

* Крузейро (Esporte Clube Cruseiro) — бразильский спортивный клуб из города Белу-Оризонти, штат Минас-Жейрас. Да простят меня фанаты квиддича, что я воспользовалась названием реально существующего футбольного клуба:)