Берёза (джен)

И звучало в ответ

И Любви нескончаемый Свет!»

( из кельтской старинной песни)

Он стоял на самом берегу озера, устремив взгляд своих чёрных непроницаемых глаз вдаль. В воздухе пахло бедою. В этот год, как никогда, ему приходилось особенно сложно. Он устал. Устал от вечной постоянной концентрации, устал от лжи, обмана и грязи, в которых он силой обстоятельств вынужден был обитать. Устал от недоброжелательности, которая враждебно сквозила в каждом взгляде, начиная от преподавателей и заканчивая глупыми первокурсниками. Хотя последние его просто боялись. Этот животный страх раздражал ещё больше. Впрочем, первенство по раздражительности он отдал бы всё же подобострастным заискиваниям Кэрроу. Он прекрасно знал, что как только исчезал из их поля зрения, подобострастие сменялось враждебностью. Но его это не трогало. Он устал от себя. Все эти годы тщательно закопанное внутри, то, ради чего он носил маску и броню, согревало его. Давало свет. Это прорывалось всё реже и реже, непрошеным сновидением, нечаянным воспоминанием или острой тоской. Но он научился жить с этим. Успокоение находил на берегу озера, возле старой величественной березы. Здесь он подолгу стоял, всматриваясь вдаль. Вглубь своих воспоминаний и непрожитого. Такие минуты стали необходимыми в этот год, когда он сменил Дамблдора на посту директора. Возвращался в замок всегда с непроницаемым лицом, зная, что придёт сюда снова, за новой порцией сил жить дальше. Он и сам не знал, почему именно здесь ему было легче. Но не задумывался над этим, а просто снова и снова совершал этот ритуал – свои молчаливые походы к берёзе.

Сегодня было особенно паршиво. Воздух пах бедой. Он чувствовал, что приближается развязка. Пока так и не получилось разыскать чёртова Поттера. А ему это надо сделать раньше Тёмного Лорда. Северус Снейп постоял ещё немного возле берёзы, наблюдая как день вступает в свои права. Второе мая... Обычный день в череде круговерти. Воздух пах бедой... Северус, словно очнувшись, встряхнулся – от долгого неподвижного стояния затекла спина. Затем дотронулся до шершавого ствола:

– Помоги ему. Пожалуйста. Помоги сыну Лили...

Не оглядываясь, быстрой тенью метнулся по направлению к замку – его ждёт новый день в противостоянии и своим, и чужим...

* * *

Гарри не был уверен, что сможет вызвать патронуса. Дементоры сквозили возле опушки леса, кружились над гладью озера, поднимались выше, заставляя луну мерцать. На какой-то момент пришла мысль, что всё напрасно – и смерть Снейпа, и архисложный непонятный предательский план Дамблдора. Сил больше не было. Его готовили всё это время ради одной цели – сделать игрушкой, талисманом этого ключевого сражения. Что ж... Времени на раздумья у него было достаточно. И тогда, когда бьющийся в истерике Перси нёс убитого Фреда, и тогда, когда Джинни уговаривала маленькую девочку не бояться... Когда Невилл, с несвойственным ему маниакальным блеском в глазах, потребовал, чтобы Гарри не сдавался. Он не сдастся. Просто выбор очевиден. Высокие цели, величественные моральные устои – всё сводилось к одному – готов ли он умереть ради общего блага. Ради общего блага... Мурашки по коже. Гарри сжал покрепче палочку в кармане, понимая, что воспользоваться ею у него нет никаких моральных сил. Он сдулся. Словно воздушный шарик, который радостно потешал детвору на ярмарке, а потом был забыт. Он должен умереть. Нет. Он готов умереть. К чёрту всё. Какая разница, что он имеет эгоистичное право на жизнь? Он любит Джинни... Стоп. В этом направлении сейчас думать никак нельзя. Она встретит хорошего человека, подарит ему всю свою уизлевскую нежность и теплоту. Вспомнилась Молли... Мерлин всемогущий... Дай ей сил пережить смерть сына. Перед глазами всплывал Артур, с его вечной рассеянностью, Рон, с дурацкой ранимостью (если он сможет поверить в себя – быть ему на пьедестале). Гермиона... Да что это такое? Он словно прощается со всеми. Так и есть... Поэтому он поборол искушение окликнуть Джинни, поэтому уверил Невилла, что с ним всё в порядке. Он закончит дело Дамблдора. С Волан-де-Мортом должно быть покончено. Мир – дерьмо... Пройдёт время, и на смену Тёмному Лорду придёт новый злой маг. Миром правит алчность и власть. Но есть ещё любовь и доброта. Утопия? Пусть... Он должен сделать это.

Гарри смело шагнул вперёд. Дементоры, почуяв добычу, сбились в одну большую стаю. Ему не выбраться. Глупо. Надо достать палочку и вызвать патронуса. Но Гарри словно парализовало. С заворожённостью он смотрел, как чёрное облако приближается. Вот уже не видно серебристой глади поверхности озера. Дементоры, жуткие в своей отдельности, теперь представляли единую силу. Они жаждали жертвы. Они голодали. А Гарри, с его альтруизмом и верой в праведность – так кстати подвернувшийся лакомый кусок. Гарри оцепенел. По инерции сделал пару шагов, вступив на пригорок. Здесь, на берегу озера, росла одинокая берёза. Гарри во все глаза смотрел на живое зло, но ничего не мог сделать. Одной решительности мало. Видимо, на этом всё и закончится. Дементоры приближались. Гарри понимал, что нужно противостоять – глупо вот так сдаваться. Но что-то в нём словно сломалось. Он не хотел больше сопротивляться. Знакомые ощущения. Словно из тебя выкачивают всю радость и силу. Кто-то закричал. Мама... Он всегда слышал её голос, когда нападали дементоры. И тогда словно хотел услышать большее – что-то не давало сил выказать хоть какое-то сопротивление. Гарри упал на колени. Дементор, самый удачливый, со свистом втянул воздух и с упоением приблизился. Всё. Это конец. Гарри чувствовал, что сознание улетучивается. Сил бороться больше не было. Они заберут его душу. А, впрочем, зачем ему его душа, если он всего лишь Мальчик Который Должен Умереть. Голова кружилась, и Гарри машинально ухватился за ствол берёзы, которая росла тут, на самом берегу. С минуту он находился всё в том же состоянии, когда "пациент скорее мёртв, чем жив". Но после что-то изменилось. Стало теплее. Мрачность и безнадёга стремительно уступали место желанию жить и бороться. Не ради себя. Ради тех, кто дорог. Он вспомнил закушенную губу Джинни, свитер Молли, дурацкое выражение лица Рона, сдвинутые брови Гермионы и открыл глаза. Над всем озером, над всей тихой гладью, струился мягкий свет. Тепло, доброта и любовь. Гарри, возможно, и поразился бы столь важному открытию, но сил сейчас анализировать просто не было. Что-то отогнало дементоров. Последние рваными клочками исчезали в сумрачном пологе Запретного леса. Гарри привстал с колен. Свет шёл от берёзы. Мощный, силищный, жизнеутверждающий. Сознание было слишком размытым, чтобы удивиться столь странному факту. Гарри, всё ещё слабый после пережитого, похлопал берёзу по стволу:

– Не знаю, как ты это сделала, но спасибо тебе.

Он поднялся. Дрожь в коленках исчезла. Он готов был к встрече с Тёмным Лордом.

* * *

– Папа, ты обещал нам сегодня рассказать сказку!

– Лили, давай ты мне сама расскажешь, а я послушаю, – Гарри невинно посмотрел в глазёнки дочки, скрестив пальцы за спиной крестиком на удачу – он сегодня так устал, что выуживать из головы идеи для новой сказки просто не было.

– Нет, папочка! Ты опять уснёшь, и для кого же я буду стараться?

– Лили, папа устал.

Глаза дочки опасно заблестели.

– Хорошо, хорошо! Обещания нужно что? Правильно! Выполнять! Только давай сегодня не будем сочинять про маленькую девочку, а просто почитаем. Идёт?

Лили раздумывала долю секунды:

– Ладно. Только завтра чур про девочку!

Мальчишки, до этого устроившие под шумок в своей комнате бой подушками, появились на пороге:

– Мы тоже хотим послушать!

Через пять минут возни, визга, хохота и попыток занять лучшие места на широкой кровати расположились рядком четыре обладателя пяток, торчащих по ранжиру из-под одеяла, натянутого поперёк ног – огромные, две пары поменьше и одна пара розовых пухлых пяточек. Джинни подняла с пола плюшевого медвежонка, запустила им в Гарри и занялась левитированием одежды по стульчикам, ворча, что в этом доме все только и делают, что не уважают её труд.

– Папочка, а книжку?

Вылезать из-под одеяла было неохота, поэтому Гарри направил палочку наудачу через стенку, пытаясь мысленно представить, где в гостиной стоит книжный стеллаж.

– Акцио, книга сказок!

Послышался шум, грохот и дробное постукивание – книги, высвобождая место сборнику сказок, выпрыгивали с полки и складывались в кучку на полу.

– Ради всего святого! Гарри Поттер! Нельзя было просто принести книгу? – Джинни отбросила в сторону кофту Лили и ринулась в гостиную.

Гарри с ловкостью фокусника поймал летящую ему в руки книгу и скомандовал:

– Фините!

Джинни пришлось лишь разевать рот, наблюдая, как книжечки и брошюрки благополучно выстраиваются штабелем на своих местах. Джинни вернулась в детскую. Гарри с невозмутимым видом открыл книгу. Джинни, устало наподдав мужу подзатыльник, пристроилась на краешке кровати – теперь вечернюю сказку приготовились слушать всем семейством.

Гарри с удивлением переворачивал старые, пожелтевшие страницы.

– Джинни, откуда у нас эта книга?

– Так это Гермиона давала сто лет назад, ещё когда Джеймс только родился. Ты забыл? Ох, надо будет отдать, неудобно. Она, наверное, стояла во втором ряду, вот и затерялась.

Гарри закрыл книгу, провёл пальцем по выбитым буквам названия. Затем погладил корешок и снова раскрыл. Это был тот самый экземпляр «Сказок барда Бидля», который Гермиона получила от Альбуса Дамблдора в наследство. Настоящий раритет, написанный языком древних рун и переведённый стараниями умняши Гермионы на человеческий язык – достаточно было дотронуться до витиеватого значка на первом абзаце каждой сказки, чтобы можно было прочитать. Дело было не в ценности старинной книги, как первоисточника. Дело было в самом значении этой вещи.

Гарри выбрал наугад сказку, откашлялся и, стараясь придать голосу таинственность, начал читать:

« Сказка о березё

В краю средь гор и цветущих долин было озеро, питаемое подземными водами. И прекрасней не было страны – этот край слыл местом рождения баллад и снов. Правил страной мудрый царь-принц. И все подчинённые его жили в достатке и согласии. Было у царя-принца три сына. Звал их в дорогу глас таинственных гор. Не хотелось царю расставаться с сыновьями, но молодость не удержишь возле себя. Любил он всех троих. Один был горд, другой – упрям, а третий был сердцем смирён. Царь-принц с грустью простился с сыновьями: «В любви моей вы росли, как цветы. Что ждёт вас там, в чужих краях? Да хранит вас молитва моя». И звучало в ответ эхо горных вершин: «Сохраните богатство Души и Любви нескончаемый Свет!»

Прошли года, затерялись вдали. В краю средь гор и цветущих долин встречал отец после долгих разлук и скорбей своих сыновей с их семьями. Старшие представили отцу своих жён – писаных красавиц. А младший вывел вперёд скромную простую девушку, к мантии которой жался черноглазый мальчонка. И первый сын сказал: «Гордись, отец, я – великий герой! Вся власть моя! На крови врагов я построил свой путь». Второй кинул к ногам отца золотые дары: «Смотри, отец, я могу все миры купить, продать и слёзы всех превратить в золото!» А третий сын упал перед отцом на колени: «Прости, отец, я великим не стал. Смиренным был. Врагов прощал».

Царь-принц бросил двум старшим сыновьям: «Разменяли богатство Души ради славы и блеска монет…» Потом поднял младшего сына с колен и с теплотой сказал: «Душа твоя и добра и чиста. И пусть богат и знатен не стал, но ты хранил любовь мою. Я тебе отдаю свой престол». Старшие сыновья ужасно разозлились, но словом не смели перечить отцу. Тогда заманили они младшего брата на берег озера у дивных равнин и убили его подло. Посерел отец от горя, узнав о злодеянии, и прогнал коварных братьев из страны. Братья стали ходить по миру, сея алчность и упоение властью. А на месте смерти младшего сына выросла берёза. Тем, кто сохраняет богатство Души и Любви, она несёт нескончаемый Свет».

Ещё не дочитав до конца, Гарри понял, что в ушах звенит. Знакомое состояние, когда вдруг неожиданно, совершенно нечаянно, узнаёшь что-то волнительное. Он знал эту страну. Знал берёзу. Перед глазами перебиралось рябью школьное озеро. И что-то шептала росшая на берегу величественная берёза.

– Гарри? Гарри, что с тобой?

– Джин, помнишь ту берёзу, на берегу озера в Хогвартсе. Мы там часто делали уроки.

– Да, конечно. А что?

Гарри посмотрел в удивлённые глаза Джинни и процитировал: «А на месте смерти младшего сына выросла берёза. Тем, кто сохраняет богатство Души и Любви, она несёт нескончаемый Свет».

– Гарри, господи! Этой сказке тысяча лет! Сколько по-твоему живут берёзы?

– Джинни... – голос Гарри задрожал. – Царь-принц. Ты не поняла? Это игра перевода. Царь по фамилии Принц. Эта берёза – память о далёком предке человека, который сохранил Душу чистой и пронёс Любовь через всю жизнь. Поэтому она несла свет.

На лице Джинни отразилась целая гамма чувств: сомнение, желание поспорить, недоумение и вдруг озарение.

– Ты говоришь про Северуса Снейпа?

Альбус-Северус Поттер, с интересом вместе с сестрой и братом наблюдавший за всем непонятным диалогом, встрепенулся:

– Это тот самый директор, да, пап?

Гарри, не отрывая глаз от Джинни, погладил сына по голове:

– Да, сынок. Северус Снейп был самым смелым человеком, которого я знал. "Кроток сердцем и духом смирён, верный сын унаследовал трон".