На пороге (джен)

Двухэтажный домик серой кирпичной кладки замыкал короткую улочку провинциального городка. Дальше домов не было, улица плавно переходила в пустырь. Вечерний сумрак окутывал окрестности.

Тройной сигнал звонка, стилизованного под звук колокольчика, поднял хозяина с постели. Чертыхаясь, он накинул халат и вышел в прихожую.

«Если это опять старина Сэм — пошлю его нахрен», — твёрдо решил он.

Однако на пороге стоял совсем не Сэм, а странного вида человек. В полутьме его можно было принять за обычного мальчишку, но... Что-то в его облике было неправильное, и вместе с тем удивительно близкое, родное. Что же? Память подсказала ответ, прежде чем незнакомец заговорил.

— Вы будете мистер О'Келли? — неуверенно спросил гость, глядя на хозяина снизу вверх.

Тим помедлил с ответом. Он застыл на пороге и давно забытые мурашки бежали по его спине. Казалось он раздумывает, не захлопнуть ли дверь перед носом непрошенного гостя.

Наконец Тим решился:

— Что ж, заходите, — неприветливо сказал он. — Вы ведь из Волшебной страны, как я понимаю...

— Да, — подтвердил незнакомец, входя в дом. — Меня зовут Гиллам, и я посланец его величества Страшилы.

— Так я и думал, — угрюмо бросил Тим и сделал знак Гилламу следовать за ним в гостиную.

Давно прошли те времена, когда Тим О'Келли был стройным бойким мальчуганом, горевшим жаждой подвигов и приключений. Теперь перед Гилламом стоял плотный широкоплечий лысеющий мужчина, с хорошо заметным пивным брюшком. На щеках его красовалась трёхдневная щетина. Одутловатое лицо производило отталкивающее впечатление, к тому же Тим страдал одышкой.

Да, не таким ожидал увидеть Гиллам легендарного Мальчика из-за Гор.

Но дело есть дело. В кратких словах Гиллам изложил Тиму, в чём состоит опасность, нависшая ныне над Волшебной страной.

Выслушав гостя, мистер О'Келли задумался. Гиллам терпеливо ждал.

— Как вы меня нашли? — спросил Тим, чтобы что-нибудь сказать. — Ведь отсюда далеко до Канзаса.

— Пришлось долго расспрашивать местных, — неохотно ответил Гиллам. Ему неприятно было вспоминать, как пялился на него народ, словно на забавного уродца из цирка. — А ферму Смитов я так и вообще не смог отыскать.

— Ваше счастье, — отозвался Тим. — Там теперь казино.

Снова наступило неловкое молчание.

— Так чего же вы от меня ждёте? — спросил наконец Тим.

— Мы надеялись, что вы с Энни найдёте в себе силы переступить через ту... через тот случай... И снова отправитесь к нам в Волшебную страну, чтобы помочь организовать оборону.

— Энни... — Тим произнёс это слово, будто пробуя его на вкус. Чувствовалось, что оно давно уже не срывалось с его губ.

Гиллам с надеждой смотрел на него.

— Энни, — повторил Тим с неизъяснимой горечью. — Простите, Гиллам, но я понятия не имею, где сейчас живёт Энн. Даже не знаю, жива ли она вообще.

— Не может быть! — невольно воскликнул Гиллам.

— Ещё как может! — горячо возразил Тим. — Вы там наверное думаете, что мы стали счастливой парой? Что мы до сих пор носимся на резвых мулах по канзасским степям? Что нам по-прежнему пятнадцать лет? Поймите! Всё изменилось... Непоправимо...

Тим смахнул рукой пот со лба и продолжил:

— Спустя два года после того случая, я предложил Энн выйти за меня замуж. Она мне отказала. Мы расстались. Вскоре она уехала в город, где вышла за этого мерзавца Лессинга. Больше мы не виделись. Да, я слышал, потом они развелись. У неё остался сын. Может быть она даже снова за кого-то вышла... Чёрт с ней! Это не моё дело. Я тоже времени не терял.

Тим показал рукой на какую-то грамоту в золочёной рамке, висевшую на стене:

— Два года в морфлоте. Потом мы встретились с Салли. Цветы, подарки, свадьба, все дела. Не сложилось, разошлись. Неважно. Зато у меня теперь свой бизнес. Водопроводные трубы О'Келли. Вернее — О'Келли и Брайана, это мой деловой партнёр. Хороший доход, не меньше двухсот тысяч чистыми в год... Что Вы на меня так смотрите?

Гиллам не верил своим ушам: «Салли, свадьба, трубы... Чистые тысячи... И это наш Тим?»

— А мулы? — спросил он на всякий случай. — Цезарь и Ганнибал?

— Пришлось продать, — нахмурился Тим. — В 73-м был финансовый кризис, мою фирму объявили банкротом. Спасибо Брайану, выручил.

— Продать друзей? — уточнил Гиллам. — Ведь они были живые?!

— А вы знаете, что такое банкротство? — разъярился Тим. — Это когда приходит нехороший дядя, ага, совсем не похожий на дядю Чарли, и описывает твоё имущество — сначала движимое, потом недвижимое. А потом продаёт и то и другое с молотка. За бесценок! И что я мог сделать? Объяснять ему, что наши мулы разумны? Что они мои друзья? Чтобы меня упекли в дурдом? Или вы думаете мне было легко?! В вашей чёртовой стране такого не бывает, так вы думаете, что везде всё так, как у вас? Шиш!

И Тим сложил пальцы трясущейся руки в здоровенную фигу.

— Ладно, оставим это, — скороговоркой сказал Гиллам. Больше всего ему хотелось уйти отсюда как можно быстрее. Но он должен был выполнить поручение.

Тим бессильно махнул рукой.

— Мне жаль, что у вас с Энни всё сложилось так... так безрадостно, — с трудом подобрал слова Гиллам. — Но сейчас надо решать, как быть. Отправитесь ли вы со мной в Волшебную страну или мне предстоит передать Страшиле ваш отказ?

Тим недовольно передёрнул плечами.

— Не думайте, я не скотина, — сказал он наконец. — И я всё понимаю. Но посудите сами — какой от меня теперь прок? Я давно уже не ищу приключений на свою голову. Но даже если бы в моём сердце сохранилась искра былого авантюризма — что я смогу сделать против современных ракетных войск? В одиночку воевать против армии США? Это бессмысленно...

— Вы будете не один, — напомнил Гиллам. — Вся страна поднялась в едином порыве против захватнических планов генерала Нолана.

— Вы продолжаете играться в игрушки в своей сказочной стране, — грустно сказал Тим. — Вы не понимаете, совсем-совсем не понимаете, что такое современная армия, что такое ядерное оружие и ракетные войска. Вам всё кажется, что перед вами маршируют тупые деревянные солдатики, которых можно завалить одним выстрелом из бутафорской пушки... Очнитесь! Если американской армии понадобилось превратить ваш край в новый полигон — значит этого не избежать. Единственное, что вы можете сделать, это перебраться в Большой мир, пока ещё не поздно... Всех, конечно, переправить невозможно... Но человек сто — когда они прибудут в Канзас — я лично берусь доставить в управление по делам беженцев. И буду хлопотать, чтобы им предоставили гражданство. Хотя с этим сейчас сложно. Вероятнее всего их просто вышлют в Мексику...

Гиллам окончательно перестал понимать, о чём толкует Тим. Ясно было одно — его, Гиллама, миссия потерпела полный провал.

— Но может быть вы хотя бы поможете мне связаться с генералом Ноланом? Мне поручено попытаться склонить его к переговорам.

— Адреса действующих генералов не значатся в телефонных справочниках, — ответил Тим. — Попробуйте позвонить в Пентагон. Но, честно говоря, я сомневаюсь, что там с вами станут разговаривать.

— Хорошо, — сказал Гиллам, хотя не видел в происходящем ровным счётом ничего хорошего. — Но может быть хоть какие-то координаты Энни у вас сохранились?

Тим улыбнулся грустной улыбкой:

— Вы думаете, шестидесятилетняя старушка будет рада снова гарцевать по вашей стране? Эх... Может и сохранились какие-то адреса... Сейчас посмотрю... — и он принялся рыться в выдвижных ящиках письменного стола.

Это продолжалось довольно долго, однако в конце концов Тиму удалось разыскать резную потускневшую шкатулку, открыв которую, он выудил чёрно-белую фотографию. Крест-накрест карточку скрепляли ленты скотча — видно когда-то она была порвана на части. На обороте значился адрес.

— Только фотографию я вам не отдам, — сказал Тим. — Просто перепишите себе адрес.

Пока Гиллам с трудом выводил малознакомые ему буквы и цифры, Тим как бы невзначай поинтересовался:

— А скажите... Как они там сейчас?

— Кто? — не понял Гиллам.

— Ну... Они... Наши бывшие друзья... Страшила, Дровосек, Лев... Ведь нам здесь больше ничего не известно о них после того случая... Они наверное решили, что мы никогда не сможем их простить?

Гиллам скорбно покачал головой:

— Когда Элли погибла, её друзья не захотели больше жить. Страшила сжёг себя в библиотеке. Дровосек бросился в глубокую пропасть. А Лев напал в одиночку на целую стаю диких кабанов — они разорвали его в клочья.

— О, Господи! — Тим ошарашено провёл рукой по лбу. — Значит все они погибли?

— Не все, — хмуро отозвался Гиллам. — Дровосека Мигунам удалось починить. Слава богу, в ту пору ещё был жив Лестар. Без него мастерам не хватило бы умения.

— Какой кошмар, — прошептал Тим. — Но зачем? Почему? Ведь они не виноваты были в гибели Элли. Выстрел был наш!

— Ваш? — удивлённо переспросил Гиллам.

— Американский, — объяснил Тим. — Дракона Ойххо сбила система ПВО Канзасского военного округа.

— Это неважно, — сказал Гиллам. — Всё равно вина была на них. Ведь это Страшила пренебрёг предсказанием Рамины. Это он выстроил для Элли школу, чтобы она могла поработать в Волшебной стране. Он, с одобрения Дровосека и Льва, отправил за Элли дракона. И когда случилась беда — он не смог с этим справиться...

— Горько слышать такие вести, — покачал головой Тим. — Но знаете, Гиллам... В каком-то смысле я через это уже прошёл... Я хочу сказать, что Волшебная страна уже умерла для меня... дважды... Первый раз, когда погибла Элли... Второй — когда Энн ответила мне отказом... Так что теперь, когда наступает третий раз, меня уже не терзает ужас... В глубине души я давно уже смирился с подобным исходом...

— К счастью, не всем в нашей стране свойственно подобное смирение, — холодно ответил Гиллам. — Иначе нам осталось бы только сложить руки и безропотно умереть.

— Как будто у вас есть альтернатива, — вздохнул Тим.

— Есть, — твёрдо сказал Гиллам, вложив в это слово всю свою веру.

— Ну что ж, дерзайте мой мальчик, — устало сказал Тим. — А мне с вами, увы, не по пути... Вот так. У меня тут, знаете ли, водопроводные трубы О'Келли отнимают всё свободное время... — с напускным цинизмом добавил он.