Строя воздушные замки на камне (гет)

Лили пробудилась под еле слышное треньканье, которое все повторялось и повторялось, и поначалу решила, что все еще видит сон — из-за зелья Сева ей снилось огромное золотое пшеничное поле, полет на гиппогрифе и ветер в лицо. Но потом дремота растаяла, а треньканье никуда не делось — открыв глаза, Лили все еще продолжала его слышать.

Весточка от Сева — кольцо тепла вокруг сердца, маленькая черная коробочка в изножье кровати... Лили подняла ее и положила на колени — вещица оказалась теплой, будто нагретый на солнце металл. Дотянулась до прикроватного столика, нашарила палочку. Прикоснулась к стенке коробочки.

Мне нужно с тобой увидеться. Я зайду к тебе — прямо сейчас.

Лили нахмурилась; со сна все казалось таким нечетким. Сообщение повторилось снова; голос Сева — хриплый, настойчивый... Сердце пустилось вскачь. Что-то не так — он никогда не приходил к ней домой, говорил, что встречаться у него куда надежнее. А вдруг он в опасности? Если Тот-Кого-Нельзя-Называть каким-то образом узнал...

Если так, то она может его спрятать. Отвести в одно из тайных убежищ Ордена.

Лили отправила ответ — без слов, просто коротенький сигнал, означающий, что она уже не спит. Затем накинула поверх ночной сорочки пальто, натянула старые кроссовки и, прихватив маггловский фонарик, отправилась в тот закоулок за домом караулить Сева.

Она понятия не имела, который теперь час, но на улице все еще было темно — той безмолвной утренней темнотой, когда кажется, что ты остался один в целом свете. Лили стояла рядом с пустыми мусорными контейнерами; несмотря на то, что на ней было пальто, ее била дрожь, по голым ногам бежали мурашки. Через минуту или две она достала палочку — просто так, на всякий случай.

Ожидание заняло минут пять от силы. Сев появился в нескольких шагах от нее — возник в воронке чернильно-густых теней. Лили уловила запах магии — дымно-искристые нотки заклинаний, защищающих от слежки; затем повеяло знакомой пустотой, характерной для Темных искусств.

— Что стряслось? — Лили бросилась к нему — его лицо было перекошено от страха и чего-то, очень похожего на горе. Она никогда не видела его таким — разве что совсем давно, еще в Хогвартсе. — О чем ты...

— Лили, — он схватил ее в охапку, притянул к себе. Уткнулся носом ей в шею. — Я думал, ты мертва.

— Что? Но почему ты...

— Мне приснился сон, — один поцелуй, другой, третий... В губы, в лоб, в щеку — куда придется. — Ты вышла замуж за Джеймса Поттера и погибла.

Лили уже хотела возмутиться — черт возьми, так ты поэтому меня разбудил? Из-за того, что тебе примерещилось, будто я вышла замуж за этого придурка? Но и рта не успела раскрыть: он приник к ее губам, целовал так долго и жадно, что она поняла — что-то и правда стряслось. И сны тут ни при чем.

— Нам нужно зайти в дом, — Сев схватил ее за руку, переплетая свои пальцы с ее, и потянул к подъезду. — Поторопись.

— Что, за тобой следят?

— Не думаю.

— Тогда почему...

— Не хочу тут торчать.

Они дошли до подъезда — Сев открыл замок магией, и Лили нахмурилась:

— В этом не было нужды. У меня есть ключ.

— Но так быстрее.

Они вошли внутрь; дверь щелкнула, закрываясь, и Сев немного расслабился и позволил Лили самой отпереть квартиру.

— Погоди, — сказал он, едва переступив через порог. — Твои охранные чары слишком слабые.

Лили бросила фонарик на софу — и, скрестив руки на груди, стала следить за тем, как Сев ставит защиту по всему периметру ее жилища. И первые же чары, с которых он начал, оказались темными.

— Сев, — с нажимом произнесла она, — какого черта, что вообще происходит?

Он не ответил — только продолжал повторять печально звучащие слова на темном языке; из его палочки струились бледные лучи и, сплетаясь в сеть, оседали на стенах.

— Сев!

Ноль внимания.

Вздохнув, она побрела к кухонному уголку. Ее била дрожь — и от холода, и от того, что ей передалась нервозность Сева. Значит, чашка чего-нибудь горячего точно придется кстати. Поставив чайник кипятиться, Лили убедилась, что в нем хватит воды и на долю Сева. Хотя ни о чем его не спросила — уж слишком он был поглощен своим занятием.

Он наложил на стены очередные защитные чары — обычные поверх темных. Одно из двух заклинаний Лили даже смутно опознала: кажется, они проходили его в школе. Квартира замерцала от магии.

Засвистел чайник. Из его носика пошел пар.

Сев плюхнулся на софу, привалился к подлокотнику. Лили принесла ему чаю, присела рядом, но он даже не пошевелился — только уставился на чашку. Лицо его казалось более напряженным, чем обычно.

— Сев, — тихо сказала она. — Что случилось? Расскажи мне.

Он поднял глаза — и перед ней на какое-то мгновение будто бы возник тот мальчишка из Паучьего тупика, испуганный, одинокий и неуверенный в себе, и Лили осознала, что должна его поддержать, как он все это время поддерживал ее, когда она сталкивалась с очередным ужасом. Все опять как в Хогвартсе: его надо защитить, и неважно, что она сама боится — и Того-Кого-Нельзя-Называть, и за своего ребенка... Сейчас это не имело значения. Никакого.

— Сев... — она отставила чашку в сторону. Прижала ладонь к его щеке: — Позволь мне помочь.

— Это не в твоих силах. — Его голос был холодным и жестким, но без тех безжизненных ноток, которые придавала ему окклюменция.

Она забрала у него чай, поставила чашку на столик рядом со своей — и лишь тогда осознала, что у Сева трясутся руки; притянула его к себе, прижала лицом к груди — он не вырывался; обняла за плечи и держала так — и почувствовала, что все его тело колотит мелкая дрожь. Точно сквозь него пропускают ток.

— Расскажи мне, что случилось, — уткнувшись ему в макушку, прошептала она.

Он не ответил, но она этого и не ждала. И не стала настаивать — просто прижимала его к себе, а он не вырывался из ее объятий.

Потом его дрожь унялась. Он пошевелился, поднял голову, повернулся к Лили лицом — она легонько чмокнула его в кончик носа.

— Я больше не могу, — сказал Сев. — Не могу быть Пожирателем.

Лили замерла, потеряв дар речи. Как же давно она ждала от него этих слов — с того самого знойного летнего дня, когда он отвернулся от нее и пошел прочь от дома ее родителей.

— Но если я попытаюсь сбежать, — продолжал он, — они меня убьют.

— Сев...

— Устрой мне встречу с Дамблдором.

Лили так и похолодела — словно все ее тело обратилось в лед.

— Нет. Нет, Сев, не надо...

— Другого выхода нет, — в его голосе снова послышались эти пугающие холодные нотки. Будто он потерял всякую надежду.

— Ни за что. Нет, я не стану... — она замотала головой, глаза наполнились слезами. — Ты же знаешь, что случилось с последним, кто пытался?..

— Да, знаю.

По щекам потекли слезы — горячие, безнадежные слезы, и Лили обняла его крепче, прижалась изо всех сил, отчаянно мечтая коконом обернуться вокруг него и не выпускать до конца войны.

— Черт возьми, да пойми же ты, — произнес он сдавленно. — Это все ради тебя. И нашего ребенка...

— Но ты же умрешь! — вскричала Лили — это прозвучало глупо и по-детски, но ей уже было плевать. — По-настоящему умрешь, не понарошку... помнишь, ты это видел, когда заглянул в мои мысли, как я весь год убеждала себя, что тебя больше нет, — она утерла слезы. — Я не хочу такое — снова и по-настоящему...

Сев взял ее за подбородок — заставил повернуть голову и встретиться с ним взглядом. Его черные глаза странно блестели. Казались чужими и бездонными, как ночное небо.

— Нет, я не умру. Если сбегу — тогда да, как и любой дезертир. А если... если я выберу это, то нет. Он не узнает — у меня от него много тайн. И уже давно — появились еще до тебя, до всего этого...

Он коснулся ее живота — накрыл всей ладонью, широко растопырив пальцы над пупком, и Лили едва подавила всхлип.

— Я никогда этого не хотела. Никогда, — повторила она. — Даже когда Альбус попросил меня... тебя убедить.

— Знаю, — откликнулся он. — Я это видел, — указал на ее висок, улыбнувшись нервно и бледно. — Устрой мне встречу с Дамблдором. Клал я и на него, и на его Оппозицию, — он смахнул большим пальцем слезинку с ее щеки. — Но строить мир, в котором тебя уничтожат... я не могу этого допустить. Так что другого выхода нет.