На Секретной Службе Её Величества (гет)

* * *

Этим бесконечным летом, которое длилось для Гарри уже целый год, он успел привыкнуть, что волшебный мир, как и обычно, не слишком интересуется его существованием. Конечно, наблюдатели из Ордена Феникса, напоминали ему, что о Поттере все же кто-то вспоминает, да и волшебные газеты, где его имя упоминалось почти в каждом номере, они с Гермионой читали регулярно, но непосредственного общения с обычными волшебниками не было уже очень давно. И тем неожиданнее стало получение незадолго перед его официальным днем рождения письма от профессора Дамблдора.

С присущей ему непринужденностью, директор школы даже не поинтересовавшись, какие планы у Гарри имеются на это лето, уведомил его, что 30 июля он прибудет к Дурслям и заберет его к Уизли, где Гарри и проведет остаток лета. А поскольку письмо не требовало обратного ответа, то похоже ничего иного, кроме беспрекословного повиновения его желаниям Дамблдор не предполагал в принципе. Гарри получил письмо, находясь на Тисовой улице и на следующий день встретившись с Гермионой узнал, что и ей пришло почти такое же «приглашение». Только в случае Грейнджеров директор школы не счел нужным удостаивать их личного посещения, а пообещал, что Гермиону заберет мистер Уизли.

Нельзя сказать, чтобы идея провести время с Роном, близнецами и миссис Уизли была так уж не по душе Поттеру, скорее он с удовольствием встретился бы с ними, вот только эти желания никак не вписывались в его текущую жизнь. Рассказывать семье Уизли о том, что они с Гермионой теперь работают на Ее Величество было нельзя, а надеяться, что живя в Норе им удастся незаметно проводить большую часть жизни в Секретной Службе было нереально. Все же даже Дурсли, которые не обращали на него особого внимания и то заподозрили бы что-то неладное, не знай они о его двойной жизни.

Да и к тому же их куратор решительно заявила что до начала учебного года в Хогвартсе не может быть и речи о том, чтобы ребята возвращались в волшебный мир. И дело было даже не в том, что это сделало бы невозможной продолжение их подготовки, хотя безусловно хватило бы и одного этого фактора, и не в том, что семейство Уизли в обозримом будущем не пошло бы на сотрудничество со Службой. Все же, что ни говори, чистокровные маги слишком пренебрежительно относились к возможностям обычных людей и возлагали слишком сильные надежды на защиту от Волдеморта и его прихвостней на Министество Магии и Дамблдора. Но была еще одна причина и Гарри с Гермионой знали ее не хуже Мелинды. Это был тот факт, что упиванцы, после того, как возрождение их босса стало достоянием общественности, словно с цепи сорвались и приступили к планомерному террору волшебного мира. Жизнь в магической Англии перестала быть безопасной!

Почти в каждом новом выпуске «Пророка» сообщалось об очередном успешном нападении упиванцев на волшебников, причем зачастую невозможно было понять причины по которым выбирались жертвы. И внимательно читая новости становилось ясно, что нападения проводила не столько «гвардия» Волдеморта, а в основном банды подоноков волшебного мира, состоящие из опустившихся магов, оборотней, вампиров и других представителей дна общества, которые повылезали из всех щелей. По данным Секретной Службы, Волдеморт пообещал этим отверженным типам различные блага после своего прихода к власти и они решили не упускать своего шанса.

Разумеется, маги, сделавшие своей идеологией ненависть к обычным людям, не собирались отказывать себе в удовольствии показать свою крутость, убивая и пытая как они полагали «беззащитных маглов». Вот только между их желаниями и реальными действиями стояли оперативники Службы, о существовании которых ни сам Волдеморт, ни его подручные даже не подозревали. Во многом это происходило потому, что наиболее близкие к своему боссу упиванцы были заняты более важными делами, судя по всему, занимаясь вербовкой новых сторонников среди колеблющихся волшебников. Поэтому нападения на обычных людей пыталось осуществить обычное «мясо», чья судьба никого особо не интересовала. А она была довольно интересной, так как только за последний месяц Службе удалось предотвратить семнадцать нападений и еще в двух случаях минимизировать потери. Причем ни одному из нападавших не удалось уйти после этого и доложить о том, что происходит, да и откровенно говоря все эти попытки терактов были чистой самодеятельностью мелких бандитов, о которой руководство упиванцев скорее всего даже не подозревало. Зато Служба, по прежнему оставаясь в тени, сумела заполучить достаточное число «языков», чтобы представлять себе как идут дела у «темных».

* * *

После того, как Гарри написал профессору Дамблдору о своем желании провести остаток лета с Дурслями, директор, к некоторому удивлению Гарри, не стал настаивать на том, чтобы Поттер отправился погостить в Норе, но тем не менее сообщил, что все равно навестит своего ученика и намекнул, что попросит у Гарри о какой-то услуге. Дурсли не были в восторге от того, что к ним опять заявится в гости очередной «дикий» волшебник, что выразилось в откровенно пережаренном беконе, который Гарри получал на завтрак два дня подряд перед приходом профессора. На большее Петунья по нынешним временам не решалась, ну а подобные мелкие гадости вызывали у Поттера скорее улыбку, а не реальное раздражение.

Зато вновь всплывшие воспоминания о своем пятом курсе в Хогвартсе, и о том, как директор «замечательно» игнорировал его весь этот год, всерьез злили Поттера. Привычка Дамблдора утаивать от него жизненно важную информацию, прикрываясь идеей о том, что ребенку рано знать о ней, чтобы не слишком расстраиваться от суровости жизни, после того года не вызывала у Гарри добрых чувств, особенно с учетом того, чем этот самый год закончился. А то, что этого самого ребенка, о счастье которого так беспокоился Дамблдор, целый год беспрепятственно пытала злобная «Жаба», профессора вообще не напрягало.

Да и тот прискорбный факт, что даже сообщая информацию, директор привык делать это различными намеками, причем рассчитанными не на уровень школьника, а понятными скорее какому-нибудь другому древнему магу, мог вывести себя и гораздо более спокойного человека. Нет, касайся эти сведения каких-либо развлечений, Гарри бы наоборот, получал удовольствие от подобной игры, но вместо этого ему с друзьями приходилось раз за разом рисковать своей жизнью. И печальным итогом всех этих психологических игр директора стала смерть Сириуса. Так что былые теплые чувства к Дамблдору, которые и так за пятый курс школы слабели с каждым месяцем, теперь вообще изрядно охладели.

Незадолго до этой встречи Мелинда довела до Гарри и Гермионы информацию, что судя по всему Дамблдор наконец-то перешел от тактики пассивного наблюдения за действиями упиванцев к попыткам активного противодействия им. Хотя никто не слышал о том, чтобы профессор сразился с кем-то из темных магов, но зато все, кто видел его в последнее время не могли не заметить того, что директор Хогвартса получил тяжелейшую магическую травму руки, хотя подробностей того, как это случилось выяснить пока что не удалось. Впрочем, делать простейшие логические выводы люди умели и сами, даже с учетом того, что с логикой у магов были серьезные проблемы. И увидев Дамблдора с почерневшей усохшей рукой, выглядывавшей из рукава мантии, Поттер понял, что директору действительно здорово досталось. Магия могла быстро вылечить очень многие вещи, а вот если не могла… то дело было и в самом деле плохо. Пример Аластора Муди, так и оставшегося инвалидом после получения магических травм, был слишком хорошо знаком Поттеру.

Как оказалось, визит директора преследовал не одну какую-то цель, а целых три, и это было только то, что Поттер сумел распознать по горячим следам. Причем Гарри был совсем не уверен, что профессор параллельно не решил еще десяток каких-то своих задач. Впрочем он не слишком переживал по этому поводу, так как не сомневался, что уже на следующий день они внимательно просмотрят запись визита директора вместе с психологом Службы и постараются понять, что же ускользнуло от внимания Гарри.

Самой очевидной целью визита стало желание директора продолжить использование дома на площади Гримо в качестве штаб-квартиры Ордена Феникса. Разумеется, Дамблдор не стал прямо просить об этом, лишь известив о том, что теперь все имущество Сириуса согласно его завещания переходит к Поттеру и посетовав, что в итоге орденцы лишились столь удобного места для встреч. Для Гарри гибель крестного стала тяжелым ударом, так как он потерял единственного человека, который казалось мог заменить ему родителей, но с того времени для Поттера прошел уже год, так что его чувства успели притупиться. Сириус не раз говорил, что ненавидит свой дом и был бы не прочь от него избавиться, но… про портрет своей матери, висевший в холле, он говорил то же самое, однако не спешил убрать его куда подальше. В сказки о том, что его никак невозможно оторвать от стены, Гарри откровенно не верил, понимая что сам смог бы решить эту задачу в течении пятнадцати минут тремя разными способами. Так что все эти разговоры были скорее бравадой постаревшего Мародера, который стремился выглядеть намного более «жестким парнем», чем был на самом деле.

Эти рассуждения разумеется не помешали Поттеру предложить директору по прежнему пользоваться домом в качестве базы, так как во первых самому Гарри он в ближайшее время был не нужен, а во-вторых лучшего места для того, чтобы из первых рук получать информацию об Ордене Феникса найти было крайне проблематично. И хоть сейчас он там не жил, но кто знает, что случится даже в ближайшем будущем. Да еще профессор преподнес ему шикарный подарок, проведя проверку действенности завещания с помощью домовика Кричера. Гарри не был особо злопамятным, но мелкий предатель должен был получить по заслугам и Поттер не думал отказывать себе в этом удовольствии, да и про пережаренный бекон забывать не следовало.

— Гарри, думаю будет лучше, если Кричер пока поживет среди эльфов Хогвартса — задумчиво произнес профессор Дамблдор. — Они же и присмотрят, чтобы он не мог никому сообщать о том, что узнал в штаб-квартире.

— Почему бы и нет — Гарри пожал плечами. — Но, если вы не возражаете, я хотел бы иногда вызывать его, чтобы он помогал тете Петунье. Ему будет полезно послужить обычным людям.

Если бы кто-то проводил конкурс на самые широко раскрытые глаза, то Кричер и Петунья без труда вышли бы в его финал. Если Дурсли терпеть не могли магию, то домовик мог бы дать фору Малфоям в своем презрении к обычным людям.

— О, прекрасная идея Гарри — одобрил его Дамблдор. — Думаю, когда они лучше узнают друг друга, то это пойдет им на пользу.

А затем Гарри стала понятна причина, по которой Дамблдор был пожалуй даже рад, что его ученик останется до конца лета у родственников. Оказывается профессор слишком серьезно относился к той защите от Волдеморта, что появилась на нем после самопожертвования Лили и хотел, чтобы следующее лето до момента своего семнадцатилетия, Поттер снова провел у Дурслей. По большому счету, Гарри не очень-то понимал, какая разница, упадет эта защита месяцем раньше, или месяцем позже, но спорить с директором не стал. Все равно, спустя пару дней ему уже реально исполнится семнадцать лет, вот только знать об этом профессору не стоит. К тому же профессор прочитал Дурслям весьма проникновенную лекцию о том, что они должны были лучше относиться к нему и выразил столь большие надежды на будущее… оставалось только жалеть, что Дамблдор не догадался сделать это десяток лет назад.

Ну и напоследок, профессор попросил Поттера составить ему компанию в посещении некоего кандидата на должность преподавателя школы. Не надо было быть гением, чтобы понять, что директор решил использовать героя всея магической Англии в качестве рекламы Хогвартса. Судя по тем потерям, что в очередной раз понес преподавательский состав школы, требовался новый учитель ЗОТИ, а с кандидатами на эту должность, судя по всему, были серьезные проблемы, вернее не столько с самими кандидатами, а с их полным отсутствием. И если уж директор решил использовать возможность личного знакомства с Гарри Поттером в качестве приманки, дело с набором персонала обстояло не просто плохо, а совсем плохо.

* * *

Аппарировав с Гарри в неизвестный городок, директор демонстрировал показную расслабленность, но Гарри обратил внимание, что Дамблдор крайне внимательно осмотрел новое место. Ну что же, ничего другого от опытнейшего мага и ожидать не приходилось, хотя Поттер и подумал, что раньше наверняка купился бы на внешнюю беспечность директора.

— Гарри, достань палочку и будь готов применить ее в любой момент — профессор серьезно посмотрел на ученика. — Сейчас очень неспокойные времена.

Собственно Поттер с самого начала держал свое оружие наготове, многочисленные тренировки позволяли ему за долю секунды переместить палочку из рукава, где она в данный момент находилась в ладонь и сходу начать сыпать заклинаниями. Впрочем директор этого знать не мог и дабы он и дальше оставался в неведении, Поттер медленно взял палочку в руку.

— Сэр, а у меня не будет проблем с использованием магии несовершеннолетними? — не то, чтобы Гарри очень волновал этот вопрос, так как теперь он знал принципы действия чар Надзора, но его интересовал ответ профессора. — А то в прошлом году мне совсем не понравились последствия использования мной Патронуса.

— Не беспокойся, пока ты рядом со мной, можешь колдовать спокойно, Министерство ведь фиксирует лишь сам факт использования магии, но не может определить, кто именно колдовал — хитро улыбнулся профессор. — Но это конечно не значит, что нужно размахивать палочкой без всякого повода.

Информация от директора как и обычно, была более чем минимальной, но Гарри признал, что не знай он о действии чар Надзора и подкинь ему директор подобную подсказку, то он и сам мог бы сделать кое-какие интересные выводы. В частности, в Норе он бы с друзьями мог свободно заниматься волшебством, конечно когда этого не видит миссис Уизли. Оставалось в очередной раз пожалеть, что профессор не поделился столь нужной информацией несколькими годами раньше! Хотя, если быть откровенным, Гарри признавал, что по хорошему подсказки следовало подкидывать не ему, а Гермионе, тогда от них было бы намного больше толка.

Естественно, они прибыли не прямо к дому кандидата в преподаватели, а предусмотрительно десантировались за несколько кварталов от него. Собственно, это было вполне логично, так как наверняка этот визит был заранее согласован, а значит о нем могли проведать и упиванцы и был определенный шанс, что возле дома их ждет засада. Но противники могли бы надежно блокировать только сравнительно небольшой участок местности, приготовив там теплый прием Дамблдору, и все для них было бы просто здорово, если забыть о таком прискорбном факте, что площадь растет согласно квадрата расстояния. Это сокровенное знание инструкторы надежно вбили в голову Поттера, поэтому он не стал задавать директору лишних вопросов по поводу их прогулки, а занялся делом, внимательно контролируя местность в секторе справа-сзади, выбранном исходя из того, что шел по правую руку от профессора.

И когда Гарри увидел дом, к которому они направлялись, он понял, что опасения Дамблдора насчет того, что все пройдет не так, как было задумано, получили серьезное подтверждение. Входная дверь была сломана, одно из окон было выбито, а вокруг царили мрак и тишина. Гарри на секунду напрягся, готовясь к тому, что сейчас на них выскочит толпа упиванцев, но при этом не забывая следить за действиями профессора. И тут же убедился, что все не так уж плохо, как можно было бы подумать в первую секунду. Палочка в руке директора сделала характерное движение, соответствовавшее чарам сканирования местности и Дамблдор чему-то удовлетворенно кивнул. Гарри, которому по идее еще рано было знать это заклинание не стал демонстрировать свое мастерство, повторяя действия профессора, полагая, что тот и сам поделится своими наблюдениями.

Надежды Поттера на то, что Дамблдор на этот раз поведет себя как ответственный человек и доведет до него нужную информацию в очередной раз разбились о суровую реальность. Профессор лишь кивнул ему, давая понять что они продолжат визит и проследовал в дом. А просто сказать, есть ли кто-то рядом и в каком количестве, ему конечно было не дано! Оставалось включить свои мозги и постараться прочитать ситуацию, исходя из того, что он видел невооруженным взглядом, а заодно анализируя поведение Дамблдора.

Судя по тому, что директор не проявлял особого волнения о засаде говорить не приходилось, а из того, что он к тому же не стал спешить, то и особого повода беспокоиться о хозяине дома не было. Когда они вошли внутрь, то обнаружили что там царит полный разгром, но что-то не давало Гарри покоя. Наконец в голове у него что-то щелкнуло и он понял, что именно напоминает ему окружающая обстановка. Несмотря на то, что все вещи вокруг были разбросаны, а местами и поломаны, тем не менее не наблюдалось ничего, что любой волшебник не смог бы восстановить за несколько взмахов палочки. И вдобавок напрочь отсутствовали мелкие детали, которые гораздо больше, чем крупные разрушения, говорили бы о произошедшей здесь трагедии. А так вся окружающая обстановка слишком сильно напоминала декорации к бюджетному фильму о нападении на мирного хозяина дома.

И кстати сам хозяин показал себя блестящим магом и мастером трансфигурации, но в то же время типичным волшебником, напрочь игнорирующим элементарный здравый смысл! Прикинуться креслом, идеально подходящим в комплект к лежащему на боку дивану было безусловно весьма интересным решением и Поттер вряд ли смог бы догадаться, что вместо предмета мебели перед ним притаился замаскированный маг, если бы не одно но — мысленно расставив мебель по местам, Гарри при всей своей фантазии не смог найти место, где бы поместилось это кресло.

Судя по всему, не один Поттер был таким умным, ибо профессор Дамблдор чуть скривив губы в улыбке одним движением оказался возле этого кресла и с размаху ткнул в него своей волшебной палочкой.

— Ой-ой! — громко взвизгнуло кресло и на глазах Гарри превратилось в маленького толстяка, с поглаживавшего ушибленный живот и с обидой поглядывающего на Дамблдора.

— Добрый вечер, Гораций — с довольной улыбкой произнес Дамблдор. — Мы тут с Гарри решили заглянуть к тебе в гости.

— Считай, что я безумно рад этому — буркнул толстяк. — Особенно если бы ты не тыкал своей палочкой с такой силой.

Тут взгляд хозяина дома зацепился за шрам на лбу Гарри, который тот сегодня ничем не маскировал, и его лицо просветлело. Пожалуй, если директор школы рассчитывал, что присутствие Поттера заставит кандидата в учителя более благосклонно отнестись к визиту Дамблдора, то он не ошибся. Правда Гарри был совсем не уверен, что это принесет много практической пользы, ибо он уже убедился, что большинство магов вовсе не прочь поднять бокалы «за мальчика-который-выжил», но вот хоть чем-то помочь… это не к ним.

Усердно делая вид, что прибывшего с ним Гарри Поттера здесь вроде бы и нет, профессор Дамблдор завел с хозяином дома беседу о цели своего визита, ненавязчиво стараясь убедить волшебника, которого звали Гораций Слагхорн, как замечательно работать преподавателем в Хогвартсе. Но судя по тому, что услышал Гарри, Слагхорн и сам это прекрасно знал, так как раньше уже был учителем, но почему-то не спешил вернуться назад, в Хогвартс. Заодно оба мага навели порядок в комнате и Гарри признал, что они действительно мастера своего дела, так как сам он, несмотря на то, что усердно учился все последнее время, потратил бы на это в двадцать раз больше времени.

— Альбус, ты можешь сколько угодно настаивать на своем предложении, но мне как-то не хочется, чтобы меня считали членом твоей команды — несмотря на казалось бы категорический ответ, тон толстяка говорил о том, что он пребывает в некоторых сомнениях. — меня, знаешь ли, не устраивает уровень смертности среди твоих сторонников.

— Я не приглашаю тебя вступить в нашу организацию, которая по мере сил противостоит Волдеморту — чуть устало произнес Дамблдор. — Ты просто снова станешь работать в школе и учить детей.

— Ну да, ты еще справку выдай, что я не вхожу в твой «Орден Феникса» — фыркнул Слагхорн. — Она мне очень пригодится, когда ко мне придут боевики Риддла.

— С учетом того, что ты один из опытнейших магов Британии, я удивляюсь, что они еще не навестили тебя — директор вопросительно посмотрел на Слагхорна. — Разумеется не для того, чтобы напасть, а чтобы сделать предложение.

— От которого нельзя отказаться — мрачно закончил толстяк. — Знаешь, я предпочитаю не влезать во все эти игрища, а поэтому не даю им шанса нанести мне визит. Лучше хорошенько прятаться, чем плохо драться.

Судя по всему, переговоры с кандидатом зашли в тупик, из которого директор школы нашел изящный выход, попросив возможность хозяина дома воспользоваться его удобствами. То ли Дамблдор решил взять паузу, чтобы обдумать какие еще аргументы привести строптивому кандидату, то ли понадеялся, что пообщавшись с Поттером, который естественно остался в комнате, Слагхорн изменит свою позицию.

— Сэр, а какой предмет вы преподавали в школе? — Поттер заметил, что кандидат в учителя был весьма сильно похож на их инструктора по темной магии. — Наверное Защиту от темных искусств?

— Ну что ты, какие темные искусства — экс-профессор небрежно махнул рукой. — Я преподавал зельеварение, и хотя далеко не всем дается этот предмет, но могу сказать, что многие мои ученики в будущем достигли впечатляющих успехов в этом искусстве.

— Тогда сэр, было бы действительно круто, если бы вы заняли место профессора Снейпа — искренне вздохнул Поттер, представив себе счастливую картину Хогвартса без «Ужаса Подземелий».

— Да, я слышал что молодой Северус не пользуется большой популярностью в среде учеников — усмехнулся Слагхорн. — Но у вас то, молодой человек проблем с зельями быть не должно. Помня успехи вашей матушки, я могу предполагать, что и вам передалась хоть частичка ее таланта.

Как оказалось, воспоминания о Лили были интересны не только Гарри, но и бывшему профессору, который между делом заметил, что она была одной из его любимых учениц. Даже понимая, что Слагхорн возможно несколько приукрашивает прошлое, Гарри все равно было приятно общаться с человеком, который проявлял к его маме искреннюю теплоту. Уж на то, чтобы понять это, хватало даже его скромного умения читать невербальные реакции собеседника.

За то время, пока директор школы мыл руки сам Поттер вполне успел бы принять душ а при наличии ванны еще и вдоволь поплескаться в ней, но Гарри и его собеседник тактично не обращали внимания на странности Дамблдора. Зато они успели присмотреться друг к другу и по ходу разговора Поттер не терял надежды, что при следующей встрече он будет называть Слагхорна профессором. И дело не только в том, что полезно иметь среди преподавателей человека, к которому можно при случае обратиться в неофициальном порядке. Гораздо важнее было то, что экс-профессор рассказывал о своем клубе перспективных студентов, который он организовал в Хогвартсе.

Поттер уже не был наивным ребенком, полагавшим, что волшебный мир так уж сильно отличается от обычного. Поэтому он прекрасно понимал, что дружеские связи с влиятельными людьми сильно способствуют успеху любой карьеры. И если не хочешь всю жизнь работать продавцом в магазине, то это приходится учитывать, нравится лично тебе этот факт, или нет. Так вот, Слагхорн и создал в Хогвартсе клуб, куда отбирал тех, у кого были влиятельные родственники и тех, кто обладал большими талантами в магии. И профессор не ограничивался тем, что знакомил ребят друг с другом, но и при случае помогал им выйти на полезных людей, чтобы после школы получше устроиться в жизни. И разумеется благодарные ученики никто не отказывались выполнить маленькие просьбы человека, помогшего им в начале карьеры, что расширяло возможности Слагхорна помочь очередным перспективным ребятам. Гермиона как-то назвала подобный процесс «положительной обратной связью». Наверняка при этом Слагхорн не забывал и себя, получая таким образом немалое влияние в волшебном мире, но что плохого в том, чтобы иметь некоторые бонусы от своих добрых дел?

* * *

Уже возле самого дома Дурслей, куда Дамблдор аппарировал вместе с Поттером, директор предложил Гарри присесть на скамейку, предварительно проверив заклинанием отсутствие рядом посторонних ушей.

— Гарри, ты в ближайшее время получишь результаты СОВ и безусловно захочешь посетить Косую Аллею, чтобы купить все необходимое — Дамблдор блеснул стеклами очков-половинок. — Причем не удивлюсь, если ты захочешь сделать это вместе с мисс Грейнджер.

Слегка покраснев, Гарри согласно кивнул головой. По большому счету они с Гермионой вовсе не собирались скрывать тот факт что теперь являются «парой». Кроме того, что это было правдой, их отношения заодно позволяли надежно прикрыть их служебные встречи, служа обоснованием того, что они частенько будут проводить время наедине друг с другом. Несмотря на всю халатность, с которой орденцы следили за домом Дурслей, все же за месяц они неизбежно засекли их с Гермионой встречи, и скорее всего Дамблдор сделал вывод, что именно желание проводить время вдвоем послужило причиной, по которой ребята не захотели в этом году ехать гостить к Уизли.

— Так вот, мальчик мой, сейчас Косая Аллея является далеко не самым безопасным местом, поэтому я думаю будет лучше, если ты навестишь ее в сопровождении Нимфадоры Тонкс — директор позволил себе скупую улыбку. — И разумеется, не будет ничего плохого, если твоя подруга составит вам компанию.

Предложение было на редкость разумным, особенно с учетом того, что Тонкс, несмотря на всю ее неуклюжесть, являлась аврором, а значит могла послужить реальной защитой детям, в отличии от той же четы Уизли. А ведь если бы он принял предложение провести август в Норе, можно было бы не сомневаться, что в Косую Аллею его сопровождали бы именно они. Возражать по этому поводу было глупо, поэтому Поттер естественно согласился с директором.

— Сэр, в Пророке пишут что за последний месяц произошло уже несколько нападений упиванцев — Поттер почти выплюнул ненавистное слово. — Я надеюсь из Ордена никто не пострадал?

— Нет мы к счастью обходимся без потерь, по крайней мере пока — вздохнул профессор. — Но пропало уже больше десятка волшебников и как минимум трое из них были убиты.

Нетрудно было догадаться, откуда Дамблдор мог узнать о судьбе похищенных магов. Наличие у него своего шпиона возле Волдеморта, пусть и обладавшего довольно сомнительной репутацией, явно приносило свои плоды. И кстати о шпионе…

— Профессор Слагхорн сказал, что он будет преподавать зельеварение — Поттер с надеждой посмотрел на директора. — Это значит, что в этом году в школе не будет Снейпа?

— Профессора Снейпа, Гарри — строго поправил его Дамблдор. — И Гораций действительно будет вести зельеварение, так как в этом году профессор Снейп будет вести защиту от темных искусств.

Что-то в выражении лица Поттера, услышавшего эту новость, подсказало Дамблдору что его ученик далеко не в восторге от этой информации, и директор поспешил добавить, что «Северус является прекрасным специалистом в этой области». Как раз в том, что Снейп прекрасно разбирается в боевой магии, Гарри нисколько не сомневался, вот только и в зельях он был прекрасным специалистом. Сомнение у Поттера вызывал тот факт, что Снейп в принципе способен нормально преподавать любой предмет, независимо от того, как он сам им владеет. Но по крайней мере оставался шанс, что проклятие должности преподавателя ЗОТИ, якобы из-за которого не один волшебник, занимавший ее, не мог продержаться в Хогвартсе больше года, давало надежду что школа наконец избавится от «Ужаса подземелий».

Впрочем, сообщив «приятную» новость о том, что ему еще не судьба расстаться со Снейпом, директор порадовал Гарри тем, что в этом году он планирует вести с ним индивидуальные занятия. Правда от ответа на вопрос, в чем они будут заключаться, директор умело уклонился, но уже сам факт, что Дамблдор решил наконец дать ему дополнительную подготовку, не мог не радовать. По хорошему, было бы гораздо логичнее если бы профессор занялся этим несколько раньше, но как говориться лучше поздно чем никогда.