Чума на все их дома (джен)

Направляясь в крошечную учительскую школы Кэкл, Имоджен Дрилл поежилась. Сильный ветер задувал сквозь незастекленные окна и пробирал ее до костей.

Обычно отсутствие стекол не было проблемой: как правило магия нескольких сотен ведьм, которые обитали в этом старинном здании, могла установить достаточный барьер, чтобы не чувствовать дискомфорта из-за погодных условий. Однако, за последние несколько недель магия слегка ослабла, и не-ведьма Имоджен вскоре обнаружила, что в буквальном смысле слова является самым сильным человеком в замке.

Учительница опять задрожала и поплотнее закуталась в свой флисовый свитер. Не было смысла предлагать разминку, пробежку или тренировку в актовом зале. Вряд ли это пошло бы на пользу тем, кто еще был здоров. Школа Кэкл была охвачена эпидемией, которая даже и не думала в ближайшее время идти на спад.

Имоджен наконец вошла в учительскую, и ее хмурые размышления были прерваны учительницей зельеварения.

— Стоит ли бродить здесь в такой легкой одежде? — Голос Констанс Хардбрум был лишен ее обычной едкости и сохранил лишь малую часть своих железных ноток, а потому Имоджен повернулась к коллеге. Заместительница директрисы всегда была стройной женщиной, но сейчас она была на грани истощения. Ее глаза горели, а щеки окрашивал румянец лихорадки. Она выглядела почти здоровой, но Имоджен знала, что мисс Хардбрум обычно была бледна, и этот румянец выглядел почти как издевательство.

— Как вы думаете, директриса сможет получить помощь? — спросила Имоджен, осознавая, что ее вопрос прозвучал почти как мольба.

Констанс осторожно подняла руки — даже стоградусная температура не могла бы избавить ее от привычных жестов — и плотно сложила их на груди.

— Я не знаю, — ответила она и тут же закашлялась. Имоджен едва удержалась от того, чтобы предложить ей поддержку, прекрасно зная, что коллега будет против и ее лишь возмутит подобный жест.

— Но мы не можем больше ждать, — настаивала она, положив ладони на старую дубовую столешницу и чуть подавшись вперед. — Чего мы ждем? Пока одна или несколько девочек не умрут? А что произойдет со школой потом?

Констанс приподняла одну бровь.

— Школа Кэкл и раньше переживала эпидемии, мисс Дрилл. — Она снова закашлялась и поднесла ко рту слегка дрожащую руку. — Разве вы не заметили? У нас нет тяжело больных, которые находятся на грани смерти.

Имоджен фыркнула.

— Вы видели себя в последнее время, мисс Хардбрум? Честно говоря, меня удивляет даже то, что вы в состоянии сидеть! Вы должны быть в постели!

Констанс покачала головой, и это простое движение показало, как мало у нее сил на самом деле.

— Вы не понимаете. Это не простая болезнь, которую можно вылечить обычным способом. Мы больны, потому что подверглась атаке наша волшебная иммунная система, а не наши физические тела. Именно из-за нашей магии нас бьет лихорадка, а похудание и другие симптомы — это лишь побочный эффект.

Имоджен безвольно рухнула в одно из кресел, игнорируя то, как оно жалобно скрипнуло под ее весом, и посмотрела на коллегу.

— Вы потеряли свою магию? — ошеломленно переспросила она. Кем была Констанс Хардбрум без своей магии? Магия пронизывала все ее существо, начиная от кончиков волос и заканчивая заостренными концами ботинок.

Вместо ответа Констанс подняла руки, и указав ими на Имоджен, произнесла заклинание. Имоджен прекрасно знала, что сейчас будет. Она рефлекторно вздрогнула и могла бы поклясться, что на миг увидела снисходительную улыбку на лице Констанс. Улыбка была насмешливой, Имоджен поняла это сразу. Не сверкнула зеленая вспышка, не появилось искры, не раздался взрыв. Учительница физкультуры осторожно ощупала свою голову, потом грудь, чтобы проверить, что все именно так, как должно быть, не обращая внимание на то, что ухмылка готова вот-вот перерасти в улыбку.

— Магия почти закончилась, — пояснила Констанс, когда Имоджен закончила исследовать себя. — Вы в безопасности. — Она закашлялась в третий раз и Имоджен, вскочив с кресла, шагнула вперед. Констанс, почти лишившаяся своей магии вдруг показалась куда менее грозной.

— Вот-вот, — громко сказала она, беря стакан и направляясь к раковине, расположенной в углу учительской. — Идите в постель, мисс Хардбрум, вы ничего не сможете сейчас сделать. — Имоджен усмехнулась и поставила перед коллегой стакан с водой. — Самое время передать дела магглам.

Когда мисс Хардбрум без лишних слов послушалась, Имоджен пожалела, что не может взять свои последние слова обратно. Она вынуждена была признаться себе, что надеялась на то, что Констанс вступит с ней в спор, и ее тихое молчаливое согласие было столь же неожиданным, как и ужасным. В душе учительницы физкультуры волной поднялся страх, который она вот уже несколько недель пыталась игнорировать. Имоджен устроилась у камина, в удобном кресле мисс Кэкл, молясь, чтобы начальница поскорее вернулась из министерства магии.

* * *

В тайной комнате библиотеки царила тишина, нарушаемая лишь хриплым дыханием и иногда — сухим кашлем. Члены Общества Старинных Книг решили собраться здесь, а не в одной из комнат потому, что здесь не было окон и было хоть незначительно, но теплее, чем наверху, где гулял ледяной ветер, и тут они могли быть все вместе.

— Я так устала от этой болезни, — раздраженно объявила Энид Найтшайд, швырнув книгу, жалобно зашелестевшую страницами, через всю комнату. Точнее, она попыталась бросить ее, но книга, не пролетев и половины пути, упала на пол.

— Если бы я не чувствовала себя так, будто умираю, Энид Найтшайд, я бы непременно рассказала об этом Х-Б, — послышался слабый голос из другого конца комнаты. Когда Общество Старинных Книг только создавалось, Фенелла Фиверфью и Гризельда Блэквуд сразу же объявили себя его почетными членами и немедленно присоединились к нему. — Копии «Магических недугов» из нашей библиотеки почти триста лет!

— Все хорошо, Фенни. Книга не пострадала, — заверила подругу Гризельда и пошатываясь, пошла через всю комнату, чтобы убедиться в этом. — Листы немного помялись, но мы быстро исправим это.

— Не выйдет, — сказала Джадо Велли, откашлявшись и потерев нос.

Энид застонала.

— Пожалуйста, Джадо, не будь загадочной. Что ты подразумеваешь под этим?

— Она хотела сказать, что мы не можем исправить это таким путем. Волшебным, я имею в виду. — Милдред Хаббл опустила взгляд, печально глядя на свои длинные тонкие пальцы. — Смотрите! — Она указала на злополучную книгу и что-то пробормотала. Ее подруги отступили в сторону, по опыту зная, что заклинания Милдред не всегда действуют так, как надо, но сейчас их осторожность оказалась излишней. Ничего не произошло, и Милдред откинулась на старую подушку потрепанного дивана. — Видите? — печально спросила она. — Магия исчезла. Забавно, как это оказывается заметно, даже если разбираешься в ней так же плохо, как и я.

— Вы думаете, мы когда-нибудь получим ее обратно? — спросила Мод Муншайн, глядя на собственные пальцы. — Хотя это место никогда не было чересчур комфортным, но я всегда чувствовала себя… в безопасности здесь. Если мы потеряли всю нашу магию, это место превратится в еще один продуваемый сквозняками, старый замок.

— Все это наводит на мысль, что мистер Хэллоу был не так уж и неправ, когда хотел построить для школы новое, шикарное здание, не так ли? — подала голос Руби Черитри. — Нам нужно центральное отопление. Мисс Дрилл сказала, что у магглов есть такая штука, и ее можно включать и выключать. — В ее голосе слышалась тоска. Как у Милдред и Джадо, ее родители были магглами, и попав сюда, девочка довольно остро ощущала всю нехватку удобств, особенно сейчас.

— Я не думаю, что Х-Б пошла бы на такое, — заметила Милдред. Внезапно в ее голове пронеслась идея, и девочка резко выпрямилась, тихо застонав, когда в голову ударила резкая боль. — Я тут подумала… А что, если Х-Б тоже потеряла свою магию?

Все остальные тут же замолчали. Никто из них особо не любил неумолимую и строгую заместительницу директрисы, но все уважали ее магические силы, даже несмотря на то, что нередко ворчали, услышав новый дисциплинарный указ.

— Должно быть, именно поэтому мисс Кэкл и отправилась в министерство Магии, — сказала Фенелла. — Никто не стал бы беспокоиться, если бы заболела всего пара человек. Они бы просто сказали что-нибудь про наш возраст. Вроде того, что все это естественно, магические колебания для нас вполне обычны и попросили бы подождать, пока… эээ… все не успокоится. — Она усмехнулась, что при тусклом свете свечей выглядело несколько жутковато. — Как вы думаете, кто-то из наших уважаемых учителей когда-либо слышал о гормонах?

— Но почему Министерство? — поинтересовалась Гризельда. — Почему не Гильдия ведьм? Министерство же отмахнется от нее, как от блохи!

— У мисс Кэкл, наверняка, не было выбора, — предположила Руби. — Если бы это было возможно, то поехала бы Х-Б. Вы можете себе представить, что кто-то отмахнется от нее?

Несмотря на свое состояние, девочки рассмеялись, но их улыбки почти сразу же пропали.

— Мисс Кэкл и Х-Б очевидно думают, что все это слишком серьезно для Гильдии ведьм, — сказала Мод со свойственным ей здравым смыслом. — Поэтому она и пошла в Министерство. Чтобы сообщить о произошедшем и попросить помощи. — Она поправила на плечах одеяло, в которое куталась. — Тьма наступает, вы это чувствуете? Что-то не так с нашим миром.

* * *

Амелия Кэкл вышла из канцелярии Министерства. Мир вокруг выглядел серым и блеклым. Плечи директрисы опустились. Визит сюда был просто впечатляюще бесполезным. Министр ясно дал понять, что считает, что она напрасно разводит панику, и больше ничего. Правда, он намекнул на то, что школе Кэкл пора принимать более активное участие в общественной жизни и интересоваться тем, что происходит в волшебном мире, а не вести, как и раньше, свое обособленное существование. Последние слова министр практически прорычал, и Амелия почувствовала, будто находится перед львом. Потом ее быстро и невежливо выставили за дверь, слегка поторопив магическим способом. Сейчас она стояла в холле Министерства, который своим величием и отчуждением показывал все высокомерие прошлых министров. Гладкие поверхности и большие статуи были совершенно чужды мисс Кэкл. Она привыкла к зданиям, которые с гордостью могли похвастаться своим возрастом, даже если выглядели при этом бедно. А здесь кругом был народ. Несмотря на все разглагольствования министра, холл был занят, и Амелия несколько раз моргнула. Ее пугала мысль, что все эти мужчины и женщины были волшебниками и ведьмами, и наверняка более мощными, чем она сама. Плечи директрисы опустились еще ниже, и она в который раз пожалела, что вместо нее не смогла поехать Констанс.

Воспоминание о заместительнице заставило Амелию расправить плечи и вскинуть подбородок. Конечно, она была не самой искусной ведьмой, но Констанс могла дать фору любому из этих надутых колдунов и ведьм, с их прекрасной одеждой и Хогвартским образованием. Мисс Кэкл очень захотелось вернуться обратно, но вопрос оставался нерешенным. Пожилую женщину переполнило отчаяние и она тяжело опустилась на бортик ближайшего фонтана.

«Все пропало, — призналась она себе. — Школа с тысячелетней историей погибнет просто так, из-за вируса. Что бы на это сказала пра-пра… и многие великие люди, такие как бабушка Кэкл?»

Директриса попыталась придумать, как бы мягко сообщить эту новость, когда чья-то тень загородила свет, и ей пришлось поднять глаза, ожидая увидеть какого-то важного чиновника из Министерства магии, который по чистой случайности оказался рядом и которому не было до нее дела. Но вместо этого представшая перед взором Амелии предстал силуэт, который показался ей странно знакомым. Высокий, худой, одетый в черное, темные волосы скручены в тугой пучок…

— Амелия Кэкл, не так ли? — спросила подошедшая женщина, и директриса, словно ошпаренная, вскочила на ноги. Она схватила руку женщины обеими руками, сердечно приветствуя.

— Профессор МакГонагалл! — воскликнула мисс Кэкл, испытав настоящее облегчение, увидев знакомое лицо. — Вы даже не представляете, как я рада видеть вас! Я в абсолютном восторге!

Минерва МакГонагалл была явно поражена таким восторженным приветствием.

— Я вижу, — сказала она, аккуратно отстраняясь от директрисы школы Кэкл. Затем ее глаза, за стеклами очков слегка сузились, а губы плотно сжались. — Все в порядке, мисс Кэкл? Я не помню, что когда-нибудь видела вас здесь прежде.

Амелия улыбнулась.

— Нет. В последний раз мы виделись, когда Констанс была назначена на должность заместительницы директрисы. И это было в школе Кэкл. Вам тогда провели экскурсию… — Мисс Кэкл запнулась, вспомнив, как МакГонагалл была ошеломлена, увидев их старенький замок.

— Это был очень приятный день, — дипломатично ответила профессор МакГонагалл, но от Амелии не укрылось, как она внимательно осмотрела ее с головы до ног, отмечая болезненную худобу.

— Вы были нездоровы? — спросила МакГонагалл, своей прямотой напомнив Амелии что от нее, так же как и от ее племянницы Констанс, ничего не скрыть.

— Совсем немного. — Это был не совсем точный ответ, но это была правда. Болезнь немного отступила, и пока мисс Кэкл чувствовала себя относительно неплохо. С волнением она разглядывала сквозь очки в роговой оправе женщину, стоящую напротив. Минерва МакГонагалл была готова помочь?

Амелия выпрямилась. Важно было то, что МакГонагалл воспринимала ее всерьез, а не как слегка помешанную директрису старой школы (хотя где-то в глубине души, она была уверена, что МакГонагалл, проработав столько лет с Дамблдором, несомненно привыкла к странным и эксцентричным людям).

— Профессор МакГонагалл…

— Минерва, — твердо заявила ведьма. — Мы, в конце концов, коллеги.

Амелия кивнула в знак согласия.

— Хорошо, Минерва. А у нас… Все это так загадочно. В школе Кэкл не все хорошо, как и у Констанс. — Мисс Кэкл опустила глаза на черный блестящий пол, глядя на размытые отражения, танцующие на гладкой поверхности.

— И что же? — поторопила Минерва Амелию, как будто та была студенткой.

— Три недели назад второклассница Милдред Хаббл заболела. Мы думали, что это просто простуда. Милдред никогда не использовала экранирующие амулеты, и я предположила, что это из-за наших сквозняков. — Минерва приподняла бровь, снова напомнив Амелии Констанс. — Мы поместили ее в больничную комнату, которую организовали в подземельях, так как там нет сквозняков, и Констанс отпаивала ее зельями. Но ничего не действовало. Ее температура все поднималась, а потом… Магия девочки исчезла. Она не выздоровела, но почувствовала себя лучше, но не достаточно. Даже сейчас она больше похожа на призрак, тень прошлой Милдред Хаббл…

— Охотно верю. Помнится, Констанс писала что-то такое, — задумчиво сказала Минерва. — Это же та самая девочка, которую Констанс называет «Самой плохой ведьмой в школе»?

Несмотря ни на что, Амелия засмеялась.

— Именно она. У Констанс и Милдред произошло что-то вроде… эээ… столкновения личностей.

— Понимаю. Но это еще не конец, да?

Амелия покачала головой.

— Нет. Милдред была первой. А потом все девочки и сотрудники заразились этой болезнью. И только магглы — мисс Дрилл, мистер Блоссом и миссис Тапиока избежали эпидемии.

— А вы? — спросила Минерва, задумчиво глядя на мисс Кэкл.

Амелия почувствовала, как краска приливает к лицу.

— Не совсем, — ответила она с достоинством. — Я ведьма, просто… не очень сильная, — продолжила директриса после небольшой заминки, остро осознавая, что разговаривает сейчас с одной из самых мощных ведьм в мире. — Тяжесть болезни, кажется, зависит от магических способностей.

— Значит, Констанс серьезно пострадала? — негромко спросила Минерва, и Амелия кивнула.

— Точно. Без Констанс мы уязвимы, профессор. Даже замок становится все более непригодным для проживания. Мы не знаем, сколько еще остаточная магия позволит нам продержаться.

— Выходит, времени все меньше, — задумчиво произнесла Минерва. Ее брови почти сошлись на переносице. — Это не хорошо, Амелия. Я свяжусь с вами. Сейчас я вернусь в Хогвартс и поговорю с мадам Помфри и Северусом. Может быть, мы сможем вам помочь. В то же время, нам, возможно, придется отправить к вам людей, чтобы разведать обстановку. Я не могу думать о том, что вы там больные и беспомощные, тем более сейчас, когда Волан-де-Морт вернулся.

Амелия моргнула.

— Волан-де — что?

Минерва вздохнула.

— Вы когда-нибудь читали новости? — спросила она, достав палочку, наколдовала газету и протянула ее Амелии. — Вот тут. Прочитайте. Покажите это Констанс. И ради Мерлина, будьте осторожны!

Развернувшись, профессор МакГонагалл ушла, оставив Амелию стоять на месте с газетой в руках.

— Не думаю, что нас заинтересует это, — раздраженно пробормотала Амелия, разворачивая газетные листы.

ПОБЕГ ИЗ АЗКАБАНА! — кричал заголовок. Под ним был ряд движущихся портретов, и у мисс Кэкл перехватило горло, когда на одной из них она увидела знакомое лицо. Между изображением кричащей в ярости брюнетки, чья фотография была подписана как «Беллатриса Блэк» и фото миниатюрной женщины Алекто Кэрроу, было лицо, которое было знакомо Амелии также, как и ее собственное.

На фотографии красовалась ее сестра-близнец и сущее наказание — Агата Кэкл.