Чума на все их дома (джен)

Милдред и Мод прокрались вниз по лестнице, осторожно переставляя ноги по выкрошившимся от времени ступеням. Несмотря на то, что к середине утра можно было уже не соблюдать тишину, большинство жителей замка еще спали, или пытались уснуть.

Милдред и Мод оказались среди тех, кто просто не мог уснуть. До этого они сидели в комнате Милдред, прижавшись друг к другу, слушая утешительное мурлыкание Табби, глядя на летучих мышей, толкающихся на своем карнизе и в этих простых вещах обретая уверенность. Девочки были сонными, но уснуть все равно не могли. Было только одно место, где они хотели бы быть, и сейчас шли через холл, пробираясь к дверям большого зала.

Мод осторожно толкнула дверь и обернувшись, посмотрела на Милдред.

— Х-Б все еще там, — прошептала она, снимая очки, протирая их и надевая обратно.

На мгновение Милдред испугалась и пожелала оказаться в своей комнате и Табби и летучими мышами. Ей не хотелось думать, как отреагирует учительница зелий на их приход, но тем не менее… Милдред вскинула голову.

— В конце концов она здесь по той же причине, что и мы. Она должна понять.

Мод скептически посмотрела на подругу, но Милдред подтолкнула ее вперед и девочке ничего не оставалось, как идти дальше.

Когда они вошли, дверь скрипнула и Мод втянула голову в плечи, но мисс Хардбрум, сидящая возле сцены, на которой лежали четыре жертвы, даже не дернулась. Осторожно девочки двинулись по каменному полу, стараясь ступать как можно мягче.

Учительница все равно не обернулась.

Мод и Милдред обменялись испуганными взглядами и придя к молчаливому согласию встали по обе стороны от заместительницы директрисы.

Милдред обнаружила, что ее уже не заботит реакция мисс Хардбрум на их присутствие. Теперь, когда они стояли так близко к неподвижным фигурам на сцене, ее взгляд непроизвольно остановился на них. Магглы бы полностью прикрыли тела, но это противоречило магическим традициям. Каждая была завернута в свой плащ, как младенец, но лица оставались неприкрытыми.

У Милдред сжалось горло, когда она узнала их, и слухи приобрели реальное подтверждение. Мисс Бэт, пятиклассница, совсем маленькая первоклашка и подруга Сибил — Кларисс Кроу, чьи рыжие волосы превратились в золотой ореол в утреннем свете. Милдред судорожно вздохнула, испытав что-то похожее на облегчение.

— Они ничего не почувствовали, — резко сказала мисс Хардбрум, заставив девочек подпрыгнуть. — Не позволяй своему воображению выйти из-под контроля, Милдред Хаббл. Смерть была мгновенной и безболезненной. Убивающее заклятие предназначено для того, чтобы убить. Не больше и не меньше.

— Да, мисс Хардбрум, — на автомате ответила Милдред, но тут же поправилась: — Я имею в виду, н-нет, мисс Хардбрум… — Девочка замолчала, на мгновение ощутив, как ком в горле растет с каждой секундой.

— Я знаю, что ты имела в виду, Милдред, — устало сказала учительница зелий.

Это стало последней каплей. Самообладание покинуло Милдред и по щекам побежали горячие слезы. Она смотрела в пол, изучая выбоинки и царапины на нем и прилагала усилия, чтобы не зарыдать в голос. Нежное, едва заметное прикосновение к руке заставило Милдред поднять голову. Впервые с момента их выхода из замка мисс Хардбрум смотрела ей прямо в глаза и взгляд учительницы был гораздо мягче. Глядя в лицо заместительницы директрисы, Милдред видела, как она измучена. Казалось, мисс Хардбрум с прошлой ночи постарела лет на десять.

— Горевать вполне нормально, — тихо сказала она и Милдред кивнула. Все равно слезы катились независимо от ее воли. — Ты тоже, Мод, — продолжила мисс Хардбрум. — Я знаю, вы с мисс Бэт были близки. — Она сделала паузу, а затем ее голос окреп. — Давина Бэт засуживает тех слез, которые мы проливаем из-за нее. Мы с ней никогда не были друзьями, мы были слишком разные дл этого, но именно она является причиной того, что школа Кэкл этим утром все еще находится в наших руках.

Милдред откашлялась.

— Я думала что вы… — начала она, но мисс Хардбрум покачала головой, и ее длинные волосы качнулись в такт ее движениям.

— Только одна вещь может остановить смертельное проклятие. Когда человек вполне осознанно решает пожертвовать собой, чтобы спасти другого. Тот, кто жертвует собой, обладает огромной силой. Это высшее выражение любви, и это то, что темные колдуны никогда не могут понять, потому, что для них чужая жизнь не стоит ни гроша, а любовь бесполезна.

— Значит, вот почему мы были в состоянии бороться с ними, — выдохнула Милдред.

— И именно это получилось с Гарри Поттером, — добавила Мод, и мисс Хардбрум кивнула, соглашаясь с ними обеими.

— Действительно, Мод Муншайн. У матери Гарри Поттера был выбор: отойти и позволить Волан-де-Морту убить сына, или умереть, защищая его. Она предпочла умереть, и ее жертва защитила маленького Гарри и позволила временно одолеть Волан-де-Морта. — Она заколебалась, а потом с трудом добавила: — Нечто подобное произошло и прошлой ночью. Мисс Бэт пожертвовала собой, чтобы спасти меня, и таким образом предоставила мне временную защиту от смертельного заклятия. К счастью, ее действия в сочетании с вашей песней помогли вернуть мою и вашу магию, и я смогла противостоять нашим врагам.

— Я рада, что мы смогли помочь, — прошептала Мод, снимая очки и утирая слезы. — Но почему тот-кого-нельзя-называть вообще заинтересовался нашей школой, мисс Хардбрум? Без обид, но ведь мы не представляем ничего особенного, правда?

Учительница посмотрела на лежащие на сцене тела и вздохнула.

— Вот в чем вопрос, не так ли? У меня есть некоторые подозрения, но это только подозрения.

— И что теперь будет с Этель? — вырвался у Милдред вопрос.

— Я не знаю. Я знаю только, что ей больше нельзя доверять. — Мисс Хардбрум криво улыбнулась и взглянула на девочек. — О, я знаю, о чем вы думаете, — сказала она тем тоном, который обычно заставлял учениц посмотреть на свои ботинки. — Пожалуй, по этому поводу поводу может быть только одна точка зрения. По существу, Этель предала школу Кэкл. Сибил отказалась от своей семьи и попросила у мисс Кэкл убежища.

— Ох, — воскликнула потрясенная Милдред.

— Ничего себе, — пробормотала столь же потрясенная Мод.

— Я знаю, что Этель сыграла вчера лишь эпизодическую роль, — сказала мисс Хардбрум. — Но я уверена, что мы найдем выход. — Она вздохнула. — Как сказала бы мисс Кэкл: вы должны быть готовы, девочки. Я боюсь, что для тех из нас, кто остался это только начало.

Мод вздрогнула.

— Начало для школы Кэкл, или для магического мира, мисс Хардбрум?

Ответа не последовало.

* * *

Атмосфера в кабинете мисс Кэкл вмещала одновременно горе, сожаление и злость. Директриса сидела за своим столом, яростно стуча пальцами по пишущей машинке, не обращая внимание на слезы, непрерывным потоком льющиеся из глаз. Время от времени она негромко всхлипывала. С другой стороны стола сидела мисс Дрилл, и ее обычно здоровый цвет лица сейчас был бледно-желтоватого, болезненного оттенка. Она запечатывала набранные письма в конверты. Это занимало гораздо больше времени, чем рассчитывала Имоджен, так как ее пальцы непрерывно дрожали, а бумага выскальзывала из рук. Она собиралась было в третий раз попробовать затолкать письмо в конверт, когда Амелия отодвинула от себя пишущую машинку, так и не закончив очередное письмо, и сняв очки, закрыла лицо руками.

— Оставьте это, Имоджен, — сказала она, тяжело вздохнув. — Я не думаю, что сегодня мы справимся с этим.

— Но вы сказали, что мы должны сделать это сейчас, — напомнила Имоджен. — Нужно же сообщить родителям погибших девочек.

Амелия протерла глаза. От недостатка сна и пролитых слез они были красными и опухшими.

— Я думаю, что пришло время для других способов связи.

Учительница физкультуры широко раскрыла глаза, и в любое другое время директриса сочла бы это комичным.

— Телефон? — спросила она. — Но что же скажет мисс Хардбрум?

Мисс Кэкл криво улыбнулась.

— Вы знаете, я думаю, что сегодня ей будет все равно. Кроме того, я имею в виду не маггловский телефон. Ну, или не совсем. — Она посмотрела на Имоджен, которая все еще переваривала сказанное. — Вы же знаете как пользоваться ими?

Имоджен моргнула.

— Конечно.

— Хорошо-хорошо. — Амелия уставилась на свои пальцы, пытаясь заставить свой мозг работать. — Вот что мы сделаем. Вы позвоните родителям девушек из маггловских семей. А я, — директриса вздохнула, — свяжусь с другими с помощью летучего пороха.

— Вы будете использовать что-то магическое? — спросила Имоджен, слегка качая головой. — Честное слово, мисс Кэкл, после того, что случилось…

— Сеть летучего пороха — это волшебный способ общения на расстоянии, — объяснила Амелия. — Правда немного неудобный. нужно сесть у камина…

— У огня? — недоверчиво переспросила Имоджен. — Разве это не рискованно?

— У волшебного огня, мисс Дрилл, — пояснила директриса. — Вы бросаете в огонь магический порошок и это предотвращает любые возгорания и пожары. После этого нужно назвать адрес, сунуть голову в огонь, и ты сможешь связаться с нужным человеком, — смущенно закончила она.

— Я поняла. Все это звучит очень странно, но… — мисс Дрилл пожала плечами. — Я должна была бы уже привыкнуть к странностям. — Она начала вертеть в руках конверт, поглаживая пальцами герб школы. — Как думаете, что произойдет? Ну, после того, как все узнают?

— Я ведьма, а не ясновидящая, — ответила Амелия более резко, чем намеревалась. Она тут же раскаялась, увидев помрачневшее лицо Имоджен. — Простите, моя дорогая. Просто я и сама не знаю. Я думаю, что по крайней мере несколько девочек к нам не вернуться. Полагаю, это неизбежно. — Директриса взглянула на учительницу физкультуры. — И да. Я думаю, вы в курсе, что Этель Хэллоу покинула нас, но Сибил останется тут на неопределенный срок.

— Я слышала об этом, — кивнула Имоджен, а потом добавила: — Я не могу поверить, что Этель предала нас!

Амелия пожала плечами.

— Как бы там ни было, она больше не с нами. Я предполагаю, что прошлой ночью ее забрали Волан-де-Морт и последователи. — Губы директрисы сжались и она сощурила глаза. — По крайней мере, я буду очень рада, если больше никогда снова не увижу эту девочку. Но для Сибил я сделаю все возможное.

— Она останется здесь на Рождество, — внезапно поняла мисс Дрилл. — Не будет ли это время несчастным для нее?

— Я постараюсь, чтобы это было не так, — твердо сказала Амелия. — Теперь, Имоджен, я хотела бы кое-что сказать вам. — Она рассеянно пощупала лоб, ища очки, и нахмурилась, не обнаружив их там. Но увидев столь необходимую вещь на столе, ее лицо прояснилось, и она водрузила их на нос. — Имоджен, — повторила она, — я думаю, пришло время решить, хотите ли вы и дальше оставаться с нами. Вчера вечером тут творился настоящий кошмар и я боюсь, что это был только первый удар. У вас нет магического дара и таким образом вы совершенно беззащитны. Вы уверены, что хотите остаться? — Имоджен открыла рот, чтобы сразу ответить, но Амелия подняла палец, останавливая ее. — Не говорите мне сейчас. Я не хочу слушать возмущенные заверения в том, что вы непременно останетесь. Это место никогда не было таким безопасным, как нам хотелось бы, но теперь будет еще хуже. Не торопитесь. Хорошенько все обдумайте и дайте мне знать.

Имоджен кивнула.

— Хорошо.

Амелия грустно улыбнулась и встав, подошла к старому шкафу, в котором хранились личные дела и адреса учениц. Затем она обернулась и через плечо посмотрела на коллегу.

— Если я вам дам номера, вы не могли бы прогуляться в деревню и сделать эти звонки? Скажите родителям, что мы будем отправлять девочек домой раньше, чем обычно. Я не думаю, что сейчас здесь для них хорошая атмосфера.

Напряженное лицо Имоджен немного просветлело, и она снова кивнула. Амелия с облегчением вздохнула и применив магию, открыла шкаф. Учительница физкультуры наверняка быстрее придет в себя на свежем воздухе, и вернувшись, будет более похожа на себя. Директриса прекрасно понимала, что мисс Дрилл необходимы силы, чтобы вынести похороны, намеченные на вечер.

— Я пойду и сделаю это прямо сейчас, мисс Кэкл, — пообещала Имоджен, когда Амелия протянула ей лист, содержащий контактную информацию о маггловских семьях. она взглянула на бумагу, а потом посмотрела в глаза директрисе. — Вы же дождетесь, если я… — она задохнулась и на ее зеленые глаза навернулись слезы.

Амелия нежно погладила коллегу по плечу.

— Не думайте о времени, моя дорогая. — На глаза директрисы тоже навернулись слезы. — И раздобудьте какой-нибудь зелени, если можно. Неважно, что это будет, хоть ветка от елки. Я думаю, Давине бы этого хотелось.

— А еще ягод и жирных сливок, — согласилась Имоджен, не то засмеявшись, не то всхлипнув.

Амелия улыбалась, пока за учительницей физкультуры не закрылась дверь. Только потом она рухнула на ближайший стул и помрачнела, подумав о тех, кого они потеряли. О Давине, которая начала обучать в этой школе еще при бабушке Кэкл, об огненно-рыжей Кларисс, которой будет не хватать Сибил Хэллоу, особенно сейчас. Потом была Мэри — одна из самых милых одиннадцатилетних девочек, которую Амелия только видела. Даже суровая Констанс смягчалась, глядя на здравый смысл и энтузиазм этой маленькой девочки. И наконец, она подумала о пятикласснице Эрнестине Спедвелл. Эрнестина никогда не была особо яркой и талантливой студенткой, но она честно старалась…

Амелия тряхнула головой и вытерла слезы. Сейчас было время, когда нужно было подключить все свои ресурсы и надеть маску директрисы. В ближайшее время будет сложно, и даже не взирая на это, ей и Констанс придется найти силы для борьбы за девочку Хэллоу. К тому же были опасения по поводу очередного нападения. Она уже потеряла одну сотрудницу и искренне надеялась, что Имоджен не вернется после очередного отпуска. Может быть, ей и Констанс удастся справиться с тем числом учащихся, которые вернуться в школу после каникул?

Амелия поплотнее запахнула свой старый серый кардиган, неуклюже поднялась на ноги и едва сдержала стон, почувствовав боль в изнеможенных ногах, которые отчаянно сигнализировали о том, что им необходим отдых. Она отогнала тоску прочь и приготовилась потратить несколько часов на то, чтобы по каминной сети связаться с родителями, и объяснить то, что никогда не должен объяснять ни один учитель. Это последнее, что она могла сделать для Давины и тез трех учениц, и не собиралась подвести их сейчас.

* * *

День клонился к вечеру и зимнее солнце медленно исчезало за холмами. Внутри замка было тихо. Девочки собрались в большом зале, одетые в парадную форму. Плащи были выглажены, шляпы выпрямлены, а ботинки в свете свечей прямо-таки блестели. Ученицы распустили волосы, как и всегда в торжественных случаях. Они стояли группами, вздрагивая от каждого звука, так как не совсем оправились от событий прошлой ночи.

Сцена была пуста. Семьи погибших девочек уже забрали их тела, и в школе осталась только Давина Бэт. Мисс Хардбрум ожидала девочек у двери, где она стояла вместе с мисс Кэкл. Мисс Дрилл тоже стояла рядом с директрисой и ее голубой спортивный костюм сильно контрастировал с темными одеждами, которые носили ведьмы. Когда Констанс попробовала было запротестовать, мисс Дрилл просто ответила:

— Давине очень нравился этот цвет. А раз это ей нравилось, то я надену его.

Тон учительницы физкультуры был настолько непреклонным, что Констанс больше не стала спорить.

— Девочки, — сказала она и ее голос эхом разнесся по залу. — Мы собираемся пойти к озеру, чтобы отдать последнюю дань мисс Бэт. Но прежде чем мы это сделаем, я советую вам применить согревающие чары.

Послышалось шуршание. Девочки выполнили то, о чем им было сказано. Констанс наблюдала за ними, ища любые признаки затруднения в произнесении заклинания. Ее глаза сощурились, когда она увидела первоклассницу, у которой уже в третий раз не вышло заклинание. Констанс собиралась было подойти к девочке и помочь, но Амелия остановила ее движением руки.

— Подождите, Констанс, — пробормотала директриса. — Дайте ей попробовать самой. Если она терпит неудачу, то будет лучше… Ах, вот и то, на что я надеялась! — Она улыбнулась, а Констанс закатила глаза, глядя, как к девочке, для того, чтобы помочь, подходит Джадо Велли.

— Если мы будем ждать всех, то простоим здесь всю ночь, мисс Кэкл! — заметила учительница зельеварения.

— У нас есть время, — ответила мисс Кэкл и ее губы слегка задрожали. — Давина была бы не против.

Констанс решила, что будет лучше промолчать. Амелия была права.

Наконец шорохи улеглись и притихшие девочки вновь обратили свои взоры на учителей. Мисс Кэкл шагнула вперед.

— Мы собрались здесь сегодня, чтобы проститься с одной из нас, — громко начала она. — Давина Бэт пришла сюда более сорока лет назад, когда директрисой еще была моя бабушка Кэкл. В те дни пение считалось сложной комплексной дисциплиной и музыка преподавалась наряду со многими аспектами магии. Как вы знаете, мисс Бэт любила музыку и долго терпела придирки бабушки Кэкл. Давина никогда не говорила этого, но я думаю, она испытала что-то вроде облегчения, когда бабушка умерла, оставив школу мне. Как вы знаете, я не музыкант!

Девочки неловко усмехнулись, не зная, как в такое время реагировать на шутливые комментарии.

— Смейтесь, — разрешила Амелия, грустно улыбаясь. — Давина любила видеть вас всех счастливыми, и я уверена, что она бы предпочла звонкий смех слезам. Она могла быть смешной, но не думаю, что осознавала это. Мисс Бэт была честна даже со мной и мисс Хардбрум, хотя надо признать, что она часто вызывала у нас разочарование. Давина часто высказывала свое мнение, а затем исчезала в своем любимом шкафу в учительской, оставляя нас буквально с пеной у рта!

Губы Констанс дрогнули, когда она вспомнила один из таких эпизодов. Тогда она вошла в учительскую, громко хлопнув дверью, и Давина, испугавшись, вместе с цветами полила заодно и мисс Кэкл. Мисс Кэкл возмутилась и Давина вновь полила ее, а потом скрылась в своем шкафу.

Тем временем мисс Кэкл продолжила надгробную речь.

— Мисс Бэт была истинным художником: темпераментным и тонко чувствующим. Вы никогда не могли сказать, какой будет ее реакция даже на самые простые комментарии. Как напомнили мне ранее Фенелла и Гризельда, она могла быть исключительно открытой, и с одинаковым энтузиазмом дирижировала хором, который исполнял как традиционные песнопения, так и хиты Аманды Медвяниус. Мисс Бэт считала, что научить петь можно любую девочку, не зависимо от ее способностей. И самое главное, она верила в нашу школу и в то, чему мы пытаемся научить здесь. — Амелия замолчала и Констанс заметила, что она делает глубокий вдох в попытке успокоиться. — Давина отдала свою жизнь, чтобы школа Кэкл могла продолжать существовать, как и раньше. Неважно, что будет происходить, неважно, что вам скажут вне этих стен. Помните: школа Кэкл будет жить, пока вы верите в нее. Продолжайте верить. Не допустите того, чтобы жертва Давины Бэт была напрасной — В зале повисла абсолютная тишина, нарушаемая лишь тихим шорохом плащей и странным сопением. — Ладно, — сказала директриса, уже не таким торжественным тоном. — Нам пора идти. Скоро наступит ночь, а на дворе далеко не март. Мистер Блоссом, Чарли…

— Чарли! — пораженно воскликнула Милдред Хаббл.

— он попросился приехать, — мягко объяснила ей мисс Кэкл. — У мисс Бэт не было семьи, но она всегда была добра к нему, поэтому Чарли захотел приехать. Как я уже говорила, мистер Блоссом и Чарли возглавят колонну, идущую к озеру. Они, также как мисс Хардбрум и я, будут идти рядом с гробом.

— А что делать нам? — спросила Фенелла. — Нам бы хотелось сделать что-то большее, мисс Кэкл.

Девочки одобрительно зароптали и мисс Хардбрум почувствовала необычный прилив гордости за своих учениц.

«Несмотря на все мои замечания, они хорошие дети», — подумала она с теплотой, которую демонстрировала крайне редко.

— Вы можете петь, — ответила директриса улыбаясь, хотя глаза ее заметно увлажнились. — Я думаю, она будет довольна.

— Ладно, девочки, тогда давайте начнем со школьного гимна! — предложила подругам Гризельда. — Фенни, Мод, с самого начала: На метлах гордо мы летим, вперед, всегда вперед…

Констанс наблюдала, как поют Фенелла и Гризельда. Их ссоры явно ушли в прошлое. Рядом с ней стояла мисс Кэкл, рассеянно вытирая глаза рукавом своего плаща. Ни слова не говоря, Констанс материализовала платок и протянула его директрисе. Амелия кивнула в знак благодарности.

— Идем? — спросила мисс Дрилл.

Амелия вздохнула, засовывая платок в рукав.

— Да, давайте сделаем это. — Она поправила шляпу, вскинула голову и первой вышла из зала. Констанс и Имоджен обменялись долгим взглядом, а затем направились следом за ней.

* * *

Красное солнце опустилось ниже, заставляя воду в озере переливаться красными, золотыми и оранжевыми цветами. По краям вода замерзла, но середина была еще не скована льдом. Западнее озеро впадало в небольшую реку, которая несла свои воды к морю.

Давина Бэт была готова к своему последнему путешествию. Сейчас гроб стоял на краю озера, наполовину плавая, наполовину стоя на льду. Учительница пения лежала, одетая в свой обычный плащ и шляпу. Очки в позолоченной оправе слегка поблескивали в свете заходящего солнца, а вьющиеся седые волосы были расправлены по плечам. Мертвые руки Давины сжимали древко метлы, а у ног стоял ее старый, потемневший от времени котел. Рядом с ним лежал венок из листьев и ягод, которые собрала ранее мисс Дрилл.

Пение прекратилось. Девочки готовились сказать свое последнее «прощай».

— Она готова к своему путешествию, — сказала Милдред, обнимая за плечи рыдающую Мод. — Посмотри на нее, Мод. Разве она не выглядит счастливой?

— Как она может быть счастливой, если она мертва? — всхлипнула Мод, поднимая голову.

— Она выглядит счастливой, — настаивала Милдред. — И даже как будто улыбается.

— Я думаю, что она умерла улыбаясь, — задумчиво сказала Энид. Когда остальные посмотрели на нее, Энид пояснила: — Я слышала, как мисс Дрилл говорила с мисс Кэкл, после того, как мисс Бэт внесли в замок. Дрилл сказала, что она выглядит так, будто улыбается.

— Может быть и так, — согласилась Милдред. — Мисс Бэт намеренно бросилась вперед, принимая на себя проклятие. Она не боялась и знала, что делает.

— М-может нам всем так повезет? — Мод шмыгнула носом и взяла себя в руки. она немного отстранилась от Милдред и подняла руку, чтобы вытереть глаза. В другой девочка сжимала что-то тонкое и черное. — Они кое-сто забыли, когда подготавливали ее, — сказала Мод, шагнув ближе к гробу. Она взглянула на мисс Кэкл, которая стояла в нескольких метрах. — Могу я…?

— Что… — начала мисс Хардбрум скрестив руки на груди так, как если бы это был урок зельеварения, и Мод осмелилась заговорить во время лекции, но мисс Кэкл, казалось, поняла. Она коротко кивнула Мод, и та хмыкнула, склонившись над гробом, стоящим на краю озера.

— До свидания, мисс Бэт, — услышала Милдред слова подруги. Когда Мод снова повернулась к ним, по ее лицу вновь текли слезы.

— А? Что? — спросила Милдред, делая шаг вперед, чтобы увидеть и понимающе кивнула, глядя как Мод просовывает в волосы мисс Бэт дирижерскую палочку. — Ох, молодец, Мод.

— Да, действительно, — сказала мисс Хардбрум. Девочки подскочили и обернувшись, увидели свою учительницу зельеварения, которая стояла позади них и выглядела чуть менее мрачной. — Очень хорошо сделано, Мод Муншайн, — сказала она, а потом вернулась к директрисе.

— Благослови Х-Б, — заметила Энид. — Что бы ни случилось, она никогда не меняется, не так ли?

— И я надеюсь, что никогда и не изменится, — твердо сказала Милдред. — Ведь на Х-Б всегда можно рассчитывать.

Энид понимающе кивнула.

— Я же не сказала, что это плохо, — парировала она. — И я сожалею обо всем, что с нами произошло…

Мод покачала головой.

— Знаешь, мы всегда будем подругами, но ты не можешь ожидать от нас, что мы быстро забудем все, что произошло. Даже несмотря на то, что знаем, что последние несколько недель ты была под влиянием вируса.

Прежде чем Энид успела что-то ответить, мисс Хардбрум негромко позвала их, и подруги вынуждены были вернуться на свои места. Мисс Кэкл заговорила:

— Ну вот и все, девочки, — сказала она тоном, в котором не было ни счастья, ни печали. Просто констатация факта. — Сейчас мисс Хардбрум применит заклинание, которое отправит нашу глубокоуважаемую Давину в последнее путешествие.

Девочки затаили дыхание. Это была магия, которую мало кто из них ранее видел. Даже в магическом мире становились популярными маггловские похороны. Все замолчали, ожидая, что будет дальше.

Заместительница директрисы шагнула туда, где ранее стояли Милдред, Энид и Мод. Она подняла руки и на кончиках пальцев заплясали золотые искры, такие же, как и солнце, уходящее за горизонт. Голос мисс Хардбрум наполнился необыкновенной силой, и она четко произнесла:

— Инсендио!

Несколько девочек, в том числе и Милдред Хаббл в шоке раскрыли рот, когда гроб с мисс Бэт вспыхнул ярким пламенем. Огонь разгорался медленно, но вскоре языки пламени стали выше, превращаясь в настоящий погребальный костер. Когда пламя стало достаточно высоким и они уже не могли видеть мисс Бэт, мисс Хардбрум снова подняла руки.

— Мобилилектика! — произнесла она и горящий гроб начал медленно двигаться в сторону заходящего солнца.

Заиграла грустная музыка и Милдред увидела, как дернулась Мод.

— Это Сибил, — сказала она одними губами, и Мод кивнула, думая о том, что произошло.

Слушая звуки мелодии, которую наигрывала Сибил, они смотрели, как гроб медленно удаляется от них, пока в наступивших сумерках он не превратился в маленькую мерцающую точку. Когда он окончательно исчез, музыка стихла.

Молча все вернулись в замок. Девочки обнимали друг друга за плечи или держали за руки. Все они думали о том, что будет, и понимали, что только вместе смогут выстоять в этой войне. Лишь объединившись смогут победить…