Чума на все их дома (джен)

Проходили дни. Жертвы эпидемии стали потихоньку восстанавливать свои физические силы, хотя их магические способности так и оставались в состоянии неопределенности. Ухудшая положение, температура на улице начала резко падать. Осень уступила место ранней зиме, но даже ветер и мороз на улице не могли конкурировать с ледяной атмосферой внутри самого замка.

Эта атмосфера ощущалась от кабинета мисс Кэкл, в котором директриса и ее заместительница были подчеркнуто вежливы друг с другом, до ученического крыла.

Старшие ученицы в свободное от учебы время бросались непростительными заклинаниями, уверенные в том, что отсутствие магии гарантирует, что никто не пострадает. По сути, они только делали вид, что применяют такую магию, но вскоре это передалось даже самым младшим ученицам, которые охотно брали с них пример.

* * *

— Вы должны что-то сделать, мисс Кэкл, — говорила мисс Дрилл, спустя десять дней после своего спора с мисс Хардбрум. Послеобеденный перерыв закончился, и теперь девочки должны были находиться в своих комнатах, готовясь ко второй половине занятий. — Девочки ругаются между собой, и их становится совершенно невозможно учить!

Мисс Кэкл внимательно посмотрела на коллегу поверх очков.

— Это девочки-подростки, Имоджен, и большинство из них до сих пор ощущают последствия эпидемии.

— О, эта эпидемия!

Амелия поправила очки на носу.

— Да, эпидемия. Мы не можем сбрасывать со счетов ее влияние просто потому, что вы или я были достаточно удачливы, чтобы более-менее избежать ее, — Имоджен плюхнулась на ближайший стул и скрестила руки на груди. Амелия едва подавила улыбку: сейчас Имоджен выглядела ненамного старше своих учениц. — Дайте им время, — посоветовала директриса.

Этот совет оказался ошибочным. Имоджен вскочила со стула и принялась энергично расхаживать по комнате. Амелия вздрогнула, когда молодая женщина прошлась по коврику, сохранившемуся еще от пра-пра-пра-прабабушки Кэкл — одному из немногих предметов, сохранившихся в замке еще с тех времен.

— Время? Мисс Кэкл, вы должны благодарить свою счастливую звезду за то, что из-за эпидемии ушла магия! Если бы вы слышали те вещи, которые девочки говорят друг другу! — мисс Дрилл поежилась. — В их голосах настоящая мстительность, и это пугает меня, директриса! — она склонилась над столом, практически вторгнувшись в личное пространство Амелии. — Положа руку на сердце, я не удивлюсь, если после того, как все войдет в норму, произойдет трагедия! Я слышала проклятие, которым Фенелла бросила вчера в Гризельду — и это было сделано далеко не шуткой. Фенелла и Гризельда! — у Имоджен перехватило дыхание и она не смогла продолжать.

Амелия положила локти на стол, сцепила пальцы и нахмурилась. Подростковые гормоны — это одно, но мысль о том, что Фенелла Фиверфью и Гризельда Блэквуд настолько рассорились, была просто невероятной, и указывала на наличие нечто большего, чем последствия болезни, даже если предположить, что болезнь не совсем обычная. Директриса взглянула на учительницу физкультуры — учительницу, которую ученицы принимали за свою — и изучила ее светлые волосы и встревоженные зеленые глаза.

— Кто еще? — спросила она. Мысли Амелии переключились на другую группу учениц — компанию Милдред Хабббл. — Как насчет третьеклассниц?

Видимо, Имоджен почувствовала облегчение от того, что ее слова были приняты всерьез и снова плюхнулась на жесткий деревянный стул, стоящий напротив стола, который поставила туда мисс Хардбрум, для приема провинившихся учениц.

— Милдред и Мод общаются по-прежнему, — начала она. — Так же, как Руби и Джадо. С Этель тоже, слава богу, все в порядке. А вот Энид…

— Ходит с Друзиллой Пэддок, — тихо вставила Амелия, припомнив поведение учениц.

— И делают все возможное, чтобы превратить других в непримиримых врагов, — вздохнув, подтвердила мисс Дрилл. Она оперлась локтем о стол, уныло опустила подбородок на ладонь и уныло уставилась в окно, позади Амелии.

Директриса заерзала на своем месте, виновато осознавая, что девочки не единственные, кто переругался между собой.

— Мы ничего не сможем поделать с девочками, мисс Дрилл, — мягко сказала она. — Тем более, что сами недалеко ушли от них.

Имоджен мгновенно напряглась.

— Если вы имеете в виду Констанс Хардбрум…

— Именно так.

Имоджен громко выдохнула, заставив гору бумаг на столе мисс Кэкл зашелестеть.

— Она должна извиниться перед вами, — многозначительно сказала она. — Мы не заслужили подобной грубости.

Амелия положила руки на стол и изучила их. Они были чуть полноватыми, с короткими пальцами и на них все чаще появлялись пигментные пятна, но директриса знала, на что они способны. Неважно, как это выглядело для других, но Амелия знала, что бразды правления в школе Кэкл по-прежнему находятся в этих самых руках, а не в руках ее заместительницы. И хотя Констанс давно уже оставила свою коляску, она все еще оставалась очень слабой.

Мисс Кэкл вскинула голову, приняв решение: пришла пора разбить этот глупый лед, возникший между ее сотрудниками.

— Имоджен, пожалуйста, найдите Констанс и попросите ее прийти ко мне. Скоро ужин, и я хотела бы, чтобы в этот раз она нормально поела. Кроме того, лучше привести наши собственные отношения в порядок, прежде чем мы сможем сделать что-то с девочками.

Имоджен закатила глаза, несомненно предвидя язвительный ответ на просьбу Амелии, но мисс Кэкл отметила, как беспокойство слегка отпустило молодую женщину, когда она покидала комнату. Было ясно, что Имоджен испытывает некоторое облегчение от того, что начали приниматься какие-то меры.

Директриса почувствовала, как ее сердце забилось быстрее, и достала пачку нераспечатанных писем, пришедших сегодня утром. Ей нужно было заняться чем-то полезным, прежде чем столкнуться со своей строгой и жесткой заместительницей. Вскрывая верхний конверт, Амелия начала напевать. Возможно теперь, когда она сделала первый шаг, все наконец, пойдет как надо.

* * *

В это самое время Сибил Хэллоу бежала по извилистым школьным коридорам, а по ее лицу безостановочно текли слезы. Не то, чтобы кто-то уделял ей много внимания: пробыв в школе неделю, она стала известной, как первоклассница, которая не могла пролететь на метле, чтобы не потерять шляпу. Сейчас ничего не изменилось, но второклассница чувствовала, что на этот раз у нее была веская причина для слез. Сибил бежала к единственному человеку, который в независимости от усталости или раздражения, проявлял к ней доброту. Внезапно одна из дверей комнат третьеклассниц резко распахнулась, заставив девочку отпрыгнуть в сторону, и хлопнула о стену, привлекая внимание остальных девочек, которые готовились к ужину.

— Это снова наша плакса, — сказала Друзилла, протирая свои бледно-голубые глаза. Стоящая рядом с ней Энид хихикнула.

Сибил проигнорировала их, глядя на Милдред и Мод, которые вышли к ней из другой комнаты. Увидев жалость в их глазах, она снова всхлипнула.

— Что случилось на этот раз, Сиб? — быстро спросила Мод, приглашая войти внутрь.

Милдред похлопала младшую девочку по плечу.

— Это не может быть так ужасно, — сочувственно заметила она.

— Вы ничего не понимаете, — простонала Сибил, протягивая Милдред письмо с монограммой семейства Хэллоу. — Просто прочитай!

Милдред обменялась быстрым взглядом с Мод, прежде чем взять письмо и быстро пробежаться по написанным строчкам. Дочитав до конца, она вернула письмо Сибил, но была слишком удивлена, чтобы что-то сказать.

— Видишь? — спросила Сибил, и снова зарыдала.

Мод дернула Милдред за руку.

— Что там? — спросила она. — Что там такое, Милли?

— Мистер Хэллоу пишет, что заберет Сибил и Этель из школы, — ответила Милдред. — Он не думает, что школа Кэкл — это идеальное место для… Как там было? «Чистокровных ведьм с безупречной родословной, у которых должно быть блестящее будущее», — процитировала она.

Мод сморщила нос.

— Какой ужасный сноб!

Сибил села на стол, поставила ноги на стул, опустила локти на колени, а подбородок на руки.

— Такой уж у нас папочка, — мрачно сказала она. — Но это еще не самое худшее. — она подняла голову и уставилась на двух старших девочек. Все ее лицо выражало трагедию. — Он хочет, чтобы у нас была гувернантка! Одна гувернантка на двоих! Можете себе представить что-то более худшее, чем постоянно сидеть дома и делать уроки вместе с Этель! — и Сибил снова заревела.

— А разве Этель не слишком больна, чтобы куда-то ехать? — резко спросила Милдред. — Друзилла вечно говорит о том, что ее рвет.

Сибил издала что-то среднее между смехом и плачем, и фыркнула:

— Этель никогда не была больна, — заявила она, поразив старших товарищей. — Если она и заболела, то намеренно, а не случайно. На самом деле, — Сибил сделала небольшую паузу, — я не удивлюсь, если это все сделала Этель!

Мод вскинула брови так, что они исчезли под ее густой челкой.

— Эпидемию?

— Не-е-е, — прорыдала Сибил. — Написала папе и попросила, чтобы он забрал нас домой. Как еще он узнал бы о том, что тут творится в последнее время? Вы же помните, что мисс Кэкл сказала нам, чтобы мы не паниковали.

Милдред и Мод переглянулись.

— О, нет, — выдохнула Мод, вызвав недоуменный взгляд младшей девочки. Милдред же все прекрасно поняла.

— Твой отец — глава Совета Попечителей, — напомнила она Сибил.

Сибил переводила взгляд с одной девочки на другую, а потом снова заплакала. Но сейчас ее плач был иным: это были не громкие, сердитые, детские слезы, а тихое горе взрослого человека, который вынужден принимать изменения.

— Она сделала это, — пробормотала второклассница, прежде чем поднять заплаканные глаза на обеспокоенных подруг. — Этель, желая того или нет, дала ход тому, что никто из нас не в силах будет остановить!

* * *

Закончив свое дежурство в большом зале, мисс Хардбрум медленно пошла в свое убежище в лаборатории зелий, тяжело опираясь на трости, которые сделал для нее школьный смотритель Фрэнк Блоссом. Использовать трости Фрэнка было очень утомительно, так как одна из них была на добрых два дюйма короче другой, что заставляло Констанс вечно думать о том, чтобы сохранить равновесие, но все же это было лучше, чем сидеть в коляске. К тому же, таким образом она могла избежать того, чтобы просить помощи у коллег.

Сейчас, войдя в лабораторию зелий и закрыв за собой дверь, Констанс издала вздох облегчения и на секунду прикрыла глаза. Затем она снова открыла их, так как не желала признавать собственную слабость, даже когда была наедине с собой. Констанс сцепила зубы и пройдя через класс, опустилась на свой стул. Она потянулась к банке, стоящей перед ней, чтобы принять очередную порцию зелья, прежде чем очнуться и оттолкнуть ее в сторону. До сих пор зелье не работало, и Констанс не думала, что сейчас оно вдруг станет эффективным. Кроме того, у нее было подозрение, что зелье действовало лишь на людей, обладающих магическим даром, а сейчас Констанс с трудом могла бы назвать себя ведьмой. Она вспомнила недавнюю ссору с учительницей физкультуры и мысленно поморщилась, когда память подкинула ей все снисходительные замечания, колкости и ехидства, направленные на коллегу. Имоджен терпела довольно долго, и было неудивительно, что она наконец-то взорвалась, встряв в их ссору с Амелией.

Констанс печально подумала, что ей пришлось заплатить за это. Она всегда гордилась своей способностью обходиться без одобрения других людей, но в последние десять дней это стало напрягать. Констанс не понимала, как сильно нуждалась в нежной улыбке Амелии или ее заботе, пока это все не сменилось строгой формальностью. А когда директриса использовала ее неофициальное имя, это напоминало о том, что она была для мисс Кэкл гораздо больше, чем коллега. Но сейчас уже ничего нельзя было изменить. Как она сама сказала Милдред за год до этого, она знала только одну мелодию, и не могла танцевать под другую. И если ее магия не вернется…

Стук в дверь выдернул Констанс из ее мрачных мыслей, и подняв голову, она увидела Имоджен Дрилл, которая осторожно заглядывала в лабораторию. Их взгляды встретились, но они обе молчали. В конце концов Констанс нарушила молчание.

— Вы что-то хотели, мисс Дрилл?

— Можно войти?

Констанс закатила глаза:

— Если вы способны переступать ногами, то я уверена, что можете.

Имоджен выглядела смущенной:

— Что? — спросила она.

— Ничего, — устало ответила Констанс. — Пожалуйста, входите.

Имоджен быстро вошла. Дверь за ней захлопнулась и Констанс вздрогнула от громкого звука. Она смотрела, как Имоджен идет к ней через класс и останавливается напротив стола.

Повисло неловкое молчание.

— Мисс Кэкл хочет, чтобы вы пришли к ней, — резко сказала Имоджен.

Констанс приподняла бровь:

— Сейчас?

Настала очередь Имоджен закатить глаза:

— Конечно, сейчас!

Обе женщины сверлили друг друга недовольным взглядом: полярные противоположности, которые всегда будут отталкиваться. Наконец Констанс вздохнула Этот неожиданный вызовов обеспокоил ее больше, чем ей хотелось бы.

— Что-то случилось? — спросила она, медленно поднимаясь на ноги.

Реакция на этот вопрос была довольно странной.

— Просто нужно поговорить, — ответила Имоджен, чуть улыбнувшись, и развернувшись, вышла из класса, на этот раз мягко прикрыв за собой дверь.

Констанс нахмурилась, отмечая, как ее сердцебиение учащается. Это могло быть и не так просто. Даже с Амелией все было не так просто.

* * *

Когда Констанс дошла до кабинета мисс Кэкл, ее ноги дрожали от напряжения, заставляя идти гораздо медленнее. Она решительно постучала в дверь и сразу же открыла ее, прежде чем Амелия успела что-то сказать.

— Мисс Кэкл, — начала Констанс, — я… — она замолчала, глядя на пустое выражение лица своей начальницы, и все ее опасения тут же вернулись. Констанс заставила себя выпрямиться. — Что произошло?

— Констанс, — сказала Амелия, и страх, скручивающий Констанс изнутри, немного отпустил. — Я сожалею. Я послала за вами, чтобы мы могли… эээ… вместе поужинать и… эээ… поставить наконец, точку в ссоре, произошедшей на прошлой неделе, но…

— Но что, мисс Кэкл?

Амелия подняла голову и беспокойство снова вернулось к Констанс, когда она разглядела лицо директрисы. Амелия выглядела… шокированной, и возможно, испуганной. Учительница зельеварения сжала кулаки, так что ногти впились в кожу. Этот легкий дискомфорт позволял ей сохранять внимательность и быть более сосредоточенной.

— Крепитесь, моя дорогая, — предупредила Амелия, глядя поверх очков на расплывающуюся перед глазами фигуру Констанс. — Мы столкнулись с тем, что наши девочки назвали бы двойным ударом.

Констанс подавила желание резко поторопить Амелию, которая очень любила затягивать объяснения.

— И? — многозначительно спросила она.

В ответ Амелия подтолкнула к заместительнице бумаги, аккуратно скрепленные скрепкой. На первой странице стоял вензель семейства Хэллоу, а на другой штамп Попечительского совета. Констанс быстро пробежалась глазами по строчкам, а затем вернула бумаги Амелии с такой осторожностью, будто это было опасное устройство, которое могло взорваться в любую минуту.

— Я вижу, — сдержанно сказала она.

Амелия сняла очки и рассеянно опустила их на стол. Констанс отметила это отточенное годами движение: Амелия потом наверняка будет спрашивать, куда дела столь необходимую ей вещь.

— Скажите что-нибудь, — умоляюще попросила директриса, чья нервозность сейчас прямо-таки бросалась в глаза.

— Сказать что, мисс Кэкл? — сорвалась Констанс. — У меня нет ничего, что я могла бы сказать, — она пристально посмотрела на аккуратные бумаги. — Они все связаны и мы ничего не сможем с этим поделать! — Заканчивая, Констанс поняла, что ее голос слегка дрожит, и взгляд Амелии дал понять, что это не осталось незамеченным.

— То, что мистер Хэллоу заберет своих дочерей, на самом деле не будет огромной проблемой, — задумчиво сказала директриса. — Однако его положение в Попечительском Совете делает это проблемным. Они как овцы: следуют туда, куда идет их пастух. — Амелия плотно сжала губы, что свидетельствовало о сильном переживании.

Констанс шмыгнула носом.

— Да, не у всех из них есть разум, — неодобрительно сказала она. — Очевидно, в школе произошла утечка информации об эпидемии, и прежде чем она окончательно пройдет, многих студенток заберут домой.

— Лично мне бы хотелось увидеть Этель Хэллоу, — твердо заявила мисс Кэкл. — Она, может быть, и лучшая ученица в школе, но держу пари, что именно эта девочка стала источником утечки информации. Я уверена, что ее намерения не были злыми, — продолжила директриса, не обращая внимания на протесты Констанс, — но скорее всего это она написала отцу и рассказала ему обо всем, невзирая на запрет!

Констанс вздохнула.

— В любом случае, дело сделано, и назад уже ничего не вернуть. Настоящая проблема состоит в том, — и она указала на бумаги, которые успела вернуть директрисе, — как нам пройти инспекцию мистрис Метлы, в то время, как мы все практически лишены магии?