Исцелить разбитое сердце (гет)

Прости меня…

— Адриан…

— Пожалуйста, не оставляй меня…

— Глупый, безрассудный котяра…

— Просто, пожалуйста, вернись ко мне…

— Я не могу потерять тебя…

Уже некоторое время Адриан дрейфовал между сном и реальностью. Вокруг было темно, и что странно — ничего не болело, но он не мог открыть глаза или пошевелиться. Он даже не чувствовал своего тела. Только слышал чей-то шепот время от времени, то близко, то далеко… очень, очень знакомый голос…

— Я люблю тебя…

Маринетт… Это был ее голос.. Его сердце затрепетало на звук. Ее ласковый, родной голос… Он хотел открыть глаза и обнять ее; хотел поцеловать ее прекрасное, изумительное личико и умолять о прощении. Ему было наплевать абсолютно на все… он хотел лишь быть с ней. Но, почему-то он не мог… Каждый раз, когда сознание немного прояснялось, и Адриан думал, что сейчас он сможет прорваться сквозь тьму, он вновь проваливался обратно во мрак и пустоту.

* * *

— Плагг, ты уверен, что он в порядке? Может, нам лучше отвезти его в больницу?

Черный квами вздохнул.

— В десятый раз повторяю, Маринетт, он в порядке. Твоя сила исцеления исправила все внутренние повреждения головы, а костюм защитил все остальное. Ему просто нужно время, чтобы восстановиться. Как компьютер перезагружается, что-то в этом роде. Он ведь почти умер, и его телу просто нужно время. Я могу чувствовать его состояние, и я повторяю еще раз — он в порядке.

Маринетт нахмурилась, но грустно кивнула, продолжая ласково перебирать пальцами светлые волосы. Она все еще находилась в шоке и потрясении после этого ужасного инцидента.

Когда акума щупальцем отшвырнула Нуара в сторону, он, сильно ударившись головой о стальную балку, без сознания полетел вниз с Эйфелевой башни. Маринетт, находившаяся выше него, видела как все это происходило, но не могла ему помочь. Она звала его, пыталась предупредить, но, казалось, он специально игнорировал ее. Когда она увидела, что Кот Нуар тряпичной куклой, без сознания летит вниз с вершины Эйфелевой башни, девушка сделала единственное, что она могла предпринять: прыгнула вслед за ним, даже не думая о том, как спасти их обоих.

Дальше все было как в тумане. Она помнила, как в отчаянии призвала талисман Удачи как только ее ноги покинули твердую поверхность. Еще она точно помнила, как, прижимая к себе напарника, ударилась обо что-то большое и мягкое. Они были спасены благодаря огромной подушке, которая внезапно появилась возле подножия башни. Кот все еще был без сознания, и она оттащила его в безопасное место, прежде чем перезарядиться и вернуться к акуме вновь.

Когда Ледибаг вернулась на крышу, где она оставила своего напарника, он все еще лежал ничком и не проявлял никаких признаков жизни, не считая едва заметного дыхания. Адриан казался спящим, но никакие попытки растрясти его, никакие мольбы не увенчались успехом. В считанные моменты его трансформация закончилась, отпуская Плагга, который и объяснил что, к сожалению, Кот получил ранение в единственное место, незащищенное костюмом — голову. К счастью, Сила Исцеления сумела вылечить его, но, так как Адриан был чрезвычайно близок к смерти, ему требуется время, чтобы «восстановиться» — вот так все и объяснил Плагг. И добавил, что обычно это занимает не более двух-трех часов.

Спустя четыре часа солнце уже закатилось за горизонт. В розовой спальне над пекарней Дюпэн-Чэн, вытирая слезы, Маринетт все продолжала держать его голову на своих коленях, перебирать светлые волосы и умолять его очнуться. Тикки с Плаггом печально смотрели на девушку, не зная, что делать. Они понимали, что Адриан будет в порядке, но прямо сейчас они не могли доказать это его безутешной напарнице. Все, что они могли, это время от времени отвечать на ее вопросы и надеяться, что он скоро очнется.

* * *

— Я люблю тебя… Я люблю тебя… Я люблю тебя… — звучало в его сознании. Но все еще было темно, и он все еще не мог пошевелиться. Не мог ответить.

А потом в один момент Адриан вновь начал чувствовать… Первым он ощутил, что его голова слегка кружится. Затем, парень вновь сумел слабо, но почувствовать свое тело, и этого было достаточно, чтобы он смог проснуться. Он медленно открыл глаза и огляделся. В комнате было тихо и темно, перед глазами еще все расплывалось, но он мог узнать спальню Маринетт, находясь в каком угодно состоянии, так что парень был абсолютно уверен, что он именно здесь, в ее комнате, и лежит на ее кровати.

Адриан издал слабый стон и собрался приподняться, чтобы осмотреться, когда маленький, черный шарик с горящими зелеными глазами появился прямо перед ним.

— Идиот!

Адриан нахмурился и слабо просипел:

— И мне приятно тебя видеть, Плагг.

Но квами только ухмыльнулся, складывая лапки на груди:

— Я не сказал, что рад видеть тебя. Я сказал, что ты идиот! Эгоистичный, конченный идиот! Честно говоря, мне почти стыдно сейчас, что я твой квами!

Глаза Адриана немного округлились. Плагг может и был той еще занозой в заднице и никогда не следил за своим языком, но он никогда так открыто и искренне не оскорблял Адриана. Все-таки они в каком-то смысле были друзьями.

— Что на тебя нашло, Плагг?

Квами сердито фыркнул и подлетел к самому носу парня. Он пристально всматривался в озадаченного парня несколько секунд, прежде чем начать ругаться шепотом:

— О чем ты думал? Ты там почти убился! Она практически убилась, пытаясь спасти тебя! Стоила ли этого твоя ревность?

Адриан закрыл глаза, когда воспоминания предыдущих дней потоком хлынули в голову: Лоренцо, Маринетт, свидания, тайны и ложь… Горькая обида и боль вернулись вновь, раня не так сильно как раньше, но все же… Она лгала; она изменяла ему, порвала с ним… Если честно, то он буквально сам заставил ее сделать это, но все же… Его сердце и дыхание замедлились.

— Я не хочу говорить об этом, Плагг, и я думаю, что имею, по меньшей мере, хоть какое-то право быть рассерженным и разочарованным… Маринетт изменяла мне. Она лгала, и она порвала со мной…

— Только потому, что ты сам буквально заставил ее.

Плагг продолжал парить над его грудью, всем своим видом показывая свое презрение. Его следующие слова вызвали у Адриана грустную усмешку.

— Она не изменяла тебе, Адриан.

— И откуда ты можешь это знать? Я видел все своими собственным глазами, Плагг, и даже ты видел фото, которое прислал Лоренцо! Я старался верить… Я очень-очень старался… но кое-что просто выше моих сил.

На это Плагг подлетел ближе и сердито ткнул своей маленькой лапкой Адриану в нос.

— И как ты можешь быть уверен, что это не Лоренцо соврал тебе?

Адриан не шевелился, изумленный таким пылом, который он никогда и не ожидал от Плагга, которого, казалось, не интересовало ничего кроме сыра. Парень на мгновение задумался и ответил:

— Зачем ему лгать, Плагг? Ему нет от этого никакой выгоды. И не то чтобы он намеренно выискивал меня, чтобы разоблачить ее. Я поймал их, когда они думали, что их никто не видит.

Плагг скрестил лапки, развернулся и надменно прошипел:

— Так ты будешь верить пацану, которого едва знаешь, больше, чем девушке, которая рисковала жизнью, спасая тебя?

Адриан сглотнул. Он сел, склонив голову, и отчаянно обхватил ее руками. Он так устал, и физически, и душевно. Он был окончательно и бесповоротно истощен. Последнее, чего он хотел, так это разбираться со всем этим беспорядком сейчас.

— Я уже не знаю, во что верить, Плагг… я просто не знаю.

— Просто поговори с ней.

Парень обернулся, чтобы мельком увидеть мирно спящую девушку. Маринетт выглядела так, будто она просто случайно задремала рядом. Она свернулась калачиком на другой стороне кровати, и была по-прежнему одета в верхнюю одежду. Адриан с минуту смотрел на нее, и, испуская стон, отвернулся. Он просто не мог продолжать смотреть на нее…

— Боже, я все еще так сильно люблю ее, Плагг… и… это настолько больно… даже просто думать об этом.

Квами тихонько присел на его плечо и вздохнул:

— Маринетт не врала тебе, Адриан. Я говорил с Тикки, а Тикки никогда не лжет. Девочка понятия не имеет, кто этот твой Лоренцо, и она никогда не изменяла тебе… Она очень расстроилась, когда ты обвинил ее, но все равно спасла твою задницу. Я думаю, вам двоим надо поговорить, и по-настоящему выслушать друг друга. Иди спать, и поговори с ней утром.

Адриан застыл, ощущая, как стыд и ужас тянутся по позвоночнику. Она не лгала? Это была не она? Тогда… его обвинение было ошибочным… какой же он ревнивый идиот… и теперь она, должно быть, ненавидит его… или, по крайней мере, точно будет, когда проснется. Ноющее сердце вновь затянулось в тугой узел, когда его затопило отрезвляющее осознание всего, что он натворил. Адриан, глазами, полными мольбы и страха, бросил на Плагга лихорадочный взгляд.

— Мы можем пойти домой и вернуться утром?

Но квами только покачал головой.

— Нет, не можем. Ты все еще слишком слаб для трансформации и прыжков по крышам, и в твоем состоянии это точно доведет тебя в лучшем случае до больницы, а в худшем — до морга. Давай еще отдыхай, а потом, думаю, через несколько часов, когда вы двое поговорите, мы будем в состоянии отправиться домой.

Оказавшись беспощадно отрезанным от всех путей отступления, Адриан вздохнул и лег обратно.

— Не ожидал, что ты будешь вести себя, как мой отец, Плагг.

Юноша проигнорировал тихий вздох квами: «Это для твоего же блага», и повернулся лицом к Маринетт, придвинувшись к ней ближе, чтобы лучше различить черты ее лица в темноте. На его губах появилась мягкая улыбка. Ее, такое дорогое ему лицо все еще было немного заплаканным и опухшим от слез, но в этот момент более милой картины для него не существовало. Он медленно протянул руку и, легонько погладив ее по щеке, с болью подумал: она так идеальна… сможет ли он жить без нее? Хочет ли он просто существовать всю свою жизнь? Он не мог назвать жизнь без Маринетт, без ее улыбок, ее поцелуев, ее прикосновений, без ее постоянного присутствия, жизнью. Это будет лишь существование, а не жизнь. Простит ли она его? Если нет, то сможет ли он отдать ее другому? Или может он попробует побороться за нее? Возможно, он сможет вернуть ее обратно? И если да, сможет ли он доверять ей полностью? Безоговорочно? Или будет волочить свое жалкое существование в вечном, напряженном, умирающем от ревности состоянии? Готов ли он жить с ней, но при этом вечно оглядываться через плечо? Всегда быть начеку, ожидая, когда она вновь причинит ему боль? Стоит ли она этого?

От этих мыслей он чувствовал себя уязвленным и растерянным. Адриан мечтал просто забыть обо всем на несколько минут и позволить отдохнуть своему израненному разуму, но когда он, наконец, заснул, то пожелал, что лучше бы он этого не делал, потому что сны, преследующие его той ночью, были хуже всего. Он видел себя. Но в этой жизни он так и не встретил Маринетт, не стал Котом Нуаром. Его новая, альтернативная жизнь скучно проносилась перед глазами. Отец приказал ему продолжать быть моделью, и он продолжал, отец держал его дома, подальше от школы, и он так никуда и не сбежал, отец сказал, что друзья только причинят ему боль, и поэтому он не завел ни одного, отец приказал ему жениться на Хлое, потому что она подходящая кандидатура, и он повиновался. Он не был счастлив. Он ничего не чувствовал. Он стал холодным и отстраненным. Стал как его отец, и конец жизни провел в одиночестве, задыхаясь от горечи и сожалений. Он ненавидел себя.

И только когда небо начало светлеть, благодаря утреннему, восходящему солнцу, Адриан проснулся, обливаясь холодным потом. Было по-прежнему тихо, но он уже начал слышать звуки просыпающегося города. Маринетт, однако, продолжала спокойно спать рядом.

Парень все еще ощущал остатки слабости после выпавшего на его долю испытания, и приснившийся кошмар никак не заставил его почувствовать себя лучше. Адриан закрыл глаза и постарался отогнать мысли прочь. Какая ужасная альтернатива! Его тело вздрогнуло только лишь от одной мысли. Парень открыл глаза и снова повернулся к Маринетт. Его настоящее до боли отличалось от того, что он видел во сне. У него есть друзья, у него есть Плагг, и все эти невероятные приключения, которые он испытал как Кот Нуар. Но самым важным было то, что у него есть Маринетт, та, кто безусловно любит его, та, кто всегда готова поддержать его, остаться на его стороне, та, кто его ни за что не бросит и та, кого… он так жестоко предал. Адриан не мог поверить, что всего день назад завидовал отцу. Он даже желал быть таким, как он. О чем он только думал?

Неожиданно даже для себя, Адриан испытал благодарность за приснившиеся кошмары. Они заставили его осознать, что не имеет значения, что происходит в жизни — лучше ощущать хоть что-то, чем жить, не чувствуя ничего. Он был уверен, что именно такая жизнь ждала бы его, если бы он пошел по пути, на котором не встретил ни Плагга, ни Маринетт. Пусть ему и очень больно сейчас, но эта боль не может стереть те счастливые моменты, которые они разделили вместе. Боль не умаляет их — воспоминания продолжали греть его душу, и ощущались так приятно, что ничего другое просто не имело значения. Оно того стоило. Его сердце сжалось. Всегда лучше что-то чувствовать, даже если это ревность и гнев, это лучше, чем существовать, не чувствуя ничего.

Адриан осторожно убрал пряди волос со лба Маринетт. Она была такой красивой, такой умиротворенной и совершенной… Он разберется со своими проблемами позже, когда будет способен здраво мыслить. А все, чего ему хотелось сейчас, это поцеловать его принцессу.

Блондин наклонился и, на мгновение робко помедлив, мягко поцеловал Маринетт в губы. Он был нежен настолько, насколько мог, стараясь не разбудить ее, но не бросался сразу же отпрянуть. Ее губы были мягкими, сладкими и немного солеными, наверное, от слез. Он немного отстранился, все еще прикасаясь к ней лбом, и продолжая мысленно рвать на себе волосы.

«Я такой идиот. Я не могу даже надеяться, что она примет меня вновь. Конченый идиот! Я не заслуживаю ее…»

— Прости меня, — мягко шептал Адриан в ее губы. — Прости меня, принцесса.

Он наклонился и поцеловал ее вновь. Это был медленный, преисполненный желания, извиняющийся поцелуй. Его губы едва шевелились, когда ее ресницы затрепетали и она ответила на прикосновение. Повинуясь рефлексу, Адриан обвил Маринетт руками, а ее руки потянулись к его волосам, и поцелуй перетек из невинного в страстный. Ее неожиданный ответ сбил его дыхание, посылая электрические разряды через все его тело. Его грудь горела из-за новой надежды, что распустилась в сознании — надежда на то, что она примет его вновь, надежда, что она простит его и его идиотизм.

Их поцелуй не был разорван, но все же прозвучал шепот:

— Прости меня, Маринетт.

— Заткнись, идиот.

— Я люблю тебя.

— Заткнись… я думала, что потеряла тебя… глупый котяра…

— Прости меня…

— Никогда так больше не делай, Адриан.

— Я люблю тебя.

— Танец.

Это не вписывалось в их диалог… может он что-то недопонял? Изумленный Адриан немного отстранился.

— Танец?

Все еще немного сонная Маринетт слабо улыбнулась и легонько поцеловала его еще раз, прежде чем ответить:

— Мой сюрприз для тебя: я брала уроки танцев, потому что не хотела опозорить тебя на выпускном своими ужасными навыками, если ты помнишь.

Растерянный юноша продолжал недоуменно смотреть на нее.

— Танец? Правда? Мы прошли через все это из-за танца?

Маринетт хихикнула и резко отвернулась.

— Да, танец, вальс, если быть точным. Но, это уже не имеет значения…

Адриан наклонил голову, пытаясь увидеть, что происходит у нее на лице.

— Почему это уже не имеет значения?

Девушка вздохнула и повернулась лицом к ее растерянному партнеру.

— Если я правильно помню, Адриан, я — грязная лгунья, и ты больше не мой парень, так что все это не имеет значения. Для тебя, по крайней мере... — Она взялась за одеяло и натянула его на себя. — Я снова одна, но все нормально, потому теперь я в совершенстве знаю вальс. Как иронично…

Адриан практически слышал, как его сердце немного треснуло. Все будет не так легко, как он себе уже позволил поверить. Но это справедливо — он ранил ее. Он заслуживает наказания. Парень придвинулся ближе и сев на колени, склонив голову.

— Маринетт… Прости меня… Я…

— Идиот, я знаю, уже слышала. Но это не меняет того, что ты думал обо мне, Адриан. Ты не поверил мне, когда я сказала тебе, что это неправда. Ты решил верить в ложь обо мне. Что случилось? Я думала, ты любишь меня… Я думала, мы уже говорили об этом…

Адриан не поднимал головы, пытаясь скрыть подступающие слезы, наконец-то, пробуя смириться с тем, что облажался в единственном, что делало его счастливым, в единственном, ради чего он хотел жить. Его кулаки сжались, и на мгновение все казалось абсолютно безнадежным, пока он не решил, что терять уже нечего, так что он может просто рассказать все как есть. Парень заставил себя признаться в последней отчаянной попытке исправить то, что казалось уже неисправимым.

— Я… Я видел тебя, целующуюся с ним на моей работе.

Маринетт нахмурилась, и ее глаза расширились, когда она попыталась осознать его слова. Она хотела что-то сказать, но он продолжил:

— Я заставил себя поверить, что это была ошибка, но потом тот парень сказал мне, что ты ходишь в мою школу, может, даже в мой класс, и твое имя — Маринетт. — Адриан печально вздохнул. Он так и не поднял голову, потому что ему не хватало сил, чтобы посмотреть ей в глаза и увидеть, в какой она ярости. — А еще он сказал мне, что вы в свободных отношениях и ты встречаешься еще с другим парнем, с которым и пойдешь на выпускной с еще парой твоих друзей. Он сказал мне, что ты планируешь порвать с этим парнем…со мной…Маринетт… Я правда очень-очень сильно старался игнорировать это, и думать, что, возможно, в нашей школе есть какая-то другая Маринетт, которая пойдет на выпускной с тремя друзьями, и которая выглядит прямо как ты.

— Адриан, это…

Теперь уже дрожащий юноша умоляюще посмотрел на нее.

— Пожалуйста, Маринетт. Если ты хочешь знать, почему я так поступил, пожалуйста, просто выслушай. Ты хотела, чтобы я выслушал тебя… пожалуйста, послушай также и меня.

Его грустные, влажные глаза умоляли ее, и через мгновение Маринетт кивнула в молчаливом согласии.

— Я не мог спросить тебя об этом вот так прямо, ведь, как ты знаешь, мы только оправились от той драмы с Натаниэлем, так что просто спросил тебя, что ты думаешь свободных отношениях, и твоего ответа было достаточно, чтобы я смог поверить тебе, а не своим глазам. Но потом ты сказала мне, что занята в четверг из-за твоего сюрприза и, в общем, когда я ехал домой в это же самое время я увидел вас двоих, сидящих в кафе…. В этот раз мне было намного труднее убедить себя, что это не ты… но я сумел, по крайней мере, я так думал, пока Лоренцо не прислал мне фото своей девушки…

Он замолчал на несколько секунд, чтобы попытаться перевести дыхание, и продолжил дрожащим голосом.

— Я хотел быть абсолютно уверенным… в том, что я все выдумываю и что это… не ты, поэтому я попросил его прислать мне фото его девушки… и он прислал мне это…

Адриан полез в карман и достал свой телефон. Он открыл сообщения и протянул телефон Маринетт, которая к этому времени выглядела довольно шокированной. Девушка посмотрела на фото с ничего не выражающим лицом. Внезапно ее глаза широко распахнулись. Она сбежала вниз в комнату и вернулась обратно через несколько минут со своим телефоном. Маринетт что-то накликала в нем и отдала оба телефона в руки Адриана.

— Ты должен был сразу мне сказать об этом, Адриан. Тот, кто это спланировал, наверняка рассчитывал что ты будешь держать это в секрете от меня. Иначе бы, ничего не сработало.

Адриан уставился на экраны. На обоих было одно и то же изображение — улыбающаяся Маринетт, которая потягивает кофе в каком-то кафе с большим количеством цветов на заднем плане. Единственным различием с фото Лоренцо было то, что на фото у Маринетт с нею сидела Алья. Адриан отложил телефоны. Прямо сейчас он чувствовал себя полным придурком, которого так легко надурили. Он стыдливо поднял глаза на Маринетт, ожидая увидеть ее насмешливое выражение лица, но она лишь улыбнулась и продолжила:

— Это было около месяца назад, когда мы пошли за покупками с Альей и моей мамой. Это был наш обед. И этого парня с нами не было. Ты можешь спросить об этом их, если все еще не веришь мне…

— Мне так жаль, Маринетт. Я должен был сказать тебе раньше… — перебил ее Адриан.

Девушка улыбнулась в ответ и взяла его руки в свои.

— И мне жаль, что я не поинтересовалась о том, что беспокоит тебя, Адриан, когда заметила, что что-то не так.

Внезапно Адриан понял, что больше не может сдерживать себя. Все эмоции, что переполняли его последнюю неделю хлынули из него. Все терзания и отчаяние, жажда счастья и спокойствия, все, что скопилось внутри, за последние несколько дней, туго стянуло грудь и увлажнило глаза. Парень притянул к себе Маринетт, и слезы хлынули из его глаз. Он прижался к ней ближе, как мог, чтобы сильнее ощутить ее тепло, насыщаться ею, и никогда ее не отпускать. Маринетт обняла его в ответ и прошептала:

— Ты примешь меня обратно, котенок?

Адриан пробормотал сквозь жгучие слезы:

— Ты спрашиваешь меня? Маринетт, это я должен безнадежно умолять тебя сейчас хотя бы подумать о том, чтобы снова впустить в свою жизнь кретина, вроде меня…

Девушка отстранилась немного и убрала его запутавшиеся волосы со лба. Она заглянула в его влажные от слез глаза, а потом наклонилась и нежно поцеловала.

— Ты не кретин, Адриан. Ты самый удивительный, добрый, верный и привлекательный парень, которого я только знаю. Ты единственный, кому я могу доверить свою жизнь. Ты невероятный, и я очень сильно тебя люблю. Не унижай себя только потому, что ты был обманут какими-то скверными и жестокими людьми. Они не заслуживают даже находиться рядом с тобой, и определенно точно не добьются того, что планировали.

Маринетт замолчала. Она подняла руку и осторожно вытерла его скатывающиеся слезы.

— Я люблю тебя, Адриан Агрест, и если ты позволишь мне, я бы хотела снова быть твоей девушкой. Не возражай, я была той, кто порвал с тобой, а никак не наоборот.

Адриан не ответил. Он просто снова прижал девушку к себе, и заключил ее в крепкие объятия.

— Я никогда не отпущу тебя снова, принцесса. И никогда не буду больше ревновать. Обещаю.

Маринетт счастливо захихикала и закрыла глаза, наслаждаясь близостью, не отпуская его.

— Не обещай того, чего не сможешь выполнить, котенок.

— Ты сомневаешься во мне, моя Леди?

Маринетт усмехнулась и, отодвинувшись, пристально посмотрела на него. Она протянула руку и игриво ткнула его в нос.

— Говорит кот, который серьёзно приревновал меня дважды за первые две недели отношений и заставил меня порвать с ним.

Адриан слегка зарумянился.

— Я ничего не могу с этим поделать, прости. Я обещаю попытаться?

Девушка наклонилась, ласково гладя его щеку, прежде чем прильнуть обратно.

— Пообещай мне, что ты никогда больше не будешь молчать, если что-то пойдет не так. Пообещай прийти и рассказать мне обо всем, что тебя будет беспокоить. Не держи свои чувства и страхи в себе, Адриан. У тебя есть я. Я всегда готова выслушать тебя, даже если это будет просто глупый бред, хорошо?

Адриан снова ничего не ответил. Он вздохнул и уткнулся лицом в шею Маринетт, не заботясь о том, чтобы сдерживать слезы. Его плач перерос в рыдания, и парень почувствовал, что снова теряет контроль над собой. Все, о чем он мог думать и видеть — была его родная, чудесная девушка. Он поднял голову и медленно наклонился к ней, отчаянно желая ощутить ее губы. Они были такими нежными и сладкими, что на секунду он пожелал никогда не переставать целовать их. Ее близость была всем, в чем он так нуждался.

— Я люблю тебя, принцесса, — прошептал он в поцелуй и прижал ее к себе еще ближе.

Внезапно раздавшийся громкий стук в дверь парализовал их. Безошибочно узнаваемый голос Тома звучал прямо за дверью:

— Маринетт?! Милая, ты встала?

Застыв и не зная, как именно поступить, Маринетт быстро оглянулась на полностью растерявшегося Адриана и, шепча, указала на балконную дверь:

— Туда. Прячься.

Она выпуталась из объятий Адриана и с криком: «Не входи, папа, я переодеваюсь!», молнией ринулась вниз по лестнице. К счастью, девушка была со вчера одета в верхнюю одежду, так что, когда она открыла дверь, ее оправдание выглядело вполне правдоподобно. С невинным выражением лица и абсолютно искренней улыбкой Том произнес:

— Оу, доброе утро, милая. Я просто услышал звуки из твоей комнаты и был удивлен, что ты встала так рано. Необычно для тебя, но раз уж ты уже готова, не хочешь позавтракать с нами?

Маринетт улыбнулась и немедля покинула комнату, на ходу убеждаясь, что плотно закрыла за собой дверь.

— Конечно, папа. С удовольствием.

* * *

— Я голодный, — Адриан надул губы, когда она вернулась в комнату.

Маринетт практически подпрыгнула от неожиданности, но тут же захихикала, увидев его страдальческое, заморенное голодом лицо. Девушка не ожидала по возвращению обнаружить одного чудаковатого Кота Нуара в своей постели, но тем не менее была очень рада ему. Трансформировавшийся парень растянулся на кровати, полностью укутавшись в одеяло, и неторопливо просматривал фотографии на ее телефоне.

— Прости, я ничего тебе не взяла, думала, что ты пойдешь домой. Я пойду принесу тебе что-нибудь, но, пожалуйста, будь потише. И отдай мой телефон. Что ты там делаешь?

Кот успешно проигнорировал ее просьбу, натянув на лицо самое серьезное выражение, какое только мог сделать.

— Я запоминаю все твои фото на случай, если кто-то попытается надурить меня снова.

Маринетт рассмеялась и пошла вниз, чтобы принести еды своему голодному коту/парню. Несмотря на ее переживания, девушка была очень удивлена, что ни Том, ни Сабина не спросили, зачем ей нужна полная тарелка еды сразу же после завтрака. Она удивилась больше, когда Сабина предложила ей захватить еще и печенья с шоколадной крошкой для «одного сладкоежки». Последние слова та едва прошептала, но Маринетт решила, что ей лучше не просить ее объяснить, что та имела в виду.

Когда она вернулась, Адриан уже развоплотился и ждал ее с не менее голодным Плаггом за ее рабочим столом. Две пары голодных глаз жадно сверкнули на появление еды.

—Моя Леди так добра ко мне сегодня, даже несмотря на то, что я этого не заслуживаю. Как я могу тебя отблагодарить?

Юноша придвинулся поближе и быстро чмокнул Маринетт в щеку, прежде чем ловко выхватить тарелку у нее из рук и плюхнуться в кресло, чтобы наконец приступить к еде.

— Оооо... Ты даже принесла мое любимое печенье… ты все-таки меня обожаешь?

Маринетт хихикнула. «Что ж, по крайней мере, он вернулся в свое обычное состояние», — подумала она, прежде чем дразнящим тоном добавить:

— О, это. Моя мама передала их для тебя…

Кот поперхнулся мягким кусочком пирога со шпинатом и лососем. Он несколько раз прокашлялся, пытаясь отдышаться, и поднял на Маринетт круглые глаза:

— Твоя мама? Она знает, что я здесь?

Девушка засмеялась и ласково взъерошила копну светлых волос.

— Подозреваю, что они оба знают… впрочем, мне интересно, как много видел мой папа, прежде чем постучаться?

Кот сглотнул, когда поднял на нее взгляд, ощущая, как страх охватывает его душу.

— Твой… папа… видел нас?

Маринетт наклонилась ближе — лицом к его лицу — и прошептала:

— А теперь скажи мне, было ли что-нибудь в подписанном тобой контракте о целовании его дочери в ее постели ранним утром, без прохождения в парадную дверь?

Кот моргнул.

— Я думаю — нет?

— Тогда, думаю, ты в безопасности.

Девушка рассмеялась и отошла.

— Не переживай, котенок. Даже если они все знают, они все еще любят тебя, так что кушай.

Все еще слегка взвинченный Адриан медленно переключил внимание на еду. Тем временем, Маринетт присела на кушетку, молчаливо думая о чем-то, что явно ее беспокоило. Она дала Адриану пару минут, чтобы он спокойно поел свой завтрак, и спросила:

— Та девушка действительно так похожа на меня?

Он кивнул, усердно жуя свой пирог.

— Я бы сказал: сходство идентичное, не считая лица. Я не успел его разглядеть, но даже так уверен, что она очень похожа, раз я принял ее за тебя.

Маринетт что-то протянула себе под нос и улеглась на кушетку.

— Мне интересно, попытаются ли они выкинуть что-то сегодня на выпускном вечере. Разве ты не говорил, что это я должна бросить тебя, вроде?

Он рассеяно кивнул, уделяя больше внимания своим печеньям, чем их разговору.

— Да, бросить меня и пойти с Лоренцо… хм… повеселиться.

Маринетт нахмурилась, издавая самый возмущенный звук, который он когда-либо слышал от нее. Она молчала еще пару минут, раздумывая, пока Адриан заканчивал есть. Когда парень отставил тарелку, он встал и потянувшись, развернулся к Маринетт:

— Я думаю, мы оба знаем, кто за этим стоит, Маринетт. Мне просто интересно, как она могла заставить Лоренцо в этом участвовать. Он довольно неплохой парень, но, видимо, я просто знаю о нем не так много.

Адриан замолчал, подходя к кушетке, и сел рядом с Маринетт, крепко обнимая ее миниатюрное тело.

— Хочешь что-то сделать с этим? Преподать им урок?

Его теплое прикосновение и шелестящий голос, так внезапно оказавшиеся рядом, вырвали Маринетт из ее мыслей, в которых она глубоко увязла до этого момента. Она улыбнулась, взъерошила его светлые волосы и покачала головой.

— Не думаю, что мы этим чего-то добьемся, Адриан. Мы можем преподать им урок, но я могу гарантировать, что они точно захотят отомстить. И это превратится в бесконечный круг, а я не хочу так жить. Нет. Думаю, мы должны игнорировать их или же дать им знать, что мы все знаем. Ничего больше. Так, они будут бессильны.

Адриан нежно погладил ее по щеке, прежде чем склониться для поцелуя.

— Как пожелаешь, моя принцесса.

Маринетт улыбнулась, схватила его за пиджак и притянула к себе.

— Делай все что захочешь, котенок. Но прямо сейчас, тебе надо домой. У нас сегодня выпускной, и Алья скоро будет здесь. Ты можешь, конечно, остаться, если хочешь объяснять потом ей и моим родителям, почему ты здесь без их ведома.

Адриан усмехнулся, быстро целуя ее, и ответил:

— Думаю, я пропущу эту часть, принцесса. Увидимся через пару часов.

Он быстро трансформировался и выпрыгнул на балкон. Маринетт встала и подошла к окну, наблюдая, как он исчезает вдали. Мягкий румянец и улыбка озарили ее лицо, когда Тикки тихо приземлилась на ее плечо.

— Я так счастлива, что все закончилось хорошо, Маринетт. Хлоя устроила такой бардак.

Девушка ласково погладила квами и поцеловала ту в лобик.

— Я тоже счастлива, Тикки, но, честно говоря, я не думаю, что все закончилось. У меня ощущение из того, что рассказал мне Адриан, что выпускной вечер — главное событие в плане Хлои… Ну, есть только один способ выяснить это, верно?

Тикки озадаченно посмотрела на Маринетт.

— И какой?

Девушка развернулась от окна и подошла к шкафу, чтобы достать платье.

— Мы пойдем на выпускной, Тикки, и тогда посмотрим, что она приготовила для нас.