Законы времени (джен)

Посещение библиотеки принесло больше вопросов, чем ответов. Завалив всю мансарду скопированными в библиотеке книгами, Гарри с Беллой безуспешно пытались продраться сквозь заумствования учёных мужей, многие из которых на поверку оказывались обычными фантазёрами.

Намерение заняться образованием Поттера Белла исполнила с присущим ей фанатизмом, и теперь бывший гриффиндорский пятикурсник постигал тайны магии, известные любому чистокровному дошкольнику.

Жизнь вошла в размеренную колею, и, несмотря на неугасимое желание вернуться, оба незадачливых путешественника приспособились к окружающим условиям. На шестнадцатилетие Белла подарила «сыну» медальон-оберёг, лично зачарованный ей против магглов.

— Не хочу, чтобы какой-нибудь урод снова что-нибудь тебе сломал, — пояснила она, когда Гарри удивился неожиданному подарку.

Поттер всё реже вспоминал, что ненавидит мадам Лестрейндж, и всё чаще обращался к ней «мама», хотя вначале, даже осознавая, что это необходимо для конспирации, не мог заставить себя произнести сокровенное слово в адрес Пожирательницы смерти. А Белла даже не думала, что всего-то пару месяцев назад страстно мечтала заавадить проклятого мальчишку, погубившего Тёмного Лорда, сейчас Гарри был гарантом возвращения домой и заодно самым близким человеком — единственным, с кем она могла не притворяться и не играть роль, а быть самой собой.

* * *

Несмотря на то, что с момента их перемещения прошло несколько месяцев, ни Гарри, ни Белла не разбирались в политической ситуации магглов. Со слов доктора Лешера им было известно о всеобщей стачке, отчего все виды производства испытывали серьёзные сложности, а с рабочими местами было туго, но, что конкретно это означает и чем грозит — не понимали.

Поиском работы озадачился только Поттер, Белла наотрез отказалась даже пытаться устраиваться гувернанткой или кем-либо ещё:

— Я ненавижу детей, Гарри! Я — Блэк, я разбираюсь в искусстве, моде и флористике, я даже вышивать умею и играть на фортепиано, но я женщина — я не работаю!

Спорить он не стал: знал, что это бесполезно. Однако вскоре пришлось смириться, что найти работу — любую! — задача повышенной сложности. Щуплый подросток никого не интересовал, а тех, кого интересовал — избегал уже сам Поттер. В конце концов, несмотря на трепыхания остатков совести, Гарри пришлось смириться, что добыть средства законным путём не удаётся, и прекратить споры с Беллатрисой, позволив той обманывать магглов.

Каждое утро Гарри одевался, спускался, прощался с доктором Лешером, после чего выходил из дома, сворачивал в подворотню, накладывал чары и незаметно возвращался домой. Исключением в распорядке было только воскресенье. И тем сильнее было его недовольство, когда в единственный день, когда он мог выспаться, Белла подняла его в половине пятого утра.

— Ну чего? — сонно пробурчал он, однако одного взгляда на Беллатрису было достаточно, чтобы проснуться. — Что случилось?

— Я совершенно забыла!

— О чём?

— Вставай! Скорее!

Ничего не понимая, но невольно заражаясь волнением, Гарри быстро оделся, умылся и уже черед пару минут предстал перед нарезавшей круги по кухне Беллатрисой.

— Что произошло?

— Гарри, ты только не нервничай, — от такого начала у Поттера похолодели ладони, но он промолчал. — В этом году родился Тёмный Лорд.

Растерянно моргнув, ещё не чувствуя угрозы, Гарри вопросительно посмотрел на Беллу.

— И что?

— Гарри! Детство Лорда было ужасным! Мы должны найти его и…

— И что?! — вскочив на ноги, опрокинув стул, Поттер с яростью уставился на неё. — А у меня было хорошее детство?!

— Гарри!

— Нет!

— Гарри! Он — младенец. Ты ненавидишь взрослого мужчину, а сейчас Тёмного Лорда ещё не существует, он — всего лишь ребёнок. Неужели ты сможешь обречь малыша на страдания?

— Он же меня обрёк, — буркнул Поттер, не желая признавать действенность приведённых аргументов.

— И ты собрался мстить младенцу?

— Чего ты хочешь? — после паузы спросил он, усилием воли взяв себя в руки.

— Найти его, — твёрдо сказала Белла, глядя на Гарри молящим взором. — Мы просто удостоверимся, что с ним всё в порядке.

— А если не всё в порядке? — упрямо спросит Поттер, хотя уже понял, что не сможет просто выбросить из головы несчастья кровного врага. — Я не стану помогать тому, кто впоследствии придёт меня убивать.

— Гарри, мы просто проследим, чтобы у него всё было в порядке.

Он хотел возразить, что вмешиваться во время нельзя, но вовремя вспомнил, что их случай не подпадает под действие работы с обычным хроноворотом, и промолчал. Приняв молчание за согласие, чем оно по сути и являлось, Белла повеселела.

— Завтракай, и пойдём в Министерство магии.

— Зачем?

— Нужно узнать, где живут родители Лорда…

— В Литтл-Хэнглтоне, — буркнул Гарри, принимаясь за завтрак. Молчание затягивалось, так что он поднял взгляд от тарелки с овсянкой и так и застыл с недонесённой до рта ложкой: Беллатриса шокированно смотрела на него. — Что на этот раз?

— Ты знаешь… Но откуда? Тёмный Лорд никогда не говорил, где находится дом его родителей.

— Он, может, и не говорил, а вот Дамблдор… Слушай, а что ты вообще знаешь о нём? — неожиданно решил спросить Гарри и, когда не получил сразу ответа, усмехнулся. — Пожалуй, мне стоит заняться твоим просвещением. Для начала, его звали Том Риддл. Ты знала? — Белла неуверенно кивнула. — Далее, его отец маггл.

— Что?!

— Что слышала, — резко сказал Поттер, не давая Беллатрисе возможности возразить. — Его мать звали Меропа Гонт, и она была ненормальной, опоившей маггла амортенцией.

— Старик лгал!

— Белла, — устало покачал головой Поттер, — будь это ложью, Волдеморту не пришлось бы скрывать своё происхождение. Твой Лорд слишком много лгал…

— Я должна всё узнать сама, — хлопнув ладонью по столу, отрезала та. — Собирайся. Я аппарирую нас в Литтл-Хэнглтон.

Пожав плечами, Гарри залпом допил чай и поднялся:

— Я готов. А ты готова к правде?

Не отвечая, Пожирательница смерти Беллатриса Лестрейндж схватила его за руку и аппарировала.

* * *

Осень в Лондоне была промозглой, но за пределами столицы дело обстояло хуже. С неба срывался снег, ледяной ветер пробирался под мантию, мгновенно замораживая ноги и руки. В отличие от столицы, в которой, даже несмотря на начало века, хватало высоких зданий, Литтл-Хэнглтон темнел невдалеке ровным строем низких крыш.

— Ты указал координаты кладбища? — изумилась Белла, оглядываясь.

— Я был только тут. Только тогда здесь была могила Тома Риддла старшего, — буркнул Гарри. — Дом должен быть где-то там за холмом.

Белла кивнула, первой двинувшись в указанном направлении. Пятнадцать минут спустя они оказались на холме, с которого открывался прекрасный вид на всю деревушку. Наложив маскировочные чары, они направились к роскошному особняку — единственному двухэтажному дому в округе.

Чего бы ни ждала Беллатриса, она была разочарована. Ни отца, ни матери Тёмного Лорда здесь не было и давно. Магглы понятия не имели, где носит их единственного горячо любимого сына, а Гонты… Несмотря на репутацию самой жестокой ведьмы века, Беллу передёргивало от одной только мысли соваться к настоящим тёмным магам, к дверям которых была прибита ядовитая змея.

Простояв около дома в течение часа, она уже была готова сдаться, когда Гарри схватил её за руку, потянув ближе к дому. От вопросов Белла благоразумно воздержалась, однако причин странного поведения Поттера не понимала, и это раздражало. Шелест ветра по земле навевал уныние, так что едва Гарри сделал знак, что можно возвращаться, она тотчас же аппарировала.

— Они не знают, где Меропа, — доложил Гарри, грея руки о чашку с чаем.

— С чего ты взял?

— Морвин — это её брат — ругался, что та сбежала и некому управляться по хозяйству… Что?

— С чего ты взял? — повторила Белла, изумлённо глядя на него.

— Э-э-э… В смысле? Мы же оба слышали…

— Я не знаю, что слышал ты, — язвительно начала она, тоном давая понять, что подозревает у Гарри слуховые галлюцинации, — а я ничего не слышала!

— Хм… А! Ну точно! — воскликнул Поттер через мгновение. — Они говорили на парцелтанге! Я просто не всегда понимаю, на каком языке говорят: для меня оба звучат одинаково.

Некоторое время поспорив, ему удалось убедить Беллу, что разговор ему не почудился, да и говорить со змеями он может с детства.

— Так где же его искать?

— Том воспитывался в приюте… Я не помню название.

— В приюте?!

— Да, — не придав её чувствам значения, сухо подтвердил Гарри, — как же он назывался?..

Вспомнить удалось далеко не сразу. Белла спрашивала каждый час, чем жутко раздражала Поттера, и, в конце концов, ему пришло на неё прикрикнуть:

— Как вспомню — скажу! А будешь достать — вообще не стану вспоминать!

* * *

Название приюта Гарри всё-таки вспомнил, но ни Тома, ни Меропы там не было.

Беллатриса оживилась, каждый день перемещалась в приют и осматривалась, ища мать своего Лорда. Но всё было тщетно.

— Ты уверен, что правильно вспомнил название? — вернувшись с очередного «рейда», замёрзшая Белла замоталась в одеяло с головой, и теперь наружу торчал только нос да рука, подносящая к кокону чашку чая.

— Уверен. Может, ещё рано?

Белла кивнула, прекращая надоевший обоим спор.

Рождество они встретили вдвоём. Доктора Лешера ещё в конце осени пригласили принять участие в благотворительной миссии в Африке, так что дом теперь был в полном их распоряжении. За окном мела метель, глуша любые звуки, и иллюзия, что в мире нет никого, кроме них, была почти полной.

— Осталось всего несколько дней до конца года, — грустно сказала Белла.

Гарри поднял взгляд от книги, скопированной для него Беллатрисой в магической библиотеке, и понимающе кивнул.

— Не отчаивайся. Кто знает, может, Меропа завтра придёт в приют?

— Может, — не желая портить праздник, кивнула та. — Налить тебе ещё глинтвейна?

* * *

В последний день года Белла проснулась поздно. Повалявшись в кровати некоторое время, она заставила себя встать и спуститься в столовую.

— Ты не заболела? — вместо приветствия спросил Поттер, ставя перед ней завтрак. — Уже десять.

— Настроение плохое. Спасибо.

— Хочешь, сегодня вместе сходим в приют?

Проглотив овсянку, Беллатриса отрицательно покачала головой:

— Это бессмысленно. Лорда там нет.

— Ты несколько месяцев ходила туда каждый день, — сам себе удивляясь возразил Гарри. — Нельзя теперь просто взять и сдастся! Завтракай, и идём!

Из дома они вышли лишь через час. По случаю праздника решили не аппарировать, а пройтись пешком, по дороге заходя в магазины. Так что к мрачному зданию приюта подошли уже после обеда.

Гарри видел, что Белла старается оттянуть момент, но не понимал, какой в этом смысл.

— Здравствуйте, мисс, — приветствовал он женщину, стоявщую на ступеньках. — Не подскажете, к вам не обращалась Меропа Гонт?..

— О, как вы быстро! — всплеснула та руками и, ухватив Поттера под локоть, потащила его внутрь здания. — Пару часов назад пришла. И сразу начала рожать. Наша мисс Фергюсон ей сейчас помогает, но, я слышала, дела у неё не очень хороши… Мэм! Мэм, постойте! — вдруг заорала она, отчего Гарри шарахнулся в сторону, наступив молчаливой тенью следовавшей за ним Беллатрисе на ногу. — Тут к новенькой роженице пришли!

Одного взгляда на чопорную женщину, смотревшую на них, как на грязь под ногами, хватило, чтобы у Поттера развеялись все сомнения в целесообразности помощи будущему Тёмному Лорду: под присмотром этой женщины можно было вырасти только монстром.

— Пришли? — брюзгливо спросила она. — Где ж вы раньше были?

— Э-э-э… мы не знали, где…

— А должны были знать! — отрезала она с недовольством. — Ну хоть теперь снимите заботу с нас. Ступайте на второй этаж… Энни, проводи их.

Та женщина, что привела их сюда, поспешно закивала и жестом велела следовать за ней. Гарри с Беллой были только рады покинуть общество злобной мегеры.

— Миссис Коул — заведующая, — пояснила Энни. — Она очень не любит чужаков.

— Мы заметили, — фыркнула Беллатриса, едва сдерживаясь от желания начать сыпать во все стороны непростительными. — Где Меропа?

— Ступайте за мной, а вы, юноша, останьтесь в коридоре.

Гарри безропотно кивнул, не испытывая ни малейшего желания входить в родильное отделение. Меряя шагами длинный коридор, стены которого были выкрашены мрачной буро-зелёной краской, он пытался представить, каково Тому Риддлу было здесь расти. С Дурслями было, конечно, ужасно, но тут… Он содрогнулся.

Время тянулось медленно, и Гарри всё сильнее нервничал: Белла скрылась в родильном зале больше часа назад, и, кроме криков рожениц, из-за двери не доносилось ни звука.

Наконец, когда терпение Поттера почти истощилось, дверь распахнулась, выпуская Беллатрису…

— Что это?! — шокированно воскликнул Гарри, непроизвольно отступая и выставляя перед собой руки.

— Она умерла, — глухо сообщила Белла, прижимая к себе свёрток. — Гарри, я не… мы не… Гарри! Пожалуйста!

Поттер молча смотрел на завёрнутого в серое от старости тонкое одеяло младенца. Слов не было.

Он не думал ни о чём, в голове словно не осталось ни одной мысли. Не было ни привычной ненависти — за полгода жизни в этом времени проблемы противостояния Тёмному Лорду и Пожирателям смерти стали неактуальными, — ни жалости к малышу, которую он испытывал последние полчаса, пока стоял под дверью, ни даже злости на Беллатрису, которая явно планировала забрать ребёнка в их дом и заняться его воспитанием. Сознание будто отключилось. Он даже не заметил, как они покинули негостеприимные стены приюта.

— Подержи его.

— Что? — очнулся Поттер.

— Подержи, — повторила Белла. — Я аппарирую к нам и возьму одеяло потеплее, а то он заболеет.

— Аппарируй с ним, — не делая ни шага навстречу, предложил вариант Поттер.

— Гарри, с маленькими детьми нельзя перемещаться, — терпеливо пояснила Белла. — Ну же, Гарри, он не кусается. Я всего на минутку.

Неловко приняв ребёнка, он держал его на вытянутых руках, ни в силах даже помыслить о том, чтобы прижать к груди будущего монстра…

Младенческое кряхтение вывело его из апатии.

— Холодно? — глухо спросил Гарри, рассматривая правильные черты бледного лица новорождённого. — Мне тоже было холодно, когда Дурсли одевали меня в обноски кузена, — сообщил он, однако всё-таки прижал ребёнка к себе, прикрыв полой мантии от колючего ветра. — Как не ненавидеть тебя, Том? — задал он риторический вопрос, но внезапно застыл, осенённый мыслью. — Я сам воспитаю тебя! Я не позволю тебе стать монстром! Ты никого не убьёшь! Слышишь! Я не позволю!

— Гарри, он пока тебя не понимает.

Поттер даже не услышал хлопка аппарации, поэтому вздрогнул, когда Белла положила руку ему на плечо.

— Мы справимся. Лорд вырастет счастливым ребёнком…

— Том.

— Что?

— Его зовут Том. Не Лорд. Лордом я ему стать не позволю!

1927

Перепрыгивая через лужи, Гарри бежал домой, спеша принести свежее козье молоко названному брату.

Скажи кто-нибудь год назад, что он, Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, назовёт Тома Риддла братом — он без колебаний проклял бы идиота, да ещё и плюнул бы на его поверженное тело. Однако на сегодняшний день маленький Том был для Гарри самым близким и любимым человеком во всем мире.

Когда Белла поставила его перед фактом, что младенец останется с ними, Гарри встретил новость в штыки. Да и как иначе? Ведь по вине этого человека погибли его родители и множество других людей, а сам Гарри остался никому не нужным сиротой. Однако деваться ему было некуда.

Но чем больше проходило времени, тем сильнее он привязывался к ребёнку, в котором ничто не напоминало ту пародию на человека, с которой ему не посчастливилось столкнуться в своём времени. Том рос милым улыбчивым мальчиком, и Гарри просто не мог относиться к нему иначе, чем с теплотой. Беллатриса же… для Поттера было полнейшим шоком, что известная своей жестокостью Пожирательница смерти оказалась великолепной матерью.

Выправляя метрику малыша, Белла назвалась Изабеллой Вайт — первым пришедшим на ум именем, так что когда Гарри потребовались бумаги, подтверждающие его личность, он пошёл по проторенной дорожке, став Гарри Вайтом.

Доктор Лешер так и не вернулся из Африки, и Гарри с Беллой понятия не имели о его судьбе, однако втроём жить в мансарде было сложно, и Беллатриса решила этот вопрос по-своему. Что именно сделала приёмная мать, Гарри предпочёл не знать, однако, через год после перемещения в прошлое они всей семьёй переехали в небольшой домик в самой южной части Белгравии, а ещё спустя некоторое время даже смогли добиться подключения камина к общей сети.

Достигнув совершеннолетия, Поттер устроился на работу в Министерство магии в Отдел по контролю за магическими существами, где были самые низкие требования к кандидатам. У него даже результаты СОВ не спросили, удовлетворившись словами о домашнем обучении. Но Гарри работа нравилась, да и зарплата радовала. К тому же именно благодаря работе они обзавелись домовиком: прибыв на вызов к сбесившемуся гиппогрифу, затоптавшему хозяина, Гарри обнаружил рыдавшего над телом эльфа. Хватило пары минут, чтобы оставшийся без хозяина домовик напросился служить Гарри. Беллатриса, с трудом постигавшая бытовые премудрости и очень устававшая от работы по хозяйству, была счастлива.

Ни Гарри, ни Белла не заметили, как вынужденное сосуществование превратилось сначала в дружеские отношения, а потом и вовсе перешло в родственные чувства.