Федька Каторжный

Беглый разбойник, бывший крепостной Степана Трофимовича Верховенского. На скандальном литературном празднике в пользу гувернанток какой-то «семинарист» из зала оконфузил Верховенского-старшего вопросом: «Здесь в городе и в окрестностях бродит теперь Федька Каторжный, беглый с каторги. Он грабит и недавно еще совершил новое убийство. Позвольте спросить: если б вы его пятнадцать лет назад не отдали в рекруты в уплату за карточный долг, то есть попросту не проиграли в картишки, скажите, попал бы он в каторгу? резал бы людей, как теперь, в борьбе за существование? Что скажете, господин эстетик?»

Николай Всеволодович Ставрогин впервые сталкивается с Федькой на мосту, когда тот подлез к нему с предложением своих «убийственных» услуг: «Ни души кругом, так что странно показалось ему, когда внезапно, почти под самым локтем у него, раздался вежливо-фамильярный, довольно, впрочем, приятный голос, с тем услащенно-скандированным акцентом, которым щеголяют у нас слишком цивилизованные мещане или молодые кудрявые приказчики из Гостиного ряда. <...> В самом деле какая-то фигура пролезла, или хотела показать только вид, что пролезла, под его зонтик. Бродяга шел с ним рядом, почти "чувствуя его локтем", — как выражаются солдатики. Убавив шагу, Николай Всеволодович принагнулся рассмотреть, насколько это возможно было в темноте: человек росту невысокого и вроде как бы загулявшего мещанинишки; одет не тепло и неприглядно; на лохматой курчавой голове торчал суконный мокрый картуз, с полуоторванным козырьком. Казалось, это был сильный брюнет, сухощавый и смуглый; глаза были большие, непременно черные, с сильным блеском и с желтым отливом, как у цыган; это и в темноте угадывалось. Лет, должно быть, сорока, и не пьян».

Федька навел ужас на весь город, даже церковь ограбил, но мало кто из обывателей догадывался, что многие свои разбойные деяния выполнял он по указу своего бывшего молодого барина — Петра Верховенского: убил брата и сестру Лебядкиных, поджег шпигулинскую фабрику... Когда же попробовал угрожать самому Петруше, то вскоре был найден за городом с пробитой головой.

В подготовительных материалах к роману этот персонаж именуется то Куликовым, то Кулишовым, а прототипом его послужил реальный разбойник А. Кулешов (Кулишов), выведенный в «Записках из Мертвого дома» под фамилией Куликов.