Интересный взгляд на ситуацию, опять же новый для меня. Тут проблема Македонского с эпилептическими припадками подана с мистической точки зрения. Не с Изнаночной, но очень близко. Это всё - одна материя.
Изнаночный фрагмент вышел страшно, как-то обреченно-несказачно. Как будто Слепой знает что-то, чего не знаем мы. И не хочет рассказывать. Очень непривычно, потому что Лес всегда (или почти всегда) показан его глазами. И мы видим - вместе с ним и за него. Но новый взгляд это всегда хорошо.
А еще текст отвечает на вопрос - приподнимает завесу - что случилось с Македонским тогда, в Кофейнике, когда он воспарил и рухнул. Почему этого нельзя было избежать и почему протезы Сфинкса обуглились. В такой ответ верю. Он мистичен, таинственен... и не полон. Но это мне в нем и нравится. Загадки хочется разгадать, а Дом не дает четких ответов, он многовариантен. И это тоже здорово.
Вообще, идея с тем, что Дракон в Македонском - нечто постороннее, которое рвется наружу и пугает его самого, мне близка. Не знаю, что-то во мне противится воспринимать их единым целым. Может потому, что Македонский сам его не принял в себе, что уж говорить о читателях. Хотя, возможно, он просто его не приручил. И все еще впереди.
Кстати, вот это вот "ничего не случилось" очень домовское. Что бы ни происходило, все в порядке, все - как должное. Они принимают, не удивляясь, не протестуют. Даже если это что-то странное. Особенно, если так. И тут - прямо да. Так оно и должно было быть.
Спасибо за историю.