В ожидании следующего кусочка поттерианского мира от вас, начала потихоньку перечитывать первые главы, и вспомнилось мне, что когда-то комментарий к этой работе я уже оставляла. Оказалось, что было это аж в тринадцатом году. А ваш ответ я прочитала только сегодня:) Четыре года спустя! На тот момент была ещё не привыкшая к тому, что авторы отвечают.
И надо сказать, что в тот раз я не выразила и сотой доли своего восхищения! Совершенно нейтральный такой комментарий. А между тем, на данный момент события вашего фанфика воспринимаются мной как канон. Никаким другим я Северуса более не могу представлять. Это ли не потрясающе? Каждая глава — возвращение к совершенно выдержанному в духе Роулинг миру. Помню, как-то раз опубликовалась она как раз под мой День рождения — ну, или во всяком случае, заметила я её как раз тогда. Радости-то было: ваш невольный подарок показался мне одним из самых приятных:)

Снейп всегда для меня был ужасно интересным персонажем. И начиная с детства и по сей день я люблю за полюбившимися персонажами наблюдать: на страницах книги и у себя в голове. Размышлять над тем, как бы они повели себя в той или иной ситуации, и какую реакцию она бы у них вызвала, какие мысли. И оттого читать ваш фанфик — вдвое интересней. С нетерпением жду уроков легилименции, потому что тогда уж Снейпу просто придётся понять, какой Гарри есть на самом деле. А пока что улыбкой смотрю — именно смотрю, потому что чтение вашей работы превращается в живое наблюдение за персонажем — на то, как он изворачивается, обманывая себя снова и снова. Упёртый баран. Который так мне дорог. Как часть детства и как тот, кто научил, что люди не всегда такие, какими кажутся. И просто как яркая личность с тяжёлой судьбой, которой сопереживаешь. Именно сопереживаешь: язык не повернётся сказать, что Снейпа я жалею. Как представлю, как бы он отнёсся к тому, что его кто-то жалеет, пропадает всякое желание. Взамен появляется ностальгическая усмешка. Скромная-скромная, чтобы профессор не заметил и, не дай бог, не воспринял на свой счёт.
Спасибо за возможность прикоснуться к миру у него в голове.