Вначале рассмотрим это произведение с точки зрения здравого смысла.
Пусть «магия» здесь — символическое изображение некого обычного таланта. Отец главного героя, Маркос Лорм, во многом опережает своих односельчан, он знает, как построить кузницу, сделать водопровод и знаком со всеми хитростями земледелия. Его жена — способная травница, умеющая лечить людей. В наше время его назвали бы инженером, а её — биологом.

Эта семья приносит счастье и благоденствие всей деревне. Что они получают взамен? Правильно, обвинение в колдовстве и преследование вплоть до смерти через сожжение. Здесь мы видим ярко выраженное влияние христианства — любого из его ответвлений, хотя о самом христианстве в рассказе нет ни слова, ни намёка.

Весьма показательно, что единственная идеология, которая здесь упоминается — это магия, против которой яростно выступают все обыватели за малым исключением. О религиозных догмах и обрядах речи нет вообще. Этим автор показывает, что отнюдь не религия (какой бы отвратительной она ни была) делает человека моральным уродом — для этого он должен сам постараться. Ну и, конечно, родительское воспитание играет свою роль, всем детишкам в той неизвестной средневековой стране с рождения втолковывали: «Маги плохие. Их нужно бояться и ненавидеть». Маги, а точнее, те люди, которые знают чуть больше — слишком умны и потому опасны, значит, их нужно убить. На всякий случай, для порядка.

Семью Лорма-старшего соседи ненавидели и проклинали, но такое отношение не мешало всем пользоваться плодами их труда. Тут удивляться нечему, ситуация типичная до банальности. Тысяча лет прошло, а воз и ныне там. Зависть, мелочность, злоба, стадный инстинкт в худших его проявлениях — отличительные качества вида хомо сапиенс, которые не меняются веками.
Сейчас Лормов травили бы в интернете, и точно так же они жили бы под прицелом. Кто не верит, может почитать биографии гениальных изобретателей.

Куда ушёл Маркос, если принять точку зрения, что магии не существует и в рассказе она является символом? Да куда угодно: в секту, в монастырь, уехал на остров, в конце концов, как Гоген, чтобы заниматься любимым делом. Просто ушёл, бросив семью. И дальше в силу вступает то, что психологи называют семейным сценарием. Сын обнаружил в себе тот же талант, что и у отца, и получил от людей ту же порцию ненависти.

Эрик избрал другой путь, решив жить не для себя, а для других, но идти против семейного сценария — задача, скажем так, сложная. Он повторил судьбу Лорма-старшего, но из-за своего упрямства сопротивлялся судьбе до самого конца.
Здесь есть интересный нюанс: в рассказе открыто не сказано, как погибли дети.