Но не поведение губетелей. Иначе как и зачем ему делать программу? Если из доступных ему записей видно, что Левиафан предсказуем, а потом приходит Легенда и говорит, что Лева хитёр, для Оружейника из-за проблем с коммуникацией естественно поверить своим глазам, а не Легенде (которой может быть просто слишком туп, чтобы предсказывать губителей). Но если изменение поведения будет проявлено в исследуемом Оружейником материале - он не может проигнорировать это, и не стал бы. То есть либо губителей не били до изменения поведения, либо делали это как-то в тайне, не оставив внятных записей и не собрав даже комментариев очевидцев. И только один Легенда что-то кому-то пытается сказать, но кто ж его послушает?



Из того, что это простейшая практика - перед столкновением проинструктировать своих на его счёт. И другая простейшая практика - определить заранее порядок передачи власти в случае выбывания командиров. И особо проследить за амбициозными людьми (психологи не зря хлеб едят), и подготовить их особенно хорошо.



Реальных планов в главе с Левиофаном было два. С Бегемотом - чутка больше. Это вполне можно планировать, если взять и выбрать наиболее эффективные планы, а остальные сознательно задвинуть. Тем более, если "план" на уровне "не тратить жутко ценные боеприпасы раньше времени", "провести инструктаж", "опросить очевидцев и занести в базу данных", и так далее. Любой менеджер среднего звена каждый день занимается планированием на таком уровне.



Оружейник - кейп Протектората, собирающий свои устройства на основе его ресурсов. Он должен докладывать - если не обо всём, то о многом. А ещё кое-что должно быть заметно и без его ведома. План с подрывом вертится вокруг бомб Баракуды - которые, опять-таки, в полном ведомстве Протектората уже какое-то время. Нет никаких причин, почему, имея все карты на руках, буквально в одном здании, Протекторат не мог планировать действия с ними.