После грубого Обливиейта даже работник Министерства ничего не мог сделать, только жаловаться. Не рядовой клерк, прошу заметить, а близкий друг Тикнесса. Что же ребёнок может увидеть неправильного в своем самочувствии после УМЕЛОГО Обливиейта?

"— М-да, — скривился от неприятных воспоминаний Итан. Хотя, "от воспоминаний" тут было говорить некорректно. Не от воспоминаний, а совсем наоборот — от рваной прорехи в памяти, которую оставил после себя грубо работавший с ним неизвестный легилимент. И эта прореха, как больной зуб, постоянно "ныла": отвлекала на себя внимание, не давала сосредоточиться и высасывала силы на рефлекторные, но безуспешные попытки восстановить утраченное. Отвратительные ощущения! "