Москва слезам не верит - не смотрела, не могу ничего сказать по этому поводу.

Честно говоря, меня поражают комменты, в которых люди говорят, что Поттер недостаточно постарался. Что он должен был сделать? Вот что?

Вот отрывок из главы, в которой описано, вот что превратились их отношения:

------И Гарри рассказал подробней.

О вечерах в пабе, когда все шло прекрасно, в глазах Драко была любовь, а как только они оттуда выходили — начинались претензии, на кого и как Гарри посмотрел. Драко строил самые невероятные теории по поводу того, как именно Гарри его бросит, с кем именно из посетителей паба и официантов он закрутит роман в первую очередь. Он не стеснялся в выражениях и предположениях, а на любые попытки Гарри его образумить говорил: «Ну ты же на него смотрел».

О веселых вечеринках после матчей, на которых Драко неизменно присутствовал, и где видел опять-таки одних соперников. Послушать Малфоя, так с Гарри все мечтали переспать: и капитан, и Курт, и даже лениво-безразличный Энтони. Но на самой вечеринке Драко улыбался и шутил; проблемы начинались в студии. Они ругались долго, со вкусом и даже по определенному сценарию: Гарри пытался воззвать к сознательности Драко, затем старался игнорировать, потом Малфой выдавал какую-нибудь особенно интересную теорию о том, каким именно взглядом Гарри одарил чью-то задницу, и Гарри снова вскипал. Однажды они спорили до четырех утра. На следующее утро, конечно, Драко извинялся, пытался загладить вину, а по его испуганным глазам было видно, что он понимает: сам же себе роет могилу.

Если вдруг после тренировки Гарри возвращался в хорошем настроении, это тоже запускало ревность Драко: он начинал допытываться, с кем и о чем Гарри разговаривал во время перерывов, и неизменно находил, к чему придраться.

Постепенно Гарри выработал тактику сглаживания острых углов: не смотрел ни на кого, кроме Драко, ни с кем, кроме Драко, не разговаривал — только по необходимости. Ссоры немного поутихли, но не прекратились совсем. Драко начал остро реагировать на письма от фанатов, которые Гарри получал пачками и даже не читал; однажды Драко устроил скандал, потому что на обложке Ведьмополитена появилась особенно удачная колдография Гарри, и теперь, несомненно, вся магическая Британия влюбится в него, а он уж найдет в кого влюбиться в ответ. Доводы разума не действовали от слова совсем: если Малфой видел угрозу, он не останавливался, пока ни у него, ни у Гарри не оставалось сил спорить дальше.

Гарри и сам не заметил, когда начал бояться любого упоминания о себе в прессе и любых разговоров. Он отписался от Ежедневного пророка, старался перехватить сов с фанатской почтой, пока Драко спал, и дошел до того, что стал оправдываться за каждый шаг. После каждого выхода в свет вместе с Драко Гарри сжимался, как пружина, в ожидании очередной порции обвинений. Он даже не сказал Драко, что пошел встретиться с Роном — боялся, что и к Рону Драко найдет способ приревновать. -----