И еще холод. Где бы Рон ни был, чем бы ни занимался — даже сейчас, когда, покидав вещи в сундуки, они с Гарри играют в шахматы в тепле и безопасности, — он будто окружен могильным холодом руин, искрящейся стужей заснеженных гор, тягучей стынью тумана над озером, пробирающим до костей холодком чащобы. Гарри вряд ли это чувствует, ведь ему не с чем сравнивать — другого Рона он никогда не знал, — а вот Артур и Молли в свое время чуть с ума не сошли, сперва от страха за других детей, затем от беспокойства за самого Рона.