Вот именно! Неуклюжая. Отличное определение. По моим наблюдениям, подобной "неуклюжестью" и способностью попадать в совершенно нелепые передряги обладают искренние и открытые люди, прямолинейность которых постоянно играет с ними дурную шутку. Они говорят так, как бог на душу положит, не лукавят, не пытаются казаться лучше и слишком доверчивы. Соответственно, и болезненных щелчков от жизни они получают гораздо больше, чем те, кто умело подстраиваются под ситуацию, говорят только то, что от них хотят услышать, подают себя в выгодном свете и могут презентовать себя другим, рельефно обрисовывая имеющиеся и выпячивая мнимые достоинства. Но зато с "неуклюжими" легко. Если они дружат, то дружат, если любят, то любят. Сделать такому человеку подлость и подставить его всё равно как ударить ребёнка.


Может быть, на впечатление "собирательности" играет и то, что в этой главе эмоций самой Мэри практически нет. Её мысли и чувства есть только в эпизоде с признанием. Во всех остальных случаях она и её поступки показаны через восприятие Снейпа и Остина. Но это сделано умышленно, чтобы как раз дать взгляд со стороны.

Насчёт поклонников. У Лили в школьные годы их было больше ровно на одного. :))) Снейп и Джеймс. И ещё наверняка были ребята, которые тайком вздыхали по жгучей огненноволосой красотке, но у которых с самого начала не было никаких шансов подвинуть звезду Хогвартса. На Мэри в школе обратил внимание только Сириус, которого она тогда зацепила не внешностью, а своей смелостью. Это и было спусковым крючком интереса к девочке, которая не побоялась быть собой и пойти против мнения большинства. Но Блэк ничем не показал своих чувств к ней. В студенчестве на те же грабли наступил Остин, которого она явно волновала уже тогда, но он быстренько и весьма успешно перевёл интерес к "сестрёнке" в разряд неуместных порывов, чтобы только спустя годы осознать, что она для него на самом деле значит. Да, вы правы, у бывшего супруга к Мэри пока ещё сохраняются отголоски прежней любви, но такое часто бывает в реальной жизни, когда инициатива разрыва исходит не от мужчины, а от женщины. Уязвлённое самолюбие, ревность, попытка доказать "я же лучше, смотри, какая красотка обратила на меня внимание!", обида и мысли "ты ещё пожалеешь и оценишь" - всё это не даёт чувствам остыть быстро даже после того, как люди расходятся и у них начинается новая жизнь.


Мэри сделала всё, чтобы вытащить его из депрессии. Её помощь ненавязчива. Ей очень важно, чтобы Снейп вновь ощутил интерес к жизни, вернулся к работе, начал уважать себя. Лаборатория - это тот туз в рукаве, который она выложила на стол последним. У неё больше не осталось козырей. И теперь только от Северуса зависит, как он распорядится всеми этими дарами. Поймёт ли, что не стоит гневить бога отрицанием позитивности происходящих перемен. А это потребует немалых эмоциональных усилий. Упиваться своим несчастьем и впадать в нескончаемые рефлексии легче, чем собрать себя из пепла и возродиться.


На контрасте с ярким, отчаянным признанием Руперта эта сцена действительно выглядит более сдержанной и формальной. Но в ней все эмоции от произошедшего ушли вглубь, в мысли и ощущения - в противовес случившемуся в Бате, где был взрыв чувственности с обеих сторон. После такого героям очень тяжело и страшно решиться на подобный шаг максимального сближения. Для Мэри эта ситуация вообще из разряда "или пан, или пропал". Повторить слова признания спустя четверть века тому же самому человеку, который её когда-то отверг... Это, знаете ли, нелегко. Слишком много ожиданий, страхов, "но", "а вдруг".

А для Северуса признать, что он полюбил другую женщину, это вообще что-то за гранью. Это ведь не мимолётное увлечение, которое можно было бы объяснить обычной физиологией, тут необходимость полностью изменить жизнь и впустить туда другого человека, который сумел сделаться незаменимым.

В эпизоде признания очень важны полутона, детали.

«…Оправдание?!

Мерлин!!!

Значит, не могу?

Хорошо же вы думаете обо мне! Вы, несносная идеалистка, мой стимул существовать до текущего момента!

Да если бы вы только знали!..

Как все патологически неуверенные в себе люди, я часто теряюсь от самых главных слов. Мне всегда казалось, что они просто не могут быть обращены ко мне.

Но эта искренность запредельна. От неё помимо воли поднимается в сердце горячая алая волна, перехватывает дыхание, а грохот пульса в висках перекрывает любые звуки окружающего мира.

Я что-то должен сказать? Но слова застревают в мгновенно пересохшем горле…

Мэри, Мэри, почему бы вам сейчас не включить безотказный навык легилименции, как тогда, в больничной палате, на грани между «сейчас» и «никогда»? Проще было бы.

Трус, всё-таки трус.

Люблю.

Надо решиться!»

Потом Снейп ВПЕРВЫЕ говорит преследующему его образу Лили: «Нет, Лили... Нет! Ты там, где ещё будешь однажды судить меня строже, чем лиловые мантии Визенгамота. Но не здесь. Не сейчас... Прости!» После чего он сам целует Мэри. Это - его выбор, его шаг, его победа над прошлым.


Нет, проникать в сознание друг друга без легилименции герои не могут. Но их однажды связал феномен "последнего прикосновения". И видение Снейпа - это хороший такой привет из другой реальности, указание на поломку "дракона".

В лабораторию они пошли через несколько дней после обоюдного признания, не сразу. А вот то, что они при этом испытывали, осталось за кадром. И всё-таки поспойлерю (да простит меня соавтор!), но ключ от лаборатории - это не просто щедрый жест. Это подарок со смыслом, о котором герой узнает чуть позже. Этот ключ в прямом смысле открывает двери дома.

По поводу Юна я уже писала чуть выше, не хочу повторяться. Скажу лишь, что Снейпом движет не только желание узнать о Мэри как можно больше, но и обычная человеческая благодарность. Юн спас ей жизнь. Не случись этого, Мэри не спасла бы Северуса. То есть к тому, что Северус жив, Юн так или иначе причастен. Поступок Снейпа - это показатель глубоких перемен в сознании, в мироощущении, в отношении к людям. Они, эти перемены, уже идут вовсю. Они болезненны, но необходимы человеку, который всегда жил только самозапретами. Пришло время позволить себе немного счастья.