(2 часть).

Вторая часть главы для меня — это разговор Росауры и соседки. Ну что тут сказать. "Довоенная" сплетница, которую ничем не смутить и не сбить с толку, и удивительная неосмотрительность Росауры. Ведь она все знает, и недавние слова Скримжера еще раз подчеркнули: Фрэнк, при пытках, вероятнее всего, сказал все, что знал. И значит, сейчас есть громадная вероятность одиночной охоты на всех, кто выступает против Того-кого-не-называют. Росаура это знает, она уже лицом к лицу сталкивалась к проявлением этого зла, и ее беспечность в отношении миссис Лавайетт... Но где бы мы были, не вернись Скримджер. Не зря его кот соседки так полоснул взглядом. Да, вся эта предосторожность, тотальная выверенность действий, постоянная, постоянная, постоянная проверка всего и вся очень изматывает. Но иначе нельзя. И да, скорее всего, в этот раз соседка — просто соседка, но такая оплошность может обойтись очень и очень дорого.

Ну и третья часть главы — явление призрака, гостя. Так, что стираются границы между мирами, но, слава богу, слышны только мысли, не голос сердца. Скримджер, как обычно, большую часть боли и ужаса принимает, как прожженный таким опытом и мракоборец, на себя. Но от этого вся сцена не становится менее жуткой. И все же, все же... даже в таком состоянии он не просит прощение у призрака. Это тоже, на мой взгляд, проявление той предельной, тотальной и неудобной честности Скримджера, как основополагающей черты его неудобного характера. Он прав. Он все сделал правильно. И он, вообще, кажется, единственный, кто переживает за нас, за "магглов". За что ему самая сердечная благодарность. Я замечаю эти его слова о людях, и тревогу о них каждый раз и не в первый раз. Он — единственный, кто помнит о простых, таких, казалось бы, невзрачных, самых простых людях. Это ли не проявление настоящего сердца?.. Вместе с тем, правота Скримджера не избавляет его самого от угрызений совести. Он сам себя, я уверена, за это тоже не прощает, вешает смерть людей и своих подчиненных, мальчишек, на себя, на себя, на себя. Еще, еще и еще... как будто есть еще место в его силах, куда можно добавить, к прочим, и эту "вину". Очень жаль погибших. И людей, и подчиненных, совсем молодых мальчиков. Но вины Скримджера в том нет. А на него призрак еще и навешивает "вину выжившего", которая и без него у Руфуса есть. Честно, иногда я совсем не знаю, как он выберется из этого всего. Где у него силы? Какое уж тут соблазнение... это не в упрек Росауре, она делает, может, и наивно, но из любви, желания тепла и близости, но...

Призрак, несмотря на весь страх, внушаемый им Скримджеру и Росауре, вызывает острое сочувствие. И опять мы говорим о "нужных" и "ненужных" смертях молодых мальчишек... очень горько.
И, опять же, Скримджер, конечно, пришел на помощь Росауре. Это очень, очень много значит.
И сила крестного знамения, так великолепно вами описанная, без лишних слов, — только одно, само это движение, вызывает трепет.

Спасибо за главу!