Здравствуйте!
Начну с любви) Не хочется осуждать Эндрюса за вожделение к Розе. Скорее, хочу отметить его совестливость, которая тут же укоряет его, напоминает про ту самую Евангельскую заповедь, вынесенную в описание работы, заставляет терзаться виной. Мне кажется, в таких тонких вещах, как помыслы (все же, ни словом, ни делом, он не перешел черты ни разу), судить себя может либо сам человек, либо уже Господь Бог. И можно радоваться за того человека, который уже на стадии помысла усматривает за собой грех. Потому что да, грех. Физиологии и психологии есть свои оправдания, которые он приводит (давно не был с женой, весь в работе, а тут Роза в положении "дева в беде", и да, она невероятно красивая женщина), но если человек признает духовные законы, он скажет: согрешил я. И интересно, как переходит масштаб вот этого "камерного", "укромного" греха в масштаб греха за гибель одной-двух тысяч человек. Интересно, что в финале Эндрюс не отпускает себе все эти грязные мысли о Розе, несмотря на то, что происходит вокруг. и возлагает на себя вину не только за гибель корабля и пассажиров, но и за эти вот моменты. Я бы еще так сказала: чем беспощаднее к себе человек, тем милосерднее к нему Бог. И вся сцена с гибелью Эндрюса для меня исполнена смиренного достоинства. Мне очень ценно, что перед концом он возвращается мыслями к жене, целует обручальное кольцо, просит у нее прощения, думает о дочери... Видимо, все-таки раскаяние-то действенно. Отпустили его эти греховные помыслы, и он видит перед собой жену, а не Розу. Для меня это символ надежды на благую посмертную участь, пусть сам Эндрюс и приговаривает себя со всей строгостью к адским мукам. Плюс во всей истории с Розой импонирует его доброе отношение к Джеку. Да, по сути, он поощряет раскол помолвки Розы и Кэла, он поощряет прелюбодеяние, о котором сам помечтал, но до края не дошел - ну так на других посмотрю, так безопаснее. С другой стороны, это я уже от себя добавила последнюю фразу, ведь в глазах Эндрюса связь Розы и Джека - та самая чистая первая влюбленность, и он радуется искренне, что Розе выдалось такое пережить, не видит в этом греха, не осуждает ребят, в финале, можно сказать, благословляет их. Для него достаточно, что с Кэлом Роза была несчастна и пошла сбрасываться на винты, а с Джеком оживилась, порозовела и сумела совершить подвиг любви - спасти парнишку из безвыходного положения. Опять же, много деталей, на каждой хочется остановиться: например, что Эндрюс не пошел помогать Розе вытаскивать Джека. Даже не задумывалась об этом при просмотре фильма... Наверное, там могла быть мысль, что а) Эндрюс не знал точно, что собирается сделать Роза б) он все-таки был нужнее наверху, чтобы помогать с эвакуацией. Другое дело, что он от этого устранился и просто ждал конца в одиночестве, и вот акцент на его мысли, что он опустил Розу на смерть.... Он интересен, он заставляет задуматься. Хочу отметить, что в мыслях Эндрюса в целом нет глобальной паники и почти не присутствует страх перед страшной гибелью; он собран и спокоен, хладнокровен даже, а ведь его "небезупречное" поведение можно было бы списать именно что на самый банальный и естественный человеческий страх смерти. Все-таки, это ужасно, и эта медленно, но необратимо надвигающаяся ледяная вода, скрип и скрежет тонущего корабля, истошные крики падающих в воду людей... Я вообще не знаю, смогла бы я хоть одну мысль связать цельно в таких обстоятельствах. Эндрюс же отрешился от происходящего и ведет монолог с самим собой уже как на суде. В целом, очень мудрое использование последних минут, пусть и можно усмотреть в этом фатализм и сказать, что надо было бы ему до последнего геройствовать на палубе, как те, кто пытался сбрасывать шезлонги и переворачивать упавшие шлюпки. Но Эндрюс слишком оглушен осознанием произошедшего во многом - по случаю, но в мелочах - по его ошибкам, и для него самое главное - именно что совершить правосудие над самим собой. Примечательно, как до катастрофы все эти изъяны в корабле он описывает мимолетно, как бы штрихами, как досадные мелочи, и меня подцепила деталь, где он размышляет о том, чтобы усовершенствовать на Титанике и упоминает... крючки для шляп. И стоит отметить, что говоря не без гордости о том, как все хвалят Титаник, он явно не думает о пассажирах третьего класса в плохих санитарных условиях и прочими радостями, хотя, насколько я понимаю, по тогдашним меркам и те условия считались роскошными, особенно кормежка. Все-таки, всегда, когда речь идет о той катастрофе, я одергиваю себя, чтобы о многих вещах не судить с высоты опыта человечества, во многом выстраданном собственно Титаником, а пробовать смотреть на вещи глазами людей той эпохи, для которых многое, что для нас сейчас возмутительно, было в порядке вещей и ничуть не смущало. Но все же вот эта слепота во взгляде Эндрюса просматривается, и это прекрасно харктеризует его как представителя своего круга. Он обращает внимание на то, что вызвало бы дискомфорт у него самого, там он спешит подстелить соломку; он действует не только как инженер, но и как делец, который здесь не спешит раздувать скандал, тут связан договорами и условиями контракта, там он сглаживает углы, пытаясь сохранить баланс этой громадины под названием "сотворение Титаника". Все-таки, мысль, что такая мощь была создана руками людей 100 лет назад, меня каждый раз потрясает. Другой вопрос, что слишком уж это все смахивало по итогу на Вавилонскую башню... И тут я задумалась об истории, где главным героем был бы архитектор оной...
Спасибо вам огромное за меткую и столь богатую деталями и проблемными точками историю!