Nita
А чтобы добавить позитива - я нашла в наших черновииках зарисовочку.
Надеюсь автор меня простит за то что я опубликую кусок.

Итак, общая идея что по разному стечению обстоятельств вместо Снейпа за то чтобы не мотать срок и в память о дедушке (гроб обмотали цепями на всякий случай) в школе Зельеварение преподаёт Трэверс, а Снейп на вольных хлебах в Европе.

Итак.

Гарри Поттер и 5 курс уроки окллюменция "Самое неприятное воспоминание профессора Трэверса".

— Мне казалось за пять лет даже Гойл усвоил что не стоит опускать части тела в незнакомые и подозрительные субстанции. — Холодно произнёс профессор Трэверс вытаскивая Гарри за шиворот из омута памяти. — Не вздумайте открывать рот, вы же не хотите наблевать директору в омут памяти?

Теперь можно.

Гарри тихо над каким то котлом, пока Трэверс держит его за шиворот.

Его очки у Трэверса в другой руке.

Когда тошнить уже нечем, Трэверс роняет его на табуретку. Гарри дрожит и раскачивается обхватив себя руками. Трэверс смешивает какую-то бурду в стакане и заставляет его разжать стучащие зубы и выпить.

— И много вы успели увидеть?

Гарри поднимает огромные застывшие от ужаса глаза.

— Полагаю достаточно. — констатирует мрачно Трэверс. — Кошмарами вы теперь надолго себя обеспечили… и вероятно не только себя.

И вливает в него еще пол стакана — дальше Гарри мелкими глотками уже пьёт сам.

— Я… я не хотел… — говорит едва слышно Гарри — Это… я никогда…

— Вот именно — никогда. — Обрывает его Трэверс. — И рассказывать не советую, если вы не хотите очутиться в Мунго в одной палате с Лонгботтомами.

Урок проведём завтра, и попробуйте не думать о том, что смогли увидеть… как о том белом слоне…

Если мальчишка придёт в себя, то еще очень долго мало кто захочет залезть ему в голову и увидеть то, что он так страстно хочет забыть. И это тоже в каком-то смысле защита.

Тёмный лорд в очередной раз попробовал вызвать в сознании мальчишки образ коридора отдела тайн, но вместо этого они оказались на какой-то мерзкой площади, там выстроились в некое подобие процессии: десять жабообразных и двадцать четыре человекоподобных факелоносца — по одиннадцать с каждой стороны и по одному спереди и сзади. Лорд очутился поставили в самой середину колонны, пятеро жабообразных шли позади него и пятеро — впереди, и по одному человекоподобному факелоносцу было справа и слева.

Некоторые жабообразные достали резные флейты из слоновой кости и стали извлекать из них омерзительные звуки. Под их адскую музыку процессия покинула мощеные улицы города и вышла на объятую ночным мраком равнину, поросшую отвратительными грибами, и вскоре двинулась вверх по склону низкого пологого холма. Лорд ничуть не сомневался в том, что где-то на ужасном склоне или на богомерзком плато их поджидает ужасный ползучий хаос, и он лишь молил, чтобы этот кошмар поскорее завершился. Завывание сатанинских флейт было невыносимым, и он отдал бы все на свете, лишь бы услышать голос, хотя бы отдаленно напоминающий человеческий, но жабообразные были немы, а рабы безмолвствовали...

Они утащили его в черную пещеру на склоне голой скалы и поволокли по чудовищным внутренним лабиринтам. Поначалу, скорее, инстинктивно, он пытался сопротивляться, и тогда они принялись его щекотать, не издавая при этом ни звука, и даже их перепончатые крылья не зашелестели. Они были пугающе холодными, мокрыми и скользкими, а каждое прикосновение их мерзких лап заставляло Лорда содрогаться. Вскоре они провалились в непостижимую бездну, завертевшись головокружительной тошнотворной спиралью в могильном холоде, и Картер почувствовал, что их вот-вот подхватит запредельный вихрь истошных воплей и демонического безумия. Он стал было кричать, но, как только издавал крик, черные лапы принимались его щекотать с изощренно-мучительной лаской. Потом над головой появилось серое сияние, и Лорда догадался, что они приближаются к сугубому миру подземных кошмаров, о котором ему доводилось слышать невнятные легенды и который освещен лишь бледным смертным огнем, где носится трупный воздух и клубятся первобытные туманы земного ядра.

Наконец далеко внизу обозначились бледные очертания серых гигантских вершин, которые, как он сразу понял, были легендарными пиками Трока. Ужасные и зловещие, они высились в мрачном колодце бессолнечной вечной бездны, вздымаясь выше, чем дано постичь человеку, стоя на страже ужасных долин, где ползают и роют свои норы отвратительные долы. Но Картер предпочел бы глядеть на них, а не на своих похитителей — отвратных черных тварей с гладкими лоснящимися, точно китовая кожа, боками, мерзкими изогнутыми внутрь рогами, с перепончатыми беззвучно хлопающими крыльями, с уродливыми цепкими лапами и колючими хвостами, которыми они то и дело угрожающе щелкали, точно бичами. И самое ужасное, что они не проронили ни звука, ни смешка и даже не улыбнулись, ибо у них вместо лиц было лишь блеклое пятно. За все время полета они лишь беззвучно махали крыльями, крепко сжимали его и щекотали — ибо таковы повадки ночных призраков...

Лорд очнулся лежа в своей комнате на ковре и с трудом поднялся на ноги.

Стены менора давили на него и казалось вот вот темнота снова зашелестит мерзкими черными крыльями.

И тут как в страшном сне ручка медленно повернулась и кто-то медленно потянул её на себя.

Он сделал сомнабулистический шаг вперед, к раскрывавшемуся провалу в реальности и что-то ухватило его за запястье

— А-а-а-а-а-а-а-а! — заорал Лорд — Мордреда за ногу, тебя Беллатрикс! Убирайся отсюда ко всем чертям, иди переспи с мужем! Дура!

-Что, мой Лорд? Это что... Приказ? — Растерялась Беллатрикс.

— Исчезни! И чтобы я тебя не видел, без Рудольфуса больше нигде, особенно по ночам.

Сердце так и заходилось в груди, и Лорд начал подозревать что кроме страх неминуемой смерти обзавёлся еще парочкой фобий. Даже мысли о темных коридорах заставляли его нервно вздрагивать, воскрешая ужасы отвратительных нечеловеческих нор и лабиринтов. В плане нужно было что-то срочно менять...

Когда Поттер успешно добрался до спальни Трэверс стал аккуратно вылавливать из омута серебристые нити воспоминаний. На пятый шестой просмотр его самого даже практически не пронимало. Все таки человек привыкает почти ко всему... Он вытащил самую длинную нить, отправил её во флакончик и вывел на этикетке рождество 1980 года. Тяжелый тогда выдался во всех смыслах год...

Это и было как раз Трэверсово рождество. Он тогда почти потерял грань между реальностью и тем миром...

А иногда и сам становился ночным призраком и утаскивал жертвы во мрак...

И лучше не вспоминать что он нашел на утро под ёлочкой...

И не думать откуда оно взялось.