Доброй ночи!
Я сама когда-то пыталась податься в буддизм, но во время конкурсной движухи особенно грустно сидеть у разбитого корыта, так что очень вас понимаю.
Канона я, увы, не знаю, во многом как раз из-за Джокера, потому что загримированные под клоунов злодеи меня пугают сами по себе, тут никакие сюжеты не нужны.
И, честно сказать, сформулировать отзыв было сложно. Не из-за незнания канона, тут как раз все понятно, а потому что ваша работа воспринимается больше на уровне ощущений. Ничего нельзя сказать наверняка, когда речь заходит про мозг. А для меня ваша история именно про игры разума. Так что простите, если я увидела что-то не то.
Да уж, "кто первый надел халат, тот и доктор". Больные закомплексованные люди иногда слишком хорошо знают, как вытаскивать из других души, только у них самих душа торчит наружу, тяни, если хочешь. Я на днях как раз фильм про Фрейда смотрела, и у Фрейда там комплексов выше крыши...
А психам поменяться одеждой очень просто. Забрать халат - не бином ньютона.
Какие шутки разум играет с умными людьми.
Мне очень нравится, что реплики Джокера даны диалогом: раз реплика, два реплика... Диалога как такого ведь нет, только разрозненные фразы. Но на самом деле - это диалог. Пинг-понг. Раз реплика отскакивает от стены, два... Неважно, что Харлин отвечает Джокеру. Джокер ведет разговор с ее сознанием, и оно откликается на его слова. Оно меняется под его словами. А как откликается - видно уже не в репликах, а в самом тексте.
Харлин - специалист. Она слышит, что Джокер говорит ей, и додумывает фразы за него:
Харлин выцепляет из его слов то, что кажется ей ключевым:
Харлин знает, кто перед ней. Фальшивая насквозь жалость, безумные фантазии, ложь, ложь, ложь.
И Харлин будто бы... начинает ему верить.
Он лжет, когда говорит правду, да, Харлин? И говорит правду, когда лжет.
Харлин вкладывает скрытый смысл в слова Джокера.
Он, верящий в свои дикие рассказы, слишком настоящий в стенах, в которых фальшь, фальшь, фальшь. А на деле-то фальшь - только в ней. Она сама считает, что ей не место в этих стенах, не место на этой работе, не место в нормальном мире, а Джокер лишь подтверждает ее мысли, ведет ее от одной - ее - идеи к другой. Подпитывает ее комплексы - и дает ей то, что она хочет, потому что человеку, уверенному, что он ничтожество, хочется, чтобы ему об этом напоминали, напоминали, напоминали... Как нам нравится сыпать соль на собственные раны, а. Как нравится, когда нам звонкой пощечиной напоминают наше место. Как это приятно - быть больным.
Харлин становится Харли - и сама отдает себе отчет в том, что сознательно отреклась от своей прошлой жизни... только Джокер сам стал ее сознанием.
Джокер говорит не так много, просто каждая его реплика - яркая, вызывающая, неприятная, болезненная, незаконченная - повисает в воздухе и ждет, пока ее подберут и истолкуют. Джокеру почти и не надо ничего говорить - специалист сделает за него всю работу. Джокер разве что добавит мимики, жестов, смешков - чтобы уж наверняка.
И ведь Харли - уже Харли - знает, что она сама все сделала. Только уже поздно вспоминать, что слова - самое страшное оружие. Харли знает, что с ней произошло, но уже слишком поздно что-то делать и пытаться спастись - потому что уже не хочется.
Потому что она уже свободна от Архэма, чудовищного Кракена.
А ведь до встречи с Джокером Архэм ее не пугал, не вызывал отвращения, не казался душащим монстром. Она проводила целые дни в его стенах и не хотела бежать. Разве что совсем чуть-чуть.
Потому что она уже в плену Джокера.
А ведь в первые встречи ей хотелось от него бежать, только было нельзя - а потом уже стало поздно.
Фокус-покус...
Один плен меняется на другой, и свобода что в первом случае, что во втором была, может, даже омерзительнее плена.
Бледная безысходность, удушливый дым, сухая серость и красный, красный, красный - красиво.
Харли не жаль, потому что то, что вышло из Архэма, можно уже разве что только пристрелить. А вот если она выпотрошит Джокера - туда ему и дорога. Желаю ей удачи. Хотя...
Не знаю, выпустит ли Харли Джокеру кишки. Но она может. Цепные псы бывают очень преданные - а бывают слишком преданные, и слишком преданные с удовольствием вцепятся хозяину в горло, как только цепь ослабнет. До - загрызут его врагов, после - загрызут себя. Потому что просто так слишком преданными не становятся. Тут такая любовь, что ненавидеть больше уже невозможно.
А Джокер будет смеяться над ней до последней секунды, прекрасно все понимать, может, даже гордиться - и не верить.
Не верить не в то, что Харли его убила, конечно, нет: он знает, что сам выпустил монстра из Архэма и что монстры не прощают своих хозяев. Он рад, что выпустил, и рад, что не будет прощен. Нет, он не поверит лишь в то, что Харли удалось его опередить. Ведь у него в кармане всегда наготове новый фокус.
Написано очень здорово. Лаконично, точно - и при этом образно, взяко и удушливо. Серо-красное марево, бурое пятно, расползающееся на асфальте.
В этом городе все больны.
Спасибо, автор!
P. S. Блошка, которая, судя по частоте выскакивания, еще и ошибка: "что ж" - пишется раздельно.