Рабочее название: “Когда-нибудь ты вернёшься”. Есть ещё вариант “Ведьмины подарки”.

Мало, кто знает, но в стране Оз тоже празднуют рождество. Этот праздник принёс сюда Волшебник, и это единственная пора в году, когда в сказочной стране идёт снег, что в отличие от снега в цивилизованных странах совсем не морозит, но лишь мягко щекочет нос. С недавних пор, рождество начали праздновать ещё и в честь возвращения Озмы, законной правительницы Изумрудного Города.

Лишь один человек в стране Оз угрюм и несчастлив в чудную праздничную пору. Злая ведьма севера в прошлом, ныне – всего лишь сварливая старуха. В своё время, пока сёстры боролись за влияние в стране Оз, Момби решила одержать верх хитростью. Она похитила принцессу Озму, а чтобы никто не нашёл превратила в мальчика и восемь лет воспитывала в качестве своего племянника, дабы потом обратить обратно, предъявить престолу законную наследницу и править от её имени.

План не удался, добрая ведьма юга Глинда заставила Момби расколдовать принцессу, а саму её навсегда лишила способностей к колдовству. С тех пор, Момби жила в долине манчкинов (у Волкова – жевунов) в беспомощной злобе и обиде наблюдая за тем, как счастливо живётся обитателям сказочного края. И ничто другое так сильно не выводит старую ведьму из себя, как рождество – праздник, в котором всё служит напоминанием о её позорном поражении в большой игре.

Она не хочет этого признавать, но в глубине души чувствует себя одинокой и скучает по своему лже-племяннику Типу – мальчику, вышедшему из Озмы. Нельзя восемь лет воспитывать дитя и хоть немного к нему не привязаться, будь ты хоть самой злой ведьмой на свете. Как-то раз рождественской порой Момби возвращается домой в разваливающуюся лачугу и в изумлении застаёт там Типа – вернее сказать новоявленную принцессу Озму. Она снова переоделась мальчиком и нахально сбежала из дворца из-под всеобщей неусыпной опеки. “Я знала, что когда-нибудь ты вернёшься!” – нагло заявляет ведьма.

Каждое рождество Озма в тайне приходит навестить тётушку. Это единственная пора в году, когда Глинда упускает её виду, на радостях от всеобщего праздника. На словах, Озме делает это ради Момби. “Никто не должен праздновать рождество в одиночестве”, как говорит она. На деле, ей надо выговориться. И желательно кому-то, кто не требует от неё быть идеальной принцессой.

Дело в том, что Озма чувствует себя несчастной с тех самых пор, когда её фактически заставили превратиться в девочку и принять на себя бремя правления целой нацией. На публике её вынуждают поддерживать образ прекрасной принцессы из сказки, но наедине с собой она продолжает вести себя развязно и хулиганисто, использовать мужские местоимения и даже зовёт себя по-прежнему исключительно Типом.

Глинда, помогающая вести государственные дела до той поры, пока Озма не вырастет, считает это блажью переходного возраста и мягко, но настойчиво пытается привить той хорошие манеры, воспитать из неё хорошую девочку, поэтому та периодически сбегает на вольные хлеба, лишь бы хоть немного отдохнуть от чужих ожиданий и груза ответственности принцессы.

По сути, это история о проблеме гендерной дисфории и социальных ожиданий, а также про метание между двумя в равной степени значимыми для тебя родственниками с диаметрально противоположными мировоззрениями, каждый из которых по-своему прав и неправ.

Есть Момби. Плохой человек с хорошими взглядами. Упрямая индивидуалистка, верящая в то, что в жизни важны лишь твои личные устремления, а требования общества следует посылать далеко и надолго, посмей те встать на твоём пути. Когда-то давно, будучи совсем ещё юной девчушкой, она пришла в страну Оз, попавшись на образ прекрасного края равных возможностей для всех, где каждый имеет шанс стать счастливым. Однако она оказалась жестоко разочарована мнимыми идеалами равенства и общего блага, ныне же делая упор лишь на свои эгоцентричные хотелки.

По мнению, Момби, если Озма хочет быть Типом, то это её личное дело, и никто не смеет ей этого запретить. Она этого не вполне понимает, но считает, что всё, что назло проклятым ветхим обычаям страны Оз – то благо.

С другой стороны, есть Глинда. Хороший человек с дурными взглядами. Чародейка всю жизнь проработавшая во благо страны и верящая, что человеку стоит вести себя так, как будет хорошо для общества. Она консервативна, держится за традиции и на новые веяния смотрит неодобрительно и скептично.

По её мнению, у Озмы нет морального права не пожертвовать своим личным желанием счастья мужской доли, и она должна принять образ женственнейшей из девушек, потому что того требует благо страны Оз. Образ Озмы, в качестве прекрасной принцессы из сказок работает на объединение нации – она её утраченный, но ныне возвращённый символ. С ней возможна новая эпоха благоденствия и мира. Без неё, без идола to believe in в сказочную страну неизбежно вернётся раздор и разруха. В Оз ныне воцарилась утопия, но нет ничего более хрупкого и призрачного, чем мнимый идеал.

Разумеется, Момби Озма поначалу ничего открыто не рассказывает. Наученная жизнью тётя сама постепенно всё выведывает, видя правду в полунамёках и невысказанных чаяниях. В последнем акте, Озма приглашает Момби на праздник во дворец уже открыто, что на словах должно стать символом перевоспитания злющей ведьмы, а на деле – лишь предлог снова повидаться.

Во дворце после участия в празднике Момби застаёт принцессу, плачущей в спальне и утешает её, впервые обнажая доброе сердце, надёжно спрятанное под толстым слоем из грубости, нелюдимости и жуткого упрямства.

Ведьма дарует бывшему племяннику на рождество два волшебных средства. Способность колдовать у неё отобрали, но артефакты-то в погребе остались. Одно должно превратить её снова в мальчика. Другое перенесёт в край без волшебства. “Страна Оз никогда не примет твой выбор. Сказочный край не создан было для людей без улыбок. Только на чужбине, вопреки всем невзгодам, ты в силах будешь найти своё счастье как мужчина”.

Момби уходит, но прежде чем Озма успевает совершить свой окончательный побег её застаёт Глинда. Разумеется, она обо всём знала. И о разговорах с тётей, и о планах “мальчика” за её спиной. Однако она позволяла это. И более того отпускает Озму странствовать по свету без всяких лишних споров. Потому что, вопреки своим убеждениям, она всё-таки добрый человек. И верит, что Озма имеет право на свой выбор. Таков подарок уже Глинды Озме на рождество.

Минувшие лета показали, что силой Озму поступить “правильно” не заставишь. Глинда смирилась, приняла своенравие воспитанницы. Пускай набьёт свои шишки. Однако, по её мнению, Озме придутся не по вкусу тяготы жизни мужчины, да к тому же в мире без волшебства и она обязательно потом воротится домой, когда повзрослеет и тогда примет на себя бремя принцессы страны Оз добровольно.

“Я отпускаю тебя. Ведь я верю… что когда-нибудь…

Ты ещё обязательно вернёшься”.

В описании самой концепции это не отражено, но для меня важно, чтобы взгляды и влияние на Озму и её финальное решение были отражены в истории в плюс-минус равных пропорциях. Вплоть до того, что я специально собираюсь считать и подгонять, чтобы у Момби и Глинды было одинаковое количество сцен и тех или иных ключевых моментов.

На самом деле, это ООС, потому что, во-первых, я делаю Момби по ощущениям сильно добрее, чем она подразумевалась в каноне, и при этом Глинду на порядок авторитарнее (в тему вспоминаются некоторые фандомные интерпретации Селестии), а во-вторых, представляю страну Оз этакой утопичной диктатурой, которая лишь прикрывается фасадом сказочности, а не является на деле дивным краем.

Меня успокаивает то, что сам Баум максимально наплевательски относился к канону в своих произведениях, и что по его книгам было написано столько серий фанфиков от самых разных авторов разного уровня профессионализма, что на данном этапе по его сказке (давным-давно вошедшей в фонд общественного достояния, к слову, это важно) можно написать вообще всё, что угодно, и это тоже будет считаться версией, заслуживающей права на жизнь.

Помнится, я давеча уже шутила в беседе с другом, что эффективно, это история про то, как твоя бывшая тётя-абьюзер помогает тебе сбежать за границу от твоей нынешней мамы-абьюзера, потому что так внезапно вышло, что мама-абьюзер оказалась ещё хуже, чем тётя-абьюзер.