Durre, конечно, то, что произошло, стало для него актом искупления. Он прошёл через ад, но в этом аду сгорело всё фальшивое и наносное, скорлупа. А то, что осталось - это и есть истинно ценное. И я очень рада и горда за него, что в нём оказалось так много подлинно человеческого!