Финал

— Я помню все свои проступки и мог бы извиняться за них каждый день, но никакие извинения не смогут искупить моей вины. И потому я удивлен тем, что ты так легко отпустила мне грехи. В какой-то мере, это, своего рода, попытка заслужить твое доверие и… прощение. Всякий раз, когда я сделаю что-нибудь хорошее, не ожидая за это благодарности, я буду сжигать одну из этих записок. Как ты на это смотришь?

Все то время, что он говорил, Гермиона смотрела на него со все более нарастающим восхищением и, когда он закончил, снова заглянула в шкатулку.

— Тут много чего придется сжечь.

— Я буду так поступать до тех пор, пока не сожгу их все. Тебе решать, когда простить меня, и стану ли я достойным твоего прощения. Даже в том случае, если ничего не получится и мы останемся всего лишь друзьями.

Она даже не подозревала, что плачет, пока Малфой осторожно не вытер большим пальцем скатившуюся по ее щеке слезу.

— Хорошо?

Гермиона одарила его неуверенной улыбкой, на которую Драко ответил тем, что наклонился снова поцеловать ее. Однако Грейнджер оказалась более проворной и, быстро выставив перед собой раскрытую ладонь, успела перехватить его лицо почти у самых своих губ, закрыв ему и рот и нос. Драко придушенно рассмеялся

— Ладно, — пробубнил он, весело сверкнув глазами.