Совет да любовь, придурки!

Гарри пребывал в душевном раздрае. На Гриммо всё было уныло и мерзко. Крёстный бухал, гонялся за белками и лез к «щеночку» с поцелуйчиками. Занудство Грейнджер выросло кратно: она требовала «учиться, учиться, и ещё раз учиться». Рыжий достал квиддичем и ежечасными вздохами: «Эх, пожрать бы…» Уизлетта при виде паренька постоянно облизывалась. Дамблдор прикидывался старичком-дурачком, сосал карамельки и не отвечал на вопросы. Вишенкой на торте стали лопоухие придурки. Даже на пустячный вопрос: «А где здесь ванная?», Кричер посылала паренька в дальние дали. Речь у него была образной и благодаря хозяину-уголовнику – богатой на тюремные жаргонизмы. Гарри столько узнал о мужской анатомии, что обалдел. Домовик Добби, который как-то просочился в дом, «обслюнявил» Поттера, повторяя, какой он «великий», «справедливый», «надёжа всех волшебников». Озверевший Гарри решил мстить… Начал с домовиков. Припомнив ГАВНЭ Грейнджер, Гарри переработал её идею. На кухне и в кладовках, где часто пересекались домовики, он развесил магическую омелу. О-ба-на! Попались голубчики! Теперь всё – любовь до гроба и шумная свадебка. Кричер и Добби, конечно же, не стерпели подлость МКВ… Но Гарри нашёл к ним ключик. Добби объяснил, что «свободный эльф» – свободен во всём, включая любовь. «Гордись, – проникновенно вещал Гарри. – Ты первый из домовиков, кто примерит фату!» А Кричера МКВ прижал тем, что домовик обленился, и дом Блэков зарос грязью и, значит Кричер – плохой эльф: дому нужна хозяйская рука и… ещё одна хозяйская рука. Добби проникся… В глазах загорелись маньячные огни: «Милый Кричер… Твой нос… Горб… Твои волосатые ушки… Я согласен… Я подарю тебе самое дорогое, что у меня есть… Я трепетно берег этот символ чести, достоинства и свободы всю жизнь. Это носок Гарри Поттера!».
Старый Кричер пребывал в замешательстве от напора чувств и влюбчивого взгляда. «Поттер, – шептал он себе под нос. – Грязнокровый выкормыш. Месть моя будет страшна. Я отомщу! Но… После свадьбы…»